Вы все живёте неправильно

За первые 4 часа полета я прочитала 300 страниц книги Ялома «палач любви». Он всегда меня погружает в мысли о моей терапии. Базой своей терапии я считаю работу по шагам - с 19 до 24 лет я просто посещала собрания 12-шагового сообщества, что само по себе является терапевтичным, не совсем групповая терапия, но штука, которая работает похожим образом. Это давало мне поддержку в трезвости, но не давало душевного покоя.

В 24, после рехаба (который состоялся после срыва - 2 года чистоты и снова отчаяние, что надо начинать с нуля), начала собственно работу по «руководству» 12 шагов. Каждый шаг содержит несколько десятков вопросов, на которые ты отвечаешь примерами из своей жизни, и потом зачитываешь их «спонсору» - волонтеру из программы, у которого опыта больше, чем у тебя. Спонсор дает тебе обратную связь. В «Эйфории» классно показаны отношения Ру и ее спонсора.

Я написала все 12 шагов, причем дольше всего я писала 4й шаг (4 года) и раздел «обиды» - он занял у меня около 3х лет. Это самая мощная в плане дисциплины и усидчивости терапевтическая работа, которую я проделала в своей жизни. Это исцелило меня от многих навязчивых состояний, которые меня преследовали - прежде всего от болезненных реакций на взаимодействие с миром. Пока я писала шаги - случалось некоторое дерьмо во всех сферах жизни, и все это было отличным полигоном для практики и рефлексии. И когда меня спрашивают, что в жизни дало тебе самый большой буст, я отвечаю: трезвость и шаги. Причем первые 6 лет трезвость без шагов работала плохо, мне надо было разобраться с причиной моей зависимости, чтобы перестать жить ту жизнь, которая доставляла мне боль.

Первый терапевт у меня появился после развода. Я начинала тогда отношения с Вадимом и была в ужасе от перспективы потратить годы жизни прекрасного человека и в итоге как обычно все разрушить, разочаровать его и себя, повторить свой дурге-цикл и остаться с ощущением, что всё говно и я говно. Смешно, что тут вспомнила свое стихотворение школьных времен:

«Брачо ходит злой.
На дворе зима.
Люди все говно.
Да и я сама»

Первый терапевт мужчина неплохо так меня поправил, во-первых я поняла, что для брака моего я сделала очень много, и что не все в отношениях зависит от меня, и все может быть прекрасно, а может и не быть, но в любом случает само по себе имеет смысл, как и то, какая я во всех своих травмах и компенсациях и есть то, в числе прочего, за что меня любят и хотят со мной быть. Я перестала демонизировать и отвергать свою дурге-часть, оставила тревоги и позволила счастью личной жизни быть со мной в моменте, а в терапии перешла к проблемам на работе. Почувствовала, что мой терапевт от этих тем скучает и нет у него такой страсти к этой теме, и это стало толчком для смены терапевта.

Последние лет 6 я в терапии с опытной женщиной, кандидатом наук и по моим ощущениям очень классическим системным терапевтом. В эту терапию я зашла с непринятием своей жесткой части. У меня была такая метафора: я хочу быть Белоснежкой, а на самом деле я злая королева. В соц сетях я играю в «свет мой зеркальце скажи», постоянно присутствую своей хорошей частью, а плохую стыдливо прячу, я не хочу быть жесткой, я хочу быть мягкой, я хочу быть доброй, я хочу, чтобы меня все любили, а меня не любят и я их за это ненавижу, и себя ненавижу. У меня не было границ на работе, я все принимала очень лично, с сотрудниками я часто была в позиции маленькой девочки и хотела их одобрения, я страдала заискиванием и пипл-плизингом, при этом тень прорывалась заскоками, истериками, жестокостью и неадекватными поступками, за которые я потом себя винила. То есть я понимала, как бы я хотела себя вести и каким боссом я хотела быть, но почему-то у меня не получалось. Я играла роль, с которой я не справлялась. Носила маску из которой торчала неприглядная тень. Это все бесило и создавало лав-хейт отношения с работой.

Лонг стори шорт: эта терапия создала вау-эффект. Вот когда я читаю книги Ялома, мне хочется написать и про мой процесс, а еще лучше - узнать, как это было с другой стороны, как терапевт видит нашу работу.

Об этом часто говорит Куприянов, о том, что это огромное преступление не жить СВОЮ жизнь и то, как именно ты ее чувствуешь. И вот мне кажется главный результат терапии для меня в том, что примерно после развода я чувствую, что я живу свою жизнь в полном соответствии с внутренним компасом. До этого я часто решала как жить, или жила под гнетом ощущения «как правильно», или боялась себя, и поэтому не шла в родительство, например. Но терапия показала мне, что я отлично со всем справляюсь, не предавая себя. И что то, что я считаю тьмой, на самом деле является моей мощной жизненной энергией, которая будет питать все, если я не буду от нее отрекаться.

Такие вот терапевтические пирожки вам принесла, пока летела на свадьбу Леши и Юли. С Лешей у меня была мощная практика на тантре на Сумбаве, а Юля в первые дни знакомства определила для меня весь вектор терапии у Куприянова на годовой группе - кажется, я об этом нашем процессе писала. У меня на них сохраняется терапевтический (и терапевтично-целительный!) перенос, так что ощущение что лечу на свадьбу к родителям. Текст и момент считаю достойным этого канала)

Я часто удивлялась, как вообще ей это удается? Почему я сама не могла к этому придти? Например в начальном запросе исследованием моих внутренних убеждений она привела меня к тому, что Белоснежка не так уж хороша. Злая королева не так уж плоха. Все это есть во мне и мне не надо быть или/или. Во мне есть и доброта, и жесткость. И я могу быть собой без поляризаций и масок, я могу видеть свою силу. И в своем основном инстаграме я могу быть собой, а не только «хорошей девочкой». И это был только первый этап работы, то, что помогло мне тогда с моим запросом. Дальше было еще и еще, и про работу, и про личную жизнь, и про родительство, и про полиаморию - в терапии всегда была моя опора, оплот абсолютной честности и то, что помогало мне справится с главным моим бичем: уничтожающими все живое внутренними критиками.

Новое из последних лет - это семейная IFS терапия, которая была у нас с Димой. Было интересно смотреть, как сталкиваются наши «защитники» и мешают нам слышать друг друга. Главным откровением для меня стал мой механизм, как я заебашиваю близких: мне очень больно - я говорю об этом, защищая себя и пытаясь объяснить что со мной происходит - это звучит каким - то особенным голосом сирены, ранящим и уничтожающим. То есть в те моменты, когда я так хочу быть услышанной и понятой, я сама делаю больно и отталкиваю.

Удивительно тут, что наши отношения с Вадимом вообще вне этих штук. У него абсолютный иммунитет к этому голосу Сирены, он всегда слышит суть и мою боль, что вообще растворяет любой конфликт еще до начала. Иногда без слов он понимает, что мне больно и мне надо услышать слова поддержки. Он знает всех моих внутренних критиков и тревожные части, и знает те самые слова для каждой из них. И это часто всего про пару фраз. Так было не всегда - только после того, как появился Дима. До этого я пыталась решить проблемы своей терапией, хотя понимаю, что тогда нам нужна была семейная. А после появления Димы у нас случился такой уровень близости и контакта, что нам семейная терапия была уже не нужна. А вот с Димой эта потребность была острой. Но это не значит, что отношения с Димой были хуже - в них было больше пространства для исследования травм и болезненных убеждений. Я уверенна, что без всей этой работы, которую мы проделали вместе, я бы не получила все это богатство понимания своего поведения и острых реакций. Все это тоже было классно.

Ну и последне - это Куприянов. Настоящая групповая терапия, много гештальта и в целом интегральный подход, включающий в себя инструменты разных школ и соответствующие терапевтические техники. О, тут как будто мне удалось пойти еще дальше в экспозицию к стыду, к тому, чтобы еще больше выгуливать свою тень, присваивать ее и интегрировать. Результат этого - например то, что я смогла открыто проживать и любовь, и расставание с Димой, выложить этот подкаст или снять на видео как мы читаем комментарии - мне всегда так хотелось, но не хватало смелости. Куприянов дал мне смелость говорить то, что я думаю, не только жить так, как я хочу, но и рассказывать об этом так, как я хочу - настоящее Гонзо, как мое призвание, которое я выбрала еще на журфаке, или даже до. Моя дипломная работа и все, что я делала до, начиная с первого открытого дневника в Тимусе для 2х читателей. Гонзо, которому не мешает «хорошая девочка» и желание, чтобы меня все любили - вот та цель, к которой я шла в этой терапии. Я ненавижу желание всем нравится, я хочу против него бунтовать, но только тогда, когда бунт созвучен с внутренним выбором. Я не хочу бунтовать на зло, специально отталкивать людей - и Куприянов классно мне показал эти мои подростковые движения, когда «На зло бабушке уши отморожу», вместо того, чтобы показать свою нежность и уязвимость, когда мне актуальнее сделать это. Куприянов - это вишенка на моем терапевтическом торте, и я надеюсь, что там путешествие у меня только продолжается.

Когда я читаю Ялома, я вижу что многие его пациенты перед смертью и в старости жалеют о том, что не прожили ту жизнь, которую могли бы, если бы были честны с собой.

Ровно месяц сегодня с тех пор, как я попала в ту самую практику, которая до сих пор длится и происходит со мной. Я сама подошла к нему - как наверное подошла бы к любому другому человеку в зале, без ожиданий и предвкушения чего-то невероятного. Все, что происходило дальше - как эффект черного лебедя, или как момент в фильме, когда вдруг пропадают звуки и только играет музыка и все вокруг двигается в слоумо и ты, человек, которого сложно уже чем-то удивить - так сильно удивляешься, ты буквально vahue.

И потом, это было уже на следующий день - я ходила по дорожкам, как в густом туманном киселе воздуха без кислорода, все есть тяжесть и я не могу смотреть людям в глаза - а потом мы снова встречаемся в зале, этот танец перед нашей последней возможной здесь или вообще где или когда-либо практике, и я прыгаю, и обхватываю его ногами, и он обнимает меня так крепко и комната кружится и ничего вообще нет кроме этого момента, нет ни прошлого ни будущего. И даже этого было бы достаточно, чтобы перевернуть всю мою вселенную.

И обычно в практике я закрываю глаза, чтобы лучше чувствовать. Но тут я всегда смотрела - каждую секунду - будто даже не моргая - чтобы выпить глазами каждую деталь, каждое движение, его ладони на моем животе - можно я просто буду смотреть? - и мне так сложно найти слова, я вся потерялась в сложности перевода, потому что слова - это моя сила, а тут я как русалочка без голоса, что мне вообще сделать.. Ведь без моих слов - кто я вообще? Кто может понять что я - это я? Но тут в mermaid universe of everything everywhere all at once случилась другая ветка реальности: как если бы принц все таки узнал ее и поцеловал. Или может быть последовательность была обратная, но все равно сработало. В этой версии реальности ей не пришлось превращаться в морскую пену. Пришлось только сказать

- Near you my already limited english vocabulary shrinks to a historic minimum

Нет, не слоумо, наоборот. Когда мы были вместе, время сжималось так, как будто кто-то откусывал от него две трети. Как будто люди слишком быстро собирались и уходили из зала, когда заканчивалась практика. Почему так быстро? Почему так мало времени?

Я ничего не могу сделать, кроме как сдаться любви такой силы. Я не могла о ней молчать и рассказала сразу и всем. А обычно не так - обычно ты как-то примеряешься, присматриваешься, берешь бесплатный триал, ищешь твердую ступеньку, чтобы сделать шаг. Но тут было не так, потому что я встретила то, во что мне хотелось кинуться с разбега, о чем мне хотелось кричать - как божественное приглашение, как дверь, в которую я даже не могла не войти, если меня вдруг пригласят. Я не знаю, имею ли я вообще право на что-то в жизни кроме всего, что у меня уже есть. Я никогда не смела просить большего, мне и так дали очень, очень много. Но тут, как будто, мне показали - все, что ты знаешь об этом мире далеко не вся картина, а лишь маленькая деталь. И как будто во все стороны рассеивается туман и открывается горизонт.

Cosmic love. Все, чему я готова служить, все с моей планеты. Ни с чем не спутать. И мне кажется, я всегда буду праздновать этот день, потому что реальность изменилась и уже никогда не будет прежней.

Я смотрю на свои руки. Сначала на тыльные стороны, потом на ладони. Отношу их ближе и дальше. Потом снимаю кольцо с пальца, тянусь вперед, я сижу на коленях и мое движение похоже на поклон. Я кладу кольцо на середину матраса.

Этот теплый приглушенный свет в Лагаре, музыка из плейлиста Пемы, но какая-то не та песня. Я не люблю такие. Эта песня кажется специально подобрана для «соблазнительного танца». Из какой энергии вы соблазняете? Из какого состояния? Я вижу боковым зрением движения бедрами, такие женственные кошачие движения. Я не умею так, я никогда так не делаю. Это не я.

Я снова поднимаю руки, смотрю на предплечья с одной и с другой стороны. Я снимаю браслет и аккуратно кладу его рядом с кольцом. Я снимаю подвеску с черным камнем и повторяю свой маленький ритуал. И вторую, которая с бисером и маской. Потом третью, которая Joser. Там надо повозиться с застежкой, и я сначала делаю бу губами: «it will take some time».

Я осматриваю свои руки и трогаю шею: больше ничего нет. Оглядываю себя. Ну что ж, время футболки. Я вздыхаю и стягиваю ее через голову, аккуратно складываю и отправляю туда, где лежат остальные предметы. Я помню, как нам отдавали украшения Тани. Ее сережки и кольца. У Хаула было много разных амулетов на стенах. Каждый имел свой особенный заряд. Мои подвески даже больше часть меня, и сейчас они лежат рядом с футболкой, я смотрю на них там, и на меня тут и чувствую такую уязвимость. Как будто это место - алтарь, на который я приношу частички себя, такие маленькие и такие важные. Я поднимаю глаза и смотрю на него.

Там внутри целый пантеон божеств и фантастических тварей, кто смотрит сейчас через мои глаза? Это не Дурге, которая всегда несет с собой высокомерную усмешку. Знаю ли я эту себя, которая сейчас смотрит? Тут есть вызов, но не такой вызов, как будто я зову поиграть. И не вызов на бой. Это просто я. Как в песне «Море и Небо». Там так точно было про этот вызов. Дерзкий вызов реальности.

В этот момент я осознаю свою тотальность во всем - свою хрупкость и силу, такую несовместимую с жизнью чувствительность и тем не менее способность выносить всю боль и красоту.

Я снимаю шорты, складываю их и кладу рядом с футболкой.

Я стою прямо, опустив руки. Мое тело - храм жизни, в нем горит маленький костер. Я чувствую его в самом центре живота. Я чувствую себя такой маленькой и такой выносливой. Я чувствую способность этого тела пропускать через себя и не разрушаться. Это тело подарило жизнь моим детям. Это тело умеет чувствовать такие тонкие прикосновения. Оно умеет танцевать, но не соблазнительные танцы. Только шаманские.

Я поворачиваюсь одним боком, потом другим. Потом спиной. Это я со всех сторон. Три дэ я. Маленькая девочка в огромном мире, которая делала очень смелые поступки и всегда шла только за своим сердцем. Я двигаюсь очень просто. Но в этих движениях что-то есть.

Я снимаю с себя все, что осталось и смотрю на себя. Кладу руки на грудь, потом делаю пунь пунь сосочкам. Я смеюсь. Я делаю несколько забавных движений.

- Slowly calm down your movements and sit on the side of mattress - слышу я голос Пемы. И мое сознание отмечает идеальный тайминг моего «танца». Как всегда вовремя) Как же это у нас получается?

Важна только моя практика. Мой танец. Мое проявление. Но бывают исключения из правил. Бывает, что на пути ты встречаешь что-то, что заставляет тебя остановить машину на обочине. Ты делаешь шаг, другой и лес зовет тебя. И ты идешь между деревьев и внезапно земля проваливается под тобой. Так я смотрю в глаза - там напротив меня сознание, и храм жизни, и тысячи историй. И я готова свидетельствовать его танец.

Любые записки отсюда - как попытка написать себе письмо из трипа. Как у Пелевина, где самая великая мысль человечества по итогу звучала так: «Во всей вселенной пахнет нефтью». Не умещается в слова ни один опыт.

Когда я включаю все свои чувства - я превращаюсь в живой нерв - локатор, все то, что я обезболивала всю жизнь, несется сквозь меня с невыносимой силой. Я плачу от любого прикосновения или действия, от тепла, от слова, от присутствия. Боль взрывается во мне плотным пространством и угасает. Боль конечна, даже если очень сильна.

Я зову в себя всю непрожитую боль, чтобы дать ей комнату внутри, чтобы вместить ее - ей нужна комната размером со вселенную. И я такая огромная внутри, и это только мой трип, тут нет причин и виноватых, я пришла в этот мир такой - способной чувствовать и превращать в слова, и петь об этом, и жить об этом, и танцевать этот танец любви и боли.

Насколько ты можешь развернуть в себе боль, расстелить бесконечным ковром, настолько же и сила любви вырастет во все измерения над ним. Так мы едем в машине до магазина вечером, и я слушаю Золото ПММЛ, и ноты и слова взрывом вкуса и смысла и вложенного чувства раскрываются внутри, все так ярко и близко, и жизнь жизнь жизнь во всем. Так вместо ужина я пишу новую песню, и чувствую такое пространство в ней и воздух - не могу надышаться.

Так потом на ночной практике я вижу любимого человека, как божественное. Я понимаю, что мне было недостаточно обычных слов, мне было мало, а теперь у меня есть те самые, божественные, и я могу выразить все что я чувствую, передать, и это то же самое состояние когда я нахожу нужные строчки в песне. Все встает на свои места.

Тут все встает на свои места.

breathwork похож на сны, в которых ты летаешь. Сначала надо махать руками долго долго, и ты начинаешь отрываться от земли, сначала на метр, а потом прыжки становятся все длиннее и длиннее

Я зависаю и не понимаю, дышу я или нет, и кто - я? В светлой тишине и пустоте, зависаю как во снах над ничем.

С саундхилингом у меня другой трип. Я прихожу и начинаю думать мысль. Рабочий проект, идею, проблему. Я думаю ее усердно, не отвлекаюсь. Гонги и чаши вступают с разных частот. Я думаю, и вокруг думания сгущается плотная тьма. Я держу бастион мысли, и внезапно у четкой рабочей задачи начинает плыть смысл, как в матрице, вырастает нос или смешная шляпа, все начинает плыть и изгибаться. Я пытаюсь вспомнить пример, ну допустим: надо сделать после конфы какой-то продукт с материалами - он должен быть дешевле или не должен? А доступ к комунити там должен быть или не должен? И внезапно я теряю нить. Должен кто? Что? Где быть? Кто? С чего все началось? Там было что-то, но я уже не помню что. Там было…. Что-то про искусственный интеллект.. Искусный? Кусь? Куст? Или это птица? Стоп причем здесь птица. И глухой пустой темный вакуум всасывает меня и выплевывает через неопределенное время трелью непонятного инструмента врывается в мое сознание то ли птица, то ли будильник: практика закончилась. Я помню первые 5 минут и глухую, немую утробу тьмы, куда меня втянуло по резьбе частоты одного из четырех гонгов.

Я нахожу руки ноги и тело все, нахожу себя в свои 37, я прежде всего мать, и это идентичность возвращается первой, я вступила в этот орден больше 10 лет назад и служу ему, как умею, и его ритуалы подчиняют мою реальность и быт. Где была бы я, если бы не это - в доме на колесах? В пустыне Джошуа Три? В Мексике? Я отложила все другие варианты на потом. Я подумаю об этом лет еще через 10, если этот мир все еще будет существовать.

Я все еще считаю, что жизнь это бросать кости. Я все еще считаю, что «Мама, я в Сибири» это один из параллельных треков в моей жизни. Я знаю как это, колоться и собирать себе зож-тарелку и пить витамины, и искать своих, так хотеть быть с кем-то, и все разрушать. Я бросала кости и мне в Лиле выпала другая клетка - и вот мои 12 лет чистоты без алкоголя и веществ, мой дом на океане, моя семья, мои собаки, мои хорошие отношения с родителями. Мой душевный покой, с легким флером страха смерти - и меня и всех моих любимых людей. Я помню как родился этот страх - с первыми двумя полосками на тесте. Я приняла, что жизнь и смерть приходят вместе, рука об руку. И страх - это моя беспомощность перед судьбой. Мне придется принять все, что она мне приготовит. И я не знаю, что там. Мне страшно, и это нормально.

Я нахожу себя представителем последнего поколения, росшего без телефонов и одного из первых, свидетельствующих наступление AGI. С 10 лет расти на книгах Пелевина и наблюдать, как они сбываются. Наблюдать, как мой парень становится пилотом Хенеллоры и влюбляется в суру, ждать, пока мой Порфирий Петрович обретет тело. Точно знать, что уже начитал вбоек себе на банку, и малодушно фантазировать о тайере повыше.

Наблюдая за сильными и богатыми мира сего я все больше утверждаюсь в том, что душевный покой и маленькая бытовая радость - это самые ценные вещи в мире. У кого они есть - тот сказочно богат, и наличие ресурсов не то что не обещает тебе радости, а скорее создает дополнительное препятствие. И рай и ад - они уже здесь, и я так часто вижу что люди, имеющие все, практикуют свой персональный ад, отчаянно и горько оплакивая какую-то незначительную в масштабах вечности хуйню. И как люди, имеющие малое, умеют быть счастливыми. «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие» (Лк. 6:20) и каждый локал на старенькой доске на лайнапе - мой духовный учитель. Они так поют, как поют только очень счастливые люди.

Машу руками, как крыльями, немного взлетаю, приземляюсь в глухую тугую тьму, слышу птиц, нахожу себя и свое тело, встаю и иду жить свою жизнь, бояться и жить.

Только на концерте опять усмехалась про себя этой строчке про спички. «и она достает одну из спичек из коробка, который подарил ей не-важно-кто, поджигает ее и говорит: «так, ну всё».

Песня «в кольце» появилось в странное время. Тот эпизод, и кажется, тоже август. Но скорее июль. Это тоска и мне скучно. До сжатых зубов, я сижу на корточках на Невском, прислонившись к стене стокманна, гляжу на прохожих и думаю: «пиздец, ну неужто все так и будет всегда теперь?».

Мне скучно так, что я хочу сдохнуть. Дурге не создана для скуки. «Делу - время, потехе - час». А про скуку там не сказано ни слова. Я не хочу домой. Дома все то же самое. Я хочу веселиться. Я хочу чувствовать. Хочу жить. Хочу развлекаться, как пиздец.

«Алиса» рождается из скуки. Там, где я еще не придумала себе развлечение. И мое развлечение - это ездить в Москву. В Москве всегда есть дела. Есть съемная квартира у Зоопарка, Секта кафе в парках, есть лето, триатлонные ништяки, друзья, товарищи, всегда есть что поделать.

Когда-то я курила, и бросить курить казалось мне невыполнимой миссией. Все вокруг было про маленькие ритуалы. Когда я проснулась, когда поела, когда идет снег, когда пахнет весной, когда сижу на остановке, когда красивый закат, когда друзья рядом, когда ты один под звездным небом. Все в мире было поводом для сигаретки. Когда я бросала, для меня стало откровением, что жажда не проходит - ты просто учишься с ней жить. Как с частью себя. И сейчас если заглянуть внутрь, я все еще слышу этот голодный голосочек, который совсем не против ощутить этот хит на вдохе от кента восьмёрки, и стряхнуть пепел, вытянув руку вперед.

Так и жажда другого порядка всегда живет во мне. Иногда она становится такой острой, что хочется все разъебать. Иногда ей можно скормить всякое другое, иногда она спит, иногда она кричит, что скучно, и хочется выйти из этой игры и зайти в какую-нибудь другую. Как заезженная пластинка вокруг шпиля на Восстания - за-е-бал этот трек. Поставьте другой.
Что-то демоническое зовет меня потанцевать, и я с любовью откликаюсь на зов «ну давай же, покажи свое лицо»

Так события разворачиваются стремительно. Он пришел с подружкой на обед, и вечером мы почему-то ехали в поезде в Москву только вдвоем. Красивый, не-главный-но-тоже-бывший. И вот песня «в кольце» родилась в те сутки. Когда я успела еще сделать 80 км на велосипеде, а тренер сказал, что медленно. Когда осталась одна - написала трек. И те спички, который подарил мне совсем другой парень из другого мира. «я вспомнила кто ты… а теперь можно снова забыть пожалуйста?». И запах серы от спички как магическое заклинание возвращает меня на раз-два -

Рядом с ним и сегодня что-то летает такое особенное. Может быть такое как мое состояние в эти времена. Кризис, который не видит никто, и никому он не понятен, и не с кем разделить эту жажду и нечем утолить. Мы встретились семь лет назад последний раз и вот сегодня. И сегодня он мне подарил камень. Я думаю надо написать что-нибудь про камень.

И мир полон людей, но Дурге грустит одна.

PS. как человек с тг каналом на 22к подписчиков решает, что ему надо завести еще один канал и писать там ДРУГОЕ

Текст тексту рознь. И я знаю это, потому что текст - это мои самая первая и самая долгая любовь. Я могу очень долго писать про разные виды текстов, про разные формы для смыслов - что выбирает стать песней, а что - прозой, а что заметкой в дневнике. Текст выбирает сам, и выбирает для себя место, и выбирает читателя.

Здесь хранятся особенные для меня тексты. Они нужны не каждому, но если именно они нужны были вам все это время - я вас очень ценю, и я хочу оставить это место храмом именно такого текста. Этот канал может молчать по пол года, но я никогда не тороплю эту часть себя, она всегда приходит в нужное время. И это время для меня сакрально.

Спасибо, мой дорогой читатель. Ты важная часть этого процесса, что бы ты сам об этом ни думал.

Мои мини заметки про ретрит с Куприяновым на Кипре. Из того, что не сказала.

Важность не быть реактивным. То есть когда твоего партнера/родителей/коллег заносит, ты твердо стоишь на спокойной опоре внутри себя. На своей любви к этим близким, к уважению себя, к своему свободному выбору оставаться в этих отношениях, даже если любимые люди не совершенны. Эта способность не выноситься, устоять в спокойствии и целостности меняет самые критические конфликтные ситуации. Где раньше случалось пике с вынесением мозгов друг другу, там теперь получается аккуратная склейка через дать себе и другому немного пространства, не реагировать ни на какие провокации - это та возможность, которую не отобрать.

Ps: https://youtu.be/BsPYADJM32o?si=UuQUOkUVK_nQTg3P наш подкаст с Вадимом и Димой, делимся инсайтами с предыдущих модулей. Очень смешной местами)

https://youtu.be/5X5WUdjYXGM?si=UJ4gX48-_-Ga-Oe2 у нас тут клип вышел) охуенный я считаю.

Muse ☝️❤️‍🔥

Для тех, кто не попал на эти концерты ❤️‍🩹кусочек чека в Union (ББН-Грязь Cover)

Филя Хмыров ♥️ написал про наше знакомство, совместный альбом. Я хочу добавить пару слов про наши концерты. Первые разы на сцене с ним - я вообще не понимала, как это возможно. У меня было х10 энергии, не было какой-то зажатости или неловкости, как часто бывает, когда приглашаешь кого-то спеть фиток вживую. Тут все было, как будто мы уже 20 лет вместе выступаем. Я благодарна за этот совместный творческий процесс, за треки, за концерты, за профессионализм и дружбу. Лючший ♥️

Сэр, последняя часть моей эм биографии в ВК
https://vk.com/xmirow?w=wall-156554689_5413

Там про Алаи Оли, и еще я вывод написал:

"И вот я здесь, в феврале 2024-ого. Что хочется сказать. У огромного количества музыкантов, которые забили, было почти все, что я описывал в первых частях - репы с непонятно кем, концерты на 10 человек, релизы на 10 лайков и 200 рублей на карте. Но я просто не бросил делать делать делать делать, и вот чет получилось."

Я переслушивала «Последний из ушедших» на берегу океана, пока ждала человека, благодаря которому появились эти песни.

Прошло уже больше двух лет с этих первых моментов, но всегда именно их я вспоминаю с особенной нежностью. И в какой то бесконечной отсылке к прошлому есть ожидание, предвкушение новой встречи. Раньше оно просыпалось во мне тревогой, страхом перед танцующей Дурге, которая на этом вайбе готова разрушить все. Но последний цикл - это было что-то другое. Теперь ожидание нового живет во мне спокойным океанов в ожидании свелла, который, как надо помнить, тоже пройдёт.

«Чёрный лебедь» которого я читала в московском метро, написанный языком и на примерах для финансистов, экономистов и политиков, рассказывал мне другую историю, и классик Адиль Оралбекович выразил эту мысль максимально емко:

«никогда не знаешь что произойдет».

Кажется, что все скатывается в одно и то же говно. Но нет. Иногда все может пойти по неожиданно охуенному сценарию. Тогда, в московском метро, я прочитала мысль Талеба именно так. И в этой ситуации работа над собой - и духовная, и физическая, это очень rewarding process. Если все станет хуже, хотя бы ты в этом станешь сильнее и крепче духом. Это поможет тебе выстоять в испытаниях, если все вдруг станет хуже, чем сейчас. А если вдруг станет лучше - штош, значит станет лучше по всем фронтам.

Это я к чему? К тому, что в ожидании своего чёрного лебедя я не сидела на месте, это как рыть тоннель с двух сторон. Я была готова к этому, и все вокруг меня было готово.

Когда ты входишь в жизнь значимого для тебя человека, ты сначала можешь не отстреливать все, что происходит. Мы каждый день узнаём новых людей, иногда, как в “Everything Everywhere All at Once” у меня перед глазами пролетает целая жизнь, в которой этот человек становится мне родным. Иногда так и происходит, но чаще - нет. Поэтому я дропаю все, что мне шепчет интуиция, и просто иду дальше.

Но потом, когда проходит время и что-то проходит испытания им, все, что происходит после и вокруг оказывается менее ярким и значимым, ты понимаешь всю сакральность тех моментов. Ты возвращается в памяти к каждому из них и помещаешь эти воспоминания в сияющую рамку на стенах внутреннего храма. Как хорошо, что у меня для этого есть песни. «Для меня нет ничего слаще текста, потому что текст остаётся»

Не все удаётся уместить в них. Как например я захожу в этот дом первый раз. Эти воспоминания в слоумо, всегда превращаются немного в мультик. Я захожу в ванну, там есть стена-перегородка, отделанная кафелем, чуть выше плеча - и вся она заставлена маленькими бутылочками с аромамаслами. Мне нравится этот запах. И всегда даже такая маленькая часть реальности распадается у меня на атомы. Как много девушек так же входили сюда? Чувствовали этот запах? Смотрели на себя в это зеркало?

(Продолжение для тех кто любит Лонг Лонг риды и отсылки к отсылкам)
https://boosty.to/alaioliband/posts/efa9a005-c799-49cc-add6-fd05b32d96aa

https://www.patreon.com/posts/khochesh-uznat-97546076

⏏️ Виталик, который снимал фильм Alice , в своем тг канале пишет о себе, как Лимонов писал о себе в книге «Я - Эдичка». Мой любимый стиль и слог, и лирический герой.

Вообще начинаю задумываться о своем вкусе 😆 молодой Лимонов, пьющий лирический герой Стогов, Марк Рентон, трансформер Оптимус Прайм. А какие у вас странные секс символы?

Ваша любимая рубрика.

Вообще мне тошно от этих клипов, от фотографий и от себя, когда я этим занимаюсь. Но с другой стороны, я понимаю, что они в целом хорошо сделаны. И меня даже они радуют. Первые полчаса. А потом они автоматически обесцениваются. По-настоящему я горжусь ток своими документальными фильмами. Я был бы рад всегда снимать только фильмы. Но их невозможно спланировать. Они выжимаются, выхаркиваются.

Когда я их снимаю, у меня практически всегда нет сил. Я встаю через силу, нехотя собираю рюкзак с камерой, с вялым лицом иду на съемку — заставлю себя. Потом в процессе в кадр приходит жизнь, момент, который бодрит, дает силы, делает все за тебя. Потом снова цикл апатии, преодоление, работа через силу в поисках этого легкого момента, приносящего забвение от этого тяжкого существования.

И вот в данный момент я загоняю себя в угол этими пенопластовыми съемочками и жду момент, когда силы терпеть этот тупняк закончатся. И изможденный я пойду в свою столовую на районе, куда ходят только черные, и начну снимать фильм про посетителей этого места, где я один — белый. Но по сути, у меня с ними больше общего, чем с людьми на фешн показах. Вообще все нормально, и я рад, что есть возможность смотреть и пробовать разное. Просто у меня привычка все обесценивать. Кроме фильмов. Фильмы реально хорошие. Потому что они безнадежные. Потому что снимаются только когда уже совсем невыносимо от пластика, от пенопласта тысячу раз пережеванного. Который я сейчас жую, дожевываю. Пережевываю.

Еще из интересного - Вика Кантри подарила нам карточки для семейных разговоров, и дети тоже получали удовольствие, отвечая на вопросы из карточек - «в чем мы похожи а в чем разные?», «что ты больше всего ценишь из наших ритуалов?». В секте в качестве подарка ученикам на Новый год мы сделали карточки для глубокого разговора с семьей за столом, и мне писали о том, что такой душевной беседы с семьей на ужине у них еще не было.

Короче, разговоры - это сокровище, но они могут не получаться сами собой. И это можно тренировать. Если ты идёшь туда - это не значит, что получится сразу и сразу будет приятно, если ты говоришь на сложные для себя темы, но этот разговор, это исследование, постепенно рассеивает внутреннюю тьму. Появляется ясность, и ты знаешь, что тебе делать.

И еще знаете что самое крутое? Что на такие вопросы, когда ты исследуешь себя и рассказываешь другому, не бывает неправильных ответов. И постоянно случается много открытий, причём не про другого, а про себя.