Бог или человек? || История Церкви, ч. V
Если IV столетие было преимущественно озабочено вопросом о Троице, размышляя о соотношении её лиц и их сущности, то V-е, не оставляя, впрочем, в стороне триадологию, направило свои иниеллектуальные силы на личность Иисуса, пытаясь понять, как же соотнести божественное и человеческое в нём. Для греко-римской традиции не трудно было представить, что некто из людей несёт в своих жилах кровь, скажем, Венеры или Зевса, особенно с учётом того, как последний активно распространял свой генетический код среди всех женщин Земли. Бог грека был частью этого мира, он был посюсторонен во многом и этот момент особенно ярко проявлялся именно в греческих полисных культах, где божества имели очеловеченный облик, проникнутый психологизмом — в отличие от римлян, чья религия изначально отличалась большей тягой к абстрактному представлению божеств.
Бог иудеев же обитал вне мира и его законов, он возвышался над ними как Творец, он был трансцендтен. Исходя из этого нельзя было бы помыслить, чтобы он явился в плотском теле и жил бы среди людей. Это противоречие с иудейской картиной мира носило двойственнй характер: ведь христиане, хотя и утвердились ещё на раннем этапе своего существования, в вере в божественность Иисуса, тем не менее не отрицали ключевых положений, изложенных в иудейском Танахе, напротив апеллируя к прямой преемственности с верой Авраама и Моисея.
Если мы обратимся к итогам I-го и II-го Вселенских соборов, то увидим, что Церковь окончательно приняла как догмат, что все три лица Троицы равны по сущности(они все — Бог), но не равны как ипостаси (как частные проявления одной и той же сущности). Если несколько упростить, Сын Божий в том же смысле Бог, что и два остальных лица. Отсюда возникает логичный вопрос: если Иисус родился (хоть и чудесным образом), ходил среди людей, претерпел муки, умер и воскрес — значит, он был в некотором смысле человеком. Как же соединить эти два начала, божественное и человеческое, неизменное и претерпевающее постоянные изменения?
Так возникает вопрос о природе или же п р и р о д а х Иисуса. О спорах вокруг природ и ипостасей мы поговорим в следующий раз, а пока лишь введем понятие "природы", здесь я опять же обращаюсь к Дамаскину, есть впечатление, что он довольно ясно объясняет суть дела.
«Но святые отцы, отказавшись от бесполезных словопрений, общее и о многих предметах высказываемое, т.е. низший вид назвали субстанцией (οὐσίαν), природой (φύσιν) и формой (μορφήν), – например, ангела, человека, собаку и т.п. В самом деле, (слово) οὐσία – субстанция – происходит от (глагола) εἶναι, а φύσις – природа – от глагола πεφυκέναι, но εἶναι и πεφυκέναι означают одно и то же – быть, существовать. Равным образом слова εἶδος – вид и μορφή – форма – имеют значение одинаковое со словом φύσις – природа. Единичное же (μερικόν) они назвали индивидом (ἄτομον), лицом, ипостасью, например, Петра, Павла.»
- Иоанн Дамаскин, Философские главы, Глава XXX. О сущности, природе и форме; об индивиде, лице и ипостаси.
Грубо говоря, Дамаскин приравнивает понятие "природа" (φύσις) и понятие "сущность" (οὐσία), что в христианском лексиконе, по его мнению, равно платоновскому эйдосу и аристотелевской форме.
При разговоре о последних двух чаще всего вспоминают про столы и стулья, поэтому можно привести такой пример: сущность стула это то, что отличает его от стола, это его "стульность", его стульная природа.
Как кажется, понятие "природа" в контексте божественного и человеческого должно быть в целом интуитивно понятно, но я решил на всякий проговорить этот момент прежде чем обращаться к истории христологических баталий, а в следующий раз их и обсудим.
илл. Синайский Иисус, VI в.
#historiaecclesiae
Эстетика Византии
