Нельзя. Эти переписки мне не принадлежат. Или..? Как это регулирует наследственное право?
Я удалила аккаунт отца летом — думала, быстрее забуду, какие жуткие тайны прячет часть моего мира. Та, что была защитным куполом, первым в жизни другом. Тем, кто говорил, что я самая важная, а после оставил нас с мамой, и я поняла, что никакая не важная.
Не стоило оживлять акк. В идеале надо и его телефон перестать оплачивать — но я сойду с ума, когда вместо «Папа» высветится чужое имя, которому больше нельзя будет плакаться в голосовых.
Сдалась. Уверена, что если б умерла, оставив кого-то на 7 месяцев без сна и с пульсирующим в висках вопросом «Почему?», мои аккаунты подверглись бы той же процедуре. Неуважение к мёртвым? Что насчёт измученных домыслами живых?
К этичным котикам я себя не отношу. Открыв вино, я приступила к эксгумации.
Экран соцсети моргнул, приглашая в ад. Страшные артефакты на поверхности. Летом они выжгли мне сетчатку и сердце. Ничего. Теперь проще.
Меня интересовал лишь ответ. Точка отсчёта. Сдвиг реальности. Рычаг, который освободит сразу две души. Он должен быть среди полотен текста и кошмарных фото в однообразных диалогах будто и не с людьми вовсе.
Нужно найти самый осмысленный.
Находится.
В знак успеха я осушаю бокал. Здесь голосовые. Помедлив, жму на треугольник. Голос отца наполняет темноту квартиры, в которой он так за 7 лет и не побывал.
Доливаю, не вслушиваясь в смолл-ток. Выпиваю до дна, когда речь заходит обо мне. В голосе мелькает нежность. Я улыбаюсь. Но когда он лжёт о заботе, которой не было, на язык отправляется транквилизатор — я в курсе, что могу с собой сделать, если замкнёт. При внешней устойчивости, у меня внутри — бомба потенциально смертельного расстройства личности. Плевать, что с алкоголем. Смертельный номер на арене, спустя 6 лет.
Он всегда врал, чтобы казаться лучше. Лепил из лжи идеального двойника. Верил, что так получит всю любовь в мире, но не думал начать с меня и мамы. Мы были по умолчанию. Наша любовь не считалась. Не вызывала необходимый адреналин. Мы видели оригинал, не двойника. Мы любили оригинал, а папа его стыдился.
Ещё бокал. Я в альтернативном измерении с другими законами.
Радио с того света скачет с эпизода на эпизод, и в итоге ответ находится. Спасибо, неравнодушный собеседник. Глоток. Таблетка. Как всегда, ответы в детстве. По горлу стекает вино словно вперемешку с гвоздями.
Меня пронзает боль за ребёнка, давшего мне отчество, я хочу сжечь его город, чтобы построить ему новый, красивый, безопасный, поселить туда добрых взрослых, чтобы с ним не случилось ничего плохого, чтобы ему никогда не пришлось заслуживать любовь, с мясом вырвать руки тому, кто...
Я срываюсь на крик.
За что ему всё это?
Почему ноунеймы, а не я?
Я хочу изрезать себя, но гашу порыв таблеткой.
Да, таким не делятся с дочкой. Но с теми людьми он раскрывал и другие боли. Я вынесла бы! Почему в диалогах с чужими так много криков о помощи, замаскированных под трэш, а в нашем — мемы и открытки?
Глоток, таблетка. Дно близко.
Листаю на 20 октября 2023 года. День нашей неслучившейся последней встречи, проводов в аэропорт. Он сказал, что у него важный заказ в другой город (такси). Звонил, говорил, что проехал КПП, говорил «Прости». Я слышала слёзы в его горле, но не слышала шум машины на фоне. Говорила «Ничего, главное береги себя. Я всё понимаю», а думала, что заплатила бы в три раза больше, чем предлагали за «заказ».
Я всё пойму, расскажи, доверься, мы что-нибудь придумаем и не надо будет умирать.
> 20.10.2023
> Приходи сегодня ,кофе попьем
Кофе — это эвфемизм. Они пили не кофе.
Бутылка осушена до дна, последняя таблетка царапнула горло.
Что я могу требовать от любимых людей, если меня не выбирал даже отец? Почему ожидаю, что кто-то изменит курс жизни ради меня, безусловно будет любить меня? У всех своя жизнь, а я рудимент, отыгравший свою роль в каждом из сюжетов. Пытаюсь быть причастной, но по итогу — лишняя деталь. Какое право имею на их доброту? Какой смысл, если моей любви недостаточно?
Пустая бутылка падает на пол.
Становится темно.
Февраль наступает без меня.
#БортовойЖурнал