орден кромешных поэтов

Денис Безносов
зима в базеле

сначала научились говорить о смерти
потом над беспомощными туловищами
долго висело промозглое освещение
фриц габер наблюдал за растениями
алоэ одуванчики кипарисы клочья мха
существенной разницы нет записал он
в дневнике им будет лучше без человека
без химических удобрений посмотрел
после этого на небо вместо которого
была зернистая фотография неба потом

в замедленной съемке опадали осадки
нечто среднее между дождем и снегом
дети стояли на лужайках высунув языки
вертолеты жужжали электробритвами
ржавчина незаметно росла в суставах
ничейного велосипеда среди рытвин
за лесом проплывали автобусы в окнах
шевелились одушевленные существа
существенной разницы нет он слышал
как в соседней комнате звонит телефон

но не мог пошевелиться пока неспешно
ничего не происходило пока насекомые
существовали пока существовали птицы
бетонные постройки провода альбомы
с фотографиями со сплющенными между
страниц высушенными растениями будет
лучше без человека пока вдалеке не стало
совсем тихо будто сломался выключатель

20.11.2024

Таня Скарынкина
Бабушка бабочка

Бабушка-бабушка
что ты увидела там за окошком?

Тонкие волоски
просвечивают на затылке

остановившийся взгляд
много лет назад

или много лет тому вперёд
не поймёшь

то ли внуки и правнуки
взявшись за руки

идут с прогулки летней
то ли бабочка села

на смородиновую ветку
и раскачивается незаметно.

2004

Алексей Александров

Сквозь небес осенних решето
Гром победы снова раздавайся —
Это зазывают в шапито
Клоуны с улыбкой Пеннивайза.

Наизнанку вывернута тень,
У неё во внутреннем кармане
Циферки игральные костей,
Бубенцы хрустальные камланий.

В чистом поле белые шатры,
Комья грязи вдоль дороги в лужах.
Византия в поисках сестры
Ищет себе что-нибудь на ужин.

Чуток сон последнего сурка.
А весны опять не будет, спорим?
Наблюдать, как тают облака,
Хорошо в провинции у моря.

20.11.2024

Евгения Лавут

Подплывало завтра
Как белый катер
Расцветала сирень
У меня в садочке
Прилетали сойки
Клевать калину
Выбивало пробки
Клонились ветки
Заржавел секатор
Купили новый
Закипела машина
Отвезли на сервис
Починили крышу
Крыльцо сломали
Подплывало завтра
Как белый катер
Охладили вино
Дров нарубили
Поменяли скатерть
Достали скребл
Зажгли свет на террасе
Огонь в камине
Подплывало завтра
Как белый катер
Убрали валенки
Достали шорты
Охладили вино
Дали корм собакам
Прочитали: А
Покинул Россию
Прочитали: Б
Покинул Россию
В, а следом Ж
Покинул Россию
Это стул для Пети
Это для Сани
Это стул для Серёжи
И корм для Ганди
Михаил Потапыч
Покинул Россию
Настасья Петровна
Покинула Россию
Мишутка сложил
Томик Мандельштама
Паспорт табак
И трусы с носками
В шоппер от Культраба
Записал прощальный
Видос ребятам
Потёр в телефоне
Инсту и телегу
И покинул Россию
Здорóво, Маша
Входи не стесняйся
Открывай холодильник
Бокалы в буфете
Садись к камину
Придвигай качалку
Всё у тебя будет
Как ты захочешь
Даже лучше чем в сказке
Медведи в курсе
Но назад никто пока
Не вернётся
Подплывает завтра
Как белый катер
Подлетает завтра
Как беспилотник
Подползает завтра
Как раненый срочник
С новосельем Маша
Теперь ты дома

(из подборки «Варкетили» в журнале «Пятая волна»)

Ксения Букша

мне нужно выскочить и срочно быть не здесь
быть не в своих полях, быстрей скорей над ними
мне нужно выскочить и между всем пройти
туман над берегом и солнце по дуге обходит облака
а в нижнем солнце мокнут берега
как только выскочу, сомкнется надо мной
та верхняя черта с той нижнею чертой
и запылают все мои поля
и я не взаперти, и не
возьму с собой

16.11.2024

Данила Давыдов

смотри, вышел ночью в парк, непонятно зачем,
нет собаки, нет никакой другой цели.
это необходимая экспозиция для высказывания,
и антураж подходящий: сосны, ели,

тетки и мужик с гармошкой поют прощай родимый город,
хотя, казалось бы, ночь,
но какая ночь: выходные, огромный город,
что-то нехорошо мне, нехорошо совсем,

не опишешь, ну, как взяли и подвесили за ребро
в каком-то ватном и душном
пространстве, ну, понимаешь, бро,
безопасно, но страшно до жути.

здесь живут, кажется, отворители крови,
их мечта – вот бы взять и всем вместе,
как гепард выворачивается в броске на жертву,
вот такое нечто в каждом их жесте.

душевны, телесны они, плавны и мягки.
отворачиваешься к деревьям, к разомкнутой темноте.
если бы за спиной раздались шаги,
они бы не раздались, заглушенные песней.

18.11.2024

Однако у высказывания как будто появляется больше возможностей сбыться, когда оно делает шаг в сторону -- в условность, в художественность, к сдвигу и деавтоматизации значений слов, к непрямым путям выражения смыслов, словом -- в поэзию. Здесь преодолевается и коммуникативная неуместность: стихи прочитает тот, кто хочет этого, и тогда, когда он готов к этому [к разговору о том самом самом главном].

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

Говоря об конкретном событии и его рефлексии (а вернее -- подчеркивая пустоту на месте её отсутствия), этот небольшой текст акцентирует внимание на куда более обширном парадоксе молчания. Военные конфликты и преступления, политические репрессии, нарастание несвобод и систематическое нарушение прав человека -- всё это ежедневно приносит нам десятки чудовищных новостей из самых разных локаций и культур, и одновременно производят свою работу десятки разносторонних механизмов, делающих невозможным разговор о происходящем.

Эти механизмы можно разделить на внешние и внутренние. И если с внешними всё понятно -- в определенных средах ценой высказывания могут стать свобода, безопасность и жизнь, твоя или близких -- то с внутренними сложнее. Здесь встают вопросы и этической уместности, и коммуникативной, и многих других. То есть с одной стороны нас вынуждают молчать репрессивные законы, а с другой -- некие сложно формулируемые внутренние законы самой природы коммуникации между людьми. Вместе они конструируют огромные фигуры умолчания, всё время невидимо и тяжело нависающие над любым человеком, любым диалогом. Внутренняя необъяснимая невозможность высказывания о невозможности высказывания, диктуемой извне: круг замкнулся; минимальными лаконичными инструментами в этом тексте изображаются два полюса запретов, и в несколько строчек умещается вся пропасть между ними -- и вся многоярусность молчания.

Возьмём такой пример: в феврале 2022го начинается полномасштабное вторжение России в Украину, и если поначалу звучат протесты, пишутся коллективные открытые письма (как странно сейчас это вспомнить!), то довольно скоро новые репрессивные статьи и переполненные вплоть до пригородов отделения полиции ставят на подобных высказываниях жирную точку. Это внешний запрет, но как много запретов внутренних вторят ему: от невозможности открыто поговорить с идейно неблизкими близкими, поскольку это поставит под угрозу семейные отношения, до парадоксальной невозможности полноценно поговорить даже с теми, кто с тобой заодно. Кажется, "мы", о котором идёт речь в стихотворении, -- именно такое, самое близкое. И вот даже на уровне такого "мы" полноценный разговор невозможен, потому что: 1) мы настолько в одной лодке, что и так всё понятно -- без слов; 2) обсуждения бессильны что-либо изменить, поэтому в них нет смысла; 3) что тут скажешь, кроме "это * * * -- да, это * * * "; 4) нельзя же всё время о плохом, надо же как-то жить и выживать; 5) это пятиминутный смоллток с соседями по эмиграции, и формат совсем не предполагает такой тематики разговора; 6) это кухня ресторана в эмиграции, куда ты устроился мыть посуду, и здесь есть правило "не говорим о политике"; 7) это жители страны, гостеприимно тебя приютившей, и будет неправильно в ответ на их гостеприимство приниматься спорить и переубеждать... И прочая, и прочая. Одна мощная внешняя сила -- и тысячи внутренних сил, не дающих сделать это: свободно поговорить о самом главном, о том, как где-то страдают люди и как это чудовищно, о том, что нельзя об этом молчать, ведь такое молчание не отличается от равнодушия, даже когда не является им. Какой-то маленький князь Мышкин внутри постоянно хочет воскликнуть "ну что же вы всё не о том говорите", но вряд ли может предложить выход -- способ по-настоящему говорить "о том".

Наверное, человек не только рождается один и умирает один, но и с ежедневными поставками ужасных новостей тоже остаётся наедине -- не имея возможности действительно, в полном смысле слова поделиться своими переживаниями даже с самыми близкими. Обычная коммуникация просто не справляется с этим -- слишком много факторов делают высказывание невозможным, но при этом потребность в нём безусловно есть: она заложена в самой природе человека и речи. Сегодня на антивоенной акции в Херцег Нови (Черногория), приуроченной к 1000 дней с начала полномасштабной войны России против Украины, одна девушка спела песню с таким припевом: "Что же нам теперь делать с ним вдвоём -- с моим февралём". С февралём 2022го каждый действительно в каком-то смысле так и остаётся один на один.

Алёна Чурбанова

* * *

Женщинам Афганистана запретили
Говорить друг с другом,
И мы об этом друг с другом
Тоже не говорим,
Хоть нам никто и не запрещал.

03.11.2024

Источник: личный блог автора
#выбор_Оли_Скорлупкиной

Михаил Айзенберг

Лестницу пытались одолеть,
где перила и ступени шатки,
ненадежна лестничная клеть.

А теперь на смотровой площадке
прошлому берешь под козырек.
Хочется надеяться — надейся,
что как обязательный залог
все вручат законному владельцу.

И пока не поздно, отзови,
ограничась переписью краткой,
признаки болезненной любви
к области, прихваченной охранкой.

Только то пытаешься вернуть,
что сегодня никому не надо
и невольно стрелки циферблата
переводит на запасный путь.

15.11.2024

Фёдор Сваровский
Квантовая или другая механика

сын одной старушки
Тамары Петровны
Кирилл
уехал в
в Копенгаген

писал
что нашел там хорошую работу

а на самом деле
у него ничего не получалось

и он пустился во все тяжкие
и через два года умер
от наркотиков

старушка, не зная, что он умер
продолжала писать письма

ответа, естественно, не было
но
та продолжала писать

при этом
у них не было ни друзей ни родственников
которые бы знали, что он умер

собственно, из всех заинтересованных лиц
только он сам и мог знать о своей смерти

и поскольку никто не знал
то нельзя было с уверенностью сказать
что Кирилл действительно умер

и, вообще
нельзя было сказать, что он умер

Тамара же Петровна
писала и писала

и, в конце концов
получила от него письмо

на конверте стоял обратный адрес:
Авда Витактуро,17, Сантьяго, Чили

видимо, Бог пожалел ее
и повернул жизнь в какую-то другую сторону
и это чудо

также
можно сказать, что таково проявление
законов квантовой физики
в повседневной жизни

некоторые могут сказать, что он
вообще
не умирал

в любом случае
факт есть факт:

Кирилл написал письмо

он находится в Чили

живой

Екатерина Соколова

проходи, эта жизнь, проходи —
мне не надо.
то ли мутный денек впереди,
то ли корпус пансионата,
то ли синий январский парк,
на косу выходящий,
то ли ад настоящий.
я приезжий в холодном Крыму.
где Смирновы? где Соня?
здесь всё непривычно.
проходи, я тебя не пойму.
и подарки твои не приму —
чай пустой, хлеб простой, шаурму
в лаваше обычном.

(из книги «Волчатник», 2017)

Егана Джаббарлы

их глаза были океаны печали
они были готовы жрать землю,
глотать торф,
кусать земные породы,
если это означало найти дом

они были готовы
отрезать куски плоти и менять их на очитки и молодило
вместо глаз вставить камни
вместо щек цветы и хвою
вместо рта влажные корни
если это означало найти дом

их лица стареют в этой местности
быстрее животных
обвисают, тянутся к земле,
лица их как щупальца ивы
висят тканью на зеркале в доме,
где умер тот,
кто должен был жить дольше всех

их глаза опустошенные скупом
вбирают таких же как они
уже размягченных от боли
почти не имеющих тел
превращенных в объекты
жителей ничейной земли
сухие как кашель чахотки
глаза их уже и не помнят
когда закончились слезы
и вместо них появилась нефть
они плачут и потеют нефтью
становятся еще чернее
почти превращаются в землю
но все равно не находят дом

они оставляют
мазут своей печали и боли
как вирус
для сомнительных архивистов
хотя вряд ли окажутся в нем
сотрудник музейного учреждения
поставит на свидетельство их жизни
печать недостаточно значимо для страны

14.11.2024

Сергей Круглов
Инклюзия

жизнь моя
череда мастер-классов
где меня любят потому что я особый
показывают рассказывают
угощают конфетами

"погоди! вырастешь
кому ты будешь на хрен нужен
со своим бисероплетением" —
ты так говоришь потому что завидуешь!

"потому что у того кто за тебя платит
скоро кончатся деньги" — отвечаешь ты

искуситель!
вот ты кто —
искуситель

нам про тебя рассказывали в воскресной школе
показывали иллюстрации из детской библии

как ты брал на понт
звал Иисуса на крыло храма
и как инклюзия победила
и никогда
никогда не кончилась

13.11.2024

Александр Францев

всё ненавистней процесс говорения
музыки полураспад
ломоть отрезанный тихотворение
тише тебе говорят

кто там неважно сегодня на проводе
больше не перезвонит
и до сих пор сообщение броуди
в мессенджере висит

10.11.2024

Прорубь

Обернёшься а в прошлом образовалась прорубь
Многоэтажная чёрная черти водятся
В такой держали папу Максима Горького
Братья жены и он простудился и умер
С его мёртвого тела и начинается Детство

Её прорубили снизу словно окно сюда
В ней ледяная бездна плещется тянется
На Богоявление будут трусы и крестики
Свиданий наших тюремных мгновенье каждое

Если постараться то в этом дворе-колодце
Заполненном мёртвой водой можно уцепиться
За железный карниз языком прирастая к решётке
И пробраться в щель и затихнуть и не подохнуть

Но проклятая звёздочка восходила намертво
Над олимпиадой по русской литературе

На штурвале яхты за миллионы долларов
Распинали Христа и вертели Им так и сяк
Распоряжаясь благопристойным голосом

Каблуки растаптывают
Красные судорожные пальцы
В попытке нащупать край

Бескрайняя страна
Величественна и огромна
С высотами и низинами
Лесами и таёжным массивом
Безводная и полноводная
С холодным и жарким климатом
Сайт первой попавшейся туркомпании говорит нам

Ну иди сюда поцелуемся
И ударимся
Во все невыносимые током разгульной полночи
Взовьёмся кострами в объятиях ангельских
И добычи дождутся уполномоченные

Как разверзнется
На поверхности каждого сна
Как велит нырять
Воротись домой говорит у меня здесь есть
Настоящая глубина а не то что там
Где ты там

Даже тетрис изобрели у нас
И тела обескровленные как холодные рыбины
Складываются — одно за другим — во всю
Беспробудную чёрную высоту

10.11.2024

(Оля Скорлупкина)

Марина Хоббель

*три рода слова язык / тры роды слова мова /
tre kjønn av ordet språk*

*
в моей голове – три языка
тры мовы чапляюцца за нейроны
tre språk kjemper om den samme veien ut

один из них родной, ворочается
бурым комом сгнивших листьев во рту
откроешь рот – люди с отвращением
шарахаются в сторону

другую мову я б і хацела назваць сваёй
але яна – як вавёрка: міргнула сярод лісця – і няма
руды хвосцік тырчыць з дупла

det tredje språket er så ulikt de to andre
at jeg ikke vet om jeg noen gang vil kunne si:
det er akkurat som morsmålet mitt
som den myke pysjen min

все коннотации
все слова, которых нет в словарях
всё, что меня составляет –
спрессовано в буром коме
торчит обглоданными костями
подсекает цепкими крючками
я повисаю в темноте, в немоте
мысли копошатся среди извилин
подхватывают случайные слова

выпадковыя словы на той мове
што ўсплыла на паверхню
па-над чорнаю прорвай несвядомага

som en hval med sin støyende sprut
як рыбка – бліскучая луска
как утопленник с кожей скользкой и синей
som et minne om en manet

слова-медузы, стайки рыбок
hvalenes ubegripelige sang
в сетях трех языков

один из которых – язык медных орд
омертвелый язык убийцы
другая зазірае ў імглістую бездань
на крохкім краі існавання
og det tredje er så lite og ubetydelig
at folk i utlandet undrer: Er det tysk? Nederlandsk?

я не ведаю, якую мову абраць
каб мяне пачулі
ці пажадалі пачуць

магчыма, ніякую
kanskje det er best å tie

таму што ўсе словы ўсё адно
упадут и сгниют
как черные листья
som ikke etterlater noen spor

да и что они могут значить
у свеце, дзе ўсе занятыя сабой
дзе ўсе забыліся на тое
што мы – адно
что мы – одно
at vi er ett

где мы убиваем
забіваем
dreper hverandre

уничтожаем всё
к чему прикасаемся
адские машины убийства
helvetes ødeleggelsesmaskiner

я не знаю, есть ли будущее у вида,
вся энергия и эссенция которого
заключена в одном слове:
Jeg
Я
Я

или нам просто
лучше исчезнуть
з нашымі мовамі
з нашымі словамі
якія ніхто і ніколі
к счастью
не сможет услышать
не сможет прочесть

Источник: сборник Марины Хоббель "(не)магчымасць пісьма / (не)возможность письма / skrivingens (u)mulighet". Берлин, 2024

#выбор_Юлии_Подлубновой

Надя Делаланд

в метро под гулкость и под гул
ты мимо шел сутул
я крикнула тебе привет
и кинулась вослед
но ты уже исчез в дверях
чтоб нас не потерять
я за тобой пошла спеша
ты справа
ускоряю шаг
налево подожди постой
направо сквозь пустырь пустой
подростки смотрят тяжело
я медленней иду
на лоб
надвинув капюшон
лица
не видно
снова улица
ты завернул
бегу
кричу
постой
идешь
еще чуть-чуть
и догоню
какой-то двор
ты у подъезда
разговор
начать
плечо
и разворот
ухмылка
незнакомый рот
не ты
ошибка
человек
какой-то страшный
человек
чужой
похожий со спины
ошибка
нет моей вины
простите
он уходит в дом
каким-то призраком ведом
я остаюсь стоять в пустом
дворе в довольно непростом
как выбираться мне отсюда
проснуться бы в режиме чуда
но это и не сон
как будто

10.11.2024

Дмитрий Григорьев

Что можно мёртвому
нельзя живому...
Я долго ходил вокруг церкви,
не мог найти цветы,
только одна бабушка
продавала искусственные розы —
сто рублей штука.

Мёртвому можно дарить
цветы из бумаги,
а живому не принято.
Я слышал,
что мёртвым нравится
запах бумажных цветов,
мы, живые, его не чувствуем.

Бумажные цветы не имеют корней
и колючек на стеблях,
они не осыпаются,
хотя размокают под дождем,
выцветают на солнце,
тоже по-своему умирают...

И я всё же купил их –
живые цветы для мёртвых,
мёртвые – для живых…

10.11.2024

твоё стихотворение
похоже на цианотипию
и одновременно съедобно
будто буквы можно собрать в горсть
как снег с крыши песочницы —
и положить в рот

настоящий ноябрь — солнце
стареет стремительно
холодный воздух берёт в ладони
моё лицо

дойду до дома
и перечитаю ещё раз, что получилось

 
Мария Землянова.