Воск в деталях

По нескольким каналам, дорогие мои все, обещают прямую трансляцию открытия собора Парижской Богоматери - то ли через 15 минут, то ли через 45. В общем, ловите ссылки, вроде на youtube еще можно ссылаться безнаказанно?

Забавно и средневеково то, что открытие собора стало поводом для всяких политических, я бы даже сказал - геополитических - встреч: Трамп, Зеленский, кто там еще. Но нет папы римского...

https://www.youtube.com/watch?v=e1TUhfg-Nrg

https://www.youtube.com/watch?v=hE5L0GcL61s

https://www.youtube.com/watch?v=3j_x5NBjyHI

Мир, как известно, замер в томительном ожидании завтрашнего дня: после пяти лет реставрации открывается собор Парижской Богоматери. Ждем этого чуда и мы с Мишей моим Майзульсом. Правда он, зараза, в Париже, а я в моем медвежьем углу. Но мы не могли же промолчать? Страдальцы все равно не дадут. Поэтому 17 декабря в 19:30 мск мы вдвоем прочтем лекцию об этом великом храме, безвозмездно, то есть даром. Приходите.

https://stradarium.timepad.ru/event/3152713/

А в середине февраля, коли Бог милостив, я сам буду наконец в Париже и все посмотрю своими глазами. Вот. Если кто там и захочет присоединиться, пишите, может, чего организуем.

Видели в Вероне вот такой раннехристианский саркофаг. Он стоит в крипте относительно небольшой романской церкви Сан Джованни ин Валле, на противоположном от центра берегу Адидже, поэтому немного в стороне от главных маршрутов - все как я люблю.

Такие саркофаги, как и еще более древние, языческие, выживали, если в них клали каких-то серьезных людей, в том числе выходивших потом в святые. Думаю даже, что роскошь усыпальниц влияла на воображение современников и потомков, утверждая самой силой образов святость скрытых за ними костей. Не зря и в этом саркофаге сзади дверца, чтобы до кости в случае чего дотянуться и дать паломнику к ним прикоснуться - такие случаи описаны в средневековой агиографии.

На лицевой стороне внизу Иисус то с бородой, то без - это нормально. Слева ему Самаритянка дает напиться из колодца, центурион в Кафарнауме просит у Иисуса о милости, в центре - Его второе пришествие, по бокам Петр с его петухом и, видимо, Павел, далее исцеление кровоточивой в субботу и поцелуй Иуды. Сверху - Даниил со змеем, Моисей получает скрижали, Даниил во рву со львами и какой-то пророк у дверей города собаку усмиряет.

На боковых сторонах Адам с Евой уже согрешили, и Каин с Авелем несут свои жертвы Богу, после чего начнется братоубийственная резня. То есть, если расшифровывать послание, по сторонам все плохо, на лицевой стороне нам рассказывается, что суд будет, но есть надежда на спасение: одумайтесь.

Послание IV века. Его нахождение именно здесь логично, потому что церковь основана на месте языческого кладбища, где еще король остготов Теодорих в VI веке жил во дворце, тогда и церковь могла быть основана, возможно, даже служила арианским собором Вероны. Храм упомянут в очень интересном тексте - небольшом поэтическом описании Вероны конца VIII века, т.н. "Стихотворении для Пипина", которое анонимный монах посвятил сыну Карла Великого Пипину, королю Италии. Это стихотворение вдохновлено более ранней поэмой о Милане, которую я здесь публиковал в моем переводе. Может, как-нибудь и "Верону" переведу.

В копии конца XVIII века дошла даже карта, ведута, созданная по мотивам этой поэмы и по реальной топографии города для епископа Ратерия в середине X века. В самые что ни на есть "темные" века Верона не зря гордилась своим античным прошлым. Об этом свидетельствуют надписи по краям ведуты, желающие городу доброго здоровья и памяти в веках.

Медленно, но верно я из действительного тайного профессора превращаюсь в смесь путеводителя растерянных и старого доброго итальянского чичероне. Путеводитель растерянных (так называется главный труд великого Маймонида) обладает определенной гуманитарной выучкой, кое-что читал и выражается высоким штилем. Чичероне очень любит свою страну, а на вопрос удивленного заальпийского туриста, показывающего пальцем на очередную римскую арку, отвечает с растяжкой: не знаааю, вчера не видал, наверное, с утра построили.

Красиво съездили с несколькими друзьями в Верону и Мантую, очень родные мне города. Но и там есть детали, которых Воск еще не видал. Например, пустили прямо к алтарю веронского Сан Дзено, он украшен самым большим алтарным образом молодого, 30-летнего Мантеньи. Эта работа сделала ему карьеру, и видеть этот шедевр там, где ему положено быть, но не с почтительного расстояния, а с места священника - это чудо. Такое же чудо - абсолютно телесный контакт с древними бронзовыми вратами этой базилики, работы трех мастерских середины XI-конца XII вв. Святой Зенон, моли Бога о нас!

14 декабря, в субботу, собираюсь в Брешу, тоже город, мне известный давно, но тоже скрывающий от меня некоторые детали, от Античности до тоталитарного межвоенного двадцатилетия. План примерно такой:

10:00-11:00 Капитолий. Археологический парк, посвященный античному наследию.
11:00-12:30 Музейный комплекс Санта Джулия, крупнейшая лангобардская постройка Италии и коллекция античного и раннесредневекового искусства.
12:30-13:15 три площади исторического центра: от Средневековья до Муссолини.
13:15-14:30 обед.
14:45-15:30 Кафедральный собор, романская ротонда XII века.
16:00-17:30 заключительная прогулка по центру с посещением малых церквей: Санта Мария деи Мираколи, Сан Франческо, Санти Надзаро э Чельсо (ранний Тициан).

Организую я, так что пишите мне все, кому интересно.

Кроме того, 8-9 февраля, в субботу и воскресенье, хочу сделать поездку в Сиену. Этот готический городок всем известен, но никто (включая меня грешного) не знает его в мелочах и деталях. Их много! Кто заинтересован, опять же пишите мне. В Сиену желающие могут присоединяться как на один день, так и на два. Готовиться мне надо долго и нудно, поэтому пишу заранее.

Обычно я беру с собой не больше дюжины "растерянных". Потому что я (пока что) не турбюро, я еще маленький, и больше мне не съесть 😇.

Утро под Мантуей. Заповедник Минчо, где когда-то маленький Вергилий, наверное, на лодке плавал, а теперь цапли и бакланы. Такие туманы в заводях этой странной реки, текущей из Гарды в По, я помню с марта 1991 года.

Три дела у нас в ближайшее время с новоиспеченным иноагентом Александром Архангельским.

1. Завтра будем говорить о "Родине", материалах к фильму об иеромонахе Иоанне Гуайте и нас с вами. https://course.stradarium.ru/rodina

2. 30 ноября пройдет открытая лекция об эпохе застоя (который я по школьным учебникам еще помню как "развитой социализм", не развитый, а развитóй!). https://stradarium.timepad.ru/event/3138908/

3. 2 декабря начнется курс Александра Архангельского об эпохе Перестройки: https://course.stradarium.ru/perestroika

Уполно-мочен. В этом календарике и от меня с десяток советов. Некоторые 45+. Молодцы страдальцы: старались, пыжились, творили. Прям тоже захотелось - остается придумать как добыть.

Ну это просто Ш Е Д Е В Р! Совсем-совсем скоро. Прямо на этой бумаге, как у бабушки. И каждая страничка оригинальная

Гражданин, поторапливаемся, не стоим на проходе, не мешаем пассажиропотоку.

Тоже из германского духовного наследия тех лет. Берлин. Боже.

А вот какой-то замечательный немецкий резчик сто лет спустя подражает той же технике. Тут тебе и кораблик, и туманна даль, и складная шляпа, воротник меховой, помни-о-смерти. Все родное, до боли знакомое. И все немецкие бюргеры того времени как на подбор, во фрунт, на одно лицо: деловит и зрит в корень. Из того же берлинского Боде.

В связи с техникой стьяччато, о которой выше. Сравните с большой классикой этой техники, которую я показывал год назад. Это два барельефа из берлинского Боде. Первый - моленный образ, созданный Донателло в 1420 г. для флорентийских богачей и модников Пацци. При всей видимой простоте рама - в новой для того времени перспективе, которую только-только испытывают на прочность. В результате Мария, уединившаяся с Младенцем, пришла прямо к нам в дом, она с нами, перед рамой.

Через несколько лет этот очень удачный и всем наверняка понравившийся опыт повторил кто-то из мастерской Донателло, возможно, Микеллоццо (Мишка, если по-нашему). Менее лирично, но тоже очень антично, более архитектурно, то есть парадно. Такое парадное, высоколобое благочестие флорентийского купечества времен расцвета и радужных надежд.

А техника эта как бы посередине между пластикой и живописью, выходит такая мраморная икона. Такие знали и в Византии, но делали, наверное, редко, по особым случаям. Тем не менее, мотив соревнования с живописцами и с греками мог двигать и Донателло, и Гиберти, когда тот в 1425 взялся за бронзовые врата флорентийского баптистерия.

Флоренция вскоре вознамерилась на полном серьезе помирить Восток и Запад, чтобы спасти последний (не первый) от турецкой угрозы. Устроили в 1439 году собор, позвали греков. Вышло как всегда: кто-то что-то подписал, помолились вместе, выпили, закусили, разъехались по домам. Потом был 1453 год, погоревали, каждый пошел своею дорогой и молился по-своему, перед своими образáми. Но мне почему-то кажется, что серьезные вложения в религиозное искусство тех лет не могли не быть связанными с мечтами о единстве и со страхом потерять Европу вовсе.

Шесть лет назад я проводил с моими студентами РЭШ вот такие семинары. В пяти минутах от дома. Так удобно. И говорили они, а не я. Я так - рядом стоял.

Люблю рэшиков. Сотни их прошли через эти семинары - и теперь они на всех континентах. Как и я сам.

Чертов фейсбук, вечно напомнит что-нибудь из позапрошлой жизни на ночь глядя 😣.

С тех пор, как я посмотрел «Страсти Жанны д’Арк» (1927) датчанина Теодора Дрейера, меня не оставляет в покое один момент в этой великой ленте. Под конец бесконечно длящегося следствия атмосфера накаляется, Жанна просит о последнем причастии, об отпущении грехов, а ее пытаются вывести на чистую воду, то бишь выбить признание. «Ты в состоянии милости?» - спрашивают ее. Такой специфический средневековый вопрос. Ответишь да, будучи ведьмой, врешь. Ответишь нет – сама призналась. В любом случае – на костер.

Режиссер и камера внимательно следят за отражением психологического состояния обвинителей, защитников и обвиняемой, чередуя лица крупным планом, выстраивая их в шеренгу, фризом. Дрейер – классик в том смысле, что не играет с непредсказуемым, он держит фильмическое пространство под постоянным и полным контролем. На лице Жанны, как знают все видевшие фильм, отражается абсолютно все, потому что Рене Фальконетти – великая актриса с трагической судьбой. Так вот, в этот момент, когда ей надо ответить, на щеку садится муха и пару секунд ползет по лбу, пока Жанна-Рене не смахивает ее слабым, но нежным жестом. Фильм продолжается. А ты сидишь такой и думаешь: что значит в истории большого искусства такая вот случайность? Contingentia, accidentia, если говорить на языке схоластики. Тем более у мастера, который не грешил дадаизмом и не квасил с сюрреалистами (которые в те же годы снимали «Андалусского пса».

В сценарии Дрейера значится: «несколько секунд тишины, такой, что слышно, как пролетает муха». Написано ли это до съемки? Вряд ли. Потому что невозможно было снимать дубли, пока муха не пролетит. Как невозможно и выдресировать муху, как «выдресировали», ценой серьезной психологической травмы, Рене Фальконетти. В позднем интервью, в 1960-х, Дрейер проговорился о «небольшом инциденте на съемочной площадке». Прилет мухи он называет даром небес. Но когда она прилетела, он боялся, что оператор выключит камеру. Но и оператор операторским своим нутром и глазом почуял, что настал момент истины, камеру не выключил, а Рене не остановила ни муху, ни саму себя. «Называйте это мистикой, если хотите», прокомментировал это режиссер 40 лет спустя. Думаю, это и есть синтез искусств, о котором мечтали и Витрувий, и Альберти, и футуристы.

Но объяснение автора всегда лишь одно из объяснений. Муху в фильме оставили дважды – снимали летом, мух хватало. Это первое. Второе: Дрейер был не только художником, но и знал историю искусства, в том числе северного. Он не мог не замечать мух, которых периодически «сажали» на своих портретах и даже библейских картинах художники XV-XVI вв. Как доказательство реальности изображенного. Дрейер – один из создателей великого кинематографа. И мне кажется, очень интересно изучать, как классическая живопись повлияла на становление самого влиятельного искусства наших дней.

Когда-то, в отроческие годы, я немножко учился теле- и киносъемке, очень полюбил кинематограф, но так и не решился заниматься им всерьез и даже толком изучать. Тем не менее, периодически меня тянет обратно, в фильмический мир. Вечером 26 декабря в 18:30 в Белграде буду говорить о Средневековье в классическом кинематографе. Спасибо гостеприимному клубу «Адаптация» (@adaptacija). Приходите!

Интерьер молельни Св. Бернардина ничем не примечателен кроме алтаря. Это раннехристианский саркофаг, в который в XIII веке положили бл. Эгидия, одного из сподвижников св. Франциска - обычная практика, если хотели вывести ушедшего в лучший мир в святые. Саркофаги IV-V вв. такого рода встречаются: сцены и фигуры распределены между колоннами, ровно как на знаменитом ватиканском саркофаге римского префекта Юния Басса (ум. 359). Он на последней фотографии, для сравнения.

Фигуры на перуджинском саркофаге такие классические, что можно подозревать мастера близкого к мастеру Юния Басса. По счастью, к алтарю можно подойти совсем близко и он здорово освещен естественным светом. На лицевой стороне крышки изобразили историю пророка Ионы - ее всегда воспринимали как обетование воскресения Христа и, вслед за ним, каждого из нас.

Бдительные пожарные прикрыли Музей ГУЛАГа, ибо угрожает безопасности и не дает комфорта посетителям. В наше непростое время сразу чуешь что-то непростое. Уж очень плохо вяжется присутствие такого музея с памятниками вождю народов, который эти народы так оперативно упаковывал. Но все же надеюсь на лучшее.

В 2010 году мы на Петровке основали истфак Вышки. Шутили на тему близости Петровки 38. Но в музей все ходили, его близость как раз четко ощущалась всеми. Поэтому и изучение сталинизма институционально важно было для нас новорожденных. Теперь все по-другому.

Дорогие друзья!

С 14 ноября 2024 года Музей истории ГУЛАГа временно приостанавливает свою работу.

В результате осмотра музея специалистами Центра экспертиз, исследований и испытаний в строительстве были выявлены нарушения пожарной безопасности. Согласно заключению, они создают угрозу для безопасности и комфортного пребывания посетителей музея и должны быть устранены.

Деньги за приобретенные билеты на мероприятия и посещение экспозиции можно будет вернуть в любое время. Подробную информацию об этом можно получить по телефону справочной службы музея: 8 (495) 621-73-10, а также по электронной почте: [email protected].

А вот пара фотографий, сделанных моей женой, пока я там разглагольствовал. Здесь понятно становится, какого фасад человеческого масштаба и как он соотносится с комплексом многострадальной базилики Святого Франциска.

По форме фасад подражает одновременно триумфальной арке и традиционным средневековым итальянским церквям с кровлей «в виде хижины», a capanna. В 1457-1461 гг. Агостино ди Дуччо покрыл все пространство изысканными барельефами в сложной технике «стьяччато» (stiacciato). При глубине в несколько миллиметров использование двух-трех видов мрамора и сдержанной по гамме полихромии позволяло мастеру добиваться удивительных светотеневых эффектов. Они в свою очередь действовали на глаз кватроченто так же, как прямая перспектива в живописи – то бишь сцены из жизни разворачивались у тебя, ошеломленного зрителя, на глазах.

Барельеф, повествующий о вознесении святого в небесные чертоги, сочетается с монументальными фигурами святых покровителей города. Но, как часто бывает, не главные действующие лица, а персонификации особенно прекрасны – воплощения францисканских ценностей, вроде послушания. И еще прекраснее ангельские музыканты – настоящий рок-концерт, прям как в Ангкор-Вате!

Есть еще одна деталь, ради которой Воск потащил сюда ни в чем не повинных своих слушателей, просто поехавших перевести дух в Умбрии. В начале войны в «16 эссе по истории искусства» я опубликовал и прокомментировал один из этих рельефов. Он встречает путника, входящего в часовню, над порталом. Здесь мы видим, как св. Бернардин фактически спасает город от лукавого, разведя перед публикой большой костер. У меня даже возникает нездоровая ассоциация с Лениным, который, стоя на броневике, тоже раздул мировой пожар. Для таких аутодафе он предлагал жителям приносить всякую хрень – поэтому их стали называть falò di vanità. За последним словом скрывается всем нам известная «суета», негативно воспетая еще Экклезиастом.

Представим себе проповедника, вознамерившегося водворить мир среди перуджинцев, и впрямь строптивых. Он ставит на алтарь дощечку с триграммой IHS («Иисус») с маленьким крестиком посередине и говорит: ребята, вы тут зажрались и разнежились, отсюда дрязги и пря, несите поскорей всю накопившуюся ненужную хрень, мы ее сожжем – и вражда рассеется как дым. Бернардина очень любили, слушали и слушались. Через полвека после него похожей логике во Флоренции последовал Савонарола, флорентийцы тоже понесли хрень на огонь, чтобы прекратились заказные убийства средь бела дня. Что Боттичелли якобы тоже свои картины понес – вроде миф. А доминиканец, ошеломленный успехом, полез в политику, возглавил республику, поссорился с папой – и сам стал пищей для костра.

Все эти сожжения хрени можно числить, как я и предлагал, среди антихудожественных актов, в одном ряду с вандализмом и иконоборчеством. Но вдруг есть и что-то от национального характера? Сначала тащишь домой все что плохо лежит или блестит на прилавке, потом узнаешь от проповедника, что ты погряз в любостяжании, сребролюбии, мшелоимстве, алчности и ревновании, что от этого у тебя воспалилась железа зависти, памятозлобия, ревнования, гнева. И вот – жги! И одновременно эта история по сожжение предметов роскоши – роскошно оформлена! Просто роскошно, хоть и не люблю я это слово. Прости нам, Господи, грехи наши, вот Тебе фасад в технике стьяччато, мы на него скинулись, иже во святых отец наш Бернардушка, заступись за нас перед Всевышним, егда приидеши во царствие Его, вот сколько ангелов мы тебе в дорогу снарядили. А художник прямо под сожжением себе подобных скромно подписался: «Агостино флорентийский каменщик». Каменщик он…

Сегодня не жгут – либо не дают выставляться, либо не дают петь иначе как на кухне, либо засовывают книжку в конвертик и на нем фломастером заставляют книгопродавцев писать: говно. Примерно как на сигаретах: хочешь рак легких – покупай. Так что не станем смеяться над древними.

Важнейший памятник эпохи Возрождения в Перудже – часовня Св. Бернардина. Она построена рядом с базиликой Св. Франциска, на том месте где этот францисканец, новый Франциск первой половины XV века, часто проповедовал. Как и основатель ордена, он проповедовал мир, ему удалось примирить многих непримиримых. «Августейшая Перуджа» почтила его память не только канонизацией, но и вот этим шедевром. Скромному, как полагается интерьеру, сознательно противоречит этот великолепный фасад, какому позавидовали бы и Флоренция, и Милан.

Привет, это Олег Воскобойников, научный руководитель Страдариума!

На днях, благодетели, был в миланской картинной галерее Брера. Там висит, среди прочего, "Ужин в Эммаусе" (1606), одна из моих любимых картин Караваджо, моего любимого художника. Сравните ее с его же более ранним полотном на тот же сюжет, написанным четырьмя годами ранее и висящим теперь в лондонской Национальной галерее. Между ними — четыре года жизни в Риме и убийство сутенера Рануччо Томассони. За это убийство Караваджо был осужден на смертную казнь и бежал.

Колонна спрятали преступника то ли в Дзагароло, то ли в Палестрине. Там он и писал для личного почитания маркиза Патрици.

Сравните две картины. Они почти одинаковы по размерам: 139х195 лондонская, 141х175 миланская. В обоих случаях это уже зрелый Караваджо, с его знаменитой светотенью, в которой резонно видят небольшую революцию в живописи, подхваченную затем остальными мастерами барокко. Я же специально показываю миланскую картину в четырех экспозициях, чтобы вы почувствовали разницу: совсем не все равно, при каком освещении вы смотрите на его картины, с какого расстояния, в каком настроении. И еще не менее важно, что он одинаково хорошо владел кистью и шпагой. Как и задолго до него не менее задиристый Бенвенуто Челлини. Но совсем другое дело — убить человека и скрываться. В миланской картине скатерть на столе уже не подставка под хорошо запеченную курицу и корзину начинающих разлагаться (как наша жизнь?) фруктов. Она сама как удар шпаги.

К чему я это? Я обещал как-то курс о Караваджо, которым закончил собственное повествование о рождении классической живописи. Но после долгих раздумий я решил, что честнее будет передать слово человеку, который знает про Караваджо и итальянскую живопись тех лет намного больше моего — Наде Чаминой. Он начинается через неделю!

На днях, 14 ноября в 19:30, моя подруга Надежда Чамина, историк ренессансного искусства, прочтет в Страдариуме открытую лекцию о моем любимом Караваджо: записывайтесь.

А потом - целый большой курс!

Можно вывезти Воска из Вышки, но не вывезти Вышку из Воска. Счастье, опять же не за горами, а на равнине - в данном случае Паданской. Свозил дюжину выпускников в Парму, посмотрели все три купола Корреджо, Пармиджанино в Стеккате, баптистерий. Представлены пять факультетов: эконом, истфак (старый, героической эпохи, с Петровки), мирэк, компьютерные науки, МИЭФ. Отличие от моих экспедиций былых времен лишь в том, что в Казани, Смоленске, Новгороде, Владимире, Иванове, Пскове, «открывая Россию заново», говорили студенты, а тут говорил я. Потом подкрепились. Студенты выросли, все работают, ищут и находят себя на чужбине. Кажется, это был мой первый тост с вышкинцами на итальянском. Спасибо Ире, что всех организовала!

И вообще все это было не зря 🫶.

Мы в «Страдариуме» давно облизываемся на Восток в целом, на Дальний в частности. Скоро стартует курс Андрея Ланькова про Корею. Если Китай у всех сейчас на слуху, поскольку мы "на пике дружбы", а Япония за морем, но хорошо известна по множеству прекрасных книг, то Корея как-то оказывается зажатой между двумя империями. Поэтому мы и позвали Андрея, прекрасного рассказчика и знатока. Курс начнется 13 ноября.

Но и это не все.

У нас в команде есть искусствоведьма искусствоведка Ксения Линькова (сходство фамилий случайно). Она начинала свой профессиональный путь как историк китайской архитектуры. Мы попросили ее рассказать нам всем сегодня вечером про архитектуру, раз уж на то пошло, сразу и Китая, и Японии, и Кореи. Сейчас Ксения занимается архитектурой в кино. Поэтому она расскажет и про то, какую церемониальную роль дворцы и храмы конфуцианской культуры играют в фильмическом пространстве.

У Ксении, кстати, есть канал про это все киноархитектурное.

Из Парижа все пишут, что в Лувре офигенная выставка про разные формы безумия. Я у кого-то стянул (не могу вспомнить у кого) вот эту Филлиду, оседлавшую Аристотеля. Тот велел ученику - царю Александру - сторониться женщин. В отместку фифа философа скрутила в бараний рог, поплясав нагишом у него под окнами. Во Франции этот сюжет с XIII века полюбился, написали соответствующее ле, изображали на всех носителях. Здесь никакой насмешки, просто «любви все возрасты покорны», и она же движет солнце и светила. Но эта штуковина как-то особенно эротична, мне показалось. Живьем не видал. Жаль не смотаться эдак в Париж на выставку 🙃.

Один из последних подарков, преподнесенных мне Вышкой*, зовется Федей Нехаенко. Это мой последний ученик. Философ Федя пришел уже во время войны писать бакалаврскую ВКР по истории средневековой философии, с собственной темой - об ангелологии XIII века. Показал курсовую на 100 страниц по-английски, целиком на рукописном латинском материале, которая уже сходила за выпускную. Весь год я старался как-то сдерживать его энтузиазм, указывая на то, что все это чудо кому-то потом читать.

Сейчас не вспомню, сколько там было страниц исследования, сколько - транскрибированных по 20 рукописям схоластических текстов. С полтыщи. Добрая комиссия школы философии ВШЭ поставила 10. Я, кажется, 9, из терапевтических соображений: научный руководитель ставит оценку и себе.

Федя выиграл пару стипендий, сразу на PhD, и уехал учиться в городок Итаку, во входящий в Лигу Плюща университет имени Корнéлла, что в далеких США. Там он нашел себе научным руководителем англичанина Андрю Хикса, моего сверстника, который, говорят, тоже очень любит средневековую латынь. А в библиотеке университета - 8 миллионов книг. США страна диковатая и дорогая, но Федя в надежных руках и в надежном месте. Мы встретились в базилике Св. Амвросия.

Чудесность этой ситуации в том, что до сегодня мы никогда не встречались живьем. При этом он из немногих, с кем я реально работал по часу в неделю, разбирая трудные места никому не нужных текстов. Примерно тем, ради чего я все это в 90-х затеял. Ради чего создавалась и лаборатория, а потом - магистратура. Феде 22, у него семья, несколько публикаций, его уже много где ждут и ценят, и я просто рад, что имею к этой истории какое-то отношение. Как и еще к дюжине похожих. Все ЭТО было не зря. А Феде хочется пожелать мира и успеха в нашей непростой и непрактичной профессии.

* Когда я говорю о Вышке, это не относится к ее администрации, мое мнение может не совпадать с мнением редакции. 😇

Несколько святых из баптистерия в Варезе желают нам доброго утра и предлагают не париться по поводу выборов в США. И не такое, говорят, бывало 🤦🏻‍♂️🫶.

В том же замке Маснаго размещена небольшая коллекция последних работ Ренато Гуттузо (1911-1987). Поскольку он был коммунистом, его в СССР признавали и даже объявили мастером соцреализма – бог судья тем советским искусствоведам.

Гуттузо последние годы жил здесь, на окраине Варезе, очень далеко от родной Сицилии. Здесь он в 1982 году написал картину, явно подводящую итоги большого пути, философическую по композиции, деталям, цветам. Думал назвать ее «Возрастами», думал о соотношении жизни и смерти, вспоминал «Триумф смерти» (1446) во дворце Абателлис в Палермо, барочную пластику виллы Палагония в родной Багерии (под Палермо), «Гернику» своего друга и товарища по партии Пикассо, «Менин» Веласкеса, специально съездил в Кольмар, чтобы посмотреть на «Изенгеймский алтарь» Грюневальда (1516), видел, как реставрировали «Весну» Боттичелли. Вот вам источники вдохновения.

Поводом послужили круг друзей и жена (рядом с ним за картиной). Под конец к ним добавились философические символы жизни, смерти, воскресения, течения времени: черепаха, череп, яйцо. Ну и слегка смещенная от центра обнаженная женская фигура – воплощение всего жизненного. Она выходит из нынешней комнаты художника в северном Варезе – а за окном родная Золотая конха Палермо, север и юг.

К «реализму», как вы понимаете, это имеет лишь то отношение, что мы узнаем лица и предметы. В остальном, как писал он сам в дневнике, «скорее эмблемы, чем символы, смерти и жизни, бренности и воскресения, продолжения жизни». «Наверное, не сознавая того, я начинал понимать, что фантастика и реальность находятся в постоянном общении, что реальность невидима без воображения, а воображение без реальности просто не существует».

Гуттузо писал много текстов. Поскольку он большой художник, читать его так же интересно, как Леонардо, Дюрера, Пригова или Кандинского. И, как и во всех прочих случаях, его мысли на бумаге не равны его мыслям в красках. В чем, собственно, и состоит радость соприкосновения с большими картинами. Даже если они странно смотрятся в соседнем зале со средневековыми добродетелями и пороками, есть в этом сопоставлении не только географическая логика: Гуттузо, как настоящий итальянец ХХ века, создавал что-то свое не только из своих снов, воображения и товарищей по застолью, но и из полотен великих предков.

Последнее время, друзья, я выступаю редко, а скоро, думаю, и вовсе перестану - забудут. Но вот позвали поговорить об эмигрантской жизни ученых в "Историческую экспертизу". Позвал очень старый друг, историк науки Дмитрий Баюк. И пока я хотя бы формально ученый, я готов выступить под заголовком "русское научное Зарубежье", все три слова ко мне имеют отношение. С нами будут также Сергей Эрлих и Валери Познер. Наш разговор состоится послезавтра, 6 ноября, в 19:00 по Москве, в 17:00 по центрально-европейскому времени.

Слушать и смотреть можно, если правильно понял, через запрещенный фейсбук и через урезанный ютуб. Вот ссылки:

https://www.facebook.com/events/1057152939448895/?ref=newsfeed

https://www.youtube.com/live/QKjDGoerfqE

Неверно будет думать, что стены покрывали только моралью. Мораль в Средние века вездесуща, но не все же не повсеместна. В соседнем зале, где хранители так мудро поставили в камин табуретки и велели не садиться (спасибо!) изображена нормальная такая повседневная жизнь: на корабле играют в карты, охотятся с собаками и соколами, тусуются с детьми, в шатре играют на органете. Лакомый променад.

Сохранность средняя, но ценность исторического источника никто не отменял. Художники, работавшие в Маснаго близки тем, что украсили тогда же, в середине XV века, дом паломников в Чивате (я его показывал здесь год назад) и дворец Борромео в центре Милана, который, к сожалению, увидеть невозможно совсем. Эти комплексы созданы тогда же, когда в живописи Италии распространяется новая перспектива. Но следует понимать, что эта самая новая перспектива была формой "пижонства", последним криком моды. 90% монументальной живописи, конечно, создавались по лекалам т.н. интернациональной готики.

Держись сильней за якорь.
———————————————

В Варезе, на севере Ломбардии, небольшой замок Маснаго сохранил росписи середины XV века. По сторонам от каждой добродетели - ее противоположности, которые корчат рожи и кажут фигу. Например, Зависть и Неблагодарность - Любви. Больше всего мне понравились Вера с якорем, Лень, которой лень надеть чулок, застегнуть корсаж и причесаться, растрепанная и невыспавшаяся Уныние и Усердие с микросхемой.

Хозяин и гость, наевшись этой визуальной пропаганды, морально подготовившись, проходили в соседний зал, где оборудована часовенка. По-моему, вполне убедительная живопись, как считаете? Веселая такая осень Средневековья.

Наша книжная серия «Страдающее Средневековье» потихоньку перебирается из АСТ в Альпину НФ». В отличие от серии «Страдариум» в МИФе, здесь по-прежнему будут выходить как переводные, так и русские книги, но все же только о Средневековье и окрестностях. Редсовет в Альпине будет прежним - оба Страдальца (Костя и Юра) и мы с Андреем Виноградовым.

Я лично много сомневался насчет возможности продолжать работать над этой серией, потому что тяжело следить за качеством, когда издательская рутина фактически вне твоего контроля. Кроме того, я далеко, и меня постепенно забывают не только в Вышке. Но я верю в «Альпину» именно в том, что касается качества на всех этапах подготовки любой книги. Кое-что там издам и я 😉.

Если кто-то прочтет эту книгу о викингах, расскажите потом ваши впечатления.

Смотрите какой союз лозы и оливы в Верхней Брианце. Это уже северные границы распространения оливы.

В Брианце по случаю дня Всех Святых дали хорошую погоду, и я хотел написать что-то солнечное в жанре, что вот праздник, всех любим, что даже и в России скоро праздник, поляков-супостатов прогнали, всенародное единство. Но нет.

Пятница последние три года - ожидание очередного списка виноватых. На прошлой неделе в иноагенты попал Олег Лекманов, историк русской поэзии. Сегодня - Александр Архангельский, тоже славист. Оба, как многие из нас, против войны. И оба вообще-то не воинственные противники войны, вполне интеллигентные. Оба - профессора Вышки моего поколения (просто чуть старше меня). Оба - лекторы моего Страдариума. И оба просто смелые и честные. И уж точно не враги России, которых надо чморить.

Я понимаю, что удивляться тут нечему. Не поверите, но и мне каждый третий русский, который знает мое имя, говорит мне, что и мой час не за горами. Друзья-иноагенты (у меня таких уже десятка два, кто б мне такое напророчил три года назад!) с грустной улыбкой: да все там будем. Но. Я знаю, что одно дело ждать и как бы готовиться к этому объявлению, и совсем другое - получить это через СМИ. Государство перестает воспринимать тебя как личность, а обязывает заводить юрлицо, через которое не ты, а это твое юрлицо отчитывается за каждый чих и рубль, как заработанный, так и потраченный. Это еще не арест, не статья, не виселица. Но ясно одно: если ты не зигуешь и имеешь наглость хоть что-то говорить на аудиторию шире собственной кухни, жди весточки. И так от этого всего мерзко!

Я прекрасно понимаю, кто там следующие на очереди, в никем не написанном, но живо растущем списочке. И знаю, что сидят в Думе умные такие ребята моего поколения, опытные во владении айпадом и с включенным VPN, собирают матерьяльчики. Они, как в старой песенке одного иноагента поется, насчет войны мирные и насчет идей верные, с учеными степенями и публикациями, верные сыновья России. Сидят и собирают. Они не пишут доносов, они обращаются с запросом в соответствующие конторы, когда собирается нужное количество писем из народа, выражают беспокойство, просят проверить. Функция такая, ничего личного. Дальше - и впрямь вопрос времени. Ненавижу всю эту публику, которую, к сожалению, знаю в лицо.

Да всё описано давно, чо там. Когда идет война, повсюду враги. И чем дальше отодвигается "победа", тем они нужнее, эти враги, а то новостная лента какая-то не оптимистичная: вон подвал борщом затопило.

А Саше Архангельскому и Олегу Лекманову - мои лучи поддержки. Вот собственно что имел сказать в день Всех Святых.

В таких ракурсах ассизская базилика немного напоминает наш кафедральный ХХС с его гаражом и гостиницей. Немного так и есть: наследник Франциска брат Илия из Кортоны заполучил скалу на отшибе, начал строительство в 1228 году, а первый камень заложил папа Григорий IX. Благочестивый, искренний жест друга, почитателя и канонизатора великого аскета. В обеих церквях - нижней и верхней - по папскому трону. А напротив - папский дворец. У базилики и сегодня статус Папской и строгий запрет на съемку внутри. Такая вот поэтика власти. Но красиво донельзя!

Святой Франциск молитвой вышибает воду из сухой скалы. И брат Ослик. Напомню, что для Франциска все были братьями и сестрами. Даже огонь, волк и смерть. Все кроме дьявола, зла и войны. Не перепутайте.

Ассизи. Верхняя базилика. 1290 год. Возможно, мастерская Джотто. Может, и не его. Но уж больно седло хорошо «слеплено».

Книжный клуб «Просветитель» читал и обсуждал в октябре мое «Средневековье крупным планом», а сегодня проводит открытое обсуждение, куда и меня позвали. Поговорим о книжке и о том, что хорошего можно почитать о Средневековье вообще.

Приходите, всем будем рады.

Сегодня 31 октября, в 19:00 по Москве, по ссылке: https://us06web.zoom.us/j/86853375764?pwd=aafK0Anb9Fh5LfH6kODqdamsu7vHkt.1

Действительный тайный профессор. Но вообще это счастье - говорить в базилике св. Франциска!

На площади перед базиликой св. Франциска встретили такого вот «мендиканта». Он, видимо, решил вполне буквально следовать пути брата Франциска, очень громко что-то вещал. Но я тоже что-то вещал, поэтому сути не расслышал. Наверное, клеймил мои грехи 🤦🏻‍♂️.

Лоскутное его одеяние подражает идее лоскутной рясы первых францисканцев, таких бедных, что не было средств даже на единый для ордена цвет (красители, производство и т.д.). Думаю, таких можно было здесь встретить в XIII веке, площадь для этого дела подходящая.

🐾 Лапки и кара небесная: котики в старинных рукописях

Всем, у кого есть кошка, знакома её нагловатая привычка ходить по клавиатуре, пока вы печатаете. Одна из фотографий рукописи XV в. показывает, что в этом нет ничего нового (илл. 1).

Хотя владелец этой рукописи, возможно, был раздражён отпечатками лап на своём аккуратном манускрипте, другая рукопись XV в. показывает, что ему ещё повезло. Писец, работающий около 1420 в Девентере, оказался в куда более печальной ситуации: его манускрипт был испорчен не миленькими лапками, а пятном мочи, оставленным котом, который явно не оценил высоких материй. Бедный писец был вынужден оставить страницу пустой, но, будучи человеком с чувством юмора, он нарисовал кота и оставил следующие проклятия (илл. 2):

«Hic non defectus est, sed cattus minxit desuper nocte quadam. Confundatur pessimus cattus qui minxit super librum istum in nocte Daventrie, et consimiliter omnes alii propter illum. Et cavendum valde ne permittantur libri aperti per noctem ubi catti venire possunt».

«Здесь ничего не пропало, но кот помочился сверху в одну из ночей. Да будет проклят этот мерзкий кот, который помочился на эту книгу в ночи в Девентере, и все остальные [коты] из-за него. Нужно весьма остерегаться оставлять книги открытыми на ночь там, где могут появиться коты».

Прямо как в нашей истории про словарь Дворецкого.

Учитывая склонность котиков к осквернению прекрасных книг, возникает вопрос: почему они вообще допускались в библиотеки? Ответ прост и весьма поэтичен!

Ирландский монах в IX в. написал стихотворение о своем коте Пангуре Бане, где упомянул, что его пушистый компаньон помогал ему охотиться:

Я и Пангур Бан, мой кот,
Мы занимаемся одним и тем же делом:
Охота на мышей – его удовольствие,
А я всю ночь сижу за словами.

Кошки в библиотеках, как нетрудно догадаться, должны были ловить мышей. И не зря, ведь там грузынов ждало вкусное угощение, как показывает, например, копия «De consolatione philosophiae» Боэция, датируемая XI в. (илл. 3). Манускрипт был полностью изъеден крысами и мышами, и на каждой странице видны следы их зубов.

Помимо того, что мыши едят книги, они также могут назойливо отвлекать учёных мужей от их занятий, как это проиллюстрировал писец XII в. Хильдеберт. На рисунке (илл. 4) видно, как мышь забралась на стол писца и беззастенчиво ест его сыр. Хильдеберт поднимает камень, пытаясь убить мышь. В книге, которую он писал, мы находим проклятие, адресованное зверьку: «Pessime mus, sepius me provocas ad iram; ut te deus perdat» («Никчёмная мышь, часто ты провоцируешь меня на гнев; да уничтожит тебя Господь!»).

Итак, хотя в истории зафиксировано по крайней мере 2 случая, когда котики оставили свой след (в прямом смысле) на рукописях, их умение ловить мышей, возможно, спасло куда больше манускриптов от превращения в обед для грызунов. Да и писцы могли спокойно работать, зная, что их ланч останется целым 😊

📷 1. Кошачьи лапки в рукописи XV в. (фото из архива Дубровника)
2. Будь проклята эта кошка за то, что помочилась на мою книгу! (© Кельн, Исторический архив, G.B. quarto, 249, fol. 68r)
3. Мышь съела моего Боэция! (© Corpus Christi College Cambridge, MS 214, fol. 122r)
4. Хильдеберт отвлекается на мышь (© Прага, Капитулярная библиотека, кодекс A 21/1, лист 153)

Salve, Latina!
🔜 #SL_curiosum

Кстати, не меня одного волнуют древние коты. Латинист Мария Скайвола (она за классическое произношение латинских прозвищ) опубликовала забавные заметки на полях средневековых рукописей.

Я бы только чуть жестче перевел брань британского писца по поводу напакостившего в его скриптории кота: "Здесь ничего не испорчено, просто кот однажды ночью нассал. Будь проклят мерзкий кот, нассавший ночью на эту книгу в Девентере, и все остальные заодно. И остерегайтесь оставлять открытыми книги на ночь там, куда они могут забраться".

Средневековая латынь, видите ли, насколько я знаю, не знала стилистических градаций мочеиспускания. Но уверен, что писец мыслил именно так.

То же касается и мыши, сожравшей сыр великого писателя (не просто писца) Хильдеберта Лаварденского: "Дрянная мышь, вечно ты меня бесишь, покарай тебя Бог!" Сыр, думаю, был сродни нынешнему камамберу, поскольку Хильдеберт подвизался и писал прекрасные стихи в долине Луары. И чего он хотел? Естественно, сыром несло за версту.

Но это все мелочи жизни и нюансы переводческих практик. А вообще канал у коллеги интеллигентный и презабавный. Записывайтесь, как и я записался. Неровен час, откроем в Страдариуме курсы латыни - тут-то мы все и пострадаем.

Чел, ты… Ты чо такой железный?

Если что, просто гостиница в медвежьем углу Умбрии, недорогая 😇.

Доброе утро. Всем привет из XIII века ❤️

Губбьо. Средневековая ливневка. Города умбро-тосканского региона очень всерьез конкурировали в собянинге.

Эта самая церковь Св. Августина в Губбьо, на самом деле, сохранила в хоре самый пространный фресковый цикл, посвященный великому философу. Даже в месте его захоронения, в Павии, ничего такого нет, хотя усыпальница, заказанная Висконти, роскошна.

Августинцы - орден, признанный в 1254 г., с 1326 г. продвигал культ Августина как отшельника, а не только как умника и церковного иерарха. Отсюда - эти фрески Оттавиано Нелли 1330-х гг. Они, как можете видеть, стилистически вполне вписываются в то, что в Италии называют "международной готикой" - чтобы отличать от "своего", то бишь тосканского извода "правильной" живописи. На самом деле, именно такая монументальная живопись в Италии главенствовала повсюду, от Альп до Палермо, на протяжении двух третей XV века. Главное в ней - множество вкусных и узнаваемых деталей, вкус к рассказу, контрастный колорит, основанный на дорогостоящих красках.

Для рассказа о богатой на события жизни потребовалось множество лошадей, три корабля, несколько святых, сотня главных и стаффажных фигур. В основе рассказа - "Исповедь" Августина, "Житие Августина", написанное Поссидием около 435 г., "Золотая легенда", "Трактат о происхождении братьев-отшельников" 1334 г. и "Жития братьев" Иордана Саксонского, ок. 1350. Короче, перед нами безусловно полемический цикл фресок, удостоверяющий древность довольно молодого ордена, приверженность мнимого отца-основателя ценностям монашеской жизни (поверх фактов). Отсюда - Августин в виде монаха, а не в виде епископа: регулярные каноники-августинцы, бодаясь с августинцами-монахами, акцентировали его статус священника и епископа в церковной иерархии.

Но еще меня заинтересовал отпечаток Троицы у него на груди: Троица, такая же, как у Мазаччо во Флоренции, сама целиком является ему и отпечатывается на груди чем-то вроде татуировки (прости господи). Понятно, что умный зритель припоминал его трактат "О Троице", догматически очень важный. Но в Умбрии, где к тому времени во всех церквях Св. Франциска изображена была история со стигматами, у паломника и у местного не могла не возникнуть соответствующая визуальная ассоциация.

Ну а Страшный суд, затребованный заказчиком в качестве рамы к жизни Августина, для уже немолодого к тому времени Оттавиано Нелли стал прекрасным поводом показать владение сложными ракурсами, анатомией, иерархической многофигурной композицией. Вот думаю, юный Микеланджело мог ли такое здесь видеть?

Губбьо, Сант Агостино, фрески Оттавиано Нелли и ваш покорный слуга, путеводитель растерянных.

Вокруг фонарика купола Ватиканской базилика - известная смотровая площадка, на которой Римская Католическая Церковь много лет … (зачеркнуто) … вы меня поняли. Туристов столько, что велик риск иного не досчитаться, случайно или осознанно. Я сам был на вершине купола Санта Мария дель Фьоре и помню обаяние ската, этих гигантских ребер, что-то магическое. На вершине купола Св. Петра я никогда не был.

Короче, как можете видеть, заперли променад убогой и уродской клеткой. На мой взгляд, она искалечила не только профиль Микеланджеловского купола, не только Рима, но и всей Италии. Даже если человеколюбивые аргументы играют роль. А вы как думаете? Внимание: опрос ☝️

Итальянские соборы гордятся колоколами. Если заглянете в итальянскую Википедию, там обычно расписаны ноты, имена, литейщики, настройщики, вес и проч. Так и в Монце. В пику Милану, до недавнего времени бывшему ее сеньором, Монца звонит не по амвросианскому чину, но a slancio, а зланчо, со свободным языком и не ставя колокол вверх тормашками. Все потому, что Монца особенная, хранит железную корону, а в ней якобы аж два гвоздя от Честного Древа. Красиво звонят!

С той же выставки более ранняя, 1570-х гг., но уже толедская «Святая Вероника». Обратите внимание на физиогномические сходства между Ликом на платке и лицом девушки, получившей имя по «Истинному Образу», veron icon. Брови, глаза, уши - особенно эльфийские уши! Смотрит она в сторону, потому что на нас смотрит Он. Зато как куртуазно изящно держит платок: сразу чувствуешь атмосферу двора или театра, но серьезного, не фиглярского, по-настоящему набожного. Взгляд в сторону - из глубочайшего почтения к Образу. Обожаю Испанию Габсбургов, Эль Греко, Веласкеса, Сервантеса.

Год назад снял на выставке этого замечательного Эль Греко. Евангелист Лука, как ему и положено, изображен художником, точнее - портретистом. Интересно, что, согласно преданию, он сочетал в себе историка, врача и художника, три такие непохожие профессии. Но именно это, помимо греческого происхождения, дало ему право на портрет. А Эль Греко изобразил его в 1605 году для Толедского собора не в тунике и плаще, как других евангелистов, а в белой рубашке и ярко-зеленой куртке. И пишет он у нас на глазах не икону, а книжную миниатюру - думаю, потому, что Лука - евангелист.

Красота базилики Св. Франциска в Ассизи, главного храма ордена, хрестоматийно знаменита. Представьте себе, что мне нужно будет разъяснить это нескольких ни в чем не повинным людям, которые поедут ее со мной смотреть. Денно и нощно готовясь к этому испытанию, заручившись согласием братии на мои разглагольствования в ТАКОМ месте, вот что я нашел, для начала.

В 1260 году орден, раздираемый разногласиями и обвинениями в ереси, которые грозили поставить точку на великом аскетическом опыте отцов-основателей, собрался в Нарбонне (Лангедок) и принял множество судьбоносных решений. Решения эти, естественно, сформулированы на латыни, но никогда не переводились на русский. Перевожу. Третий раздел актов посвящен вопросам бедности и нестяжания. Брату, замеченному в прикосновении к чему-то напоминающему деньги, сделки или «облигации» (obligationes), грозили очень серьезные неприятности. Так до п.13.

А вот о чем повествуют пункты 13-20. «Братья не должны брать обязательств, тяжких для себя или для какого-либо места, кроме как по решению провинциального капитула. Нужно выяснить о наличии подобных обязательств в каждом капитуле. Что до строительства зданий, смены или расширения места жительства, написание или покупку книг, запрещаем брать или давать в долг, если только министр провинции не даст специального разрешения в связи со специальной нуждой. Если без займа деньги найдутся или их принесут по разрешению провинциального министра, где нужно, по его решению можно строить здания, не превосходящие пределов бедности. Замысловатость и излишества (curiositas et superfluitas) прямо противоположны бедности, поэтому приказываем всячески избегать их по длине, ширине и высоте, согласно условиям места, в живописи, сводах, окнах, колоннах и прочем. Нарушители этого постановления будут строго наказаны, управляющие будут навсегда изгнаны, если только их не вернет генеральный министр. Пусть за этим внимательно проследят и контролирующие посетители, если министры будут отлынивать. Ни в коем случае не покрывать церкви сводами, за исключением главной капеллы. Никогда не строить колоколен в виде башен. Витражи, историзованные или орнаментальные, никогда не ставить: только на главном витраже, за главным алтарем хора, можно изображать Распятие, св. Деву, св. Иоанна, св. Франциска и св. Антония. Если будут продолжать ставить, пусть контролирующие посетители их снимут. Братьям запрещается носить одежду с золотой вышивкой или из шелка или пользоваться одолженной. Если таковые найдутся, контролеры должны изгнать их из ордена. Если братьям нужно будет хоронить мертвых или крестить детей, им нельзя оставаться в местах, где есть приходское кладбище или баптистерий».

Я специально «обрамил» разговор о церквях статьями, непосредственно предшествующими и последующими. Текст очень богат смыслами и намеками на остающееся за кадром, о чем мне еще нужно подумать. Просто посмотрите на Ассизскую базилику и представьте себе, что орден активно взялся за ее украшение ровно после этого собрания в Нарбонне. И своим «столичным» храмом подсказал городу и миру, своим и чужим, кто здесь суп разливает, а кто – лаптем хлебет. Это если грубо. Но все, как водится, не так однозначно, и базилика таки стала не только манифестом чьих-то притязаний на власть, но и учебником истории искусства, причем не только итальянского. Но об этом позже.

И еще одна церквушка, в тех же местах. Санта Мария ин Кальвенцано, привлекла мое внимание. Над порталом сохранился архивольт, очень хорошей резьбы середины XII века. Это приорат Клюни - отсюда такой разговорчивый и гостеприимный портал, рассчитанный на паломников, шедших Дорогой франков в Рим.

В тот день, когда я здесь был, неделю назад, в Клюни заседал совет ЮНЕСКО: хочется верить, что наследие Клюни целиком войдет под охрану организации. Одна из двух волонтерок этой базилики как раз заседала, а другая возилась с нами.

Немного на восток - вы окажетесь в аббатстве Черрето. Основано в 1080, освящено в честь апостолов Петра и Павла, в 1130-х передано цистерцианцам, которыми уже слыли отличными хозяйственниками. Сохранились благородные нефы XII века, вдохновленные Бургундией. Огромные травеи в две арки каждая покрыты сильно вспарушенными сводами - вот их и называют здесь парусными. В остальном - конструктивистская аскеза, прямоугольный хор, зато с утра залитый светом через прихотливо расставленные окна.

Знаю, все любят котов, не все - длинные разъяснения. На самом деле, фрески 1320-х гг. украшают красивую церковь в Старом Лоди, за местным МКАДом. В ней лежит первый епископ этого городка св. Бассиан, поставленный еще Амвросием в конце IV века. В его честь храм, формально посвященный Двенадцати Апостолам (нечастое посвящение), называют Бассиановой базиликой.

В эпоху коммун Лоди с Миланом грызлись на смерть, город срыли, Барбаросса его восстановил в нескольких километрах. Но и там не забыли старое намоленное место - и вернули храму красу века спустя.

Очень качественная архитектура с элементами и романского, и готического стиля внутри и снаружи: портал с четко полуциркульным тимпаном, но пять акротериев на вершине. И поют слаженно. Оросительные каналы населены выдрами.

Ближнее Подмиланье, как и ближнее Подмосковье, часто оказывается без внимания и туристов, и миланцев. Ну кто поедет в этот Лоди, да еще и Старый? Или в Саронно? Канту? Вибольдоне? Кьяравалле? Вот и я все откладываю иные «пригороды». Но приехали в гости мои любимые художники, Женя Буравлева и Егор Плотников - вот и устроили себе усладу глаз. Их работы можно видеть на выставках и в Москве, и в других городах.

Просто котик. XIV века. Миланщина. Решил с вами поделиться.

О всеядности и плотоядности Запада в XIII веке.

Мои парижские однокашники Мод Перез-Симон и Пьер-Оливье Диттмар (с которыми я знаком ровно 25 лет, с ноября 1999 г.) критически издали и перевели на французский замечательный каталог "чудовищных людей": Les monstres des hommes. Это поэма на старофранцузском, написанная в конце XIII века в рамках энциклопедического проекта, включавшего в себя, как тогда водилось, духовное и телесное, христианское и экзотическое. Издание они готовили так долго, что, приезжая изредка в Париж, в лучшие времена, их повидать, я иногда спрашивал: как жизнь, монстры? Монстрюозно? В отместку за зубоскальство с меня стребовали перевести пару абзацев с латыни - и включили в книжку.

Мне всегда было немного скучновато от всех этих чудиков, хотя и мой пусть в медиевистике начался с них - в лейпцигской рукописи "Романа об Александре" 1260-х гг., которую я читал в Лейпциге в 1996 г. Между тем, этот каталог оказался очень показательным: любая бредятина оказалась для анонимного автора поводом поглумиться над своим окружением. Чтобы вас стало понятно, как это работает, перевел для вас рассказ о "благочестивых людоедах", les pieux anthropophages.

«Люди-чудовища».
Стихи 215-254.

В тех местах можно найти / мужчин и женщин, которые издавна / убивают друг друга с умом, / потому что верят, / что такова их вера, / какой ждут от них родители. / И вот они съедают друга / к вящей его радости / и верят, что тот в рай попадает, / если поступать, как велит этот обычай. / Так-то этот народ заблуждается / и в заблуждении своем коснеет.

Боже, да разве и среди нас / нет таких, кто верит, что законно спасается эдаким испытанием? Есть, но знайте, что мало любви / от них достанется родителям. / Найдутся и такие, кто сыграют / благочестивых праведников. / Но проку нет в том, / как из пинты не отнять / и капли, не прибавить. / Бывает хуже: иной лодырь / так жаден и жалок, / что милосердия в нем нет вовсе, / такие бродят по миру / в мерзкой серой хламиде / с широкими рукавами, /, чтобы по одежде казалось, / что они отреклись от всех удовольствий. / Знайте: это не так. / В душе они похваляются, / что заняли свое место в мире, / который успешно надувают. / Они уверены, что Бог должен / нарезать им лично кожаных отрезов вдоволь, / но, когда они умирают, / Бог знает на какое рагу / те сгодятся и с каким соусом / есть съесть всех этих святош.