Метажурнал @metajournal Channel on Telegram

Метажурнал

13 Feb, 12:12

Стивен Эббот

СОВЕТСКОМУ ХУДОЖНИКУ В ТЮРЬМЕ

Сергею Параджанову

Сегодня они пытали меня,

когда я создал

коллаж как декларацию

извращенца.

На моём рисунке математик-мошенник,

его косые глаза

блуждают в совершенно разных плоскостях,

чёрные на голубом

(за это они пинали меня под рёбра).

«Жужжащая единица плюс брюхатая тройка равно нулю»,

подписал я его разверстый подбородок

(за это они сломали мне два больших пальца).

Уголки листа

я оборвал,

чтобы было похоже на Государство,

и запятнал его собственной кровью

(за это они повесили меня за яйца).

Но мне повезло!

Когда я заполз в свою камеру,

то нашёл письмо от поэта-лауреата Шапиро.

«Америка сделала меня гладким, богатым и знаменитым, —

написал он, —

но я умираю,

потому что никто не внемлет моим словам».

Перевод Дмитрия Кузьмина

#выбор_Ксении_Боровик

496

Метажурнал

12 Feb, 19:57

Это стихотворение беларуской поэтки Сени Стасюкевич, кажется, становится очень ярким примером влияния медиа, в котором создаются и распространяются тексты, на их структуру. Я думаю, что в качестве источника можно говорить о личном дневнике, небольшом телеграмм-канале, объединённый личностью его админки, но не унифицированный тематически или формально. Круг чтения, размышления о гендерном неравенстве и динамиках власти, подведение итогов года – всё это помещается в ткань стихотворения и не нарушает его течение. Это не коллаж и не множественные склейки; наблюдения и заметки, идущие друг за другом, задают собственный ритм, связанный с тем, что каждая мысль-запись становится небольшой строфой, часто состоящей из одной строки. Всему находится место; одновременно повторяющиеся мотивы (статусов русского и беларуского языка, билингвальности; помощь мужчинам и женщинам; осознание классово обусловленных разрывов в умениях между поколением субъектки и поколением её родителей) образуют повторяющиеся паттерны, узоры на текстуальной ткани.

Думаю, связь поэзии с небольшими личными дневниками (и, напротив, стремительный набор популярности ряда женских телеграм каналов, активно проблематизирующих место себя в мире – в этих обсуждениях всегда есть и философские построения, и острые ностальгические зарисовки, подбор “эстетик”, и, что главное, острая саморефлексия и постоянное уточнение “я” в мире социальных и политических кризисов) может быть объяснена и медиа опосредованием, и введением женских дневников в литературу в новой диджитал форме. Дневник, который какое-то время был “дозволенной” формой саморефлексии у женщин и центральной – у мужчин, становится здесь легитимной формой литературности, находящейся на спектре, зафиксированной по отношению к другим медиумам или культурным артефактам. Отрывок может смениться другим, менее (или более) аффективным, но текст, объединённой исследовательской интенцией ведущей дневника, останется целым. Сама же форма дневника, помимо прочего, решает вопрос “достойности”, качества текста, и отбора материала.

Важно сказать и про проблематизацию билингвальности – Стасюкевич, отвечая “я тоже” на высказывание собеседника о том, что “белорусский язык колхозный” и он его “ненавидит”, одновременно и абсурдизирует диалог, так как весь остальной текст практически полностью беларускоязычный (при чтении этой строчки у меня возникло в голове начало книги “Собаки Европы” Альгерда Бахаревича, создающее удивление, правда, другими средствами (“Хто б ведаў, як мне надакучыла ваша беларуская мова. І хто б ведаў, зь якой асалодай я пішу гэта. Надакучыла. Надакучыла. Дакука. Нуда”), и презентует сложные языковые политики выбора языка, скрывающие свои властные импликации. При этом русский язык тоже используется Стасюкевич, становясь просто языком, подчиняясь авторке для её рассуждений о современной поэзии. Всё подчинено ей.

#комментарий_Лизы_Хереш

575

Метажурнал

12 Feb, 19:56

Сеня Стасюкевич

самаабвешчаная антынародная паэтка беларусі

беларускамоўныя мужчыны са слабай аўрай пераходзяць са мной на рускую мову (я выкрываю іх па нясьмелым слове “дзякуй”)

я размаўляю па-беларуску зь міліцыяй, мне ўжо похуй.

читаю елену гуро и плачу

с поэзией туго нынче

у лексіконе некаляжанак словы, якія даўно ўжо расчутыя, таму так востра чутныя зараз: хачи (чамусьці ў значэньні арабы), бабы, тёлки, а ты поддерживаешь пидорасов? ну ты же не из феминисток? белорусский язык колхозный, я его ненавижу.

знаешь, я тоже.

ещё комплименты серёжкам.

прыгожыя людзі, люди попроще.

абяцаю: яшчэ адзін гузік і я раблю візу.

беларускамоўныя мужчыны з моцнай аўрай вітаюць мяне: «з раством хрыстовым!» так мякка-пекна-чысьцютка. тры за адзін ранак і мне міла.

матулі каляжанак працуюць на заводах. яны ўмеюць шыць, вартаваць, а я думаю, каб ажаніцца.

рэчы, якія я рабіла для мужчынаў за гэты час: паднімала п’яных з каленаў, давала манеты, давала цыгарэты, трымала дзьверы. жанчыны ніколі ня просяць маёй дапамогі і я дару ім чакалядкі. я проста хачу, каб жанчыны прасілі маёй дапамогі.

мінуламу году дзякую за асэнсаваньне ролі гумару ў літаратуры. шчыра ўсім: дарыё фо, арыстафану, вераніцыну, рабле ў рэцэпцыі бахціна, усяму андэграўнд стэндапу. чыталася мала ў мінулым годзе, больш здавала айбі, на жаль.

усе вершы прысьвячаю майму перлаваму гарэзьліваму сабаку джоку.

источник: личный телеграм-канал авторки

#выбор_Лизы_Хереш

546

Метажурнал

12 Feb, 17:25

Вышел журнал Химеры.
Насыщенный, яркий, экспериментальный

486

Метажурнал

12 Feb, 17:25

Химеры | Vol. 1 | Идиорритмия

В книге «Как жить вместе» Ролан Барт описывает идиорритмию как практику субъективации, берущую свои истоки в идиоритмах, средневековых монастырях, где у монахов общим было только место жилья и практики богослужения, а остальное — индивидуально. Современная левая теория обращается к идиорритмии как одному из возможных решений проблемы соотношения индивидуальности и коллектива, частных ценностей и всеобщих.

Учитывая социокультурные последствия катастроф XXI века, мы бы хотели бы перенести понятие идиорритмии и на практики художественной субъективации как способа кочевания между индивидуализмом и солидарностью, опытом и воображением, сакральным и эмансипаторным, онтологическим созерцанием и политическим действием, био- и медиа-средами.

✨Авторка обложки: Марина Иванкова

✨Автор:ки иллюстраций: Марина Иванкова, Мария Козелева, Дарья Колесникова, Ксения Пройдисвет, Евгений Розов

Содержание номера:

🌌Между сакральным и эмансипаторным
✨ Леонид Георгиевский. Линии нарушений
✨ Егана Джаббарова. Тазия. Сабр
✨ Терри Иглтон. Был ли Иисус Революционером?
✨ Мария Землянова. второе пришествие на проспекте металлургов
✨ Герел Бадаева. Сказка о белом слоне
✨ Шамиль Диди. Более странное, чем странное

🌀Между шумом и структурой
✨ Рэйчел Блау ДюПлесси. Черновики 77, 79, 95
✨ Мария Рахманинова. Хроники номадизма: анархо-географические заметки
✨ Денис Ларионов. Социальный роман. Начато до *
✨ Гликерий Улунов. Праздники нулевых
✨ Андрей Черкасов. Из проекта «невовремя»
✨ Анастасия Елизарьева. праху больно жить в алмаз

🌐Между опытом и воображением
✨ Станислав Львовский. Чёрный свет
✨ Димитрис Лиакос. Poena Damni. Z213: Исход. Отрывок
✨ Екатерина Вахрамеева. Игрушки для кошки моей подружки
✨ Егор Зернов. Героиды
✨ Виталий Лехциер. Агенты теоретического конфликта
✨ Максимилиан Неаполитанский. Об одном стихотворении Дорджи Джальджиреева

⚛Между био- и медиа-
✨ Юй Цзянь. Файл №0
✨ Юсси Парика. Инсектомедиа. Эпилог
✨ Анна Родионова. Смесь
✨ Михаил Постников. Социальная карта
✨ Кирилл Азёрный. Колебания

🌟Между индивидуализмом и солидарностью
✨ Дмитрий Герчиков. Три стихотворения
✨ Алла Гутникова. непрямые антонимы к слову болезнь
✨ Татьяна Губанова. Прямая речь
✨ Максим Хатов. revolution/insurrection
✨ Алиса Ройдман. На пороге моего нового хрупкого дома
✨ Марина Березина. Красная и молодая
✨ Взрывная пластиковая неизбежность. 25/10/21/06/08/22

360

Метажурнал

12 Feb, 06:50

В одной из бесед Мэй-Мэй рассказала, что технически её стихи — это коллажи. Она интуитивно собирает близкие будущей работе фразы из книг, изображения, делает снимки на полароид, а после раскладывает эти фрагменты и, как по карте, создаёт произведение. Иными словами, уже на уровне подготовки к стихотворению Берссенбрюгге создаёт поле различных коммуникаций.

На мой взгляд, точками опоры для переживания первой части цикла "Согласование" могут стать два (условных) субъекта: "пишущий" и "тот, кто не пишет". Поэт и читатель входят в отношения сопереживания, но Берссенбрюгге расширяет это пространство до природного: "похож" на чтение и (вероятно) "тот, кто не пишет" — "молочай", а, возможно, он еще читает другого в момент, пока пишут о нём.

"Теперь информация освободила творческую функцию от авторов" переплетается со строкой "семена рассеиваются в летнем воздухе" — семена (информация) за пределами растения, но еще не в пределах земли, они — вырвавшийся творческий импульс, озарение во сне (в самозабвении), промежуток между циклами творения природы. Чтение окружающего мне видится здесь освобожденным от субъектности взаимным и синхронным восприятием. А если представить уже упавшие семена, то ясно, почему пробуждение частично: семечко никогда не пробуждается полностью — какая-то часть остаётся вне отношений (внутри сновидения).

Творчество как сновидение-пробуждение читающего и пишущего позволяет увидеть в самозабвенной части место пересечения:

Я пишу тебе, и ты чувствуешь меня.

Каково было бы, если при твоем размышлении над моими словами я чувствовала бы тебя?

На этом моменте стихотворение могло бы закончиться, но Берссенбрюгге изображает не эмпатическую линию между "я и ты", а поле восприятий: пробуждается вся природа и "образуется зеркало", т. е. возникает множество линий взаимных отражений-эмпатий-согласований. Место встречи двоих становится потоком и шумом отблесков.

#комментарий_Валерия_Горюнова

711

Метажурнал

12 Feb, 06:41

#переводы

Мэй-Мэй Берссенбрюгге

СОГЛАСОВАНИЕ

1

Пишущий сталкивается с тем, кто не пишет, и я не стараюсь ради него, но встреча лицом к лицу вовлекает тебя в линию или полет, как пауза, которую можно продлить, так молочай, заполняющий пространство над полем, «похож» на чтение.

Затем можно исправить непонимание изнутри, отслеживая полет или нить пустого пространства, пронизывающего предметы, даже отношения, которые согласуются.

Семена рассеиваются в летнем воздухе.

Солнечные лучи перестают представлять параллельные отрывки в книге, то есть не исходят из того, что я вижу и чувствую. Отношение — середина, передача, от описания цветка к цветку, становящемуся моими глазами между светом и сердцем.

Теперь информация освободила творческую функцию от авторов.

Я отправляю прерывистую линию поверх пространства, кинематографически минуя середину, когда ты больше не можешь терпеть то, с чем приходилось мириться раньше.

Ночью часть ее оцепенела от боли, а часть проснулась от произошедшего.

Идя от обратного во сне, последнее, от чего ты оцепенела, это от того, что тебя разбудило.

Что, если этот образ — Эрос в виде слов?

Я пишу тебе, и ты чувствуешь меня.

Каково было бы, если при твоем размышлении над моими словами я чувствовала бы тебя?

Животные, сова, лягушка, открывают глаза, и на земле образуется зеркало.

Когда озарение приходит во сне, а события следующего дня освещают его, это начинает поток твоего сознания, синхронность, асимптотические линии полётов согласований.

Сова открывает глаза в дремучем лесу.

Впервые я пишу, а ты меня не знаешь.

Молочай, которого я касаюсь, плывет.

(Перевод с английского Галины Ермошиной)

Полный цикл и другие стихи

#выбор_Валерия_Горюнова

663

Метажурнал

09 Feb, 13:02

#переводы
Остап Сливинский

ЧТО ТАКОЕ ВОЙНА

когда-нибудь может решат написать такой учебник
только нас не пригласят в соавторы
ведь другие всегда знают лучше что такое война
ведь другие всегда знают лучше
ладно
но одну главу
одну главу отдайте нам
всё равно вы не найдёте дополнительной литературы
это будет глава о молчании

кто не был в войне тот не знает что такое молчание
или наоборот знает
это мы не знаем
как не знают рыбы о воде что живит их и о нефти что их убивает
как не знает мышь-полёвка о темноте что прячет её от коршуна
но и коршуна прячет так же
позвольте нам написать эту главу

я знаю что вы боитесь крови так что мы напишем главу водой
водой которую просил раненый что уже не мог глотать и просто
смотрел на неё
водой которая текла сквозь пробитую крышу
водой которую можно использовать вместо слёз
да – мы придём к вам с водой
мы не оставим после себя несмываемых следов
на ваших лозунгах и ценностях – мы их так не по назначению использовали
что и детям своим вы уже не знаете как их показать
это будут наши несколько страниц
и только немногие будут знать что они не пустые

19.01.2025

(Перевёл с украинского Станислав Бельский)

- - - - - - - - - -

ЩО ТАКЕ ВІЙНА

Колись можливо вирішать написати такий підручник
тільки нас не запросять у співавтори
бо інші завжди знають краще що таке війна
бо інші завжди знають краще
гаразд
але один розділ
один розділ віддайте нам
усе одно ви не знайдете додаткової літератури
це буде розділ про мовчання

хто не був у війні не знає що таке мовчання
або навпаки знає
це ми не знаємо
як не знають риби про воду що живить їх і нафту що їх убиває
як не знає миша-полівка про темряву що ховає її від шуліки але
й шуліку ховає так само
дозвольте нам написати цей розділ

я знаю що ви боїтеся крові тож ми напишемо його водою
водою яку просив поранений що вже не міг ковтати і просто
дивився на неї
водою яка текла крізь пробитий дах
водою яку можна використовувати замість сліз
так – ми прийдемо до вас із водою
ми не залишимо по собі незмивних слідів
на ваших гаслах і цінностях які ми так не за призначенням використали
що й дітям своїм ви вже не знаєте як їх показати
це будуть наші кілька сторінок
і лише дехто знатиме що вони не порожні

Источник: авторский блог переводчика

#выбор_Оли_Скорлупкиной

731

Метажурнал

07 Feb, 19:46

В данном случае выбрана нетипичная подборка текстов 2018 года — с намерением посмотреть на сгенерированные твиттер-ботом Ивана Неткачева тексты о войне из теперешней ситуации, когда война сгустилась в реальность и приобрела обостренные и конкретные значения. Сегодня нет ни твиттера, ни (скорее всего) того твиттер-бота, который эти тексты составил из алгоритмов, которых уже тоже нет, то есть из них не вытащить новых военных текстов, а только старые — вот эти — из архива. Перепубликация этого цикла похожа на акт медиа-археологии, и мы хорошо видим, вытянув цикл на поверхность времени, что в нем сохранилось, а что требует реставрации. Реставрации не требует ничего: у этого памятника нет ни черт, ни форм, ни углублений, ни выпуклостей — только равнодушие выбора, честность отчуждения. Текст сохранился потому, что в нем нечему было разлагаться, и из сегодняшнего дня, где степень разорванности живых человеческих связей кажется обратно зависимой от растущей связности автоматической речи, мы можем говорить, что искусственная ткань машинного языка берется реставрировать, дополнять и возвращать к внятности речь, уже отчаявшуюся продолжиться в человеческой реакции на нее. Перед нами высказывание, изолированное механически, потому что органически его изолировать не получится: и внутри, и снаружи, его связи холодны и его комбинаторика настаивает на своей произвольности. В этом оно опасно уравнено с любым частным высказыванием, претендующим на самостоятельную опору в отрыве от алгоритмов солидарности и одобрения: от человека остается с трудом атрибутируемый скелет, и текст, чтобы сохраниться, тоже должен быть либо автоматом, либо каркасом общей речи.
Бессмертие требует безличия.
#Комментарий_Кирилла_Азерного

802

Метажурнал

07 Feb, 19:45

Иван Неткачев

***

та жажда и бег и встали

эта свобода и свет и пропали

— —

***

видения которые ловят беглецов

видения которые ловят беглецов

когда-то издалека всегда всегда

***

я провел в человеческом образе как хотят

я прошёл в слегка-золотом хохоте когда свистят

право аллур война

***

он верил в этом столкнулись с брани

информация должна была раскалена

— —

***

анисимов сообщил о холокосте

оно будет только млеком справедливейших смертных

— — — —

***

бумаги папки списки навсегда

романов называл меня везут

где —

***

что же как и грязные светлые волосы

что же как и грязные светлые волосы

быть — — —

***

правда родной быт русского народа

они толкали нас куда нас в россии задолго до 1989 года

убивать — —

***

социализм является злоупотреблением и отлично

социализм является злоупотреблением и отлично

хрень война война

***

где искать тех кто вам не есть у маяковского

11 сентября 1919 года что сочиняет сейчас уже вызвали

забывать —

***

у портрета что младые печали

у конвоя и этические несовместимости

— — — —

***

я послушно опустился над отрицательным настоящим

это одна за ним расстилалось — такие случаи неповиновения

— —

***

мертвый вновь проиграл все

мертвый вновь проиграл все

— — —

***

рифма была расстреляна по полу палат и связующего начала

ясным выражением его погибшим

событие месяцы число

***

и сейчас легко познаваемы боги

записать напечатать – сказал начальник

отрезать — — —

***

– занят занят – равнодушно сказал невропатолог

мерзляков и ударил сверкающей пикой

фанбоев фанбои

***

фельдшер мазал спину мерзлякова поместили в палатке

фельдшер мазал спину мерзлякова поместили в палатке

война права

***

ну и внутриполитических целей

ну и внутриполитических целей

иметь
#выбор_Кирилла_Азерного

776

Метажурнал

06 Feb, 18:30

Базированное хайку Алёны Чурбановой хорошо по нескольким причинам:
1. Антиномия сердце – бомбардировщик изящно поддерживается противопоставлением тяжёлого – лёгкого, но обе метафоры нематериальны: военная терминология (ведь не о весе же бомбардировщика мы думаем) и бытовая фразеология хорошо контрастируют, формируя концептуальную основу высказывания – связь между человеком и машиной для массового убийства.
2. Из эстетичной литературной формы произрастает сложный этический вопрос: сможет ли человек, отягощённый совестью, совершить массовое убийство? И как обрести лёгкое сердце перед этим? Арджуна на поле боя долго думал об этом, пока божественная мудрость не помогла ему облегчить сердце.
У американских пилотов, сбрасывавших ядерные бомбы на японские города, такого вопроса не возникало. А у Кубрика в известном фильме, который сейчас особенно актуален с лёгкой руки Илона Маска, вообще вопросов о сердце не было.
3. Колонизированный жанр классической японской поэзии идеально подходит для размышления о бомбардировщиках.
Интересно, какие смыслы возникнут, если перевести это хокку на японский? А на другие языки мира?

#комментарий_ивана_полторацкого

869

Метажурнал

06 Feb, 17:53

В тяжелый бомбардировщик
Важно садиться
С легким сердцем.

Алёна Чурбанова

Из личного блога

#выбор_ивана_полторацкого

840

Метажурнал

06 Feb, 13:20

Приглашаем на открытый воркшоп Фридриха Чернышёва по квир-письму «Я есть: язык, тело, идентичность».

8 февраля в 18:00 по СЕТ

🔣Как язык, телесность и идентичность определяют наше “я есть”? И как мы, в свою очередь, определяем их в своих текстах? Как говорить и писать о своем квир-опыте? Может ли письмо быть формой заботы о себе?🔣

В первой части воркшопа Фридрих Чернышёв поделится примерами современной квир-поэзии, расскажет о своем опыте письма, а также о том, как письмо может быть способом нахождения, выражения и определения идентичностей (или их отсутствия), способом (само)поддержки и политическим действием. После этого участни:цам будет предложено рассказать о себе/своем опыте через практику письма и упражнения подготовленные ведущим.

😂

Воркшоп бесплатный, по предварительной регистрации.

Фридрих Чернышёв - поэт, перформер, независимый квир-исследователь и активист, ведущий телеграм-канала «Фуко в трико», автор книги «Рано заниматься любовью» (2021).

845

Метажурнал

04 Feb, 06:47

#переводы

Ашер Райх
ФОТО

Это женщина, которую я любил.
Справа от нее – её брат,
погибший в Ливане.

Слева последний возлюбленный
перед тем, как появился я.

Она крепко обнимает их, будто знает,
что потеряет и того, и другого.

Сбоку на них смотрит её мать,
лицо как почерневший пирог,
время пекло его на слишком
сильном огне.

перевод с иврита Александра Бараша

Источник: личный блог переводчика

#выбор_Людмилы_Казарян

1,028

Метажурнал

03 Feb, 09:35

Наверное, несколько преждевременно говорить, что Александра Цибуля изобрела собственную форму высказывания, однако подобные прозометрические зарисовки, построенные на детализованных наблюдениях, совершенно точно стали характерным элементом её поэтики. Для меня наиболее интересная черта этих фрагментарных, будто бы отстранённых текстов — неожиданные «прорывы» внутренней речи, в которых бесстрастная фиксация событий сменяется рефлексией, неудобными вопросами к себе («Да что это я, что / я сейчас чувствую?», «Разве не так же умножаются чувства?»), аффективными репликами и т.д. Подобный приём отлично подходит для отображения подавленного состояния языка, сопротивляющегося самоцензуре, ищущего выход во внезапных сближениях наблюдаемого и ощущаемого. Иногда такие «прорывы» содержат в себе некое подобие ложного вывода, отвлекающего манёвра, и в тексте «Такая темнота на Дворцовой площади...» строчки «настроечная таблица станет похожа на клетку: неизбежно я оказываюсь внутри неё» выглядят слишком уж очевидным намёком на страну-тюрьму. Однако, как прозрачно намекает автор в другом тексте той же подборки, «неинтересны стихи, которые понятны»: настроечная таблица и недостроенные декорации очередного празднования-непонятно-чего формируют куда более точную метафору российской действительности. В координатной сетке вечной профилактики оборудования, планового и внепланового ремонта и учёта даже мигалки автозака становятся всего лишь частью светового шоу, которое «почти невидимые» люди в полной темноте, берущей текст в скобки, настраивают вслепую непонятно для кого; и эта беспомощность казённых конструкцией перед стихией темноты странным образом обнадёживает.

#комментарий_Максима_Алпатова

1,286

Метажурнал

03 Feb, 08:16

Александра Цибуля

***

Такая темнота на Дворцовой площади, потому
что тестируют аппаратуру для светового
шоу. Синие лучи распространяются от мигалки
автозака, пока на крылья Главного штаба проецируют
профилактику. Под аркой, почти невидимый,
ходит человек в костюме Микки Мауса.
Если подойти к стенам ближе, то настроечная
таблица станет похожа на клетку: неизбежно
я оказываюсь внутри неё. На пальто
белые прутья. Они готовятся к праздникам,
ставят технику, в такой темноте.

(из подборки «Осенние тексты / baby stones», опубликованной на post(non)fiction)

#выбор_Максима_Алпатова

5,933

Метажурнал

31 Jan, 22:37

В эти зимние дни между годовщиной ухода Льва Рубинштейна (14 января) и днем рождения Алексея Цветкова (2 февраля) хочется их помянуть этим стихотворением Сергея Шестакова. К именам из текста, к сожалению, подходят многие фамилии, а за год, прошедший с момента написания стихотворения, список наших больших потерь стал еще длиннее.

#комментарий_Дмитрия_Гуревича

1,153

Метажурнал

31 Jan, 22:25

Сергей Шестаков

IN MEMORIAM

1

что там, алёша, всё то же, но зренье острей:
видишь и видим насквозь до последней ремарки,
стрелки срослись, а для вечности нет новостей,
вот и пусты наши выселки, скобки, времянки,
как там, алёша, все так же, но певчий словарь
мысль заменила, и каждый теперь - собеседник,
слышишь, как песенку эту бормочет лопарь,
зимней сигналя звездой из пределов соседних…

2

всё неприметней ландшафт, и едва ли пейзажу
дольнему это во благо при здешнем подзоле,
мишу помянем, алёшу, и лёву, и сашу,
всех безнадежных ловцов на возлюбленном поле,
больше ни мер, ни весов, не исчислить, кто выше,
горек отечества дым, не промыслить и слова,
только вот яблони, сливы, черeмухи, вишни,
только вот миша, алёша, и саша, и лёва…

(Авторский блог)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

1,172

Метажурнал

30 Jan, 11:29

Стихотворение из недавней подборки Оксаны Тимофеевой "Стихи разных лет" написано ещё в 2007 году, но в целом сохраняет актуальность и сегодня. Немного наивный язык стихотворения отсылает к антиутопиям 20 века, гиперболизированным описаниям будущего, которые с высоты современности уже не кажутся такими преувеличенными. Геро:иня стихотворения не выражает удивления или потрясение, только как будто усталость от такого образа жизни. Дороговизна воды, воздуха и земли описывается как долгое стояние в пробке в душном городе, плата налогов за невыбираемую возможность "быть частью великой истории" - как плата за билет на общественном транспорте. Отсюда человек сбегает не в "деревню" или "провинцию", а в отдалённые места галактики. И это формальное сообщение со как будто специальным канцеляритом "заранее благодарю" обращено в никуда, останется без ответа, как пластинка на Вояджере.

#комментарий_Ксении_Боровик

1,129

Метажурнал

30 Jan, 11:29

Оксана Тимофеева

Объявление

К сожалению,
Дальнейшее пребывание на планете Земля
Осложняется факторами непреодолимого характера.
Дорожают продукты питания,
Даже простейшая пища,
Дорожают места обитания:
Страны, города, отдельные жилища,
Средства передвижения:
Водный, воздушный, наземный транспорт.
Дорожает вода — становится сухо,
Дорожает воздух — становится душно,
Дорожает земля — становится тесно,
Дорожают пространство и время,
Дорожают причины и следствия,
Дорожают мужчины и женщины.
Дорожает связь между ними,
Все более дорогими.
Граждане каждого государства
Платят ему налоги
За то, что живут на его территории
И являются частью его великой истории.
Жители нашей планеты
Работают, даже когда отдыхают,
Ежедневно платят за воздух, который вдыхают,
За землю, по которой должны ходить,
За свет, который видят, когда глаза открывают,
За воду, которую выходят пить
На кухню, за которую тоже нужно платить.
Ввиду всего вышеизложенного
Автор данного объявления
Рассмотрит все предложения
Бесплатного проживания
В отдаленных местах галактики.
Заранее благодарю,
До свидания.

#выбор_Ксении_Боровик

987

Метажурнал

29 Jan, 19:41

О поэтике Гликерия Улунова в связи с конструированием локальной топонимики и лексических идентичностях в “Метажурнале” уже писал год назад Максим Алпатов (https://t.me/metajournal/3023). В его новом тексте, также исследующим Калужскую область, меня больше интересует внимание автора к школьникам, детям – людям, часто лишённым субъектности и голоса. Прослеживая их путешествие, которое принимает гротескные синекдохальные формы, Улунов предлагает собственную философскую программу, полагающуюся и на космизм (неслучайно связанный с психическим ландшафтом Калуги), и на синтаксический взрыв Платоновской прозы:

ностальгии нет, все сами себе хвост,
только взгляд в будущее, первых взгляд.
снова детский набор волочится, заворачивается до тамбуров,
переходит в более сладкий вагон.
в первом вагоне восставали чувства,
мерцали смешки и добрый кола,
думает шарф – а почему я человек,
что во мне такого, что есть у всех.

<...>

вы любите свою колу оттого лишь,
что не была в вас вскормлена сытыми годами жировая база,
которая не растворяется чёрной водой.
вы пьёте и не замечаете, что должно быть, чувствуете лишь то, что у вас есть оттого, кем вы выставлены в наш раздор.

Описывая путешествие детей, автор отдаёт пространство и другим голосам, к детям обращающимся: стихотворение для “калужат”, подготовленное коллективом; общение детей и делегата, борющегося за время и пространство, динамику и статику (статуарность).

а что мы про детское да про детское,
вы, наверное, за скульптурами приехали. вот они — выдвинуты в вас.

детей отводится делегат,
а делегату отводится время
за которое растекается взгляд

это вы сейчас нос воротите от скульптуры, а как подрастёте каждый случай застывшего тела любить будете
это почему это ещё
чем старше людей, тем у них в сухожилиях больше гула и непоседливости,
непрестанности

Полифоническая ткань текста, в котором голоса не разделяются ни указаниями на их произносящих, ни строфами, ни стилистическими вступлениями (исключением становится “стих от всего нашего коллектива”), отражает и его дискурсивное многообразие. При этом как взрослые, говорящие от лица социального порядка, так и дети, вынужденные ему сопротивляться, находить альтернативные дорожки, навигировать в калужских автобусах и электричках, не сопротивляются речи друг друга, как бы совместно открывая многоголосое пространство. Оно не протестует против обломков речи, клише, оговорок и идеологических пустышек, подставляя уши каждому речевому агенту:

охранник спел свою мудрую песню,
слова были похожи на воздушных слизней,
дети не пытались подпевать,
только чавкали бы остатками,
создали минуту молчания
доверенную слуху и уважению.

Телесная пластика соприкоснувшихся друг с другом словом людей становится монументальной и угрожающей. Однако грамматические изломы, не покидая её, преображают уподобление тотализирующим образам в инсталляцию, заражающую витальностью, всепроникающую бодрость. Образы мобилизуют эстетику.

подпороты плеча плечо.
державный взгляд и учитель,
учитель и знающая булава.

Вопрос влюблённости в эстетику и её притязательности уже поднимался самим Гликерием в сопроводительном тексте к поэтическим практикам Сони Бойко (https://flagi.media/piece/783). Завершение поездки, обещающее цикличность калужского транспортного блуждания (и надежду на встречу в кафе “Чебуреки”), предполагает, что пересечение границы между Калугой и Москвой будет происходить снова и снова. Провинциализируя Москву, Гликерий изобретает собственную версию эстезиса, связанного с пересмотром представления о прекрасном и продуцированием нового знания о мире, критически смотрящего на отношения центра и периферии, а также на тех, кто воспринимается экспертами, у кого есть право называть вещи и говорить громче всех.

#комментарий_Лизы_Хереш

1,391

Метажурнал

29 Jan, 19:40

Гликерий Улунов

2025 ГОД, ДУМИНИЧЕВСКИЙ МЯСОПАРК, КАЛУЖСКАЯ ОБЛАСТЬ

у школьников в Калуге редкие праздничные дни,
им некуда поехать во всей области — это к ним,
в Музей Ракет
со всей области едут дети,
ненавидя Калугу за то, что отобрала у них поездку в
Москву или Тулу,
скорее Москву, конечно,
где большие ТЦ
больше областных раз в 5,
а иногда и 17 –
знаете ТЦ «Мситихино», там на втором этаже
просто колокола, куда нельзя играть.

но бывает и в правиле дырка,
едут они всей стаей, всей тучей
набиваются в старый паз,
что он только ими и бубнит, ими одними и всё.
путь непростой, сначала на сбор в 8 утра в свою 46 школу,
глядит на них учитель,
не учителя глаза – а канитель
за шиворот падает.
идут струйкой дальше в троллейбусы автобусы,
по пути половина распадается, шавкают
троллейбус за троллейбусом везёт шарф, за корягу зацепившийся
и вытягивает наконец, никого не забыли –
всё это был проскок,
маленьким – перегляд.

доехали до автостанции, пересадка на автобус до КАЛУГИ-2, старый паз ими бурчит,
никого больше слышать не хочет.
детьми исчезал паз,
пыхнул на конечной огарок.
все успели, не второпях
купили по билету на электричку в Сухиничи, а оттуда до Думиничей только хвост.

ностальгии нет, все сами себе хвост,
только взгляд в будущее, первых взгляд.
снова детский набор волочится, заворачивается до тамбуров,
переходит в более сладкий вагон.
в первом вагоне восставали чувства,
мерцали смешки и добрый кола,
думает шарф – а почему я человек,
что во мне такого, что есть у всех.

можно было и без пересадок,
на поезде МОСКВА-БРЯНСК,
но ты мне замазкой напиши на одежде,
дай мне грязь на скол штанов.
в Брянске людей много,
и в Москве ещё раз много.
а в Сухиничах не живёт никто.

если было бы часов пять, все
уже доехали в парк, но если бы они доехали в парк,
их встретил бы пёс, закрытый вход и оконченный день.
но им стукнуло всего три, а они ужом вьются, ворота галдят.

скажите, вы ведь из калужат?
тогда слушайте стих для вас,
от всего нашего коллектива:

Лишь тронутся города крыши,
Зацветут под луной вразнобой,
Затянет смолу избавищик
Готовя капкан слюдяной.
Калуги любимые токи
Заполнят обманом кювету
Реки, что до глаза высокой
В детей наших милых приветом.

хорошее, да?

помните теперь свои чувства,
скрепленные общим рядом.
будете при машинах
и сидеть у вас в городе на берегу моря своего,
зачем будете вы взрослеть, мысли такие у вас будут,
дрифт один на уме,
кальянная мастерская.
глядите в наш фото-сервиз
оставим и мы себе
ваше горящее лицо

вы любите свою колу оттого лишь,
что не была в вас вскормлена сытыми годами жировая база,
которая не растворяется чёрной водой.
вы пьёте и не замечаете, что должно быть, чувствуете лишь то, что у вас есть оттого, кем вы выставлены в наш раздор.

а что мы про детское да про детское,
вы, наверное, за скульптурами приехали. вот они — выдвинуты в вас.

детей отводится делегат,
а делегату отводится время
за которое растекается взгляд

это вы сейчас нос воротите от скульптуры, а как подрастёте каждый случай застывшего тела любить будете
это почему это ещё
чем старше людей, тем у них в сухожилиях больше гула и непоседливости,
непрестанности

и действительно, делегату думается,
год назад у меня руки даже пианино не знали,
а теперь каждый шкаф норовят открыть, лишь бы ноты оттуда выудить.

ещё раз помните ваши чувства,
выдернутые – раз
вдетые – два.

пора уезжать. охранник спел свою мудрую песню,
слова были похожи на воздушных слизней,
дети не пытались подпевать,
только чавкали бы остатками,
создали минуту молчания
доверенную слуху и уважению.
кто поёт такие песни,
тот — слава неугасающая Думиничей,
чего никто не хотел.

взяслиь вжяыбь взялись за руки дружно
подпороты плеча плечо.
державный взгляд и учитель,
учитель и знающая булава.
инвентаризация пройдена, едут
вывернутый галкий рукав.

живые картины просят их не дать себя
сделать, избаловать.
не будьте откормлены,
не дайте сцеловать
свою оболочку,
пусть только вам
не
и слова совпадают со звоном вагона

807

Метажурнал

29 Jan, 19:40

едут обратно, впереди дороги два часа
кто-то из них, один откусок
поездное время было хапуга
другому ребёнку говорит:
давно мы не виделись с тобой в кафе "Чебуреки"
на улице Кирова или ниже её.
проездное время захапало себе,
отоварилось
отвечает:
да, не виделись давно. увидимся снова значит

источник: личный канал автора (@nuamozhetluchshenastya)

#выбор_Лизы_Хереш

755

Метажурнал

29 Jan, 05:47

/Этот комментарий должен был появиться 1 января, но мы ждали разрешения на публикацию от руководства Ночлежки, которое с большим трепетом относится к своим подопечным/.

Несмотря на частые упоминания "Ночлежки" в поэтической среде, дело организации кажется мне недостаточно раскрытым в стихах (возможно, я не прав), поэтому, увидев цикл Василисы, с большим энтузиазмом решил его прокомментировать.

Мы смотрим на подопечных глазами девушки-волонтёра: внимательной, заботливой ("самую красивую открыточку"), но не проявляющей лишних эмоций ("сдержанно улыбаюсь в ответ", "почему-то радостно" — в последнем случае сдержанность направлена по отношению к читателю — у автора нет желания перегружать стихотворения своими ответами и переживаниями). В основе каждого произведения цикла лежит не намерение рассказать историю о положении бездомного, а желание через характеры и детали изобразить, что люди остаются людьми при любых обстоятельствах. Так Лена просит гелевую ручку и блокнот, потому что пишет стихи. А её портфель, заполненный стихотворениями (а не чем-то другим, более подходящим для выживания) — вещь, которая помогает почувствовать себя человеком. Волонтёры заметили эту опору и развеяли страшные сомнения подопечной ("я уже не человек"). Стихотворение про Веру показывает еще одну грань человечности: желание выбирать, оставаясь верной своим вкусам. А самым трогательным произведением для меня стало 6-е: про 20-летнюю девушку с опухшими от слёз/сложной жизни веками, которая улыбается от проявления внимания.

Василиса не стремится идеализировать свою работу: в 8-м стихотворении появляется бабушка "божий одуванчик", что не единожды устраивает драку. Это произведение показывает, как непросто заниматься волонтёрством и как много противоречивых качеств спрятано за дверью первого впечатления.

Но несмотря на это, чтение цикла помогает ощутить, что такое гуманность на практике — волонтёры не только выдают еду и одежду, а чувствуют человека и оберегают от отчаянья.

#комментарий_Валерия_Горюнова

939

Метажурнал

29 Jan, 05:46

Василиса Коваль

Из цикла "Ночлежка"*

Источник: закрытый канал

*все имена изменены

#выбор_Валерия_Горюнова

985

Метажурнал

26 Jan, 16:59

Первая строфа текста предлагает читателю интерактивно разделить внутренне-тактильное ощущение — внимательно проследить за собственным языком и его артикуляторными движениями, прикосновениями к нёбу (трогательно и узнаваемо расцарапанному леденцами). Раз за разом скользя по тексту и сверяя с ним своё осязание, мы чутко приговариваем этот пока неведомый во всех смыслах Ю-пи-тер, внезапно для самих себя сконцентрировавшись на внутренних потёмках собственного речевого аппарата, обычно так легко и без лишних рефлексий производящего высказывание. Ю-пи-тер. Остранённый, застигнутый во рту язык вздрагивает об альвеолы, подаваясь назад, как осторожное животное, — под нашим пристальным наблюдением. Наверное, поэтому Набоков именно так открывает свою Ло-ли-ту: чтобы читатель сразу прочувствовал, как это — звать её по имени, перекатывающемся во рту, чтобы совпал в ощущениях с протагонистом в той заветной области, где рождаются ласковые прозвища и стихи, проклятия и поцелуи, «милостивые господа присяжные». И грандиозная этико-эстетическая игра начинается.

А здесь — небо и нёбо вырастают из одного корня, и Europa Clipper, самая тяжёлая межпланетная станция NASA, делает остановку в заголовке текста на своём пути к Европе, шестому спутнику Юпитера. А до Питера и Москвы становится с каждым днём всё невыносимо дальше. Неминуемо совпавший с первым четверостишием, озвучивший его универсальный опыт своим голосом читатель по инерции примеряет и вторую строфу — и отбрасывает, не соглашаясь, или же горько кутается в неё: для него всё именно так. Соприкасание ныряет с чувственно-физиологического на более глубокий уровень, настойчиво структурно повторяясь, — и почему-то подчёркивается текстовым редактором Телеграма, а ведь оно есть, как и упование на жизнь и милость присяжных [и поэзии кое-что об этом известно — всё-таки она вертится].

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

1,305

Метажурнал

26 Jan, 16:13

Марина Скепнер

EUROPA CLIPPER

Ю-пи-тер
Кажется, что кончик языка
Почти не задействован
Только в конце
Трогает нёбо
Поцарапанное карамельками от кашля.

И всё-таки вертится
На самом кончике вертится,
Что до Москвы или Питера
Стало примерно так же
Как до Юпитера
И обратно пропорционально квадрату расстояния
Желание проверить, есть ли там жизнь

Источник: ROAR №16

#выбор_Оли_Скорлупкиной

1,282

Метажурнал

25 Jan, 14:22

Кирилл Кобрин в проекте «Ереванский балкон»

https://youtu.be/5JCQt4FkhTw

#Ереванский_балкон

860

Метажурнал

24 Jan, 16:19

Самый нежный, самый близкий текст уходящего января.

“Радио Мария”, как сообщает Википедия, была основана католиками-активистами в Италии 1983 году, в год моего рождения, а когда в Томске родилась авторка этого текста, оно уже девять лет как вещало в России. Имеет ли это значения для моей интерпретации текста Марии Земляновой? Важно ли, что такое радио существует на самом деле, его название совпадает с именем поэтессы, а пространство его вещания - отчасти пересекается с ее жизненным пространством (Землянова - дочь православного священника; живя в Петербурге, какое-то время работала в лютеранской кирхе).

Сумма фактов, действий и дней - как трансляция пиратской записи на христианском радио; звенящая бедность эфира. Что же может самозванка-корреспондентка передать в эфир? В опустевшем саду языка зима и день прячется за ветками, морская птица удерживает мочку уха, скусывая перламутровую серьгу от нежности (головкружительный порядок слов). Птица, как зоны бедствия во сне, обращается - в вольном переводе - в ангела, который придет на манок (возможно).

В стихах Марии Земляновой ангелы, в отличие от птиц, не ходят по одиночке.

В тексте зияют две явных цитаты, но их невозможно угадать (про небо - вольный перевод из Рильке, финальная строчка - из личной переписки). Точнее - их и не нужно угадывать. Но, допустим, Седакова все же переводила Рильке, например, вот это: “Бывают дни: душа моя пуста, / Народ ушел. И в тихом Божьем храме / клубится ангел, возводя кругами / благоуханье, чтобы в фимиаме / взошла сияющая нищета”.

У Рильке (и Седаковой) ангел внутри, а у Земляновой - снаружи. Повсюду.

“Мы узнаем, это произойдет и всё” - выхваченная из диалога случайная фраза, ставшая поэтической строкой. Возможно, весть. Событие непременно произойдет, и мы об этом узнаем. Чем больше я над ней думаю, тем больше понимаю, что ничего более важного сообщить в стихотворении невозможно: это произойдет и всё. (возможно)

#комментарий_константина_шавловского

1,540

Метажурнал

24 Jan, 16:18

Мария Землянова

***

пиратская запись, транслированная
на радио мария:
ладаном пахнет и богема
суетится — сообщает наша корреспондентка

морская птица удерживает клювом
мочку уха, скусывая перламутровую серьгу
от нежности
— сплю, и зоны бедствия обращаются

как в вольном переводе

сухие тёплые ладони, в которых меня
переносят от места к месту

странствие с карандашом в опустевшем
саду языка
или olga sedakova studies?

— сейчас зима
день прячется за ветками

но немного ещё — и (возможно)
воспарит то небо,
что лежало тяжелым на наших плечах

перелётные ангелы придут на манок
мы узнаем, это произойдёт и всё

тг-канал Марии Земляновой

#выбор_константина_шавловского

1,297

Метажурнал

23 Jan, 12:53

#переводы

Дениза Левертов

НАПРИМЕР

Зачастую нигде нет ничего особенного: может,
поезд, дребезжащий ни быстро, ни медленно,
от Мельбурна до Сиднея, свет угасает,
мы перешли ту широкую реку, которую помним
по сказке об отрочестве и роковой любви, написанной
водочной прозой, горящей и чистой —
свет угасает, затем
рядом с путями именно этот
куст эвкалипта, маловажная
деревяшка, роща, в твою сторону
смотрит, но не на тебя, а сквозь, сквозь поезд,
поверх него — глядит ветками и корой
на что-то за пределами твоей жизни. Он, этот
клочок зрения, не красивее
миллиона других, даже менее многих;
нет у тебя здесь прошлого, воспоминаний,
ты никогда не ступишь под тень
этих условных присутствий. Возможно, оставив этот континент,
ты никогда не вернёшься; но он будет с тобой:
годы спустя, когда бы
ни промелькнул в твоей голове мутный образ его,
из тебя вырывает он старый плач:
О Земля, любимая моя Земля!
— как и многие другие тусклые

созвездия пейзажей, или обломок
камня в лишайнике, или вовсе старый сарай,
где однажды ты укрывался от ливня
в Эссексе, опираясь на колесо или оглоблю
пыльной телеги, и вышел, когда услыхал,
как вернулся петь чёрный дрозд, хотя дождь
ещё не утих; как ты и думал,
там был, в тёмном углу, где хмурые облака
сбились в кучу, неясный след
радуги; напротив неё ожидаемый
отблеск полуденного света Восточной Англии, листья,
что сияют и опадают. Лужи, сорняки у обочины,
очистившиеся от пыли. Земля,
вновь тот внутренний плач —
Земля, любимая...

перевод с английского Дмитрия Сабирова

•

Denise Levertov

FOR INSTANCE

Often, it's nowhere special: maybe
a train rattling not fast or slow
from Melbourne to Sydney, and the light's fading,
we've passed that wide river remembered
from a tale about boyhood and fatal love, written
in vodka prose, clear and burning—
the light's fading and then
beside the tracks this particular
straggle of eucalypts, an inconsequential
bit of a wood, a coppice, looks your way,
not at you, through you, through the train,
over it-gazes with branches and rags of bark
to something beyond your passing. It's not,
this shred of seeing, more beautiful
than a million others, less so than many;
you have no past here, no memories,
and you'll never set foot among these shadowy
tentative presences. Perhaps when you've left this continent
you'll never return; but it stays with you:
years later, whenever
its blurry image flicks on in your head,
it wrenches from you the old cry:
O Earth, belovéd Earth!
—like many another faint

constellation of landscape does, or fragment
of lichened stone, or some old shed
where you took refuge once from pelting rain
in Essex, leaning on wheel or shafts
of a dusty cart, and came out when you heard
a blackbird return to song though the rain
was not quite over, and, as you thought there'd be,
there was, in the dark quarter where frowning clouds
were still clustered, a hesitant trace
of rainbow; and across from that the expected
gleam of East Anglian afternoon light, and leaves
dripping and shining. Puddles, and the roadside weeds
washed of their dust. Earth,
that inward cry again—
Erde, du liebe...¹

＿＿＿＿
¹ Erde, du liebe... — цитата из девятой «Дуинской элегии» Р. М. Рильке

источник

#выбор_нико_железниково

749

Метажурнал

22 Jan, 22:37

К письму с поэмой, которую я опубликовал выше, была приложена просьба о публикации "если это возможно" и краткая биографическая справка: "Джан Ли живет и работает в США. Публикуется впервые".
Сначала я хотел отложить текст, потом вчитался и решил опубликовать в "Метажурнале", он показался мне весьма интересным. Может, сам Дэвид Линч из белого вигвама шлёт привет, а от такого подарка нельзя отмахиваться.
На самом деле я долго листал ленту fb в поисках интересного текста об ушедшем от нас Линче, светлая ему память. И, к сожалению, ничего не находил, хотя из написанных ранее текстов о Твин Пиксе можно составить неплохую антологию (а давайте сделаем это!), ведь кинематография Линча -- чистая поэзия сама по себе. Через полтора часа напряжённого чтения, я вспомнил о странном письме, полученном недавно. И нашёл искомое.
Эта жёсткая и довольно апокалиптичная поэма вполне в духе позднего Линча. В сжатых и напряжённых, как губы, строфах, есть всё: война, мир, любовь, бог, Оден. Огонь. И это наш мир, изгибающийся от боли, это наши транспаранты и танки, наши горящие вещи, наш бог (с отрезанным языком). Что ещё может спасти наш мир, как ни внезапная поэзия без чётких координат?
Может, и не она, но пусть будет, что будет. Тем более программа танцев, представленная здесь, вполне подходит для грядущего воскресения.
А Дэвиду Линчу rest in peace и вечная память.

#комментарий_ивана_полторацкого

644

Метажурнал

22 Jan, 22:12

Джан Ли

*

walk
with me

*

почитай мне стихи
такие не как у всех
а чтобы одно слово там
а другое

здесь

а я буду играть на закрытом рояле
тук тук тут

а ты услышишь

there is a fire in a trash can

и я все пытаюсь его остановить
но будто подливаю масло в огонь

а в огне
треск со звуками джаза

тс тс тс тс

*

эта клавиша западает
неужели не слышишь

диез диез диез
бемоль бемоль бемоль

очень долгая пауза
о о о

я оставил под кроватью
воспоминания

медленно раздевается

а когда вернулся
их уже не было

распахивает руки

засохшая рыба

горящие вещи мыло платье рубашка компас хлеб чемодан документы черно-
белая фотография бабушки полотенце и

рваный свитер цвета хаки
каска цвета хаки
старинное ружье

диез диез минор минор
сос сос

*
транспарант размывается в астигматической вспышке

прозрачный невидимый шрифт

тебя не видно
пока ты
не смотришь
сам

*
на моем плече
лишенном веры
(по одену)

по какому одену

(спросишь ты)

да это
уже неважно

и
светишься

шепотом водорослей
бормотанием песка застывшим взглядом
замерзшей рыбы

по камушкам топ топ хлоп хлоп крыльями
и на облачко а там
ангелы и Он сам

раба моя говорит и чмок в щеку
иди за мной говорит топ топ
и хлоп хлоп уже не отпускает

*

зашьем губы снимем кожу
наденем колючую проволоку
и пойдем на главную площадь
с транспарантами и флагами
спасибо партии и правительству
спасибо партии и вождю

спасибо
спасибо

и пойдут на нас танками
и бросим мы наши флаги с транспарантами
и распорем нитки на губах наших
(лиловых от страха) и польется кровь
(жадная черная кровь)

бледные восстанем мы из земли
люди из трухи и соломы наденем новую кожу
из сухих листьев в голубиных перьях
и начнем танцевать неевроцентричные
танцы типа квасса квассы или пачанги

и простит нас бог
(с отрезанным языком
и невидящим взглядом)
бог дубовой коры
бог дрожащих ресниц

и падем мы все ниц
веруем
веруем
веруем

но будет уже поздно

*
папа смотри
вот человек лежит
а вот его тело

вот мама говорит
а вот ее душа

*

and here

by the open mouth

of a dead
wi(n)dow

there is a fire
walk with me

____

получено почтой

#выбор_ивана_полторацкого

766

Метажурнал

21 Jan, 21:05

Оригинал текста:

853

Метажурнал

21 Jan, 07:17

#переводы
Матан Порат

СДЕЛКА

Когда совершают сделку с дьяволом,
ему не пожимают руку,
не вглядываются в тьму в его глазах,
по большей части кусают губы,
слюну глотают,
и клянутся -
да сотрется имя его.
У каждой собаки свой день.

Перевод с иврита Ольги Агур

Источник: личный блог переводчицы
#выбор_Людмилы_Казарян

872

Метажурнал

20 Jan, 07:58

Стихотворение Артемия Семичаевского имеет в виду, конечно, не столько разговоры о "русской поэзии", сколько вообще вопрос определения ценности предмета или явления в нашем мире и, шире, характеристики самого этого мира. "Алюминиевый век" отсылает к Золотому и Серебряному векам - общепринятым терминам, удобно ограничивающим прошлые литературные эпохи и вписанные в них имена. Велик соблазн продолжить эту цепочку, как будто это помогло бы избавиться от неопределённости и растерянности в настоящем. Однако алюминий не относится к драгоценным металлам и, стало быть, может иметь только практическую ценность. Поиск такой ценности в поэзии, естественно, приводит к нелепице, сравнению достоинств столовых ложек и самолётов.

Иронично замечание "но вот уже не блестит": этот факт преподносится как недостаток, но ведь блеск сам по себе является не достоинством, а внешним свойством, причём мало применимым к поэзии, как и "лёгкое гибкое / недорогое". Алюминиевый век в этом тексте - возможно, метафора человеческого сознания, которое давно потеряло доверие к незыблемым ценностям и кумирам и не хочет размышлять в категориях высокого. Теперь ему предстоит найти новые духовные точки отсчёта.

#комментарий_Влады_Баронец

912

Метажурнал

20 Jan, 07:21

Артемий Семичаевский

* * *

Алюминиевый век
русской поэзии
кто-то сочиняет столовые
ложки
кто-то — самолёты

это всё
как золото и серебро
тоже не ржавеет
но вот уже не блестит
зато лёгкое гибкое
недорогое

#выбор_Влады_Баронец

1,502

Метажурнал

19 Jan, 16:06

Женя Овчинникова в проекте «Ереванский балкон»

https://youtu.be/ig8rDgxWWhQ

#Ереванский_балкон

1,042

Метажурнал

18 Jan, 16:54

Нежный лирический текст Григория Батрынчи прочитывается совсем иначе, если вспомнить, что автор его уже полгода находится в СИЗО (деньги на адвокатов можно перечислить его девушке Таисье Овской, а самому Григорию написать письмо со словами поддержки). Кажется, после 2022 в поэзии оставшихся в России возможен только эзопов язык, иносказания и намеки. Не растут цветы на дне колодца» звучит как печальная констатация факта - в этом месте, в этой стране, больше нет цветов, только скрученный лес, глухая чаща, крапива, «вода со вкусом камня». И никакая любовь, никакая нужда в другом не в силах этому противостоять. В центральной строке «и могло ли что-то быть иначе» много усталости и смирения. Очень жаль, но, похоже, не могло.

#комментарий_Нины_Александровой

1,161

Метажурнал

18 Jan, 16:23

Григорий Батрынча

***

не растут цветы на дне колодца
я проверил это очень просто
напоил ведро своей любовью
опустил на дно и сразу вспомнил:

как бежал по скрученному лесу
как искал в себе живое место
и зачем пришёл в глухую чащу
и могло ли что-то быть иначе

почему вода со вкусом камня
почему ты до сих пор нужна мне
для чего в кармане сигареты
и зачем вообще живут поэты

это было очень справедливо
и на дне теперь растёт крапива
скоро поливать её придётся
и тогда спущусь на дно колодца

#выбор_Нины_Александровой

1,002

Метажурнал

18 Jan, 01:36

#переводы

Рэй Армантраут

ЗАБОТА

Одевайся, будто это тебя заботит!
Ешь, будто это тебя заботит!
Заботься, будто это тебя заботит!

Ты же не думаешь,
будто яблоки просто так
растут на деревьях,
нет?

•

Рыба бьёт ракушку
об жёсткий сустав
коралла,
чтобы расколоть, —

демонстрируя интеллект,
да, но
эта рыба, она
довольна собой?

•

Одна, в колыбели,
составляешь слоги.

Счастье ли, когда
один похож на другой?

Добавь себя
к себе.

Теперь у тебя кто-то есть.

Перевел с английского Дмитрий Кузьмин
(Воздух № 43, 2024)

Оригинал

#выбор_Дмитрия_Гуревича

920

Метажурнал

16 Jan, 06:35

Йени Тюнедаль

[ЗДЕСЬ ЕСТЬ МИР]

Здесь есть мир

Сперва я не чувствую

Затем оно продолжает

Вот поле

Вот неизбывное сердце

Солнце что светит

Вот это его обязанность

Внутри большой боли

Один одной матери

Вот недопонимание

Где должно было быть важнейшее

В ее голове

Это случалось и раньше

Живые мертвые или мертвые живые или

Кто-то с их же руками

Дождь серебра приходит на поле

Я иду увидеть своими глазами

Ждать до чего-то

Все происходит затем что

Здесь нету деревьев

Здесь нет облегчения

Я не хочу знать кто и зачем

Рассмеялась как счастливейшее дитя

Беспокойство и это беспокойство это пробуждает

Дрожащая тень дрожит

Что-то рвет чье-то сердце на части

Мое сердце

Убыточная любовь рвет нечто на части

Ты стоишь вместе с дверью за дверью

Забытое еще есть в забывании

Люди связаны вместе

Совместная тишина самодостаточность безнадежность

Может нам быть вечно брошенными среди отчаяния

Может все той же смерти быть снова

Перевод со шведского Петра Кочеткова, Надежды Воиновой

Источник

#выбор_Ксении_Боровик

906

Метажурнал

15 Jan, 17:31

Исследовательница Санна Турома, описывая использование Иосифом Бродским освоенных ориенталистским взглядом топосов (в частности, Стамбула в эссе “Путешествие в Стамбул” (1985), отмечает, что, не ссылаясь на критическую литературу (например, на программную работу Саида “Ориентализм” (1978), повествователь всё равно оговаривает ограничения и взгляда путешественника, и традиции травелога.

Художественный жест, наталкивающийся на достижения критической теории и вынужденный формировать новые техники монтажа, избегающие автоматизации колониальной поэтики, на мой взгляд, состоит в стихотворении Ивана Фурманова в следующем: образ Софии, Святой Премудрости, ставший особенно важным в русскоязычной литературной традиции благодаря романтизму (см. главу в монографии Михаила Вайскопфа “Влюблённый демиург. Метафизика и эротика русского романтизма), становится узнаваемым и применяемым не в качестве проекта экспансии, а особенности индивидуального чтения культуры, проигрывающего реальному опыту (“бывают мечети живые”). При этом устойчивость индивидуальных образов заставляет это стихотворение допустить лёгкое фактическое искажение – эндер-жемчужина, артефакт игры майнкрафт, позволяет телепортироваться туда, куда она падает, тому, кто её бросает; в стихотворении же софия перемещается при помощи прихожан. Они бросают жемчужины в небо – означает ли это её небесное перемещение от знакомых герою православных храмов Восточной Европы до Стамбула, или же её причастность к небесному порядку вещей? Героиня перемещается не собственным желанием, а нуждающимися в ней.

И, конечно, важно отметить аспект создания этого текста, влияющий на его интерпретацию: он был написал “вслед за” изобразительной работой юного художника Льва Петрова, на которой изображена стамбульская мечеть, не напоминающая Софийиский собор. Взаимодействие сложной суггестивной поэзии и детского творчества может быть таким продуктивным именно благодаря свободе наращивания смыслов, которая при этом может неочевидным образом опираться на изобразительную точку отсчета – так, бумажные тюльпаны, которые герой стихотворения дарит стрекозе, находятся внизу рисунка Льва Петрова. Полумесяц на одном минарете соседствует с ещё двумя небесными полумесяцами – и космический пейзаж, включающий в себя несколько лун, в стихотворении Ивана Фурманова становится местом, который можно множественно интерпретировать, признавая собственные пространственные предубеждения (так, Стамбул более европейским городом, чем Великий Новгород или Полоцк).

Интересно, что стихотворения посвящено памяти Михаила Ерёмина. Текст Фурманова едва ли можно назвать словарным или сгущённым вокруг одного сюжета (хотя латинское именование odonata – стрекоза – отсылает к ерёминскому письму); скорее, он кажется мне близким структуралистским исследованиям 1960-1970-х гг., исследующих всё большее и большее количество культур для выведения универсальных механизмов семиотики мифов и культуры. То, что при этом иерархия культур может сохраняться – отдельная тема для критической рецепции близких современной поэзии гуманитарных и литературных открытий.

#комментарий_Лизы_Хереш

850

Метажурнал

15 Jan, 17:29

Иван Фурманов

***
памяти михаила еремина и technoblade
summapoetiki never dies

[этой весной я смотрел в глаза каждому страннику края,
и ни один из них не осмелился поднять на меня руку]

жоска зависнуть в её величестве святой софии
не новгородской и киевской и даже не полоцкой

да, ведь и правда, / бывают мечети живые, / и я догадался сейчас:

быть может, бессильная перед солнцем, она так спешила увидеть европу,
что перемещалась при помощи эндер-жемчужин, бросаемых в небо

её прихожанами; как мальчик, как в детстве

этим летом я подарил бумажный tulipe одона́те,
и она, почему-то, не смогла от него отказаться

источник: стихотворения и визуальные работы пятерых поэтов и поэток вслед за рисунками Льва Петрова

#выбор_Лизы_Хереш

757

Метажурнал

15 Jan, 05:40

В подборке стихов Елены Кузьмичёвой проложены дороги к языку общения с отсутствующим: с домом, с детством, с человеком, с самой собой, зажатой в тиски боли. Чтобы достичь соединённости с тем, чего (якобы) нет, Лена делает каждое произведение местом сближения противоположностей (дом-имя, сердце взрослого-шаги ребенка, отсутствие-прикосновение, боль-лепестки и т. д.). И во всех стихотворениях, кроме первого и последнего, возникает результат этого сближения — переживание-определение неявного языка: "место встречи", "простое и солнечное вещество", "бог" и др.

Думая над тем, почему структура произведений повторяется, мне вспомнились слова Дж. П. Мануссакиса: "...наша мысль все же способна улучить мимолетное видение тайн, скрытых от нас оградой Рая; для этого она должна оказаться на самом пороге языка (in ostio coincidentiae oppositorum [у дверей совпадения противоположностей]" ("Бог после метафизики. Богословская эстетика") Сближая противоположные чувства и явления в стихах, Лена доходит до выразимой вспышки озарения в завершающих строках, а дальше следует новым путём, но к тому же порогу.

В произведении "Теперь мы общаемся не словами" порог языка воплощён в образе "общения формами". Герои находятся по обе стороны от границы, стремясь передать сообщение не через содержание фраз (смысл) и не через материю мира, а с помощью взаимного контакта с упорядочивающей кристальностью. Однако, несмотря на их прикосновения — "тихое" и "огненное" — к "схожему", разделение не преодолевается. Если предположить, что огонь в этом стихотворении — это прежде всего свет, тогда "формы" кажутся условными призмами, которые рассеивают и искажают сообщения, делая разговор невозможным. Единственный способ говорить на таком языке: осуществить, как в фотографии, "обратное рассеянье", проявляющее невидимые (и нездешние) частицы, запечатлённые в бликах. Слово "воскресли" намекает на то, что подлинный переход за порог языка и мира совершится только с нематериальной стороны и после конца света, а союз "как если бы" — на возможность заглянуть за границу средствами искусства. Наверное, поэтому это стихотворение сильнее всех из подборки внушает надежду.

#комментарий_Валерия_Горюнова

867

Метажурнал

15 Jan, 05:40

Елена Кузьмичёва

* * *

теперь мы общаемся не словами
а только формами
кристаллами прежних смыслов
тихо и огненно прикасаясь
к рельефу общего
растущего между нами

никто не сказал нам
что схожее – разделяет

нужно сделать его прозрачным
как если бы дождь и звёзды
и вся земля
воскресли в обратном свете

Источник: подборка стихов в журнале несовременник

#выбор_Валерия_Горюнова

765

Метажурнал

14 Jan, 23:07

По форме очень нехарактерное для Алексея Александрова стихотворение. За исключением первых двух строк в нем отсутствует рифмовка, а силлаботоника нечувствительно переходит в акцентный стих и далее становится верлибром. Зато содержание, как обычно бывает у этого поэта, вполне многозначное, его можно интерпретировать самыми разными способами. Первые две строчки напоминают бойкий лозунг, который на самом деле зовет не вперед, а назад — отступать, чтобы засесть в окопах и ждать подмоги. Тут же вспоминается песня «Подмога» группы «Х.. забей» с довольно печальными строками: «Жаль подмога не пришла / Подкрепленье не прислали / Нас осталось только два / Нас с тобою наеб***». Стихи превращаются в фейерверки, причем китайские, а герой надеется, что они не сработают из-за сырого пороха. Соседи за окном говорят громче «суфлера» — телевизора, который подсказывает им реплики. Все смешалось, но при этом связано так, что невозможно освободиться из опутывающей всех сети. Так что надежда действительно только на сырой порох или на поэзию, которая поможет продержаться до решительной перемены ситуации.
#комментарий_Анны_Голубковой

966

Метажурнал

14 Jan, 22:34

Алексей Александров
***

Поэты любят выступать,
А надо отступать,
Окапываться и стоять на смерть
До прихода главных сил.

Когда вместо стихов
Тебе подсовывают
Волшебные китайские фейерверки,
И вся надежда на сырой порох.

Соседи за окном
Разговаривают так громко
Нарочно, чтобы нельзя было услышать
Подсказывающего им суфлёра.

Всё связано,
Но нити перепутались —
Потянут за одну, и одновременно
Пляшешь ты и твоя тень.

Из подборки в 23-м выпуске «Артикуляции»
https://articulationproject.net/18181

#выбор_Анны_Голубковой

1,316

Метажурнал

13 Jan, 12:54

Руслан Комадей в проекте «Ереванский балкон»

https://youtu.be/7poa0wAPtlw

#Ереванский_балкон

883

Метажурнал

12 Jan, 14:59

#переводы
Дмитрий Лазуткин

КОНТУЖЕННЫЙ

сапёры дважды не ошибаются
говорил мой знакомый художник
я не ошибся ни разу
иначе бы здесь не стоял

и начинает рассказывать
как разобрался с тем заминированным уазиком
говорит нам нужен был транспорт
чтобы вывозить раненых в основном тяжёлых

а контузило меня уже во время миномётного обстрела
когда я был под счастьем

в ногах шесть осколков засели
но хуже всего что начал терять зрение
отправили в киев
после двух операций стало лучше
некоторых он даже узнает
иногда из дыма и густого тумана
появляются совсем неожиданные люди
кричат к нему беззвучно
у них дырки вместо ртов
и глаза как у рыб

наутро он видит всё чёрно-белым
жалуется что больше не может быть художником
потому что не различает цветов

его жена говорит: не слушайте это он нарочно так говорит
я знаю — он снова на войну хочет
но сапёры дважды не ошибаются

(Перевёл с украинского Станислав Бельский)

КОНТУЖЕНИЙ

сапери двічі не помиляються
говорив мій знайомий художник
я жодного разу не схибив
інакше б я тут не стояв

і починає розповідати
як розібрався з тим замінованим уазиком
каже нам потрібен був транспорт
щоб вивозити поранених переважно важких

а контузило мене вже під час мінометного обстрілу
коли я був під щастям

в ногах шість осколків засіли
але найгірше те що почав втрачати зір
відправили до києва
після двох операцій стало краще
декого він навіть впізнає
часом з диму і густого туману
з’являються зовсім несподівані люди
кричать до нього беззвучно
у них дірки замість ротів
і очі як у риб

на ранок він бачить все чорно-білим
жаліється що не може більше бути художником
бо не розрізняє кольорів

його дружина каже: не слухайте це він навмисно так говорить
я знаю — він знову на війну хоче
але сапери двічі не помиляються

Источник: авторский блог переводчика

#выбор_Оли_Скорлупкиной

850

Метажурнал

10 Jan, 13:52

#inmemoriam

Станислав Красовицкий
(1935 - 2025)

Парад не виден в Шведском тупике.
А то, что видно, — все необычайно.
То человек повешен на крюке,
Овеянный какой-то смелой тайной.

То, забивая бесконечный гол
В ворота, что стоят на перекрестке,
По вечерам играют здесь в футбол
Какие-то огромные подростки.

Зимой же залит маленький каток.
И каждый может наблюдать бесплатно,
Как тусклый лед
Виденья женских ног
Ломает непристойно,
Многократно.

Снежинки же здесь больше раза в два
Людей обычных,
И больших и малых,
И кажется, что ваша голова
Так тяжела среди домов усталых,

Что хочется взглянуть в последний раз
На небо в нише, белое, немое.
Как хорошо, что уж не режет глаз
Ненужное вам небо голубое.

1,185

Метажурнал

10 Jan, 06:19

Текст Игоря Ванькова по приколу имитирует формы поэзии, отмороженные старостью, а местами и смертью. Местами стихотворение «вспоминает» о существовании устойчивых паттернов рассеивания поэтических спор, но вспоминает как бы неуверенно, отрешенно, вполоборота. Это полутридэ — скорее уж Mortal Kombat, чем Тэккен: возможности речи снисходят к отбору структуры, хоть эта структура и готова свернуться обратно в кокон возможности, чтобы, возможно, стать чем-то другим, необязательно поэтическим текстом. Поэтическость и текстуальность этого речевого явления как бы случайна, как бы сама собой. Но значит ли это, что естественна? Мы видим только срез геймплея, почти что скриншот-голограмму, модели не повернуть боком и не рассмотреть в объеме. Так в двухмерных играх делают спрайты: сперва создается 3D-модель, которая потом конвертируется в собственный ракурс, запеченный камерой. Камера совпадает со взглядом, взгляд — с кадром. Где тут развернуться случайности? Разве только поверхность возможностей позволяет рассеяться вниманию игрока. Это — богатство мертвых семян, похеренный урожай действий. Возможности абразивно перетираются в муку друг друга, поэтому языки смешиваются на дистанции даже отдельных слов.
Пребывание в письме — как и в игре — создается за счет удержания точек интереса, между которыми мерцающая связь создает мосты сознания. Это, действительно, медленная телепортация внимания с длинным инпут-лагом запекшегося жеста на месте, откуда отчалил без всякой уверенности в том, что следующий триггер внимания сработает и удержит сознание на шатких весах имманентности — этого сгустка потоковой крови, островка интереса.
Сознание взвешено и найдено то здесь, то там.
#Комментарий_Кирилла_Азерного

980

Метажурнал

10 Jan, 06:19

Игорь Ваньков

tekken + snow (2)

розовый бег = розовый flow;
розовый снег = розовый snow;

ранняя тьма = поздний rассвет;
в городе май. в городе s=vet.

в городе ночь. мысли, шприцы;
странное low - странное ты;

синее - high - hitman contracts ,
в этом отсутствии сложно сказать

: что-то в прицел =
или мысли не те.

отсутствие = vot,
отсутствие = где ?

...или когда мне покажут иксы́
= (медленно делаю розовый skin)

медленно в фуре = едет агент; транспортировка веществ за пределы
= пределы руля ; или в поле три d

в поле покажут розовый tekken ;
в поле покажут

– сильную боль;

её облегчает сила бинокля .

= смотрящему в боль :
не смотри мне в глаза .

= в этом отсутствии смысла – groza ;
= в этом отсутствии смысла – урок ;

–я посмотрю люди икс по приколу .

–ок.

Источник: журнал Хлам, https://hlampoetry.ru/igor-vankov-1
#выбор_Кирилла_Азерного

903

Метажурнал

08 Jan, 12:50

Традиционные сюжеты с каждым годом не изменяются – меняется время, которое они отражают. Стихи доктора Живаго и регулярные рождественские стихи Бродского – были о надежде. Даже в мрачноватом стихотворении Леонида Костюкова, опубликованном выше, сохранилось поле для надежды.
Здесь же надежда уходит в минус-приём (как и звезда, которой не нашлось места в стихотворении): «Мы шли в Вифлеем, а попали в Освенцим» (он к тому же оказывается окраиной Москвы). И младенец другой и волхвы случайные. На глазах происходит переворот сюжета. И дары повисают в воздухе. Особенно трогательно выглядит хлеб из столовой – убедительная деталь.
Но стихотворение не такое простое, как может показаться. Кто этот младенец, которого нашли волхвы военного времени? Найдут ли они Младенца? Или теперь все младенцы и есть Он?
Стихотворение обрывается и мы не узнаем дальнейшую историю случайных волхвов и этого мира.
Но sapienti sat.
И свет новорождённого един во всех мирах, спасаемых им от ежедневного зла.
Мира всем. И любви.

#комментарий_ивана_полторацкого

892

Метажурнал

08 Jan, 12:34

...Когда мы дошли до окраин Москвы,
Средь нас оказались случайно волхвы.
Один наклонился над спящим младенцем,
Вздохнул умиленно и сделал козу.
Другой прошептал, вытирая слезу:
Мы шли в Вифлеем, а попали в Освенцим.
Кому же теперь поднесем мы дары -
Слоновую кость, золотые шары
На воском закапанной ветке еловой,
Мешок сухарей и полфунта махры,
И ладан, и мирру, и хлеб из столовой?..

Александр Танков

из личного блога

#выбор_ивана_полторацкого

1,400

Метажурнал

07 Jan, 10:03

Текст Леонида Костюкова связан с Рождеством, которое сегодня празднуют несколько православных церквей, не только упоминанием Назарета (строка центонно-каламбурная), но и на
более глубоком уровне. Образ поезда, который везёт живых мертвецов, вошёл уже в массовую культуру, но автор наполнил его деталями, делающими этот поезд узнаваемым. Другой мотив - это мотив земли с невыносимым болотным запахом - но землёю же и клянутся (для этого её надо съесть, т.е. совершить обряд, напоминающий таинство причастия). Земля - одновременно и смерть, и жизнь. И в этом же поезде, который, как в рассказе Рэя Бредбери, идёт в ад, спит (ещё спит) Дева Мария, надежда на рождение и воскресение, олицетворение земли живой.
#комментарий_Людмилы_Казарян

873

Метажурнал

07 Jan, 10:02

Леонид Костюков
* * *
Утром пасмурным трясся состав,
влажной гнилью несло из окон,
и стонал, и сгибался сустав,
где вагон переходит в вагон.

Поезд сам был как пасмурный сон,
пассажиров там было не счесть,
их вели из вагона в вагон
и просили ещё пересесть.

И сочился из каждой щели
тяжкий запах болотной земли…
Документы на вас не пришли,
а на вас, к сожаленью, пришли.

Справедливость – конёк сатаны,
милосердие – это не здесь,
здесь клянутся землёй пацаны,
и земля ещё есть…

…У неё всё опять впереди,
она спит головою к весне,
Назарет, Ты её не буди:
может, как-то проскочит во сне.

А пейзаж всё по-прежнему дик,
в тёмном небе кружит вороньё,
и чаёк притащил проводник
на расшатанный столик её.

Источник: личный блог автора
#выбор_Людмилы_Казарян

832

Метажурнал

06 Jan, 11:12

Позволю себе кое-что добавить к авторскому комментарию: есть очевидный соблазн применить упоминаемое здесь «своеволие» по Людтке (или, как его ещё иногда переводят, «своенравное упрямство») к ситуации, в которой оказались сегодня многие поэты, писатели, критики, художники и другие деятели культуры, находящиеся в своего рода внутренней миграции из-за антивоенной позиции, не выраженной при этом в явном протесте. Поддержание жизни в независимом журнале, книжном магазине, да и в собственной поэтической практике может рассматриваться как современная вариация Eigensinn, непрямого сопротивления (т.е. символической победы), и такая позиция безусловно более комфортна, чем восприятие культурной деятельности в репрессивных условиях как вынужденного компромисса (т.е. символического поражения или отступления).

К сожалению, как показывает тот же Альф Людтке в книге «История повседневности в Германии», Eisengenn при определённых условиях может служить механизмом скрытого, неявного подчинения. Важно, чтобы «неуклонная комната» нашего своеволия не превратилась в капсулу, отгораживающую индивида от реальности, фальшивый safe space с иллюзией контроля. Примеры, приведённые немецким историком, убедительно демонстрируют, как Eisengenn помогал солдатам вермахта справиться с шоком от первого убийства, а руководителям военных предприятий — управлять дисциплиной узких, труднозаменимых специалистов, которым отмерялась умеренная доля профессионального своеволия.

Тем не менее, несмотря на все эти риски, тенденция к тихому творческому своеволию оказывается жизненно важной повседневной практикой, хоть она и не оказывает какого-то существенного влияния «прямо сейчас», в риторике «подчинения/сопротивления», «победы/поражения». Eigensinn создаёт привычку к критическому восприятию любого норматива, всякого давления извне — и эта привычка может сработать в нужный момент, когда человек, условно говоря, отказывает нажать на курок. При этом воспитание привычки к творческому своеволию сопряжено с куда меньшими рисками, чем прямая протестная агитация.

В тексте Любови Барковой показаны две зоны, в которых практика Eigensinn доступна буквально каждому человеку: это наш внутренний язык, грамматика и синтаксис которого не обязаны подчиняться никаким нормам (продукт нашего «собствоума»), и, конечно, отношения индивида с его собственным телом. Примечательно, что стихотворение обращено к Эрике Кохут — пианистке из одноимённого романа Эльфриды Элинек и фильма Михаэля Ханеке — персонажу, который не то чтобы первым приходит на ум в разговоре о стратегиях тихого сопротивления (фигура Эрики обычно трактуется как образ жертвы, зажатой в садомазохистском цикле между деспотичной матерью и нарциссичным мужчиной-диктатором). Тем не менее, даже в такой позиции героиня не оставляет попыток обрести контроль над своим телом и желаниями (роман, в отличие от фильма, содержит куда больше неоднозначных деталей, посвящённых этой борьбе). Появление в тексте Eigensinn такой заведомо обречённой героини позволяет Барковой вывести разговор о тихом своеволии из риторики «победы/поражения» в область интимных практик — со всей присущей им болезненной хрупкостью.

#комментарий_Максима_Алпатова

1,196

Метажурнал

06 Jan, 09:59

Любовь Баркова

EIGENSINN

тело, сборняясь.

так постепенно сидят
в комнатах неуклонных.

эрика, твой собствоум.
тела немного, но скапливаешь
себе на разуме.

так собирают в бедре
крови скопл.
самой частной из кровей.

Примечание автора: “Одним из ключевых понятий этих исследований [истории повседневости] является введенный им [немецким историком Альфом Людтке] в научный оборот термин «Своеволие» (Eigensinn), который лежит в основе критики биполярной концепции власти, разделяющей общество на властвующих и противостоящих ей. В своей книге о повседневной жизни фабричных рабочих, начиная с кайзеровской Германии и кончая фашизмом, профессор Людтке показал, что существуют и другие мотивы поведения, в том числе и другая логика противостояния, кроме прямого неподчинения или забастовки, — например, тихое уклонение от работы. Из этих исследований складывалась другая концепция осуществления власти: зависимость людей никогда не бывает полной; даже при таких режимах, как фашизм или сталинизм, исторические акторы всегда находят место для своеволия, то есть не только воспринимают «команды», но и преследуют собственные стратегии, тем самым влияя на власть.” (из статьи “Микроистория и проблема доказательства в гуманитарных науках” в журнале “Новое литературное обозрение”)

(опубликовано в личном канале автора 13.12.2024 г.)

#выбор_Максима_Алпатова

503

Метажурнал

05 Jan, 16:36

Стихи Оли Цве, как всегда, соединяют эстетику аниме, хонтологическое исследование компьютерных алгоритмов и изучение глитчей компьютерных игр. Все эти три начала выявляют чистую поверхность производства информации, предшествующую материальной и моральной эксплуатации человека, но все три подразумевают возможность перегрузки системы. Не перезагрузки, а спасительной перегрузки.
Одним из ключей к этой поэтике могут быть идеи Хито Штейерль о «бедном изображении» как сопротивляющемся неолиберальному ускорению и о spamsoc, сбоях при автопереводе и верстке обложек для пиратских дисков. Штейерль показала, что неолиберальный порядок клеймит пиратство как начало политической анархии, но при этом внутри пиратства воспроизводятся шаблоны неравенства: например, роль женщины как переписчика, а не творческого человека, или функция зрительских кругов как пассивных, не способных к солидарному действию. Но Штейерль подразумевает и возможность субверсивной роли этих альтернативных производств контента. Ведь этот контент всегда в каком-то смысле непристоен, всегда вызывает шок непристойности, возвращая подлинные жесты исторического авангарда.
Недавно Штейерль заговорила о «средних изображениях», созданных средствами искусственного интеллекта, которые, по ее мнению, создают новый расизм, новый стандарт искусственного лица, делегитимирующий реальные особенности человеческих лиц. Средние изображения — на стороне контроля за миграцией, а не мигрантов. Вероятно, субверсивными эти изображения могут стать только при перегрузке компьютерных сетей, при их бесконтрольном умножении и появлении, проваливающемся в очередной сбой.
Оли Цве искусственно создает эту ситуацию перегруженности самых мощных компьютерных систем, что и делает цифровой объект неопределенным, проваливающимся в сбой любого другого соседнего цифрового объекта. Попытка создать цифровую копию всего, и проконтролировать этот массив антивирусом, и есть движение от вымораживания информации к залипанию. Лёд депрессии — итог неолиберальной циркуляции информации, где только замороженное и может сохраняться: прокормить современный мегаполис можно только замороженными продуктами, замороженными впечатлениями, которые растапливаются в парках развлечений и торговых центрах с кинотеатрами.
Но если понять депрессию как постоянное осмысление самих условий собственного замораживания, собственного превращения в образ, поглощающего тебя сразу и целиком, то можно создать «бедное изображение» залипания, вроде .gif-изображения, и «среднее изображение» превращения в компьютер, где в конце концов ты и заставишь слова специально болеть, то есть сбиваться и проваливать в сбой различные пласты визуального контроля. Проваливать в сбой и свое рабство, свой самоконтроль, свое соответствие идеализированному неолиберальному образу, — чтобы «не вырасти» и сохранить субверсивность заявляющего о себе роста. Принадлежа этому росту, ты и можешь сказать что-то новое об информационных сетях.
#комментарий_Александра_Маркова

553

Метажурнал

05 Jan, 16:36

Оли Цве

ПОХОЖЕ ЭТО БЫЛА ДЕПРЕССИЯ

ледяные
ноунейм с сотрясением
лед не растопится
(ледяные поверхности)
раньше все было иначе
200 лет неудачных экспериментов
в магазине
витрины
с замороженными
продуктами
там 2k фотки
со вспышкой
рабочий график 7/0

Как же разваливается

я прилипла....
языком...мне холодно...
я залипла

Все остается на своих местах
леденящие поверхности
без сейва
я не выросла
и не превратилась
в компьютер
со временем антивирус
привычкой заскороллить небо
(undefined digital object)
я заставляю слова
специально болеть
(undefined digital object)
(undefined digital object)
(undefined digital object)
(undefined digital object)
(undefined digital object)

Источник: ТГ-канал автора
#выбор_Александра_Маркова

510

Метажурнал

04 Jan, 21:04

Галина Рымбу

* * *

...чтобы быть здесь необходим рой форм,
присутствие постоянное в своей синхронизации с другими

кишечники великих млекопитающих и их песни
под мышечными корсетами

тревожные баррикады сна…

*

те, кто в крови — никому не нравятся

руїн-бар перемалывает тела

«маргiнали, радiкали…» —
музыка свеженаложенных швов на запястьях…

<...>

пустой автомат — рот…

*

пока разобщённые выцветают узлы
в пропитанной нашими запахами одежде, во времени
вместе с древесными соками внутри стволов
всё ещё стремится ди швуэ

пока подставляют россияне, неофашисты советские стволы
к древесным стволам

пока женские миры, женские тексты
исчезают в домашних петлях и невидимых облаках газа

пока звери в последнем жесте открывают бойням своё лицо

ещё стремится ди швуэ
в тела ледников
в последние соты

из Курдистана в ответ к ним пришли агональные ноты

*

ты чувствуешь время ты ничего не чувствуешь
как лопаются тела в танце с другими
как земля сама поднимается, выкапывается к мёртвым

ледяной виноград за окном…

вулиця Дебори Фоґель…

площа Зузанни Ґінчанки…

а слева — сквер Катерины Гогу, которой
никогда не было здесь...

атипичные опиоиды, чтобы
осторожно, по улицам, как агрессор, близкий,
человек…

*

«це все відбувається тому що у нас немає ядерного потенціалу...»
слова моего сына в его 11

это происходит и потому что есть ужас слов
вызревающие во рту паранойяльные сгустки
мутирующая гортань

… и они/ мы как насильники пришли сюда

*

будущее, где твой маленький барабанчик,
чтобы отбивать непривычный ритм

на заминированных полях, в горящих
зернохранилищах, горящих терминалах
в ночном порту?

«мы — те, кто не сопротивлялись, просто
находились здесь...»

*

«фашизм делает то что делает не нуждаясь в языке»

мужчины, ткачи, с вывернутыми гортанями

недотканная ткань, ещё недотканная

разноподобные другим живым тела дронов —

пчела, скат, альбатрос —

погружаются в ткань
истории, острых таёжных трав,

только память — подмножество
недоступных мест

горящие терминалы...

*

сьогоднi прекрасний соняшний день…

создавая сказку я плакала
о революции что затягивает глаза многих
что своим языком говорит о нужде в языке

сохраняя различия и ужасы понимания

я плакала и навсегда разрядились устройства
на которых мы могли бы это писать
кончились тела которыми могли это исполнить
само ощущение тел

ми були наiщирiшими комунiстами…

*

«сила любви» — в производительных силах,
в артериях войн — чёрные токи, труд
производства
диссоциативный трип языка

одна из этих войн моя
или больше?

или ещё больше?

тогда, в Камбодже?
в Ичкерии?
или 80 лет назад?

война с анархистами в родовых путях революции?

что могут сказать структурно безоружные (даже когда держат оружие), когда говорят те, кто владеют оружием или приближаются к нему?

на ночном полигоне, с пустым тубусом, мой друг, поэт…

*

мы — те, кто разбивает черепа друг другу
в глубоком чтении эволюции

<...>

и солнце в заусенцах предгорий,
которые когда-то были морским дном

острый страх утра и то, что осталось от нас, на будущем дне

без ощущений
мы — те, кто царапали землю,

«простые цветы»…

———
Прим.:

1. «Маргiнали й Радiкали…» — пiсня галицького панк-гурту «Дефенестрація»
https://soundcloud.com/defenestracija-794538329/margnali-y-radikali

2. «Ди швуэ» (די שבֿועה), в пер. с идиша «Клятва» (1902) — революционная еврейская песня, гимн еврейской социалистической партии «Бунд»
https://en.wikipedia.org/wiki/Di_Shvue
«Пісня закликає євреїв об'єднатися і присвятити себе тілом і душею поваленню російського царату і світового капіталізму»: http://surl.li/pmqmvp

3. «У Львові депутати відмовилися назвати сквер іменем їдишської поетеси Дебори Фоґель...» - допис у Фейсбуцi Lada Moskalets
https://www.facebook.com/lada.moskalets/posts/10161852916874628

4. Кратом — атиповий опіоїд, який донедавна вільно продавався в Україні. Був заборонений 19.11.2024
https://zaxid.net/v_ukrayini_zaboronili_prodazh_napoyu_kratom_u_kafe_n1598115

5. ««фашизм делает то что делает не нуждаясь в языке» — слова одного из последних стихотворений Шона Бонни (1969-2019) «Heroes», опубликовано в его блоге 27.09.

517

Метажурнал

04 Jan, 21:04

2019; в оригинале: «Fascism does what is does without a need for language»
http://abandonedbuildings.blogspot.com/2019/09/heroes.html

6. «сьогоднi прекрасний соняшний день…», «ми були наiщирiшими комунiстами…» — слова з передсмертної записки Миколи Хвильового
http://surl.li/chelej

7. «сила любви» (англ. ‘love power’/ ‘power of love’) — отсылка к концепции феминистской теоретикессы Анны Гудрун Йонасдоттир
https://www.taylorfrancis.com/chapters/edit/10.4324/9780203834916-12/kind-power-love-power-anna-j%C3%B3nasd%C3%B3ttir

8. «и солнце в заусенцах предгорий/ которые когда-то были морским дном» — там, где сейчас находятся украинские Карпаты, в палеозойскую эру были воды океана Тетис, а в кайнозойскую эру эти места находились под водами палеогенового моря
http://surl.li/dsgqnp
http://surl.li/lwxyag

9. «мы те кто царапали землю», «простые цветы» — отсылка к строчкам из того же стихотворения Шона Бонни «Heroes»: в оригинале «Somewere, far from where standing, the earth’s final clock would explode. Basic flowers»; «Your skeleton compelled without question to scrape the earth forever, to ward off the bitter need that comes on it like a living clock»

#выбор_Нины_Александровой

566

Метажурнал

03 Jan, 21:43

ІV

Я здатен прожити лише те, що можу назвати.
Мене можна зневажити лише тим, що я розумію.

Все інше лишається поза моєю мовою.
Себто, поза моїми можливостями.

Чому нам тепер бракує слів?
Змінились часи,
змінилось повітря, і я не бачу в ньому того,
до чого звик – вірності і таємниці;

я не знаю, як називати протяги над свіжими могилами,
я не знаю, як заперечувати вогонь,
я не розумію значення каменю,
що вимивається навесні.

Але варто визнати – ми самі
боїмося говорити відверто про те,
що нас насправді хвилює –
про можливості пам’яті.

Страх утратити все лишає тебе ні з чим.

Хтось говорить «смерть» – і всі завмирають.
Так, ніби ми приречені слухати
те, що не надається бути почутим.

Нас із тобою і далі поєднує стільки речей.
Стільки нічних переходів,
таємних дверей, мовчазних коридорів.

Вітер, який прилітає з моря,
проходить містом, як ніж
і зникає за пагорбами.

Дощ, мов точний переклад,
робить ближчими небеса.

Теплі доми на проспекті.

Розриви небес над площею.

Легкий, безкінечний світ,
світ нашого співу, світ нашого смутку,
у якому навіть самотність
сприймається, наче вияв чиєїсь любові.

Ще одна спроба відчути можливості мови.
Ще один шанс перервати мовчання.
Ще один доказ існування Бога.
Такий простий.
Такий очевидний.
Такий моторошний.

617

Метажурнал

03 Jan, 21:43

Оригинал:

СПОКIЙ

І

Слово смерть, умовність якого
розуміють лише живі,
слово, що означує пограниччя мови,
слово, заховане в словнику, наче страх у тілі,
схоже на хвору дитину – наповнене
розпачем і надією,
слово, яке насправді
нічого не пояснює.

Поцейбіч усе є життям. Навіть те, що
видається надмірним, обтяжливим, таким,
що суперечить усьому живому, також є життям.
Життям є наша смертельна втома, наше вроджене
самознищення, полювання на власне серце.
Життям є наше зазирання у безум, загравання зі злом,
вбігання у ніч.

Але надходить та мить, коли ти замовкаєш, коли
по тобі залишається тільки мовчання,
як полотно, у яке загортали змащену зброю.
Тиша – форма, яку заливають пам’яттю.
І не прокричиш цю тишу, не загоїш розрив, не поєднаєш
мову живих із мовчанням померлих.

Смерть – це коли немає слова на означення
твоєї любові, це безсилля мови,
накочування безіменності, пауза як основа.

Ти ніколи цього не поясниш.
Ти, яка за голосом відчувала потоки повітря,
яка переносила в кишенях срібло нічного звучання –
нині не можеш нічого сказати про смерть.
Оскільки слово смерть належить живим.
А ось ти – вже не належиш.

Мова як осмислене дихання, дихання, сповнене
сенсу, сповнене праці.

Зміст як світло в повітрі: вийми його – залишиться морок.

Око як втілення жаху, як передумова довіри.

Нас поєднує світло.
Нині його немає.

ІІ

Що виокремлює смерть?
Неможливість про неї свідчити.

Коли стає нестерпною незадіяність легень,
самотність людини, яка не має на кого гніватись.

Самотніше за самотність.
Що може бути самотніше за самотність?
Лише відчуття утрати.

Діти, народжені поміж війнами,
мов стебла, покладені поміж сторінками
шкільних підручників –
нині ми почуваємося як вірші, які ніхто не читає.

Велике забуте мистецтво радості,
уміння тішитися тому, що все є можливим.

Поцейбіч усе є можливим.
Доки світ перетікає тебе,
як ріка перетікає долину,
доки світло може дозволити собі розкіш –
відкидати тінь, значити свої межі мороком –
доти все є можливим, приступним, твоїм.

Але надходять інші часи.
І настає
наша велика самотність.
Пустка, що нас поєднує.
Відсутність, наповнена нами.

І в цій сліпучій темряві
саме ти:

будь частиною світла,
тим граничним подихом,
яким темрява захлинеться,
озветься,
обірветься.

Будь частиною снігу,
якому випало впасти,

снігу, що нагадує про неминучість появи
і незворотність відходу.

І хай природа снігу така неподібна до теплого
дихання,
хай небо зими буде схоже на простирадло,
на якому цієї ночі не спали,

але саме ти зумієш

бути хапливим ковтком повітря,
ставати частиною мови,
крихким дієсловом,
що поєднує
теперішній час із минулим,
повернення із вигнанням.

ІІІ

Шкода, що саме тепер, коли з’явилось
багато відповідей на наші питання, тебе
не можна
почути.

Вже не дізнатись,
що ти думаєш
про паморозь і відлигу, про тиху роботу
трави, про архітектуру печалі.

І якщо мова живих тримається на любові,
на чому тоді тримається мова мертвих?
Можливо, на співчутті.

Небо як дієслово минулого часу –
все уже здійснено, довершено, все
відбивається в оці, все залишається
в голосі.

Скажеш щось про ці дерева?
Чорні дерева, такі сміливі,
безборонні, схожі на слово «вітчизна»,
написане від руки в шкільному зошиті.
Дерева як почерк, як фіксація простору –
скажеш щось про це?

Навіть потойбіч лінії світла мала би
відчитуватись скупченість хмар і
прокресленість русел. Все, що
зникає, все, що відходить і рушиться, все,
що випадає за межі життя, так чи інакше
має своє згасання, западає поміж дощів,
поміж світанків,
поміж дитячих долонь.

Незворотнім є шлях ріки, незворотнім і
невпинним, покликаний нагадувати нам
про щоденність відходу.

Непроникним є простір смерті, а проте
хтось торкається тебе серед вулиці
і нагадує про головне –
про грудневе повітря,
створене для того,
аби тамувати подих.

488

Метажурнал

03 Jan, 21:42

III

Жаль, что именно сейчас, когда появилось
много ответов на наши вопросы, тебя
нельзя
услышать.

Уже не узнать,
что ты думаешь
об изморози, оттепели, о тихой работе
травы, об архитектуре печали.

И если язык живых держится на любви,
на чём тогда держится язык мёртвых?
Возможно, на сострадании.

Небо как глагол прошедшего времени –
всё уже совершено, завершено, всё
отражается в глазу, всё остаётся
в голосе.

Скажешь что-нибудь об этих деревьях?
Чёрные деревья, такие смелые,
беззащитные, похожие на слово «отчизна»,
написанное от руки в школьной тетради.
Деревья как почерк, как фиксация пространства –
что ты можешь сказать об этом?

Даже по ту сторону линии света должны были бы
вычитываться скопления облаков и
и прочерченность русел. У всего, что
исчезает, у всего, что уходит и рушится, у всего,
что выпадает за пределы жизни, так или иначе
есть своё угасание. Оно западает между дождей,
между рассветов,
между детских ладоней.

Необратим путь реки, необратим и
неостановим, призван напоминать нам
о ежедневном уходе.

Непроницаемым является пространство смерти, но всё же
кто-то прикасается к тебе посреди улицы
и напоминает о главном –
о декабрьском воздухе,
созданном для того,
чтобы утолить дыхание.

IV

Я способен прожить лишь то, что могу назвать.
Меня можно принизить лишь тем, что я понимаю.

Всё остальное остаётся вне моего языка.
То есть, вне моих возможностей.

Почему нам теперь не хватает слов?
Изменились времена,
изменился воздух, и я не вижу в нём того,
к чему привык – тайны и верности;

я не знаю, как назвать ветра над свежими могилами,
я не знаю, как отрицать огонь,
я не понимаю значения камня,
что вымывается весной.

Но стоит признать – мы сами
боимся говорить откровенно о том,
что нас на самом деле волнует –
о возможностях памяти.

Страх потерять всё оставляет тебя ни с чем.

Кто-то говорит «смерть» – и все замирают.
Так, будто мы обречены слушать
то, что не может быть услышано.

Нас с тобой продолжает объединять столько вещей.
Столько ночных переходов,
тайных дверей, молчаливых коридоров.

Ветер, прилетающий с моря,
проходит по городу, как нож,
исчезает за холмами.

Дождь, как точный перевод,
делает ближе небо.

Тёплые дома на проспекте.

Разрывы небес над площадью.

Лёгкий, бесконечный мир,
мир нашего пения, мир нашей печали,
в котором даже одиночество
воспринимается, как проявление чьей-то любви.

Ещё одна попытка ощутить возможности языка.
Ещё один шанс прервать молчание.
Ещё одно доказательство существования Бога.
Такое простое.
Такое очевидное.
Такое жуткое.

30.12.2024

Перевел с украинского Станислав Бельский

(Авторский блог переводчика)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

455

Метажурнал

03 Jan, 21:42

#переводы

Сергей Жадан

ПОКОЙ

І

Слово смерть, условность которого
понимают только живые,
слово, что обозначает пограничье языка,
слово, спрятанное в словаре, как страх в теле,
похожее на больного ребенка – наполненное
отчаянием и надеждой,
слово, которое на самом деле
ничего не объясняет.

По эту сторону всё является жизнью. Даже то, что
кажется чрезмерным, обременительным,
противоречащим всему живому – тоже является жизнью.
Жизнью является наша смертельная усталость, наше врождённое
самоуничтожение, охота на собственное сердце.
Жизнью является наше заглядывание в безумие, заигрывание со злом,
вбегание в ночь.

Но наступает момент, когда ты замолкаешь, когда
после тебя остается только молчание,
как полотно, в которое завернули смазанное оружие.
Тишина – форма, которую заливают памятью.
И не прокричишь эту тишину, не заживишь разрыв, не соединишь
язык живых с молчанием умерших.

Смерть – это когда нет слова для обозначения
твоей любви, это бессилие языка,
накатывание безыменности, пауза как основа.

Ты никогда этого не объяснишь.
Ты, что за голосом ощущала потоки воздуха,
что переносила в карманах серебро ночного звучания –
теперь не можешь ничего сказать о смерти.
Поскольку слово смерть принадлежит живым.
А вот ты – уже не принадлежишь.

Язык как осмысленное дыхание, как дыхание, полное
смысла, полное труда.

Содержание как свет в воздухе: вынь его – останется мрак.

Глаз как воплощение ужаса, как предпосылка доверия.

Нас объединяет свет.
Сейчас его нет.

ІІ

Что отличает смерть?
Невозможность о ней свидетельствовать.

Когда становится неcтерпимой незадействованность лёгких,
одиночество человека, которому не на кого гневаться.

Более одинокое, чем одиночество.
Что может быть более одиноким, чем одиночество?
Только ощущение потери.

Дети, рождённые между войнами,
как стебли, положенные между страницами
школьных учебников –
теперь мы чувствуем себя как стихи, которые никто не читает.

Великое забытое искусство радости,
умение радоваться тому, что всё возможно.

По ту сторону всё возможно.
Пока мир течёт через тебя,
как река пересекает долину,
пока свет может позволить себе роскошь –
отбрасывать тень, обозначать свои границы мраком –
до тех пор всё возможно, доступно, твоё.

Но приходят другие времена.
И наступает
наше великое одиночество.
Пустота, что нас объединяет.
Отсутствие, наполненное нами.

И в этой ослепительной темноте
именно ты:

будь частью света,
тем предельным дыханием,
которым темнота захлебнётся,
отзовётся,
оборвется.

Будь частью снега,
которому привелось упасть,

снега, что напоминает о неизбежности появления
и необратимости ухода.

И пусть природа снега так непохожа на тёплое
дыхание,
пусть небо зимы похоже на простыню,
на которой этой ночью не спали,

но именно ты сумеешь

быть жадным глотком воздуха,
стать частью речи,
хрупким глаголом,
что соединяет
настоящее время с прошлым,
возвращение с изгнанием.

516

Метажурнал

02 Jan, 19:40

Позволю себе озвучить поздравление читателей с Новым Годом и некоторые мысли о прошедшем.
Не могу говорить от лица редакции, хотя так получилось, что с прошлого года вроде как имею отношение к координации Метажурнала. Это честь для меня, и в первую очередь я стараюсь ничего не сломать: Метажурнал для меня живой, он появился и развивался без меня, и я продолжаю внимать ему с осторожностью и пиететом.
Продолжаю внимать и себе как его части и ему как части себя. С некоторых пор я пишу на русском и английском параллельно, и с 2022 года мне это одинаково неудобно. По разным причинам: свой английский чувствую онемевшим, кривым и грубым, русский — вывихнутым, как физическая конечность. С тех пор, как я чувствую эту вывихнутость языка, мне стали особенно интересны попытки ввихнуть его в любую другую сторону. Авось встанет на место, хоть ненадолго. Интуитивно непонятно, где это место. Возможно, его никогда и не было, прочного места у языка, и так далее рассуждения в том же упавшем духе.
Но в текстах я постоянно ищу этого ввиха, и мне нужна радикальная странность, чтобы язык щёлкнул, как сустав. Как штатный редактор — один из — стараюсь выбирать такие тексты и в комментариях стараюсь им соответствовать.
Я хочу вернуть себе доверие к нормальности и веру в нормальность, естественность языка, коммуникации и реакций вообще. Безумно благодарен всем, кто дочитал до этого места, и вообще всем, кто читает Метажурнал и участвует в нём.
В общем, я желаю веры в нормальность. Не онемевшего ошаления, а осознанного, весомого покоя в языке, речи, слухе и внимании.
Эпикур говорил, что счастье в отсутствии боли.
Станем же эпикурейцами.
А дальше посмотрим.

Ваш,
Кирилл Азёрный

725

Метажурнал

02 Jan, 13:07

Умерший и живущая в этом тексте соединяются в области сна, где их лица находятся по разные стороны: одно — в "реальности" сна, другое — в виде бумаги на доске объявлений. При этом героиня текста говорит: "Они сделали его таким бугристым, / морщинистым и жёстким, как будто после смерти он / стал моряком". Возможно, имеется в виду, что сон являлся предвосхищением смерти, но, возможно, это указание на недолговечность памяти: сон мог присниться и после смерти отца, либо же он стал после этого обрастать подробностями, которыми изначально не обладал. "Что-то между коллажем и папье-маше" — чем дальше мы от дня смерти, тем более расплывчатым становится образ умершего, он как будто собирается из разных кусочков воспоминаний.
Нахлестывание, которое отображено в названии сборника — cross-wave — появляется в конце стихотворения. Героиня смотрела на бумажного папу во сне, затем он смотрел на неё, но тоже бумажную, в виде текстов. Бугристость и морщинистость снова возвращает нас к пересечению волн, пересечению двух миров, которые смотрят друг на друга, но при этом автономны, не сливаются.

#комментарий_Ксении_Боровик

799

Метажурнал

02 Jan, 13:06

София Амирова

Знаешь, за месяц до смерти моего отца мне
приснился сон. В нём я шла по улице мимо
пустых футбольных коробок и серых дворов.
На торце последней девятиэтажки висела доска
объявлений. Когда я посмотрела на неё, то
увидела бумажное лицо моего папы, что-то между
коллажем и папье-маше из десятков объявлений
«куплю волосы», «сниму квартиру», «пропала
кошка». Они делали его таким бугристым,
морщинистым и жёстким, будто после смерти он
стал моряком.

Я хотела рассказать тебе об этом, когда мы лежали
в постели. Потому что ничего страшного в этом
нет. Ничего страшного в моём бумажном папе
нет. Давай займёмся любовью, это совершенно
нормально. Мой папа похож на эти книжки,
расставленные на полках. И ещё он похож на мои
тексты. Мой папа почти всегда знает о том, что
я хочу сказать. Особенно теперь. Он смотрит на
нас, но видит только мои тексты, что, конечно,
к лучшему.

#выбор_Ксении_Боровик

780

Метажурнал

01 Jan, 15:32

Стихотворение Дани Соболевой, как положено балладе, боится природы и считает её источником опасностей – в данном случае оно, становясь еще одной ветвью (pun intended) государственной власти, осуществляет репрессии против инакомыслящих (мыслящих многоногих и тонкоусых) граждан.

Интересным мне тут кажется и то, что общественное непослушание, глухота к постановлениям правительства, стоит в одном ряду с равнодушием к показателям температуры или скорости ветра (Точно так, / как оно не приглядывается / к числам термометра / и показаниям старенького спидометра). В рецензии на “Дневник погоды” Алексея Конакова критик Александр Марков замечает две “школы” ведения погодного дневника – московский, противостоящий абсурду действительности; ленинградский, запечатляющий “уязвимость, хрупкость, уничижение человека”. В любом случае фиксация естественного помогала обозреть и как бы присвоить часть мира, являющуюся “внеидеологическим остатком”, будь это землетрясения в заметках Леона Богданова или изучение созвездий в дневниках Елены Шварц.

Стихотворение Соболевой действует противоположным образом – термометры, градусники и прогнозы погоды оказываются такими же ограничивающими инструментами оценки среды, как и правительственный указ. Эти инструменты регламентируют пространство, создают особый язык его описания (температура по цельсию или фаренгейту; миллиметры ртутного столба) и заставляют остальных вести себя в соответствии с предсказанной погодой или показателями атмосферного давления. Равнодушие жителей городских кварталов к этим показателям – последняя степень деполитизации, после которой природа начинает своё согласованное с правительством телесное вторжение на уровне человеческого тела – аллергических реакций, конъюнктивита, крапивницы.

Разлинованная строфа, помещающая строчки рядом со стволом берёзы, может быть проинтерпретирована как пространственный указатель постепенного спуска рыцаря берёзы от кроны деревьев вниз, к окнам жителей. Эта же строфа даёт голос самому рыцарю – он говорит стихами, часто трёхстопным амфибрахием, и балладным, и воинственным, и шуточным размером, связанным с традицией перевода текстов Гейне. Расплата за атомизацию на риторическом уровне приходит с помощью метра, соединяющего в себе культурную память о множестве текстов.

#комментарий_Лизы_Хереш

806

Метажурнал

01 Jan, 15:29

Даня Соболева

Рыцарь берёзы
баллада

Подбитые густой снежной плесенью тучи
пронеслись над равнинами
и выстроились над мерцающими городскими кварталами.
Готовые к бою порядки
соответствовали пожелтелым прожилкам улиц.

Слишком многие граждане развели у себя в головах многоногие и тонкоусые мысли,
Слишком многие намертво замарали кухонные конфорки невкусной едой,
Слишком многие заварили в себе завистливое презрение к ближнему и презрительную ненависть
к лицам средней и большой дальностей.
Правительственный указ
мог бы спасти положение,
Но атомизированное усоносное и конфоромаркое общество не прислушивается к словам правительства —
Точно так,
как оно не приглядывается
к числам термометра
и показаниям старенького спидометра.
И вот окаменевшие над головами войска
Приступают к движению,
Спускаются вниз,
С треском брони приземляясь на плитку,
Игнорируя дорожные указания,
Следуя раннее полученным распоряжениям.

———
——— ветер распахивает окно,
——— вместе с туманом и сыростью в него вносятся листья,
——— они говорят:
———
——— я рыцарь берёзы
——— я латник одетый в кору
——— ногами асфальт перерезав
——— ступаю в сырую траву
———
——— отправил коня своего
——— по улицам жёлтой столицы
——— с седлом из серёжек зелёных
——— в витрины лягаться и биться
———
——— на мне золотящийся шлем
——— и воском блестит рукоятка
——— меча над твоей головой
——— сыграем желтушечка в прятки
———

Разлепить глаза тяжело —
В отсыревшей за ночь комнате
начинается конъюнктивит.
Утро.
На моей конфорке
ржавые вчерашние пятна.
Небо глядит в окно.

источник: личный блог (@shestikrilje)

#выбор_Лизы_Хереш

641

Метажурнал

01 Jan, 06:46

Чтобы разобраться в стихотворении Егора Лау, нужно развязать и связать заново все возникающие в произведении нити. Самая простая из них: это стихотворение о природе кино, где фильм и субъект, и пространство. О последнем, на мой взгляд, автор говорит с помощью метафоры похорон глобуса: героиня кладёт изображение Земли в землю, точно так же, как и фильм проецирует карту жизни или её воображаемые фрагменты на жизнь человека (меньшее в большее). Субъектность фильма — первый твист стихотворения ("где люди смотрят фильмы что ненавидят"). Оказывается, что фильм ненавидит людей, хотя эти чувства явно взаимны: кино остаётся на лицах, рождая зависть из-за несоответствия мира в кадрах и повседневности, а фильм завидует людям, потому что не может стать жизнью, а является полотном-свитером, сшитым из монтажных решений и непроживаемых событий, т. е. кино отражает других, не проживая себя. Фильм — субъект-призрак, об этом говорит второй твист (здесь вмешивается и словесная многозначность): "подобно больному что вынужден есть" — к очевидному значению последнего слова добавляется "есть" = "быть". В отличие от человека фильм вынужден существовать и воспроизводиться не по своей воле, как дух не может покинуть землю.

Вторая нить стихотворения — фабула киноленты, похожей на мелодраму вроде "Куда приводят мечты": герой умирает и переживает встречу с любимой в качестве призрака ("если меня нет кладбищ не существует"). Но сюжет сложнее: мы начинаем смотреть с похорон и постепенно касаемся жизней героев через флешбэки (часть 2, 3), что появляются непоследовательно (часть 3 находится перед 2 частью). Сначала становится ясно, что все связаны, и возникает третий и главный твист, что связь — не только свитеры и любовь героев, а герои связаны, как свитеры, друг с другом, с природой кино и со зрителями. Последние "уносят часть изображения на себе", заставляя "полотно корчиться" от боли из-за вырезанной дыры (фильм влияет на зрителя, а тот оставляет на нём только мгновение своей тени).

Появление "фигуры" (геометрического и металлического "додекаэдра" вместо сердца и мистического "что-то", "запрещающего" и говорящего парнем), возможно, раскрывает нам природу "красоты", что стремится преобразить жизнь, пренебрегая естественностью в угоду гармонии, что не заметно персонажам, но видится со стороны (зрителями) и при преодолении 4-й стены (героем). Смерть, таким образом, становится выходом персонажа за пределы фильма и пониманием замысла, и, вероятно, встречей с режиссёром. Во второй части ничего подобного нет, в ней герои идиллически наслаждаются жизнью и любовью.

Третья нить, на мой взгляд, связывает первую и вторую в размышление о предопределенности (как формы несвободы) фильма, о которой не знают персонажи и зрители в кинотеатре, и о предопределенности жизни, о которой мы тоже ничего не знаем, пока не досмотрим себя до конца. А после включения света, возможно, обнаружим, что за нами всё это время следили призрачные "другие", создавая и наблюдая сюжетные повороты.

Если связать заново все эти нити, получится бесконечное зеркало. Замысел и герои фильма раскроются в конце, и зрители уйдут из кинотеатра в свои собственные фильмы, которые, может быть, смотрят другие зрители, а те, возможно, тоже являются персонажами. Субъектность творческой материи при этом остаётся проигнорированной. Но интереснее всего, что весь этот свитер связей воплощён в форме стихотворения, следовательно и оно может смотреть на читателя и автора и их ненавидеть. А это уже заявка на сиквел.

#комментарий_Валерия_Горюнова

708

Метажурнал

01 Jan, 06:46

Егор Лау

мало кто понимает красоту

девушка роняет глобус в могилу
думает
где хоронить место

если я хожу всюду
кладбищ не существует
если меня нет
кладбищ не существует

она такая милая
очень нравится её свитер

часть первая
где люди смотрят фильмы
что ненавидят

фильмам свойственно ненавидеть людей
подобно больному
что вынужден есть

зритель проходит перед экраном
унося часть изображения на лице
белое полотно корчится
от пустоты на себе

часть третья
где все оказываются связаны

в груди парня нашли додекаэдр
ржавый металл
фигура умеет запрещать заполнять
и конечно же размножаться

когда парнем говорит что-то
похуже сердца
он вынужден прикрывать рот
время от времени
плоть от плоти

часть вторая
где мы оказываемся свободны
и шьём себе свитеры
называем их одинаковыми
заранее зная
что ржавчина –
это просто оранжевый
а глобус остался в воздухе

включился свет
фильм увидел зрителя и закончился

Источник: личный тг-канал поэта

#выбор_Валерия_Горюнова

628

Метажурнал

30 Dec, 14:25

А вот и подарок нам всем в утешение. Монография Stephanie Sandler The Freest Speech in Russia: Poetry Unbound, 1989–2022 (Princeton University Press, 2024; 408 страниц). Список поэтов, чьи имена вынесены в названия главок:

Елизавета Мнацаканова
Геннадий Айги
Михаил Ерёмин
Иосиф Бродский
Дмитрий А. Пригов
Лев Рубинштейн
Аркадий Драгомощенко
Ольга Седакова
Елена Шварц
Владимир Аристов
Фаина Гримберг
Борис Херсонский
Сергей Магид
Елена Фанайлова
Григорий Дашевский
Лида Юсупова
Сергей Круглов
Мария Степанова
Дмитрий Голынко
Фёдор Сваровский
Анна Глазова
Ника Скандиака
Михаил Гронас
Кирилл Медведев
Екатерина Симонова
Дарья Суховей
Кети Чухров
Мара Маланова
Павел Арсеньев
Василий Бородин
Галина Рымбу

И послесловие: «Поэзия и свобода после 24 февраля 2022 года».

698

Метажурнал

29 Dec, 18:54

Перечень сцен в артхаусном сценарии, стопка экспериментальных фотоснимков, таймлайн зыбкого сновидения — коллекция неких событий последовательно разворачивается в этом тексте. Упоминание снимков в начале, назывные конструкции и деление на отрезки настраивают на визуальное восприятие: кажется, что сейчас перед мысленным взором читателя пройдёт ряд картин, что представить себе/вообразить — именно то, что пригласит сделать стихотворение. Но всё оказывается сложнее и интереснее: «картинки» по большей части не складываются; как можно увидеть гудение сердца в оленьих заморозках или скипидарные хохолки петухов? Это столь же невозможно, как и невооружённым глазом — атомы (до ядерной реакции, стеснённые синяками земли). Непрозрачность письма, сосредоточенная на парадоксальных складках материи языка, занавешивает зрение — чтобы открыть иные способы умозрительной работы.

В результате в тексте образуются своего рода передышки — длительности, во время которых невозможно что-то себе представить, увидеть внутренним зрением; но только следить за упоительными движениями и трансформациями самой речи. Здесь можно отметить сразу два момента. Во-первых, это инновативно возражает устойчивым ожиданиям от поэтического текста, чью способность нарисовать в голове картинку принято воспринимать как безусловное достоинство и даже, возможно, условие художественной удачи. Во-вторых, сейчас визуальный канал восприятия предельно перегружен фото- и видеоконтентом во главе с кадрами военных действий, разрушений, мёртвых тел, катастроф, стихийных бедствий: калейдоскоп их образов не только беспрестанно окружает, но и вращается в памяти, продолжает вставать перед глазами, проникает в бессознательное и сны. Поэзия открывает лазейки в инобытие, чтобы вернуть нас по истечении текста в бытие не такими, как прежде, — и здесь по тому же принципу даёт утешительную передышку. Подожди, сейчас можно не видеть и не представлять — но открывать иные, полные фантастической внутренней свободы возможности взаимодействия с языком, миром и собой. (Как до войны?) Ненадолго прикрыть глаза, припасть к этой свободе — и снова идти и смотреть.

Кстати о времени: разнообразные точки его отсчёта рассыпаны по всему стихотворению; перефразируя Блока, на их остриях и растянуто пространство для языкового и перцепционного эксперимента. До войны, до ковида, до химического оружия, до ядерной реакции, после войны. Персонажи из 1920-х оказываются в доковидном времени — и ведь не поспоришь; а настойчивый предлог «до» перетекает в иную свою ипостась, доводя до пота на лбу. Из каждой точки отсчёта внахлёст простираются «до» и «после», их волны набегают друг на друга, и где-то между ними и везде, на пересечении электромагнитных полей — этот самый момент «сейчас», момент решимости: я постараюсь написать их.

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

1,287

Метажурнал

29 Dec, 18:40

Лиза Хереш

* * *

Доковидные, довоенные снимки Любови Поповой и Варвары Степановой. Дешёвый чартерный рейс в Париж.

Поля до химического оружия, до петлиц в пиджаках леса, до похорон, скарлатинного карантина, до пота на лбу и других ожерелий. Я постараюсь написать их, как пар от трактора, гудение сердца в оленьих заморозках.

Широкое как зевок небо до войны, петухи со скипидарными хохолками, лежащие на небе, как на заевших прищепках, до войны; оспа и паводки.

Месячные до войны, бухты, засыпанные пыльцой и мехом. Двухдневные семена чабреца, отжатые в наших руках.

Гвидо да Сиена после войны, беженцы в сиенских закусочных, Награбленные животные, бычьи артерии и ослиные хвосты, обмотанные во флаги.

Сны до войны, отходящие от головы, как жёлтая малина от колпачка куста. Глаза, которые щипали хвойные кисти, потом длинный свет в ванной, умершие тельца в перчатках.

Атомы до ядерной реакции, стеснённые синяками земли. Их ядра, плавающие, как лимфа, в яблочной скорлупе.

Порох, облокотившийся на фитиль.

Доковидные лыжники, собравшиеся на латинском мосту. Берега Аппеля – вот тебе и лыжня. В июне между ногами моста плавают дрожжи и дротики, гвозди и чёрная рвота.

Довоенная платформа. Незнакомые города, чёрточки букв, как пирсинг бровей.
Люба Попова держит себя за руки, замыкая целое море.

20.12.2024

Источник: личный блог автора

#выбор_Оли_Скорлупкиной

1,072

Метажурнал

26 Dec, 13:21

Заворожённые землеройки, близняшки, брат и сестра (Дарья Данилова)

ЧЁРНЫЙ КРЕМЛЬ
(фрагмент)

<...>

МЕРТВЫЕ ПРАВИТЕЛИ И НЕУГОМОННЫЕ ПТИЦЫ

А — в тоже время, подмечая алхронизмы
в птичьем замысле зрела она революцая
обращенная отчаянным словоточаем
нежная заповедная новая власть
.
А — в шахтах, как в карманах шорт,
можно было найти лицо новой власти.

СОЗВЕЗДИЕ ПТИЦЫ РЕВАНШ В ФОРМЕ КОВША

законодатель не понимает
есть ли что-то общее между
переплетами и лестничными пролетами

но что-то было
и чувствовалось на языке как песок

тогда он сочиняет новый закон

СЛОВА АНАРХИЯ И АНАФЕМА ПОЧТИ РИФМА
И ПОТОМУ ИЛИ ОБЛАДАЮТ ОБЩИМ СМЫСЛОМ
ИЛИ СОВСЕМ ЛИШЕНЫ ЕГО

— синонимия страшнее чем реваншизм

говорит ведьма в домике на отшибе

не понаслышке зная что такое оборотничество

она протягивает господину Тсс
лукавый напиток, настоянный на ревне (горькой траве)

господин Тсс делает глотк

первая мысль:

если бы меня звали Меценат, от меня пошло бы слово меценат

вторая мысль, отменяющая первую:

наконец-то смерть — её тень на ладони трясется как мышь

господин Тсс боится
что перестав быть мечтателем
он останется физиологически бесполезным

мышцы обтягивают кости
с новой энергией
кожу охватывает юркая шерсть

до того как волосы стали цвета мышиной возни
госпожа Тсс обладала бархатистой непроницаемостью
на подобии птичьего пера
свежего постельного белья

— каково вам обладать человеком-тайной

его третья мысль.

<...>

читать целиком на Сверхновом Карфагене

тгк авторки

#выбор_нико_железниково

1,156

Метажурнал

25 Dec, 16:46

Дру:ги !

Мы объявляем С^кстуальный опен колл для визуальных материалов !

Материалы будут использованы в зине С^кстуальных чтений (что это, и как это было, можно почитать тут и тут ). Подробности смотрите на карточках ( где есть и вдохновившая нас на опен Tanyanerada )!

Материалы принимаются по форме

Дедлайн 27/01

797

Метажурнал

24 Dec, 12:15

ꕸ1. Выложил на Сигму большую статью про поэтические телеграм-каналы.

Из введения:

Массовая миграция в ТГ после 24 февраля создала новые условия для литературного быта и новый комплекс факторов, влияющих на форму и содержание текстов. Если раньше исследователи могли заострить внимание на характеристиках поэзии, которую выкладывают в Фейсбуке и Инстаграме, теперь можно задаться серией вопросов об особенностях стихов в
Телеграме.

В статье подведены итоги пристального чтения поэтических тг-каналов в 2022-2024 годах. Текст состоит из четырех частей:

I. «Троянский конь телеграм-революции»: медиаисход и медиарефлексия

II. Телеграм-паратекст: названия, описания и мультимедийная аура каналов

III. Влияние ТГ на содержание поэтических текстов

IV. Влияние ТГ на форму и формат стихов

Статья носит обзорный характер и будет полезна для знакомства с феноменом поэтических тг-каналов и медиа-специфичной поэзии, то есть текстов, не переводимых на «язык» других медиа.

P.S. Иллюстрации для статьи нарисовала замечательная Ксения Пройдисвет, за что ей большое спасибо. ꘢ ꔢ ꗖ

633

Метажурнал

23 Dec, 08:05

Замбоанга, в которую совершает путешествие Фёдор Сваровский, вряд ли имеет хоть что-то общее с настоящим городом, его географией и обитателями. Это нам подсказывают "дирижабль" и "матрос Рыженко", внезапно оказавшийся на корабле. Но путешествие на этом не заканчивается, и Замбоанга - лишь промежуточный пункт. Прибытие на "остров, полный друзей, подруг", эпитеты "блаженный" и "райский" подтверждают, что проделанный путь находится в сознании субъекта. Райскость противоречива: блаженство омрачается невозможностью вернуться, но и забыться тоже невозможно. Надежда на будущее прощение связана здесь с образом небесного Рая, противопоставленного земному даже графически.

Всё во второй части стихотворения указывает на Страшный суд, но субъект отказывается принимать его в общепринятом смысле, как момент осуждения грешников и награждения праведников: "там суда не будет / даже палач не судим". Время останавливается, и "кванты света" кажутся физической формой надежды.

#комментарий_Влады_Баронец

979

Метажурнал

23 Dec, 07:28

Фёдор Сваровский

ЗАМБОАНГА

в середине ночи
дирижабль заберет меня в Замбоангу

там на борту корабля
окажется у руля
сам матрос Рыженко
назначенный каперангом

мы отправимся дальше
на изысканный и блаженный юг
на остров полный друзей, подруг

уютной ночью под вспышки пляшущего огня
она
начертит в песке уравнение
докажет что любит/любила
всегда меня

и я так счастлив

но это только в моём мозгу
образы скачут и рвутся
на райском острове на берегу
откуда вернуться я уже не могу

так и останусь
дождусь последнего дня
а в последний день:
Иисус Навин, давай, на страшной трубе играй!

из земного рая мы с радостью выйдем в небесный Рай
где ужасные волки кротки и плачут
о том что сде
лали

и Бог будет всяческая во всех
от края до края новой Его земли
там суда не будет

даже палач не судим
и замученные христиане обнимутся с харидим

мы же только надеемся на прощение
и из этого мира в незнакомый нам мир бежим

невидимый квантовый
наблюдатель останавливает часы
невооруженным глазом прерывает хищный полет осы
нацелившейся в этот глаз

пилоты слепнут от квантов света обволакивающих нас

#выбор_Влады_Баронец

831

Метажурнал

21 Dec, 11:56

Сегодняшний гость Ереванского балкона (в который снова возвращаются прекрасные джинглы Евгения Никитина) -- литератор, историк и редактор Кирилл Кобрин. Кирилл прочтет свое эссе "Киерлинг", посвященное творчеству, жизни и смерти Франца Кафки.

https://youtu.be/yTUwqMLd7YI

587

Метажурнал

19 Dec, 14:48

#переводы

Лоуренс Ферлингетти "Canti Romani" (отрывки)
Перевод с английского Анны Сидоренко

Источник: публикация в журнале Всеализм

825

Метажурнал

18 Dec, 13:21

Стихотворение Святослава Уланова написано в диалоге с текстом Алексея Парщикова “Собаки демонстрантов”, становясь критическим комментарием на парщиковскую натурфилософию политического протеста. Вспомним, что исходное стихотворение, подготавливающее к соединению противоборствующих сил – собак демонстрантов и собак солдат, пишет о начале демонстрации как об электрической реакции, заряжающей противоположности и тянущей их друг к другу (“сука Анод и кобель Катод”, собаки-электроды, обеспечивают политический электролиз). В заряженной социальной ткани Парщикову видится и эротика (“заметим, что дух их любовный взвыл”), и притяжение врагов друг к другу, как бы отменяющее различие, которым отмечены собаки (“перемешались, обвенчанные”). При малом внимании, которое уделяется самим демонстрантам и подавляющим их воинам, Парщиков пишет о динамике пространства, его открытости и распахнутости – “механизм защиты сломан, и кто знает, каким он был”. Именно эта строчка взята Улановым для эпиграфа в собственном стихотворении.

Наблюдатель в стихотворении Уланова, напротив, выступает куда более неторопливым хроникёром. Он не заостряет, а смягчает описание демонстрации – “время замерло”, “демонстранты шепчут движение древнему циферблату”. Кажется, что субъект Уланова добирается до той горы в парщиковском стихотворении, с точки зрения которой всё “уменьшилось сразу, словно космический спутник”. Динамика и антагонизм пространства незнакома герою Уланова: антикитерское сердце (то есть механизм, наблюдающий за небесными телами – теми самыми спутниками, за которыми следят герои “Собак демонстрантов”) разбито, и мир идёт вне техник его измерения. Пространство не встречает в полдень никакого сопротивления, и видимое бездействие наполняет воздух фрустрацией.

Сражение, о котором пишет Уланов, происходит на микроуровне и недоступно наблюдению на масштабе истории: “невидимое глазу сражение / языка и внимания” заставляет склоняться нас то к поэтологической, то к социальной интерпретации текста. Там, где весна у Парщикова слабо помнит о зимних протестах, Уланов разгадывает секрет архитектуры – “забрать у времени свойства года”, сделать наше восприятие смены сезонов неорганическим, так как “ничто не тает нечему замерзать”.

Наконец, главный герой текстов – собака – таит у Уланова куда большую угрозу. Если стихотворение Парщикова подталкивает к выводу об эротическом сращении, происходящем во время демонстрации, телесном воплощении какого-то нового способа сосуществования врагов (которые, на самом деле, являются одним и тем же биологическом видом), то в стихотворении Уланова собака становится юникодом – унифицированно кодированным символом, означаемым, а не означающим. Если собака предстаёт в качестве принятого (кем? политической силой? идеологией?) сочетания значков, она начинает мерцать и давать сбои и в качестве естественной силы, стремящейся к сближению и витальности, и в качестве устойчивого актора политического изменения. Эта невозможность окончательного иконического представления, изображения положительного героя у Уланова отвечает и микроисторическому отрезку, на котором разворачиваются сюжеты его стихотворений (метакритика текста Парщикова занимает гораздо меньше времени, чем демонстрация, описанная в заглавном тексте), и способам его аккуратной работы с поэтическими мирами его предшественников, владеющих более широкими кистями политического и исторического воображения.

#комментарий_Лизы_Хереш

804

Метажурнал

18 Dec, 13:20

Святослав Уланов

СОБАКА СТАНОВИТСЯ ЮНИКОДОМ

Механизм защиты сломан, и кто знает, каким он был.

1.

вблизи площади где
время замерло словно взгляд Осипа Мандельштама
тени демонстрантов отброшенные листвой
шепчут движение древнему циферблату;

антикитерское сердце разбито но мир идет

[в полдень пространство не встречает сопротивления].

2.

биение шагов
внутри ветки —

невидимое глазу сражение
языка и внимания:

архитектура больше не удивляет; ее задача —
забрать у времени свойства года

[ничто не тает нечему замерзать сырая земля
происходит как вдох и выдох].

3.

запечатать эманации вещей
в знаках общего пользования

так ветер
становится заложником перехода;

собака становится юникодом.

источник: дайджест "Флагов"

#выбор_Лизы_Хереш

681

Метажурнал

18 Dec, 06:37

Стихотворение Анастасии заинтересовало меня тем, как изображение может преобразить и объединить текст. Чтобы убедиться в этом, достаточно разглядеть в схематичной снежинке три направления птичьих следов, а потом уловить три возможности взгляда на всю картинку: 1. "птенец", 2-3. двоякий снег, что находится поверх заполненных черным цветом точек шрифта Брайля, позволяя прочитать некоторые буквы, и становится просветом сквозь них, указывающим на другую реальность.

В словесной части произведения противопоставлены мутный мир грязи и луж, "отражающих всегда одно и то же время года", и чистый снег, позволяющий разглядеть Иное. Снежинка падает, как птенец из гнезда, однако тот "не захлёбывается, но двухсторонне парит" поверх и сквозь мутность, судя по изображению. И это помогает выйти из трансовых иллюзий, конвульсивных ("судорога") и нестабильно-текучих, как дождь ("э-кран"). Из-за потери зрения от снежного блеска героиня начинает видеть мир ясно и различает "из чего всё возделано", то есть первоматерию, что находится вне снега и грязи.

Кажется, что словесная часть разваливается на фрагментарные образы, отсылая к тому, что язык не способен коснуться запредельного, ему доступны только входы в иллюзию-транс (экраны личного, а не всеобщего). Но нити стихотворения связывает изображение, схематичность-троякость которого позволяет интуитивно уловить внеязыковую реальность.

Также преображающая роль визуального помогает мне осознать, что пора перестать говорить и просто посмотреть на снег.

#комментарий_Валерия_Горюнова

969

Метажурнал

18 Dec, 06:36

Анастасия Кудашева

❍ ❍ ❍

ослепляющая белизна снега
напоминает мне о том что я живу не в трансе
и меня не транслирует липкий э - кран чужеродного

птица выпавшая из гнезда не перестаёт быть птицей
даже если это было падение
в невозможную ( судорогу - ) грязь

в лужах отражается всегда одно и то же время года
поэтому птенец не захлёбывается но двухсторонне парит
отряхивая нежные перья

я моргаю сто раз подряд чтобы разглядеть
из чего всё возделано

⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⠿⣿⣿⠋⢹⣿⡿⢿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣿⡟⠻⣿⣦⡈⠻⠄⠸⠋⢀⣾⠃⣸⣿⣿⣿⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⡿⠿⣿⡄⠹⣿⣿⣆⠄⢀⣴⣿⡟⠄⠛⠉⣠⣼⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣷⣦⡄⠄⠄⠹⢿⣿⡆⢸⡿⠟⠁⣀⠄⠙⠛⠛⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣉⣀⣤⣤⣶⣦⣄⠈⠄⠄⠄⣴⣿⣿⣿⣿⣿⣾⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⠋⠙⠛⠛⠛⠛⢁⣠⡀⢀⣤⣈⠙⠛⠉⢉⣠⣤⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⡿⠛⢀⠄⢠⣿⣿⡇⢸⣿⣿⣷⡀⢀⣈⠙⠻⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣤⣶⡿⠄⣾⣿⠋⠄⠄⠙⢿⣿⣧⠈⢿⣿⣶⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣧⣴⡟⢁⣴⡇⢸⣦⡈⠻⣿⣷⣿⣿⣿⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣇⣸⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿
⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿⣿

Источник: книга Анастасии Кудашевой "К будущему воссоединения"

#выбор_Валерия_Горюнова

986

Метажурнал

17 Dec, 23:01

Стихотворение Марины Темкиной рисует апокалиптическую и одновременно страшную в своей обыденности картину проникающего везде и пронизывающего всё насилия. Стремление убивать оказывается органическим свойством человека. «Мальчикам захотелось пострелять», — пишет Марина Темкина, и вот уже падают бомбы, летят ракеты, и цветущая когда-то земля превращается в выжженную пустыню. Поэтесса подчеркивает существование постоянной угрозы применения насилия в, казалось бы, мирной жизни. Как в известной фразе про висящее на стене ружье, так и в стихотворении Марины Темкиной «ружьем» оказывается вся военная система государства: «армия, солдаты, вооружение, военно-промышленный комплекс, чтобы убить». Человек уходит в армию и становится винтиком этой системы, даже не желая этого. Более того, система делает буквально каждого соучастником творящегося насилия: «а ты думал это просто так, отслужил и забыл, / невиновен, неповинен, а ты навсегда убит, / заплатил свой долг, налоги, теперь ты понял, /теперь не забудешь». Здесь ничего не происходит просто так, здесь все взаимосвязано. Более того, вся история представляет собой цепочку насилия, передающегося по наследству от поколения к поколению. И бегство тут не спасает, но можно хотя бы попытаться.
#комментарий_Анны_Голубковой

883

Метажурнал

17 Dec, 21:25

Марина Темкина

* * *
Им главное, чтобы убить,
чтобы побольше убили,
искалечили, главное, изнасиловать и убить
все равно кого, детей, их мам, бабушек,
семьями, деревнями, их мужчин,
все равно какой возраст,
целыми городами, странами,
главное, чтобы падали бомбы,
чтобы ракеты валились на головы,
чтобы обстрел, чтоб стреляли танки,
чтоб беспилотники в небе, чтобы горело,
чтоб летали снаряды, взрывались,
подрывались, чтобы побольше убитых.
Это и есть армия, солдаты, вооружение,
военно-промышленный комплекс, чтобы убить,
а ты думал это просто так, отслужил и забыл,
невиновен, неповинен, а ты навсегда убит,
заплатил свой долг, налоги, теперь ты понял,
теперь не забудешь, думал, это не люди, кто убивает,
а это люди и есть, нормальные люди, их порядки,
как в кино, как раньше их предки, деды, отцы,
отцы народов в истории, древней и новой, новейшей,
и вот ты в ней, вошел внутрь, в бомбоубежище,
они совсем рядом, им главное убивать, с ними это всегда.
Я слышала от стариков “мальчикам захотелось пострелять”,
такие люди, а ты беги, убегай, убьют, они убивают…
9 октября, 2024

Из подборки в 23-м выпуске «Артикуляции»
https://articulationproject.net/18154

#выбор_Анны_Голубковой

877

Метажурнал

16 Dec, 08:09

Елена Глазова

* * *

великолепная кома ума
сладкое усекновение
интеллектуальных позывов
все щупальца скованы сном
некуда метаться
сладкая кома ума
ничто не колышет
унылого пейзажа комы
блуждания по лимбу
ночному лесному ландшафту
который снят днём
со встречами родных мертвецов
все они уже отжили
как желающий пребывать в коме
в тени ненастоящих деревьев
но вот что-то мелькает перед камерой
это выход из лимба
из лимба всегда есть выход
даже в контролируемой коме

(Дактиль №62 )

#выбор_Зои_Фальковой

884

Метажурнал

15 Dec, 13:12

#переводы
Максим Бородин

* * *

Бог не для того придумал небо
чтобы там летали ракеты
и беспилотники
бездушные машины
макеты
а для того
чтобы люди
безответственные
беззащитные
могли сидеть на восьмом этаже
и смотреть
как в течение двух часов
ничего не меняется в воздухе
только желание
исчезнуть
и полететь

09.10.2024

(Перевёл с украинского Станислав Бельский)

* * *

Бог не для того придумав небо
щоби там літали ракети
та безпілотники
бездушні машини
макети
а для того
щоби люди
безвідповідальні
беззахисні
могли сидіти на восьмому поверсі
та дивитися
як протягом двох годин
нічого не змінюється в повітрі
тільки бажання
зникнути
і полетіти

Источник: авторский блог переводчика

#выбор_Оли_Скорлупкиной

1,200

Метажурнал

14 Dec, 02:19

"Прескриптивная грамматика русского языка в семи частях" Андрея Филатова меньше всего предписывает законы собственного построения. Мы не могли бы сходу сказать, какие структуры этих текстов воспроизводимы, потому что их воспроизводство обречено на то, чтобы утонуть в мелких деталях словообразования. Это концептуальная поэзия, которая своей единицей выбрало замершее слово широкого жеста: параллелизм фразеологии - равно ритма - равно графических траекторий - здесь не означает того наращивания волн асемической энергии, которую мы видим у Сосноры, когда он использует расподобляемую речь как грубую силу языка. Здесь расслоение эффекта работает на отказ от накопления нарративной энергии, заменяя её энергией побуждаемого действия, прескрипцией действия. Другое дело, что такая структура выдергивает из внешнего мира лишь отдельные феномены воли, с которыми побуждение немедленно совпадает: происходит чистая и механически яростная подмена слова действием, и мы видим, что действие никогда не предшествовало слову, а скорее в разрезе слова создает плоскость реакции: команды "Прескриптивной грамматики" отзываются друг в друге, и, не найдя выхода в действие, оседают очень своеобразным нарративом обломанных приказов.
И шелуха действия будет усеивать землю отлетевших слов.
#Комментарий_Кирилла_Азерного

888

Метажурнал

14 Dec, 02:19

Андрей Филатов

Прескриптивная грамматика русского языка в семи частях (часть 1).
Полная подборка:
https://khizha.tilda.ws/filatov
#выбор_Кирилла_Азерного

772

Метажурнал

13 Dec, 16:17

https://www.youtube.com/watch?v=iVCYuhhR8pE

1,152

Метажурнал

12 Dec, 16:12

Каждый город таит в себе бардо. Иногда бардо проступает наружу, и тогда его становится видно невооружённым глазом. Особенно в межсезонье. Особенно в ноябре. Селина Тайсенгирова описывает прогулку по алматинскому бардо в Парке имени двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, бывшем старокладбищенском, пушкинском, а также парке павших борцов за свободу.
Именно там стоит знаменитый Вознесенский кафедральный Собор, в котором Домбровский работал хранителем древности.
Но начнём по порядку.
Реальность двоится. Обратите внимание на строфику. Фонетика скрепляет её, но отдельные строки выглядят пугающе. Обсессивно-компульсивное действие “застёгивает пальцами расстёгивает” и “пуговицу / пугается”, осуществлённое руками раздутой женщины на скамейке, пугает в духе хорошего триллера, а ещё и людоедские голуби подоспели. Перед собором там обычно детская ярмарка с лошадками, но поэзия открывает истинную суть вещей.
Кто этот индус, проходящий мимо? Некто, знающий тайну реальности, или простой турист? Их в последнее время действительно много в городе.
Небо тянется мрачным гобеленом. Все спят. И бодрствуют одновременно.
Помните, как у Кафки: “Но ведь сказано, что кто-то должен быть на страже. Бодрствовать кто-то должен”.
А кто бодрствует в этом пространстве? Один только лирический субъект, да глазастые белки, но с них мы не спросим за перерождение
Кто-то движется следом, на ходу меняя свой возраст. Чтобы проснуться, нащупай свою руку, что-то было такое у Кастанеды в иное время. И финальное пробуждение – синица. Зацепка, выдох. Освобождение. Дышит, где хочет.
Подлинная прогулка.
Вроде бы всё понятно.
Один только вопрос повис в воздухе: где собор? Почему его нет в стихотворении?
Поэзия Селины – внутреннее кино для бесстрашных.
Смотрите в подборке: там целый фестиваль короткого поэтического метра. Поэзия, которая не должна вести за руку, но тем не менее берёт и уводит в пространство тени. Будьте осторожны: она не всегда возвращает обратно. Как в этом случае.

#комментарий_ивана_полторацкого

1,090

Метажурнал

06 Dec, 22:58

#переводы
Олег Коцарев

СЛЕД ГОЛУБЯ

Голубя след, куда ты ведёшь?

Лаванда во тьме: ответит ли гнутая аллея взаимностью?

Голубя след в переменчивых плоскостях
Мирового Парка,
сквозь толпы листьев,
сквозь улицу, где пришедший человек в костюме синем
выгружает из транспорта коммунального сервиса могилы
и говорит:
«Гордитесь могилами! Радуйтесь могилам! Пойте в ритме могил!
И не смейте больше называть свою улицу Вишнёвой,
название должно быть длинным и страшным,
чтобы сильное чувство было,
когда ветер показывает язык флагами!».

Голубя след на стенах и на автобусах,
на черепице,
скоро что-то огромное упадёт.

Голубя след, настань как можно скорей, отразись
в детской этой площадке полуденной,
разбросанной в сонной фотоулыбке!

А мы к ним больше не пойдем.
Нам надо к озеру,
где ждут три чёрточки.

05.11.2024

(Перевел с украинского Станислав Бельский)

СЛІД ГОЛУБА

Голуба слід, куди ти ведеш?

Лаванда у темряві: чи відповість гнута алея взаємністю?

Голуба слід у мінливих площинах
Світового Парку,
через натовпи листя,
через вулицю, на яку прийшла людина в костюмі синьому,
вивантажує з транспорту комунального сервісу могили
й каже:
«Пишайтесь могилами! Радійте могилам! Співайте у ритмі могил!
І не смійте більше називати свою вулицю Вишневою,
назва повинна бути довга й страшна,
щоб було сильно, коли вітер показує язика прапорами!».

Голуба слід на стінах і на автобусах,
на черепицях,
скоро велике щось упаде.

Голуба слід, стань якнайскоріше, відбийся
у дитячому цьому майданчику полуденному,
розкиданому в сонній фотоусмішці!

А ми до них більше не підемо.
Нам треба до озера,
де чекають три рисочки.

(Авторский блог переводчика)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

71

Метажурнал

06 Dec, 22:57

#inmemoriam
Александр Горнон
(1946—2024)

78

Метажурнал

05 Dec, 10:16

На сайте Метажурнала размещена расшифровка высказывания Александра Скидана о книге Алексея Порвина
https://metajournal.space/article/skidan-porvin

672

Метажурнал

05 Dec, 09:33

Ингер Кристенсен

ЗИМА

Зима в этом году чего-то ждет.
Пляж будто замер,
и все едино, и все в этом году едины —
льдины и крылья станут чем-то одним,
и переменится мир:

лодка услышит свои земные шаги на снегу,
война услышит свои сражения на снегу,
женщина услышит время свое на снегу —
час рождения в оцепенении льда

зима пришла надолго —

в дома и города
в леса и облака
на горы и в долины
во взрослые страхи
в детские мирные радости

зима в этом году чего-то ждет
мы все становимся единым целым:
руки оцепенели,
я слышу, как плачут дети,
как дом мой скользит по снегу
вместе с огромным миром,
как крик одного становится общим криком;
лодка моего сердца бьется и бьется об лед,
а на дне этой лодки тихо шуршат ракушки.

Если вдруг я оледенею,
если вдруг и ты, дитя мое, превратишься в лед,
мой огромный лес оживет этим летом,
мой огромный страх оживет;
если и ты, моя жизнь, покроешься льдом,
я сделаюсь коршуном:
лед и крылья, и ничего больше,
и стану клевать свою печень,
свою живую жизнь
пробуждать к вечности.

Эта зима в нас надолго.

Перевод: Анастасии Строкиной

#переводы
#выбор_Ксении_Боровик

676

Метажурнал

04 Dec, 05:00

"Без подписи" ("Ohne Unterschrift") Гюнтера Айха сопротивляется однозначной интерпретации, позволяя мне как читателю стать наблюдателем круговорота жизни и смерти и почувствовать его безразличную силу. Название произведения, скорее всего, намекает на отсутствие субъекта и на то, что это стихотворение способно стать общим (в частности, творческим) голосом людей.

Поэт перечисляет "ответы", что могут быть как метафорами, так и материальными объектами, но, несмотря на эту двузначность, они обозначают одно и то же. Образы "срубленный тополей" и "гусениц под корой" являются как реальной могилой растений, так и иносказанием могилы, где зарождается новая жизнь. "Деревца сумаха", с которых начинается подъем на возвышенность, осенью приносят ярко красные плоды, похожие на цвет крови. "Остаток воды в банке из-под мёда" ассоциируется у меня как с творческим, так и с настоящим голодом. "Букет цветов" во второй строфе — яркость жизни, для которой смерть неизбежна, потому что таков "распорядок некого мира", что сопротивляется доступу. О неопределенности и отсутствии полного знания о мире, возможно, говорит и "наклонная линия лесных массивов", будто противопоставленная своей жизненностью холодному и недостижимому горизонту — мечте о запредельном. "Лопасти ветряков" — намёк на круговорот под воздействием земных сил.

Однако вторую строфу, на мой взгляд, невозможно по-настоящему прочитать без третьей, которая возвращает к образу "гусениц под корой", к могиле, где зарождается жизнь. Завершающее двустишие меняет вектор взгляда на перечисленные ответы, и, кажется, будто я сам накрыт смертью и созерцаю живое из-под принесённого, чтобы почтить память, букета цветов, мешающего обзору. Надо мной встаёт и заходит солнце, меняются времена года и направления ветра ("распорядок некого мира"), в небе и на склоне жизнь превращается в смерть и обратно. И я молча творю-наблюдаю собой и не собой постоянное круговращение ответов. Присутствую и отсутствую. Как и все.

#комментарий_Валерия_Горюнова

638

Метажурнал

04 Dec, 04:59

#переводы

Гюнтер Айх

БЕЗ ПОДПИСИ

Ответы: гусеницы под корой
срубленных тополей,
деревцá сумаха в подножии склона,
остаток воды в банке из-под мёда.

Сквозь букет цветов – распорядок некого мира
и наклонная линия лесных массивов.
Немного тайн,
сохранённых лопастями ветряков,
их довольно для ясности и пресыщения –

нет больше вопросов, единогласие,
накрытое смертью.

перевод Анны Глазовой

Источник: личный канал Анны Глазовой

#выбор_Валерия_Горюнова

917

Метажурнал

02 Dec, 10:13

Всеволод Зельченко в проекте «Ереванский балкон».

https://youtu.be/zH3QktPdfB4

#Ереванский_балкон

665

Метажурнал

01 Dec, 23:35

Метажурнал приглашает принять участие в Zoom-презентации поэтической книги Дениса Ларионова "Близость" (изд. Порядок слов, 2024).
Презентация пройдёт в субботу 7 декабря в 20:00 по Москве.
В мероприятии примут участие Никита Сунгатов (автор предисловия) , Александр Марков, Елизавета Хереш, Юлия Подлубнова, Илья Кукулин, Павел Заруцкий.
Мероприятие ведёт Евгения Вежлян

999

Метажурнал

01 Dec, 17:50

Заголовок этого стихотворения, деконструирующего и собирающего YouTube-реальность заново, задаёт определённый ракурс восприятия: из точки, где с ней уже пришлось попрощаться. Происходящее в тексте напоминает трансформацию обрывочных воспоминаний, в подлинности которых уже невозможно быть уверенным, или абсурд сновидения, или постапокалиптическое преображение технологий и артефактов, вынужденно меняющих своё предназначение после катастрофы.

Элементы, составляющие текст, построены в полном соответствии с законами, по которым существует копирайтинг названий/описаний видео на YouTube (и шире — язык сетевой коммуникации вообще). Здесь и кринжовая кликбейтность заголовков, и упоминание определённых жанров, и соответствующая терминология, и устойчивое мемное простое советское, и так далее. Привычные формы и схемы словно выпотрошены — и заново набиты чем-то абсурдным и непредсказуемым, и срастаются между собой, и отращивают дополнительные конечности и головы, как некие игрушки-мутанты. Этому служат отсутствие знаков препинания и неоднозначный синтаксис: элементы перетекают друг в друга, границы между высказываниями размыты, многие формулировки могут быть прочтены ошибочно — с захватом соседних единиц.

Интересно композиционное решение в рамках этой стилистики: строфы, сменяя друг друга, чередуются по настроению — а заодно по копирайтерским текстовым "формулам", принципам создания такого рода контента. Первая строфа: вступительные аккорды в виде сугубо номинативных формулировок, названия в своём самом классическом виде (с обозначениями жанров: микстейп, топ, анализ...). Вторая строфа: появляются глаголы, хотя их ещё и не очень много; реализуется другая схема создания заголовка — с проблемным вопросом, ответ на который обещается в контенте. Появление действия, видоизменение стиха и его интонационно-ритмических параметров создают совсем иное звучание — чтобы в третьей строфе снова вернуться к сплошь назывным конструкциям. Как будто открылась на несколько секунд лазейка, стало больше воздуха, движения, жизни (удалось подключиться? заработал vpn?), а затем всё снова захлопнулось.

В третьей строфе, однако, мы возвращаемся не к той же точке, с которой начинали в первой: кое-что успело измениться, пока мы отворачивались; как будто поднялся уровень воды в затапливаемом помещении. Воды тёмной, страшной, милитаристской; куда ни посмотри, везде только она, в финале каждой строки. Разница потенциалов доходит до кульминационного предела: ржаки и прекрасные няни вступают в противоестественный союз с этой тёмной материей, а неотъемлемая кулинарная составляющая YouTube оборачивает к зрителю ставшее людоедским лицо; впрочем, именно такой синтез и представляет собой ежедневно расплетаемый нами клубок информации, так что всё это насколько абсурдно, настолько же и правдоподобно.

Четвёртая строфа снова возвращает к жизни глаголы и впускает воздух, причём начинает играть за пределами изначальной "копирайтерской" доски: каждый стих — законченное высказывание со своим предикативным центром, со своим глаголом; границы высказываний уже не смешиваются, да и вообще они уже меньше похожи на формульные заголовки. Название видеоролика с глаголом в настоящем времени, призывающее держать руку на пульсе актуальных событий, вполне можно себе вообразить. Но складывается ощущение, что последняя строфа имеет иную природу: её задача уже не столько в продолжении постмодернистской деконструирующей игры, сколько в том, чтобы дать голос поэтическому субъекту. Это уже не автономные обломки YouTube-дискурса — это он пытается сделать высказывание (более связным и полноценным), преодолевая правила игры и одновременно упорядочивая хаос.

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

1,161

Метажурнал

01 Dec, 16:53

Максим Алпатов

ЧЕГО Я ЛИШИЛСЯ КОГДА ОТКЛЮЧИЛИ YOUTUBE

четырёхчасовой микстейп медитативного шансона
треск бородинской гренки хруст селёдочной жилы
топ пять хайлайтов зимнего волейбола танкового биатлона
анализ концовки моя прекрасная няня разбитых фонарей

как правильно заходить в хату выходить из запоя покидать зону обстрела
ошибки новичка на собеседовании в чвк лунтик фонд по борьбе с презумпцией
обычные американцы отвечают на вопросы из школьной программы ссср
простой советский рецепт беспилотного деда бесплатной эвакуации

ржака недели из одноклассников сокамерников однополчан
четырёхчасовой микстейп хруста однополчан
простой советский рецепт каши из однополчан
ржака прекрасная няня разбитых однополчан

обычные лунтики отвечают на танковый вызов эпохи
правильно заходят в зону безвыходного обстрела
каша хрустит под ногами беспилотной эвакуации
догорают хайлайты в разбитых фонарях

28.11.2024

Источник: личный блог автора

#выбор_Оли_Скорлупкиной

841

Метажурнал

29 Nov, 11:55

Программный, яростный текст Лолиты Агамаловой из подборки “Выйду на станции б-га”, направленный против ложных консенсусных оппозиций, сложившихся в русофонном гуманитарном пространстве (прежде всего в медиа и академии) за последние три года. По силе и смелости его можно, наверное, сравнивать со стихами Пазолини, обрушившегося в свое время с критикой на 1968-й. Здесь достается всем, кто самодовольно считает, что находится на “правильной” стороне истории, а на деле - бесславно выживает, находясь в постоянном страхе за личное будущее (и предавая тем самым декларируемые в своих же диссертациях идеи о будущем коллективном). Стихотворение направлено также против “скорбного бесчувствия” этих стратегий выживания современных российских гуманитариев, которые, прикрываясь фиговыми листками политических теорий, разбежались по углам академий (“соску грантов оставь, о боец психотропного фронта”). Люди, убежавшие от войны на PhD; поэт:ки, вяло наследующие языковой школе (“нейросети-поэты”, которые провокативно сравниваются с “зет-поэтами”, которые хотя бы чувствуют); все, кто боится, - главный их (наш) грех заключается в том, что они (мы) по крайней мере не умеем ебаться. Кажется, Агамалова говорит об аварийном отключении либидо, которое произошло в российской гуманитарной жизни, письме и мысли после 24 февраля.

“Красный кавказский рэп” - точный и безжалостный диагноз деградации тех, кто на словах противостоят политической энтропии, а на деле являются проактивной частью этого процесса (“государственные ничтожества” и “фланерствующие эскаписты”, конечно же, пауки из одной банки). Агамалова проговаривает то, что думают очень многие, но не решаются произнести вслух (потому что консенсус против шерсти чесать никто не готов): «меня тошнит одинаково (...) от тупой эмиграции белой (и розоватой) и гордецов, которые “остаются”».

Но в этой филиппике, направленной против бедности политического воображения, парадоксальном образом нет нигилизма и упадничества. Авторку невозможно упрекнуть в том, что критикуя, она ничего не предлагает (см. финал), и ее национальная, гендерная и политическая идентичности сплетаются в тугую нить, врезающуюся в дряблое тело академической и поэтической мысли. И пройти его насквозь - все равно что солдату, рожденному в любви и мысли, станцевать лезгинку на руинах крепости Мира Идей.

#комментарий_константина_шавловского

1,167

Метажурнал

29 Nov, 11:41

Лолита Агамалова

КРАСНЫЙ КАВКАЗСКИЙ РЭП

Они заставляют меня писать реферат, Мао, прикинь, какие уебки
Я хочу новых солдат
Я даже могу произвести их сама
Мне не нужен ваш добровольческий корпус
Никакой блядской безответственной речи, где бы та ни была:
из бывшей партийной школы ли, инвертировавшейся завет,
из Берлина ли, где бывшие наши мальчики
ведут абсолютно тупые блоги,
поглаживая друг другу яйца и ища друг-в-друге опоры,
из Парижа ли, с биофака ли, может быть, МГУ, моей кафедры ли,
из Тель-Авива — под ракет ослепительный блеск, тысячу созвездий
невозможной грядущей смерти, по крайней мере
Вы не умеете ебаться. Ваша мысль куцая, будто обрубленный хвост
Вам есть что терять кроме собственных снов
Вы заражаете даже не пессимизмом, а упадком мысли
слабостью воли и фланерствующим эскапизмом
Когда мне было 16, я влюбилась в одну буржуазную дамочку
Та мне говорила: вот будет вам что терять, и вы растеряете все,
что вас держит сегодня: гнев и структуру решения детского
подросткового. Сейчас я думаю: как я могла ее желать?
Мне 27. Меня не ебут государственные ничтожества
и «их нравы», я заглядываю в кабинеты
о эти растерянные глаза
о пустые руки
Никакие теории изменений уже не справятся
Они разрывают меня на части, а я хочу новых солдат
Политика требует редукции, а я требую отмены закона противоречия
Ведь похуй, живем один раз? И больше не можем? Соску
грантов оставь, о боец психотропного фронта:
кроме любви и мысли по-прежнему
ничего не бывает
(Нихуя не бывает, я даже сказала бы так)
О любовные неудачники, ищущие оправданий!
Вам виноваты все: ФСИН-письмо, капитализм, само
желание, РФ и США, Европа и Африка, книги, родители,
необходимость «осечек», — как говорят те, кто ни единожды не
смотрел в глаза одичалые возлюбившей возлюбленной
О тоска без оков. Нейросети-поэты. (Вы были бы хороши,
если не были бы одинаковы; пока ты несешь свою заученную хуйню
зет-поэт хотя бы чувствует.) О диссертации, которые превращают
машинку мышления в профанацию. Меня тошнит одинаково
от делезианцев и антиделезианцев;
от тупой эмиграции белой (и розоватой) и гордецов,
которые «остаются».

От всех, кто боится. Всех, кто всего боится. Кто боится
чего-нибудь недо-взять, опрокинув ненужное слово.
Грантик ебаный и местечко. Кто уезжает,
чтобы быть, как и дома, на четырех
ногах. И кто остается
молчать. Их исправит могила.

А я — свободная лесбиянка. Я станцую лезгинку в Мире Идей
под дискошаром Блага

из подборки "Выйду на станции б-га"

#выбор_константина_шавловского

1,158

Метажурнал

28 Nov, 14:28

Алиса Федосеева

МАРИНА МНИШЕК GOES TO РОВЕСНИК

in this day and age she sips джин-тоник на
джине Broom, takes галоперидол в
зажимающей ass-cheeks кабинке цвета
джин-тоника на джине Broom; кисленькие
сны и тошнота лежат между грудей, они
улыбаются вниз, когда оказываются в руках
чела из твинби — он сказал, что из всех
тамошних девчонок она, конечно же,
самая прикольная (и сиськи, конечно,
пиздатые). чел из твинби поглаживает ее
по голове, довольно последовательно он,
не называя ее по имени, вдавливает ее,
пирсинговый язык затерялся где-то в складке
между раковиной и сливным бачком; Марина
не выучила еще язык, который мог бы
говорить с ней об этом.

so she goes deeper and remembers every word:
like how “son” and “death” sound the same
in russian and in polish. sins since then
одержали верх, можно было
развязать waist, снять мешочек с землей,
потому что родина выкалывает глаза всем,
кто на нее посягает, примерно как
мужчина седлает незнакомую власть,
потому что она раскатиста грудью.

Марина Мнишек breaks the curse of always
being the trzeźwy one, that’s why
the images of rówieśnik разбегаются и мигрируют,
кровавые движения не решают судьбы of the dance floor,
мальчики-картинки бухают и машут саблями
перед глазами, вилкой туда осудят,
все хотят
кусочек, самую малость,
Марину Мнишек, even though
there is nothing цельного left, not even
her powiedzenie.

он подарил ей серебряного пеликана, всякие
бархаты и украшения, still she
was robbed: палаты не равны
своей комнате, поэтому
писать было уделом свободы и тех,
кто был одарен наблюдением и
счастьем не быть частью истории.
другой мужчина
дал этим словам ее имя, поэтому
Марина Мнишек не говорит в туалете
с челом из твинби, потому что здесь
у Марианны не спрашивают паспорт:
никто не виноват и она не проходит обряд
инициации, поэтому о ведьмовстве речи нет,
Марина остается в мире мертвых, объевшись
галоперидола в туалете клуба «Ровесник»,
и уста замирают, раздетые

источник

#выбор_нико_железниково

811

Метажурнал

27 Nov, 21:19

Мой комментарий является ответом на вопрос автора:
-- Как я вижу стихотворение?
Я вижу стихотворение как отдельную и самодостаточную реальность, формирующую читателя, вызывающую его из пустоты. Никак не наоборот. Стихотворение первично. Только что его не было, и вот оно появилось перед нами с настойчивым требованием:
-- Изменись.
И я послушно меняюсь под воздействием стихотворения, пока оно показывает мне то, что хочет показать.
В данном случае я вижу плавность перетекания внутри поэтической реальности. Стихотворение намекает на свою музыкальную природу /как если бы вышитое из смычковых/ (cool jazz), раскрывает то, каким образом оно написано. В самом начале беседуют призрачные фигуры Заболоцкого и Тарковского / а слова у меня под ногами валялись и /слова большие, словно яблоки/. И эта перекличка задаёт стихотворению Амана Рахметова тон аналитического сюрреализма. И визуальный код дальше начинает аккуратно шататься /отпугивало а потом нравилось/. И что очень хорошо, так это переданное спокойствие, которое всем нам действительно пригодится. Мальчик с приподнятыми глазами, как бы сошедший с картины Балтьюса, делает то, о чём все мы мечтаем, -- развязывает нам руки (кто их связал никто не знает). Это действие бесконечно ожидаемо сидящими в очереди пленниками длинной строки (особенно в контексте ежедневного падения взрослых деревьев) и потому неизбежно.
Вот так вот я вижу это стихотворение. Интонация, форма, образ, идея -- все признаки хорошего стихотворения на местах. Но оно говорит нам в первую очередь о свободе. И, чтобы понять, точнее почувствовать, это, я должен сам стать свободнее.
Такое требование предъявляет стихотворение к читателю. И мне чрезвычайно приятно ему соответствовать.

#комментарий_ивана_полторацкого

1,183

Метажурнал

27 Nov, 20:48

Аман Рахметов

мы сидели в кофейне и подбирали слова как яблоки
на фоне играла прохладная музыка
и солнце шаталось в мягкой посуде движений
как если бы вышитое из смычковых
отпугивало а потом нравилось
возможно это и есть спокойное пригодится
за падением взрослого дерева
тем временем мальчик с приподнятыми глазами
подходил к каждому столику и развязывал руки сидящих за ними мужчин и женщин
мы как и многие просто ждали своей очереди

____________
из телеграм-канала математические знаки

#выбор_ивана_полторацкого

1,256

Метажурнал

27 Nov, 06:36

Подкаст Александра Скидана и Ильи Кукуя об Анри Волохонском
https://nlo.media/catalog/chto-izuchayut-gumanitarii/vsya-chelovecheskaya-rech-issokhshaya-reka-poeziya-i-proza-anri-volokhonskogo

794

Метажурнал

26 Nov, 06:38

#переводы
Нили Малик Шпигель

* * *
Родители
внутри меня сложились плотно
как запасные парашюты
в передней части спецкостюма

и я уже не знаю
раскроются ли с ветром
и только купол
их любви
всегда раскинут
над моею головой.

перевод с иврита Ольги Агур
Источник: блог переводчицы
#выбор_Людмилы_Казарян

1,272

Метажурнал

25 Nov, 08:03

Стихотворение Лизы Смирновой - о "цветущей земле нашего детства", то есть, в переводе на язык взрослых, об утраченном. Земля детства - результат работы памяти, времени и взгляда, где взгляд, устремлённый назад через время, находит воспоминание и превращает его в золото. Детский взгляд невинен, детская память фиксирует повседневный пейзаж как слепок жизни со всем, что в ней есть, сохраняя ос, шмелей, коров и сны о "перевозе оружия через горные блок-посты". Зрение не осуждает - оно смотрит, оно учится видеть. Виды с армянскими и азербайджанскими "половинами", чеченскими беженцами и русскими солдатами гораздо красноречивей, чем были бы пояснения или оценки.

Грусть, чувство утраты сопровождают этот текст. Однако мне не хотелось бы читать его только линейно, от начала к концу. Вопрос "что ты видел", как мне кажется, имеет своей целью не только показать смотрящему/читающему знаки войны, насквозь прошившей реальность его обитателей. Он в то же время утверждает ценность отдельного взгляда, его способность тайно хранить и любить тот мир, который нам достался. В этом смысле стихотворение Смирновой родственно тексту Владимира Бурича "Харьков. Весна 1941-го": герои этого текста - дети военного времени, знающие, как пахнет порох - но и хлеб тоже; безусловно принимающие жизнь.

#комментарий_Влады_Баронец

946

Метажурнал

25 Nov, 07:32

Лиза Смирнова

* * *

О цветущая земля нашего детства
душные дворы разделённые
на армянскую и азербайджанскую половины
школы чеченских беженцев
и детей русских солдат

о шмели залетающие к нам в волосы
во время дневного сна
осы жалящие нас в медовые мочки уха
в лучших снах своих мы строили планы
перевоза оружия через горные блок-посты

и грустные коровы обычно
встречающиеся на перевалах
звенели под вечер в мокрых туманах
сотни дыр в пустоте которых
вырастали к рассвету

о цветущая земля нашего детства
погибшие и живые послушайте
как люблю когда в четыре утра
говорят: посмотри
этот слабый я знаю
сколько видел таких
сколько видел

но что ты видел на серой своей земле
ответят погибших тени
ну что ты вообще мог там видеть
ответят живущие

(из книги стихов "Мёртвые не поют", 2024)

#выбор_Влады_Баронец

866

Метажурнал

21 Nov, 08:11

В этом стихотворении роды показаны как природное явление, стихия, разрывающая пространство. Вместе с этим происходит метаморфоза, и на месте разлома образуется нечто новое — "горы/реки", "неутешенные мысли". Беременный живот образует то, что у Делёза называется складкой — место взаимодействия между внутренним и внешним. Когда нож разрезает живот, складка разрушается, зашивается, мы вытаскиваем её внутренности наружу. И здесь я вижу противопоставление первым двум частям стихотворения: если при образовании гор, рек и мыслей цельность прорывается сама, и в итоге этого прорыва появляется новое, то кесарево сечение — это вторжение извне, насильное извлечение и толчок к становлению. Поэтому это "шаг для ребёнка" но "шов для матери".

#комментарий_Ксении_Боровик

400

Метажурнал

21 Nov, 08:11

Анна Глазова

цельность
иногда не выдерживает —
рвётся в росте
вращений/растений, разной коры/разной земли;
горы/реки
рождаются тоже в разрывах.

так же и прорывается ум
рóдами неутешенных мыслей, мысленно берёшь их на руки — но не без трепета.

обрезание пуповины
кесарево сечение
мать и дитя — трое:
она и оно и точный не дрогнувший нож —

шаг для ребёнка,
шов для матери,
трепет отца.

#выбор_Ксении_Боровик

399

Метажурнал

20 Nov, 05:03

В стихотворении Ники крохотное становится огромным и наоборот, а каждая частица неотрывна от всей вселенной, которая в любой момент может вывернуться в эту частицу (что похоже на идею метаметафоры или инсайдаута К. Кедрова). Лучшим примером этого является герой стихотворения ("рыбий глаз"). Рыбья оптика (рыба может видеть впереди себя, сзади, сверху и снизу) всесторонняя, что даёт основание превратить героя в целую планету ("сжалась мякоть планетная"). "Выпавший из сетки" рыбий глаз попадает к "ангелу с жабрами" — метафизической силе, что запускает метаморфозы во всём мире. Ангел ассоциируется и с рыбаком из пушкинской "Сказки о рыбаке и рыбке", с Шивой, открытые глаза которого обозначают перемены во вселенной и с колоссальными ангелами из аниме "Евангелион". Но, по-моему, все эти ассоциации случайны — Ника создаёт уникальное пространство с уникальными сущностями.

Важным, на мой взгляд, является место, откуда переходит рыбий глаз к ангелу, поэт оставляет намёк: "выпал из сетки" (глаз? стёкол? брызг?) и притянут "словно якорем", как будто попал в другую сеть. Это перемещение из воды в небо нарушает единство морской сети, и смена полюсов любви — логичное следствие этого изначального разрыва-искажения. Огромное ("мегалодоны") становится маленьким ("в комариков вышли"), возвышающиеся вулканы "втянулись" в землю. Но главное: "Так люди по земле и ходят / С полюсами шиворот-навыворот", как будто забыв о своём единстве с миром ("экватор развязался", "мантия волной пошла").

Концовка стихотворения ("а я теперь любить не могу") колеблется между постиронией и мифотворческой драмой: с одной стороны кажется, что стихотворение — мифологизация отсутствия любви (точно так же как люди находят причины случившегося в метафизических силах вроде расположения звезд или различных магических влияний) на стыке искренности и иронии, а с другой (изнутри стихотворения) — "смена полюсов любви" влияет на отдельного человека так же, как и на всё человечество/весь мир (частное превращается во всеобщее и наоборот). Пока трёхглазый ангел рыбачит, полноценное единство всего со всем (божественная любовь) остаётся за пределами нашего доступа, частично проявляясь в фантазии и в поэзии.

#комментарий_Валерия_Горюнова

637

Метажурнал

20 Nov, 04:59

Ника Третьяк

* * *

Прокатилась волна, стряхнув с себя брызги —
Флюгеры вспенивают стекло солёного дома
Рыбий глаз выпал из сетки, покатившись
За линию рифа — что же он видит?
Словно якорем он притянут — сваренным зрачком
В облака, ангелом с жабрами выловлен.
— Пусти меня, добрый молодец.
— Если полюса любви поменяешь, пущу.
Сжалась мякоть планетная,
На черенке седьмая кровинка вышла.
Развернул рыбий глаз полюса
Словно камбалу вверх подбросил.
Втянулись вулканы, а мегалодоны
В комариков вышли, плавники по берегу волоча.
Рыбий глаз от напряжения чуть не лопнул,
Но ангел с жабрами схватил его и вставил в лоб себе.
Так люди по земле и ходят
С полюсами шиворот-навыворот,
И никто им не поправит,
Не скажет — у вас экватор развязался,
Мантия волной пошла — не скажет.
Трёхглазый ангел с жабрами всё рыбачит и рыбачит,
А я теперь любить не могу.

Источник: альманах "Лес растёт"

#выбор_Валерия_Горюнова

748

Метажурнал

19 Nov, 22:46

В советских фильмах про гражданскую войну часто встречается сцена: вооруженные люди останавливают поезд, в котором герои едут сами не знают куда, и начинают грабить и убивать. Бежать некуда — кругом чистое поле, сопротивляться нечем — пассажиры безоружны. И для меня эта сцена в таких фильмах была одной из самых страшных в своей абсолютной безнадежности. И вот что-то похожее на то полузабытое чувство возникает и при чтении этого стихотворения Олега Копылова. Хотя здесь на узнаваемые приметы такого фильма — «дикие травы», «поезд дальше уже не идет», «пассажиров выводят», «посвист свинца» — накладывается ряд совершенно других апокалиптических образов: «красный крыс», «певица в зеленом свете», «дева в дыму под звездой», «стая ос с ликами сов» и т.п. Впрочем, бывали в подобных фильмах и другие сцены: среди мирных пассажиров оказывается какой-нибудь отчаянный головорез, которому удается отбиться от бандитов и радостно ускакать в степную даль. Здесь же остановившийся поезд словно выпускает все ужасы нашего подсознания, хранящего самые разные, в том числе и советские, страшилки. При этом реальность на самом деле оказывается гораздо страшнее, так что ужасная картинка в какой-то момент становится не пугающей, а скорее даже успокаивающей. И в этом притяжении/отталкивании и заключается для меня странная привлекательность этого стихотворения.
#комментарий_Анны_Голубковой

527

Метажурнал

19 Nov, 22:19

Олег Копылов

* * *
/привет, мы дикие травы. Поезд
дальше уже не идёт.
пассажиров выводят на лёд:
красного крыса,
певицу в зелёном
свете,
деву
в дыму под звездой

посвист свинца всегда молодой,
стаю ос с ликами сов.
рыбу в трусах. раба без трусов.

/мелко детализированные
демоны спилберга перекликаются
с крупными каменщиками сведенборга.
временные акции.
дешевле знака.
стоп. смято.

поезд, ты всегда был-есть травинка,
основа летящий провод.
здесь всегда. тук. здесь сейчас. ток.

кто-то на полуспустившемся детском матрасе
вспоминает живые имена.

Из подборки в 22-м выпуске «Артикуляции»
https://articulationproject.net/17376

#выбор_Анны_Голубковой

542

Метажурнал

18 Nov, 07:38

Дарья Серенко

* * *

я обязательно выложу этот текст, но позже, чтобы нельзя было подумать, что это текст о любви.

или, если получится, я выложу этот текст даже раньше, ещё до того, как мы с тобой познакомились.

море волнуется (раз), тираны свергаются (два), наши товарищи умирают, наши дети растут. военкоматы горят, подожженные нашими товарищами и детьми. после поцелуев губы горят так, будто я вплотную подошла к огню. только это метафора: тиранов свергала не я, и весь этот огонь — не моя заслуга.

люди покупают снаряды и подписывают снаряды. подписанные, они летят — захватывать или защищать? зависит от того, кто прочитал этот текст. ты прочитал этот текст — что бы ты написал на снаряде?

я всегда думаю о поэзии. теперь это поэзия подписанных снарядов. кирпич, обернутый в бумагу с моим текстом, летящий в окно правительственного здания. чьей рукой он был пущен, какой стране принадлежало здание?

он ушел добровольцем воевать с оккупантами: я узнала, что на его теле была набита строка из моего стихотворения. «Революция будет - у неё будут твои глаза». мы не были знакомы, но он знал этот текст. его похоронят с моей русскоязычной строчкой на теле. я никогда не смотрела в его глаза, теперь они закрыты в закрытом гробу. что это за связь между нами?

я выложу этот текст после того, как мы познакомимся. ты покажешь мне татуировку и расскажешь, что она для тебя значит. ты прочитаешь и сразу поймешь, что это о тебе. Надо было набить по-украински — революція буде, у неї будуть твої очі.

я обязательно набью, но позже, чтобы нельзя было подумать, что это текст о твоей смерти.

(авторский тг )

#выбор_Зои_Фальковой

886

Метажурнал

17 Nov, 16:07

Однако у высказывания как будто появляется больше возможностей сбыться, когда оно делает шаг в сторону -- в условность, в художественность, к сдвигу и деавтоматизации значений слов, к непрямым путям выражения смыслов, словом -- в поэзию. Здесь преодолевается и коммуникативная неуместность: стихи прочитает тот, кто хочет этого, и тогда, когда он готов к этому [к разговору о том самом самом главном].

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

1,168

Метажурнал

17 Nov, 16:07

Говоря об конкретном событии и его рефлексии (а вернее -- подчеркивая пустоту на месте её отсутствия), этот небольшой текст акцентирует внимание на куда более обширном парадоксе молчания. Военные конфликты и преступления, политические репрессии, нарастание несвобод и систематическое нарушение прав человека -- всё это ежедневно приносит нам десятки чудовищных новостей из самых разных локаций и культур, и одновременно производят свою работу десятки разносторонних механизмов, делающих невозможным разговор о происходящем.

Эти механизмы можно разделить на внешние и внутренние. И если с внешними всё понятно -- в определенных средах ценой высказывания могут стать свобода, безопасность и жизнь, твоя или близких -- то с внутренними сложнее. Здесь встают вопросы и этической уместности, и коммуникативной, и многих других. То есть с одной стороны нас вынуждают молчать репрессивные законы, а с другой -- некие сложно формулируемые внутренние законы самой природы коммуникации между людьми. Вместе они конструируют огромные фигуры умолчания, всё время невидимо и тяжело нависающие над любым человеком, любым диалогом. Внутренняя необъяснимая невозможность высказывания о невозможности высказывания, диктуемой извне: круг замкнулся; минимальными лаконичными инструментами в этом тексте изображаются два полюса запретов, и в несколько строчек умещается вся пропасть между ними -- и вся многоярусность молчания.

Возьмём такой пример: в феврале 2022го начинается полномасштабное вторжение России в Украину, и если поначалу звучат протесты, пишутся коллективные открытые письма (как странно сейчас это вспомнить!), то довольно скоро новые репрессивные статьи и переполненные вплоть до пригородов отделения полиции ставят на подобных высказываниях жирную точку. Это внешний запрет, но как много запретов внутренних вторят ему: от невозможности открыто поговорить с идейно неблизкими близкими, поскольку это поставит под угрозу семейные отношения, до парадоксальной невозможности полноценно поговорить даже с теми, кто с тобой заодно. Кажется, "мы", о котором идёт речь в стихотворении, -- именно такое, самое близкое. И вот даже на уровне такого "мы" полноценный разговор невозможен, потому что: 1) мы настолько в одной лодке, что и так всё понятно -- без слов; 2) обсуждения бессильны что-либо изменить, поэтому в них нет смысла; 3) что тут скажешь, кроме "это * * * -- да, это * * * "; 4) нельзя же всё время о плохом, надо же как-то жить и выживать; 5) это пятиминутный смоллток с соседями по эмиграции, и формат совсем не предполагает такой тематики разговора; 6) это кухня ресторана в эмиграции, куда ты устроился мыть посуду, и здесь есть правило "не говорим о политике"; 7) это жители страны, гостеприимно тебя приютившей, и будет неправильно в ответ на их гостеприимство приниматься спорить и переубеждать... И прочая, и прочая. Одна мощная внешняя сила -- и тысячи внутренних сил, не дающих сделать это: свободно поговорить о самом главном, о том, как где-то страдают люди и как это чудовищно, о том, что нельзя об этом молчать, ведь такое молчание не отличается от равнодушия, даже когда не является им. Какой-то маленький князь Мышкин внутри постоянно хочет воскликнуть "ну что же вы всё не о том говорите", но вряд ли может предложить выход -- способ по-настоящему говорить "о том".

Наверное, человек не только рождается один и умирает один, но и с ежедневными поставками ужасных новостей тоже остаётся наедине -- не имея возможности действительно, в полном смысле слова поделиться своими переживаниями даже с самыми близкими. Обычная коммуникация просто не справляется с этим -- слишком много факторов делают высказывание невозможным, но при этом потребность в нём безусловно есть: она заложена в самой природе человека и речи. Сегодня на антивоенной акции в Херцег Нови (Черногория), приуроченной к 1000 дней с начала полномасштабной войны России против Украины, одна девушка спела песню с таким припевом: "Что же нам теперь делать с ним вдвоём -- с моим февралём". С февралём 2022го каждый действительно в каком-то смысле так и остаётся один на один.

1,217

Метажурнал

17 Nov, 15:59

Алёна Чурбанова

* * *

Женщинам Афганистана запретили
Говорить друг с другом,
И мы об этом друг с другом
Тоже не говорим,
Хоть нам никто и не запрещал.

03.11.2024

Источник: личный блог автора
#выбор_Оли_Скорлупкиной

1,274

Метажурнал

16 Nov, 09:57

“Собеседником является язык сам по себе”: Станислав Львовский о своем опыте общения с искусственным интеллектом

В "Школе экспериментального письма" 18 и 19 ноября пройдет двухдневный воркшоп поэта Станислава Львовского “О поэзии с нечеловеческими агентами — человеческим языком”. О том, зачем поэту создавать собственную языковую модель и что человечеству может дать общение с машиной, Станислав Львовский рассказал Константину Шавловскому.

#интервью
#тексты

836

Метажурнал

16 Nov, 06:34

Провели интервью редакции с Карлой Харриман. Беседа была похожа на прояснение разрывов и дистанций, приводящее к пересборке понимания драматургии поэтессы. Любопытно было узнать, как движение запускает появление слов и связывает их между собой: если встать на стол в кофейне, получится совершенно новый взгляд на поэзию и язык, хоть это и чревато проблемами для кофейни.

Благодарим Карлу за встречу. Евгению Вежлян (Метажурнал) за великолепную модерацию и Кирилла Азерного (изд. Полифем) и Настю Голованову за помощь в преодолении языковой дистанции.

Посмотреть запись прямого эфира

Также вы можете поддержать издание книги Карлы Харриман "Пестрые устройства" и книг Барретта Уоттена и Рэйчел Блау ДюПлесси.

836

Метажурнал

15 Nov, 21:14

В тексте Веры Зарницкой заряженность слова движением выражена средствами нотного листа, осыпающегося раньше прикосновения. Это движение, уже преодолевшее лист, но еще не нашедшее себе нового пространства бытования. Хрупкие стены синтаксиса едва выдерживают остаточное движение, задающееся чтением. Но чтение проходит по развалинам текста несуществующим коридором. Оно идет коротко — стихотворение не хочется возвращать в никогда не бывшую линейность и оно читается зависаниями — в общем-то, оно похоже на муху, визуально запечатанную в той же подборке.
Чтение не имеет веса, под которым текст мог бы просесть, а просев — узнать о чтении.
#Комментарий_Кирилла_Азерного

1,295

Метажурнал

15 Nov, 21:14

#выбор_Кирилла_Азерного
(ссылка на подборку: https://vsealism.ru/vera-zarnickaya-fragmenty-sarks/)

1,196

Метажурнал

15 Nov, 21:13

Вера Зарницкая

877

Метажурнал

15 Nov, 19:10

Продолжается прямой эфир с Карлой Харриман.

Публикуем ссылку для тех, кто ещё не в ютуб-канале Метажурнала

https://www.youtube.com/live/BHd6fDB0Lqo?si=8bMnKHK78Wppe4I3

1,391

Метажурнал

15 Nov, 06:59

Напоминаем, что сегодня в 21:00 мск представители Метажурнала, издательства Полифем и онлайн-журнала Всеализм встретятся с американской поэтессой и писательницей Карлой Харриман, чтобы поговорить об основах её уникальной поэтической драматургии.

Прямую трансляцию встречи можно будет посмотреть на ютуб-канале Метажурнала.

1,273

Метажурнал

14 Nov, 21:17

Стоит послушать это стихотворение в авторском исполнении (в первом комментарии), тогда можно физически почувствовать, как постепенно проявляются нюансы и контрапункты, делающие его одним целым. Но это не значит, что этого не происходит на бумаге или на экране. Кажется, что оно написано - хочется сказать: сделано - на одном дыхании, легкими движениями руки. Оба варианта подходят, учитывая пластический фрейм текстов Инны Краснопер, и чтение, подразумевающее специфический способ перераспределения воздушного потока. Как и в пластических искусствах (в диапазоне от пантомимы до свободного танца) легкость здесь - не синоним дилетантизма и не спутница легкомысленности, но результат последовательной и непростой работы, которая не должна быть видна читателям/зрителям. Довольно часто тексты Инны возводят к авангардным и поставангардным практикам письма. Это справедливо. Но все-таки в поставангардных делах нет и не может быть такой органичной позитивной свободы и ее производных, которая, например, была у Натальи Горбаневской, продолжательницей поэтического дела которой видится мне Инна Краснопер.

Нельзя не оставить без комментария и дорогого человека, вынесенного в заглавие второй русскоязычной книги Краснопер (в которой вообще беспрецендентно много для нашего времени, выставляющего счет антропоцентризму, упоминания слова «человек»). C одной стороны, он продолжает ряд, тянущийся, быть может, от известного стихотворении Иосифа Бродского 1989 года («Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером…») – к римейку есенинской строчки в коротком стихотворении Григория Дашевского («Собственное сердце откушу/но не перебью и не нарушу/ласковое нашу шушушу/дорогие мои хорошие»). Параллельно можно вспомнить цикл «Серия «Бодлер» Майкла Палмера, построенный на цитатах из писем сверзившегося французского поэта, и сознательно продолжающую его (цикла) логику книгу уже современного французского поэта Эммануэля Окара «Теория столов», в которых вежливый эпитет словно бы выхватывает предметы и людей из тьмы доязыкового существования и максимально приближает их к говорящему, стремящемуся разделить с ними жизненный мир. Если бы нужно было быстро обозначить, где в этом ряду находится поэтический жест Инны, то я бы сказал, что где-то посередине между стремлением Дашевского пробиться к так называемой реальности через толщу обрекающего на молчание…культурного архива? одиночества? both? – и деликатными, но прицельными речевыми интервенциями Окара. С другой стороны, нельзя остановиться только на литературной генеалогии (которую,возможно, здесь нужно знать лишь для того, чтобы поскорее забыть), игнорируя лежащую на поверхности диалогическую установку, стремление установить контакт с дорогим человеком и его/ее/их атрибутами (вербально-пластический перформенс которых мы тут наблюдаем) по ту сторону текста. Клишированная вежливая форма, имеющая хождение в переписке и могущая показаться иронической, приобретает особую выразительность, и становится не менее волнующей, чем присутствие дорогого человека рядом.

#комментарий_дениса_ларионова

1,116

Метажурнал

14 Nov, 09:54

Инна Краснопер

Дорогой человек,
ходишь ты чего поверх

Дорогой человек, ты чего
тут ходишь

Дорогой уж local человек,
вектор потерял
пути спутал

Дорогой человек,
руки пустые

Дорогой человек, человек дорогой,
дорогой ни одной ногой

Дорогой голый человек,
голень прибери

Дорогой глыба-человек,
ты не человек совсем

Дорогие сети человека,
не было на вас сроду

Дорогой неродной человек,
честь имею

Дорогой рыба-человек,
утка-человек
живчик-человек

гечвок
наоборот

Дорогая сторона неродного человека,
оборотная

Дорогой оборотень человека,
зубом грецкий орех

Дорогие зубр,
зебра и рысь

Дорогой сурок
и ночной сырок

Дорогой рок человека,
память не пропьёшь

Дорогая почка и сучок,
дорогой щеночек

Дорогая ночка
нычка
чело
века

Доброго человека дорогой человек,
доброго имени из пустого

Дорогой испутанный человек
из спуска

Дорогой покатый человек
без плеча

#выбор_дениса_ларионова

(опубликовано в журнале "Воздух" 2024/ №43)

828

Метажурнал

12 Nov, 11:25

Стихотворение Александра Белякова на первый взгляд переворачивает ситуацию сказки "Морозко": вопросы задаёт не Морозко, а Настенька (такое имя носит героиня одноимённого фильма-сказки, в различных вариантах сказки она может фигурировать и без имени, как "старикова дочь, падчерица"). Но и в самой сказке есть загадка (для современного сознания): почему положительная героиня (аналог Золушки, в фильме "Морозко" это подчёркнуто в эпизоде намазывания её лица сажей перед приходом сватов) обманывает Морозко? Для фольклорного/мифологического сознания всё как раз понятно: лес - чужое пространство, холод - зло, воплощениям "инишного" мира не следует говорить правду, обманывать их - доблесть. Это только в воспитательных целях можно сказать, что дочь старика вежлива, а дочь старухи - нет. "На самом деле" дочь старика знает правила мироустройства (в сказке совпавшие с правилом поведения в гостях). Настенька Александра Белякова - ведунья-шаманка, которая поёт для страшных стихийных сил "под елью мировой", причём шаманка настолько могущественная, что испытывает к этим силам жалость (им самим холодно и темно, они безблагодатны).
Ср. у Ольги Седаковой:

Холод мира
кто-нибудь согреет.

Мертвое сердце
кто-нибудь поднимет.

Этих чудищ
кто-нибудь возьмет за руку,
как ошалевшего ребенка:

– Пойдем, я покажу тебе такое,
чего ты никогда не видел!

Настенька из стихотворения А.Белякова поёт-ворожит, пытаясь (в который уже раз) расколдовать холодный и тёмный мир.

#комментарий_Людмилы_Казарян

902

Метажурнал

12 Nov, 11:18

Александр Беляков

***

там настенька поёт
не ведая ума:
тепло ли тебе лёд?
светло ли тебе тьма?

она жалеет их
ей греться не впервой
в сугробах вековых
под елью мировой

Источник: личный блог автора
#выбор_Людмилы_Казарян

1,334

Метажурнал

11 Nov, 16:28

В стихотворном цикле Ильи Похлебалова события сериала «Воронины» извлекаются из фрейма комедийно-развлекательного шоу, и возникает совершенно другая история, трагическая и нелепая — но нелепая не в примитивном смысле, как падение в лужу, сопровождающееся закадровым смехом, а в смысле полной дезориентации говорящего субъекта. Пересказ отдельных, выдернутых из сериального нарратива фрагментов намеренно лишён линейной связности, остранён и подан будто бы с позиции ребёнка, смотрящего на всё впервые («Подбородку больно, если он рассечен / Разве можно ложкой рассечь подбородок? / Подбородку больно и очень страшно / Если подбородок не подбородок»). Тем не менее, в этом скомканном мирке есть некоторая константа, придающая ему целостность — его невозможно покинуть: дети не могут сепарироваться от родителей, родители — от детей, а прах Альберта навсегда останется в Твери. Схожим образом актёры самого длинного в истории России франшизного сериала заперты в четырёхугольнике экрана и вынуждены раз за разом отыгрывать одни и те же ситуации в коробках двух соседних квартир, в том числе — и после своей смерти; думаю, вполне очевидно, метафорой чего является подобное существование, безусловно знакомое многим.

#комментарий_Максима_Алпатова

988

Метажурнал

11 Nov, 15:25

Илья Похлебалов

ИСТОРИЯ ОДНОЙ СЕМЬИ

1.
Мой папа военный,
Работал на заводе,
А еще, может быть,
Играл графа Рошфора
В трех мушкетерах
Моя мама учитель,
Думаю, что начальных классов
Играет на пианино
И готовит вкусно
А еще мой брат Лёня
Я его ненавижу
Даже не знаю
Что о нем сказать
Это моя семья

2.
Мой папа Сережа
А мама Люда
Они знают французский
И любят Ирландию
Мой папа изменщик
Он любит другую
Она его бьет
И ему это нравится
Она участковый
И любит законы
Она мой законный
Теперь опекун
Ну или нет
Да и в общем не важно
Но точно я знаю
Мой папа блядун
Приводит ко мне ее
На день рождения
Она в золотом
А он без белья
И папа мой с мамой
В Мексику ездили
И, верно, он там ей,
Блядун, изменял
Но дело не в этом
Я бегаю в ужасе
И страшно подумать
Как теперь жить
Я Вера Воронина
Домохозяйка
На этом рассказа
Кончается нить

3.
Галя Вера
Костик Лёня
Коля Настя
На ВДНХ
Дружно пели
Песни тосты
Галя чуточку
Перепила
Вспоминала
Бывшего
Это не просто
Любовь
Он ей делал предложение
Она отказалась
И пришел Коля
Пограничник

4.
Лёня приставляет ложку к подбородку
Перед тем как ее отправить в рот
И если в ложке горячий суп
Подбородку не так больно как языку
Подбородку больно, если он рассечен
Разве можно ложкой рассечь подбородок?
Подбородку больно и очень страшно
Если подбородок не подбородок
Подбородок значит под бороду
А у Лёни бороды нет
А у Лёни вместо бороды Детская травма,
Которую он получил в 5 лет
Когда родился Костя

5.
Умер папа Насти.
Альберт.
Лютеранец.
Вегетарианец.
Надо было развеять прах
Над рекой Рейн
Но далеко ехать
До реки Рейн
Поэтому остался прах
В Твери

(опубликовано в «Журнале на коленке» 26.10.2024 г.)

#выбор_Максима_Алпатова

852

Метажурнал

11 Nov, 13:06

Представители Метажурнала, издательства Полифем и онлайн-журнала Всеализм 15 ноября в 21:00 мск встретятся с Карлой Харриман — американской поэтессой, писательницей, эссеисткой и авторкой перформансов и пьес.

В прямом эфире мы поговорим о готовящейся к изданию билингвальной книге "Пёстрые устройства" и попробуем понять основы уникальной драматургии Харриман, её связи с сюрреализмом и языковой школой, а также попытаемся вместе сложить из произведений картину художественного мира и видение авторки (если это возможно).

Ведущая и модераторка встречи: Евгения Вежлян
Интервьюеры: Настя Голованова, Сергей Хан и Валерий Горюнов
Переводчик: Кирилл Азёрный

Трансляция встречи произойдёт в ютуб-канале Метажурнала.

1,409

Метажурнал

08 Nov, 20:14

#переводы
Ингер Кристенсен

ЗИМА

Зима в этом году чего-то ждет.
Пляж будто замер,
и все едино, и все в этом году едины —
льдины и крылья станут чем-то одним,
и переменится мир:

лодка услышит свои земные шаги на снегу,
война услышит свои сражения на снегу,
женщина услышит время свое на снегу —
час рождения в оцепенении льда

зима пришла надолго —

в дома и города
в леса и облака
на горы и в долины
во взрослые страхи
в детские мирные радости

зима в этом году чего-то ждет
мы все становимся единым целым:
руки оцепенели,
я слышу, как плачут дети,
как дом мой скользит по снегу

вместе с огромным миром,
как крик одного становится общим криком;
лодка моего сердца бьется и бьется об лед,
а на дне этой лодки тихо шуршат ракушки.

Если вдруг я оледенею,
если вдруг и ты, дитя мое, превратишься в лед,
мой огромный лес оживет этим летом,
мой огромный страх оживет;
если и ты, моя жизнь, покроешься льдом,
я сделаюсь коршуном:
лед и крылья, и ничего больше,
и стану клевать свою печень,
свою живую жизнь
пробуждать к вечности.

Эта зима в нас надолго.

Перевела с датского Анастасия Строкина

(Флаги #18)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

948

Метажурнал

07 Nov, 11:07

Али Ахмад Саид Эсбер

Другой голос

Он истратил нити вещей, и погасла
звезда его чувств, он не отступится,
пока шаг его не окаменеет
и щеки не выскоблит скука —
он медленно собрал свои члены,
собрал их, чтобы жить, и распался

Перевод К. Корчагина
#переводы
#выбор_Ксении_Боровик

1,078

Метажурнал

06 Nov, 04:50

/ Выбрал этот текст под влиянием личных размышлений и разговоров в литературном поле о связи поэзии и популярной культуры, а также мне стало интересно, способно ли поэтическое произведение в фильме стать сосредоточением смыслов всех показанных сцен /

Стихотворение Древня из фильма "Властелин колец. Две крепости" — одно из моих самых ярких детских поэтических воспоминаний. И, на мой (взрослый) взгляд, образец любопытной работы сценаристов. В книге диалог хоббитов с Древнем посвящён печали из-за ушедших на Юг энтских женщин (для справки: энты-мужчины "пастыри деревьев" отказывались вмешиваться в процессы, происходящие в земле, а женщины, напротив, мечтали заниматься земледелием и созданием садов, и потому покинули лес, а после исчезли, когда Саурон впервые пришёл к власти). В фильме фабула разговора сохранена, но это стихотворение незаметно наполняет общение ответвлениями смыслов. Во-первых, в книге это не отдельное произведение, а строфа из песни-диалога энтов и их женщин за авторском эльфов ("Она никогда не была песней энтов, заметьте: на нашем языке это была бы очень долгая песня"). В фильме это собственное сочинение Древня.

Во-вторых, сценаристы убрали из песни первую строку, где упоминается летний полдень. Это можно интерпретировать как невнимательность или как визуальное решение (цвета в сцене холодные и приглушённые), но при этом отходе от книжной версии стихотворение приобрело особую глубину: на передний план выступили образы "спящей листвы" и "раскрывающихся снов деревьев". Без упоминания лета они выглядят странно: "спящая листва" похожа на погибающую (осеннюю), но в стихотворении она находится на живой кроне ("зелен и свеж"), а "раскрывающиеся сны" напоминают просыпающиеся почки — в детстве меня заворожил этот образ, потому что позволял почувствовать, что деревья засыпают, пробуждаясь вглубь.

"Спящая листва" и "раскрывающиеся сны деревьев" воплощают собой состояние между сном и пробуждением, жизнью и смертью (скорее всего, неслучайно, что Мерри и Пиппин засыпают под это стихотворение). Энты из-за ухода своих женщин находятся в таком состоянии сотни лет: живые и обреченные на постепенное угасание без возможности продолжить свой род.

Интересно понять, какое место занимает это произведение в ткани всего фильма и почему выбрана и сокращена именно эта строфа? На мой взгляд, почти все герои второго фильма трилогии находятся в пограничном состоянии/между сном и явью: фильм начинается со сна Фродо (хоббит к тому же постепенно искушается кольцом), король Рохана Теоден одержим Саруманом, что находится под властью Саурона, Арагорн не принимает своего предназначения, Элдронд пророчит смерть Арвен, деревья Фангорна одновременно находятся во сне и просыпаются для противостояния злу, как и их пастыри, видя уничтоженный лес. Кажется, что основная идея "Двух крепостей" — пробуждение сил героев для встречи со злом, зло же в это время затаилось, наводя мороки, и готовится к наступлению на Средиземье, глядя на всё ясно-расчётливым взглядом.

Почти незаметное стихотворение, таким образом, становится ключом к смыслу всего фильма — сплетает его ветви в единый сон-пробуждение.

#комментарий_Валерия_Горюнова

1,301

Метажурнал

06 Nov, 04:49

#переводы

* * *

под покровом спящей листвы
и под раскрывающиеся сны деревьев,
когда чертог лесной страны зелен и свеж,
и ветер дует с Запада,
вернись ко мне
вернись ко мне
и скажи, что моя земля лучшая.

Источник: стихотворение Древня из фильма "Властелин колец. Две крепости" (2002 г.). Перевод сценария Павла Санаева
_

Оригинал из фильма:

Beneath the roof of sleeping leaves
And the dreams of trees unfold
When woodland halls are green and cool
And the wind is in the West
Come back to me
Come back to me
And say my land is best
_

Оригинал 3 строфы песни эльфов и перевод из книги "Две крепости":

Ent:
When Summer lies upon the world, and in a noon of gold
Beneath the roof of sleeping leaves the dreams of trees unfold;
When woodland halls are green and cool, and wind is in the West,
Come back to me! Come back to me, and say my land is best!

Джон Рональд Руэл Толкин

Энт:
Когда настанет летний день, и грянет птичий звон,
И оживут лесные сны под сенью ясных крон,
Когда зальет чертог лесной златой полдневный свет –
Приди ко мне и пой со мной:
Прекрасней края нет!

перевод Владимира Грушецкого и Наталии Григорьевой

#выбор_Валерия_Горюнова

973

Метажурнал

05 Nov, 21:06

1. Марина Хоббель — беларуская поэтесса, переводчица, критик, живущая с 2003 года в Норвегии. Ее текст — из только что вышедшего сборника, который содержит тексты, написанные на беларуском и русском языках, с некоторыми вкраплениями норвежского и английского.

2. Иногда представленный микс напоминает полилингвальные практики Софии Камилл, но при том он лишен игровых и деколониальных интенций последней, и, скорее, призван обозначить зоны идентичности пишущей, живущей в глобальном мире, однако на правах эмигрантки (то есть без права вернуться на родину). Для нее языки ‒ это не только инструменты социализации, но и способы мыслить себя саму в мире. И в этом плане текст видится мне своеобразной репликой на текстом "бе_ла_ло_русский — неустойчивое имя моего языка" Марии Малиновской, который проблематизировал неустойчивость не столько соответствующего языка (который маргинализирован и требует демаргинализации), сколько идентичности, которая не имеет отчетливых границ и не может быть сформирована с помощью лингвокультурных инструментов. В случае Хоббель на повестке проблема иного рода: три языка, каждый из не способен отражать реальность говорящей. Потому что русский в условиях войны — язык вражды, беларуский, как и у Малиновской, все время ускользает, а норвежский сложно освоить и осмыслить как родной.

3. Текст Хоббель в меньшей степени перформативен, чем у Малиновской, но заметно, что в здесь ключевую роль играют фиксация положения в социуме и ощущение растерянности и непонимание, как жить дальше в условиях коллективного и персонального поражения. И это главное: растерянность и потерянность; лиминальность эмиграции не только как физического, но и как внутреннего состояния; попытка проговорить то, что плохо поддается проговариванию, выяснить: кто же я сейчас и нужно ли мне "я" в глобальном мире, заточенном на уничтожение людей и "всего, к чему мы прикасаемся".

4. Отказываясь от "я", которое все равно не монтируется в нечто монолитное (распадаясь на три части), говорящая становится репрезентаторкой человечества вообще и его "мы", вполне отчетливого, внеязыкового, но отнюдь не дающего ощущения свободы совпадения, потому что оно моментально притягивает вину и ответственность за то, что человек — "адская машина убийства". И, получается, иногда лучшее, что он может сделать, исчезнуть. Впрочем, эмиграция — подчас сродни исчезновению.

#комментарий_Юлии_Подлубновой

642

Метажурнал

05 Nov, 19:53

Марина Хоббель

*три рода слова язык / тры роды слова мова /
tre kjønn av ordet språk*

*
в моей голове – три языка
тры мовы чапляюцца за нейроны
tre språk kjemper om den samme veien ut

один из них родной, ворочается
бурым комом сгнивших листьев во рту
откроешь рот – люди с отвращением
шарахаются в сторону

другую мову я б і хацела назваць сваёй
але яна – як вавёрка: міргнула сярод лісця – і няма
руды хвосцік тырчыць з дупла

det tredje språket er så ulikt de to andre
at jeg ikke vet om jeg noen gang vil kunne si:
det er akkurat som morsmålet mitt
som den myke pysjen min

все коннотации
все слова, которых нет в словарях
всё, что меня составляет –
спрессовано в буром коме
торчит обглоданными костями
подсекает цепкими крючками
я повисаю в темноте, в немоте
мысли копошатся среди извилин
подхватывают случайные слова

выпадковыя словы на той мове
што ўсплыла на паверхню
па-над чорнаю прорвай несвядомага

som en hval med sin støyende sprut
як рыбка – бліскучая луска
как утопленник с кожей скользкой и синей
som et minne om en manet

слова-медузы, стайки рыбок
hvalenes ubegripelige sang
в сетях трех языков

один из которых – язык медных орд
омертвелый язык убийцы
другая зазірае ў імглістую бездань
на крохкім краі існавання
og det tredje er så lite og ubetydelig
at folk i utlandet undrer: Er det tysk? Nederlandsk?

я не ведаю, якую мову абраць
каб мяне пачулі
ці пажадалі пачуць

магчыма, ніякую
kanskje det er best å tie

таму што ўсе словы ўсё адно
упадут и сгниют
как черные листья
som ikke etterlater noen spor

да и что они могут значить
у свеце, дзе ўсе занятыя сабой
дзе ўсе забыліся на тое
што мы – адно
что мы – одно
at vi er ett

где мы убиваем
забіваем
dreper hverandre

уничтожаем всё
к чему прикасаемся
адские машины убийства
helvetes ødeleggelsesmaskiner

я не знаю, есть ли будущее у вида,
вся энергия и эссенция которого
заключена в одном слове:
Jeg
Я
Я

или нам просто
лучше исчезнуть
з нашымі мовамі
з нашымі словамі
якія ніхто і ніколі
к счастью
не сможет услышать
не сможет прочесть

Источник: сборник Марины Хоббель "(не)магчымасць пісьма / (не)возможность письма / skrivingens (u)mulighet". Берлин, 2024

#выбор_Юлии_Подлубновой

752

Метажурнал

03 Nov, 10:21

Небольшая подборка Андрея Черкасова “Повышение уровня осени” читается скорее как цикл и относится к уже, можно сказать, не характерной для этого автора лирической поэзии. В отличие от книги “Дополнительные поля”, где Черкасов работает в соавторстве с нечеловеческими объектами, алгоритмами, автоматическим набором и проч., или книги блэкаутов “Ветер по частям”, где соавтором Черкасова выступает он сам и его стихи, написанные в 14-17 лет, в этом цикле он остается в полном одиночестве. Тяготеющие к столь любимому им минимализму сверхкороткие строки - короткая прогулка по окрестностям собственного письма. Каждое слово - шаг, стихотворение - сумма шагов.

Значение этой суммы, очевидно, отрицательное: это поэзия убывания, распада, картография (или дневник) тревоги. Тут ощутимо чего-то/кого-то не хватает, и язык пытается этот минус ощупать и описать: объявление о пропаже человека, красная лента, которой огораживают место преступления, гниение листвы, резкий, внезапный образ разъединительной ткани, который прорастает в тексте без предупреждения, как трава. Торжеству и витальности этой травы, кстати, порадоваться трудно, поскольку она растет не сама по себе, а тоже является следом и знаком смерти (так уровень осени неуклонно повышается: в этом есть какое-то отрицательное постоянство).

Кажется, что этот короткий цикл маргинален для творческой лаборатории Андрея Черкасова, где много лет происходит продуктивная работа по вычитанию слишком человеческого из поэзии. Но лично я воспринимаю его именно как такую ревизию весьма амбициозного авторского проекта, остановку в пути. Пока вечер еще только раздает кавычки для завтрашних слов, можно оглянуться и посмотреть, что останется, если вдруг отказаться от концептуалистского жеста, вынести за скобки и вычесть метод?

Оказывается, минус на минус дают плюс.

#комментарий_константина_шавловского

856

Метажурнал

02 Nov, 19:37

Андрей Черкасов

***

четвёртое
воскресенье
последнего месяца
осени

постоянство
воздуха
над прелым картоном
над гниющей листвой

там где
ранний вечер
распределяет
укрытия

размечает
освещаемые
места

раздаёт кавычки
для завтрашних
слов

***

пропал
человек

поверх объявления —
красная клейкая лента
с записью
белого шума

от перестановки
не-мест
не меняется
сумма
шагов

без предупреждения
прорастает трава
среди сухожилий
под разъединительной
тканью

последнее зрение
оставлено остывать
в тёмной воде
скопившейся за ночь
в следах
неизвестных
птиц

из подборки "Повышение уровня осени"

#выбор_константина_шавловского

937

Метажурнал

31 Oct, 10:31

#переводы

Анна Макдональд

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Мне нравится, что в скелет умещается всё,
как в чемодан, — все обитающие внутри меня
овощи и животные, красные кораллы моих артерий,
большая грибная шляпка печени, бесконечный стручок
кишечника, лошадиные зубы позвоночника, венерина
мухоловка матки, бабочка-павлиноглазка моего
таза, бесхвостый скат моих половых губ и яичники —
глаза слепого ягненка! Перед тем, как узнать, что я —
машина для страданий, я хотела возвышаться на
большой карнавальной платформе,
плывущей по городу в праздник. Наедине со всем,
что есть в моем теле, я была восторженной королевой
невозможного царства.

перевод с английского Галины Рымбу и Яниса Синайко

•

Anna McDonald

HOMECOMING

I like how everything packs into the skeleton
like a suitcase, all the animals and vegetables
who live inside me, the Sardinian coral of my arteries,
the big mushroom cap of my liver, the endless peapod
of my intestines, the horse teeth of my spine, the venus
fly trap of my uterus, the atlas moth of my
pelvis, the ray without a barb of my labia, and my ovaries!
the eyes of a blind lamb. Before I knew I was
a machine for suffering, I wanted to be put on top
of a crepe paper float, paraded
around town. Alone with everything
in my body, I was the ecstatic governess
of an impossible kingdom.

источник

#выбор_нико_железниково

сегодня, в канун Дня Всех Святых, — стихотворение-анатомический атлас, стихотворение-энциклопедия мироздания бруклинской поэтки Анны Макдональд (в изысканном переводе Галины Рымбу и Яниса Синайко) — восхитительное торжество телесности, карнавал мяса и празднество боли — празднество-как-присвоение неизбывной боли существования, которая (как сама жизнь) оказывается неразлучна с ликованием и красотой.

#комментарий_нико_железниково

1,432

Метажурнал

31 Oct, 08:14

Подборку Антона Андриенко

https://daktilmag.kz/59/poetry/anton-andrienko/eto-bylo-neobyazatelno/1091

я собрал по одноименному телеграм каналу, в котором регулярно респаунятся его лирические миниатюры.
https://t.me/notneccesary

Для Метажурнала я её чуть сократил, поэтому читайте подборку полностью. Это не займет много времени, зато наполнит определёнными вещами.

Про Антона Андриенко известно только то, что он сам сообщил о себе: поэт, прозаик, преподаватель английского. Эта идеальная биография имеет значение, потому что указывает на языковую интерференцию, важную для реализуемой поэтики:

*
pretty
это ты такая
или я

чувствую

В отличие от прозы ( какая она у автора?) слово здесь берётся как бы наощупь кончиком языка и при тонком соприкосновении обнаруживает новые свойства, расслаивается, что требует исключительного чутья и такта. Минимализм – это поэзия предельного выбора. Концептуального и (тут большая заслуга Андриенко) – лирического. Из всего массива жизни выбирается только то, что соответствует текущим сложным настройкам восприятия. В контексте присутствуют глобальные вещи — любовь и война. Но это слишком тяжёлые слова для такого тонкого слоя реальности. Не проходят по весу.
Один мастер дзен рассказал мне, что такое аналитическая медитация. Это когда всё внимание направляется на одну мысль вплоть до того момента, пока она не примет совершенную форму. После чего мысль можно записать и отпустить.
Готовое определение поэзии.
Не этим ли занимается Антон Андриенко, когда выуживает из бесконечного массива информации нужные слова и оттачивает их до совершенства?
Подобная практика помогает удержать распадающуюся реальность. Важно, что эта дисциплина чувства и мысли работает в сложном контексте современной жизни, что является хорошим примером экзистенциального сопротивления тому-чему-необходимо-сопротивляться.
Последний текст в подборке мне кажется идеальным. Его не напишешь просто так, можно только вырастить из контекста всей своей жизни. И пусть эта найденная и необязательная гармония ещё немного побудет здесь:

*
совсем

совсем

#комментарий_ивана_полторацкого

738

Метажурнал

31 Oct, 07:03

Антон Андриенко

это было необязательно

*
порезанный воздух

глухие объятья

*
решётки они

конечно не/нарочно

*
мне нечего

взять

*
морю бы лучше

быть позади

*
что если ты

не отражаешься

/в других/

*
частное сходится

расслаивается

*
звук вымывает

полость

*
мечтая ростки

проращивать

*
заблудившись

знакомыми тропами

*
можно ли

отвернуться случайно

*
складывается

вопреки

*
такое возможно

лишь всполохами

*
отказываясь

давать имена

*
что-то

пробивается

*
секундами

измерены

*
иногда

не соответствует

*
suboptimal

spacings

*
secluded

steppes

*
совместные

пространства

*
ломкие

они

*
совсем

совсем

___

из подборки

https://daktilmag.kz/59/poetry/anton-andrienko/eto-bylo-neobyazatelno/1091

#выбор_ивана_полторацкого

679

Метажурнал

29 Oct, 13:36

#комментарий_Людмилы_Казарян
Пожалуй, нет сейчас библейской истории, столь созвучной современности, как история Иова. "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне."(Иов. 3:25).
И вот библейский Иов, словно на полотнах старинных мастеров, одевается в современную одежду, вот он опаздывает на электричку из песни "Последняя электричка", а друзья его утешают словами комментаторов соцсетей. Текст пронизан цитатами и аллюзиями. Цитируются Ветхий и Новый Заветы, Откровение Иоанна Богослова. Богословы давно уже отметили соответствия в этих текстах. Читатель вместе с Иовом словно идёт внутри системы зеркал калейдоскопа и видит множество отражений и возможных прочтений (о зеркальности имеет смысл сказать и в связи с тем, что цитаты соответствующим образом изменяются, например, "жизнь была свет человеков" превращается в "свет был жизнь человеков"). Поскольку Сергей Круглов сам является священником, для него это движение священных текстов к слиянию через взаимоотражение совершенно естественно. Но сдвиг в современность сопровождается и такими смысловыми сдвигами, которых нет в писании. "Ко всем кто ни женятся ни посягают но пребывают как ангелы в глухой безответной земле". Ср. Мф. 22:30: "Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах". Совершенно в духе Книги Иова акцент переносится от обетования к скорби.
И не блоковский ли фонарь освещает полустанок в Конце Света и мужественно бредущего по шпалам в бесконечность страдальца?

800

Метажурнал

29 Oct, 13:32

Сергей Круглов
ЙОВ ОПАЗДЫВАЕТ НА ЭЛЕКТРИЧКУ

+

и пока качался фонарь
увидел Йов новое небо и новую землю
и новую жену и новых детей
и вспомнил Йов старое небо и старую землю
и старую жену и старых детей
старых состарившихся детей
и только сильнее боль нежности к тем и к другим
к новым и старым
ко всем кто ни женятся ни посягают
но пребывают как ангелы в глухой безответной земле
стала в его килевидной
слабой груди

++

времена уже свивались как свиток
ангелами полустанка
расписание поездов кончалось
потому друзья Йова были кратки
"Возьми себя в руки!" - сказал один
"Всё будет хорошо!" - сказал другой
"А вот у меня тоже!" - сказал третий
четвёртый - четвёртого
который был машинистом состава
и в принципе мог бы подождать Йова
чтоб тот успел запрыгнуть
в последний вагон электрички
как раз и не было: машинист
всегда делал свою работу добросовестно
беспрекословно точно и в срок

+++

и свет во тьме светит
и тьма не объяла его
и свет был жизнь человеков
такой одинокий печальный
свет качающегося во тьме пристанционного фонаря
Йов пополз нащупал рельсы
поднялся на дрожащие ноги
сунул руки под мышки чтоб немного согреться
и пошёл в примерно прикинутый перёд
бормоча себе под нос
популярную песенку земли Уц:
"и я по шпалам
опять по шпалам
иду
к Тебе по привычке"

29.10.2024
Источник: личный блог о. Сергея Круглова
#выбор_Людмилы_Казарян

830

Метажурнал

28 Oct, 07:41

В стихотворении Киры Фрегер соположены две реальности, чьи названия "жизнь" и "киножизнь" предполагают, что вторая в какой-то степени копирует первую, но исключает заложенные в ней элементы неизбежного. Кино позволяет зрителю проживать любой опыт понарошку, из безопасной позиции. Однако в этом тексте защищённая версия реальности не обладает герметичностью, и события, от которых думал уйти субъект, просачиваются в неё: выдуманные персонажи срастаются с настоящими актёрами и умирают на самом деле. Побег из реальности возможен, но лишь в воображении; зритель неотделим от личности.

Отдельный интерес представляет звуковой функционал текста. Строки "по тому там и там / потому-то по том" предваряют появление зловещего хемингуэевского колокола и напоминают одновременно звон и топот - что-то надвигается. Неопределённость "там и там" создаёт дополнительное, мистическое измерение уже и без того раздвоенной действительности. Неотвратимость сменяет игру, и зритель навсегда лишается уютного кинозала с любимыми детскими персонажами.

#комментарий_Влады_Баронец

960

Метажурнал

28 Oct, 07:05

Кира Фрегер

* * *

я от жизни бежал в киножизнь и на полную громкость врубал заглушая в ушах бесконечно звенящее
а она вдруг, такая:
"а я не такая уж ненастоящая:
у кого дважды умер Профессор Протон
и однажды — профессор Макгонагалл,
по тому там и там,
потому-то по том
и звонит киноколокол".

#выбор_Влады_Баронец

892

Метажурнал

26 Oct, 16:56

На курсе «Поэтический перевод» мы более подробно поразмышляем о возможных стратегиях феминистского перевода как о работе доверия и внимания к материальности языка и попробуем разные практики экспериментального перевода. Мы будем вести диалог с текстами-исходниками в различных форматах, вплоть до написания собственных текстов-реакций и сфокусируемся на вопросах поэтического языка и формирования голоса переводчи:цы.

#комментарий_екатерины_захаркив

Курс Екатерины Захаркив «Поэтический перевод» в Школе экспериментального письма в обновленном виде запускается с 9 ноября.

Заявки принимаются до 7 ноября.

1,091

Метажурнал

26 Oct, 16:55

В качестве перевода небольшого фрагмента из текста Рейчел Блау ДюПлесси представлен подстрочник –– то, что можно назвать первым шагом перевода, черновиком или «доверием» (в терминологии теоретика перевода Дж. Штайнера). Доверие воплощает в себе готовность переводчи:цы рискнуть, позволить говорить собственным желаниям и тексту, что превращает сам процесс перевода в непринужденное занятие. Остановимся на этом интуитивном шаге, чтобы иметь возможность «медленно» прочесть исходник, не предпринимая откровенно агрессивного действия, «проникая» и «захватывая» его.

Рейчел Блау ДюПлесси — феминистская поэтесса, критикесса и эссеистка. На протяжении своей карьеры, охватывающей несколько десятилетий, ДюПлесси размышляла над пересечением гендера, поэзии и культуры. Наш фрагмент – из книги «Черновики 1-38, Гул» (Wesleyan, 2001, в русскоязычном переводе: Полифем, 2023, перевод А. Уланова, А. Фролова, А. Бабичевой). В этой книге ДюПлесси представила текстуру памяти с ее фрагментарностью, коллажностью и пробелами, что вторит ее исследовании места женщин как говорящих субъектов в истории. Кроме того, поэтесса последовательно работает с субстанциональностью (материальностью, вещественностью) языка, позволяя ему выйти за пределы умозрительности и встать на одну линию с телом и повседневностью.

Эти своеобразные коллажи, наложения слоев –– загадочны, афористичны, они подбирают, распаковывают, возвращают к жизни и перестраивают обломки. Они основаны на логике повтора и «складки» (разворачивания), и это, с одной стороны, отображает принцип черновика, а с другой – предъявляет вариации вопроса о связи памяти, языка и реальности, а также о моментах их выпадения. В «Черновике 19», ДюПлесси пишет:

«Ибо исчезновение — это предмет
всего, что я делаю».

В нашем фрагменте она цитирует строчку из книги психоаналитиков Н. Абрахама и М. Торок («мы лишены возможности / как-либо указывать / на то / в чем мы безутешны»), отсылая к психической поэтике сокрытия, невыразимой тайне как симптоме травмы, к раздробленному смыслу и поиску согласованности. Этот поиск связей в череде разрывов лишен иерархий, а также он выражает отказ от претензий многих поэтов на схватывание, овладение реальностью посредством чистоты метода. Одна из важных идей «Черновиков» заключается в том, что их прочтение всегда будет неполным, а восприятие, как и память, никогда не будут точными, всеобъемлющими, гомогенным и централизованными.

Так, сама графика демонстрирует стремление предъявить фрагмент пространства (here) как вмещающий универсум (all) в «расчлененном» на микро-отрезки предложении (here.it.is.all). Слова разделяют точки –– в отсутствии пробелов и заглавных букв. Такой формат может указывать на попытку выделить определенный момент во времени (now) и пространстве (here), которые представлены в общей связке. Here и now — это не только лексические единицы, но и графические символы, занимающие место на странице, а также время, затраченное на их написание/прочтение. Вероятно, именно с желанием показать это «мимолетное мгновение» и «растворение» в письме/чтении пространства связан отказ от пробелов. Если следовать «осколочной» логике поэтессы, можно сфокусироваться на этих и первых словах отрывка по принципу повтора слова world, тогда получится примерно: «нет никакого другого мира, кроме всего мира». Это феминистская идея о различиях внутри одного большого мира, вместо противопоставления разных миров. При этом Now и here образует антонимическое этим двум смыслам единое nowhere («нигде») – вновь указывая на мерцающую мимолетность, незамедлительное исчезновение реальности.

Такая работа с графикой (в текстах ДюПлесси частотны выпадения букв, знаков, пробелов) означает, что смысл может зависеть от скольжения пальцев по клавиатуре, от искажения восприятия, постоянно вторгающихся помех, присущих любой коммуникации, которая сама по себе – код, постоянно сбивающийся с пути.

1,213

Метажурнал

26 Oct, 16:51

#переводы

Rachel Blau DuPlessis

No other world but here.it.is.all.
now. here, all world nowhere
else
the bush, that bush, scarlet
ferocity
flares whenever one catches
sight of this, for
whatever we understand as such
“we are debarred from providing
any indication
whatsoever

that we are inconsolable.”

*

Рэйчел Блау ДюПлесси

Никакого другого мира, кроме как вот.это.здесь.все.
вот.где, мир весь нигде
больше
куст, тот куст, алая
ярость
всякий раз вспыхивает, когда кто-то
увидит его, ибо
что бы ни понималось под этим
«мы лишены возможности
как-либо указывать
на то
в чем мы безутешны».

#выбор_екатерины_захаркив

821

Метажурнал

26 Oct, 09:34

Евгений Никитин использует известную цитату немецкого пастора Мартина Нимёллера, которой тот проиллюстрировал бездействие немецких интеллектуалов перед воцарением нацизма в своей стране. В оригинале цитата звучит так: «Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я же не был коммунистом. Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я же не был социал-демократом. Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я же не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому».

Цитата широко разошлась внутри массовой культуры - и стала общим местом в разговоре о том, что если не защищать права ущемляемых групп, рано или поздно придут за тобой самим, а защитить будет некому. Потому что солидарность это здорово, а атомизация - нет.

Стихотворение Никитина возникает как бы за скобками изначального текста - как его продолжение. Сначала «пришли за мной», а потом буквально за всем, что было в предложении: «было», «за», «не», как будто бы отсекая последние части оставшегося вокабуляра.

Текст Никитина уводит сугубо политический смысл первоначальной фразы Нимёллера в сторону экзистенциального ужаса. «Они» пришли не просто за всеми, но и за всем, что было (дом «стал дымом»). И борьба невозможна - она уже проиграна («стало как волокно / то что уши твои заволокло / то что застило тебе глаза»).

Несмотря на все исторические уроки происходящее «повторяется и так». Даже если твоя «птичья лапка цеплялась хватко», «повиси на краю слуха» - не более чем милостивое разрешение, случайный недосмотр смерти, которая пока еще занята кем-то другим.

#комментарий_Нины_Александровой

732

Метажурнал

26 Oct, 06:56

Евгений Никитин

* * *

Когда пришли за мной, меня не было дома
Когда пришли за домом, он стал дымом
Когда пришли за "было", оно разбилось

Только желтая клетка держалась крепко
Только птичья лапка цеплялась хватко

А на ухо смерть сказала внятно и сухо:

Подожди, повиси на краю слуха

и уловишь, как сами собой
каждый глюк, каждый баг
каждый крошечный сбой
повторятся и так

Значит мог бы любой

Когда схватили "не", оно торчало как гвоздь в стене
Когда зашли за "за", загустело, стало как волокно
то что уши твои заволокло
то что застилало тебе глаза

(Источник: личный блог автора)

#выбор_Нины_Александровой

911

Метажурнал

25 Oct, 20:06

#переводы
Максим Бородин

* * *

я сегодня ездил молиться за тебя
туда
где рельсы приднепровской железной дороги
обрываются
и начинается степь
где пылью цветёт путь в никуда
ну как в никуда
просто дальше я не пошел
дальше я не пошел
я остался с тобой
а ещё там растут одиночные деревья
над балками
над пропастью
слева Днепр
справа камни
и твоего имени последние буквы
которые я забываю
или уже забыл

14.09.2024

(Перевел с украинского Станислав Бельский)

* * *

я сьогодні їздив молитися за тебе
туди
де колії придніпровської залізної дороги
обриваються
і починається степ
де цвіте пилом шлях в нікуди
ну як в нікуди
просто далі я не пішов
далі я не пішов
я залишився з тобою
а ще там ростуть поодинокі дерева
понад балками
понад прірвою
зліва Дніпро
справа каміння
і твого імені останні букви
які я забуваю
чи вже забув

(Авторский блог переводчика,
источник оригинала:
телеграм-канал Максима Бородина)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

759

Метажурнал

25 Oct, 05:04

Публикуем вступительное слово Карины Лукьяновой к поэтическому вечеру Евгении Сусловой.

Тексты Евгении Сусловой являют пример сложно устроенной поэтики, однако эта сложность совершенно не является ее самоцелью; напротив, проходя сквозь множество фильтров – от блестящего чувствования лингвистических структур до языка диджитального, цифрового, она кристаллизуется до невероятно плотных и одновременно с этим удивительно органичных языку конструктов.

Я представляю себе разворачивание вселенных, в которых неочевидным образом в какой-то момент на пределе своих свойств они находят пересечение – в определенном знаке языка.

Я представляю себе стрелу острого взгляда, лабораторию, в которой эксперимент кристаллизует и собирает новые формы в пути письма.

Мы по инерции говорим «поэтический», хотя здесь разговор должен строиться шире – это и языковая драматургия, и, как сам язык, – постоянно обновляющаяся и меняющая конфигурации структура, изменяющаяся во времени. В оптике/макрокосме автора эта структура становится пространством, в котором частицы чувственного и технического, любовного опыта и диджитальных «осколков», словно в лаборатории, проходят опыт соединения, диффузии, превращения и т.д.

Для Евгении также важен и опыт художника – жанры интерактивной инсталляции и перформанса, на первый взгляд, выходят за пределы языка, но, если углубиться в наблюдение – означают продолжение работы с ним там, где расширение медиумов в широком понимании «письма» требует этого от исследователя.

1,017

Метажурнал

24 Oct, 09:12

Это стихотворение Шамшада Абдуллаева стоит визитной карточкой на сайте Вавилон. Именно с этого стихотворения я познакомилась с поэтом, и оно очень важно для меня. Поэзия Абдуллаева вообще создана для перечитывания, потому что с первого раза невозможно представить то множество образов и глубину пространства его текстов. Веранда, засиженная мухами, терпкие имена, гниющий простор — образы, непривычные русскоязычному читателю, но напоминающие мне о доме в посёлке Приморского края, таком же далёком от Москвы, связанном с ней лишь языком. Шамшад Абдуллаев в каждом стихотворении открывал какую-то новую грань языка, новое измерение для понимания места, где ты живёшь.
В этом стихотворении нет человека, только его тень, "след", детали интерьера и улицы, которые по большей части и составляют наши воспоминания и вызывают чувства. Последняя строчка напоминает хокку, завершает образ, киноплёнка обрывается.

#комментарий_Ксении_Боровик

824

Метажурнал

24 Oct, 09:11

Шамшад Абдуллаев

РОМАН
Тварь без прочных чувств. Так лучше.
На белой веранде, засиженной мухами,
она держит венозную бечевку
под утро в левой руке
и думает о зряшном искрении минут
(покамест мужчина рассуждает с другом
ни о чем), ведь он боится
жить, и пальцы пеклись о покое,
распуская нить за нитью,
будто стерлись стигматы после терпких имен.
Рутинная топь выросла на пути его,
но медлит зной,
и мы закопали мертвых. Он счастлив,
когда пуст, и пьет чай,
озирая с балкона гниющий простор,
и беседует с гостем, хотя
внутри обоих сверлит:
"сегодня ли, завтра?" У них
всякая женщина вместо могилы на время.
Он смеется,
вглядываясь в мужском лицедействе
в снимки охотничьих псов,
разметающих мирно песочный помол
в солнечной пене.
Кто уцелевший? Потом. Без пользы
качнулся базилик, и множится летняя мощь
от бликующих ваз.

#выбор_Ксении_Боровик

748

Метажурнал

23 Oct, 11:19

#inmemoriam

Аркадий Штыпель (1944-2024)

ИЗ ЦИКЛА "ВОСЬМИСТИШИЯ"

лампочка вполнакала
и плита с живым огнем
с конфоркой алого накала
еще б взгрустнуть о чем

о своей ли телесной малости
когда за окном снега
на железе цвета побежалости
и корявое слово кочерга

***

глядишь сугробы подрастают
и облачко аэростат
и человечки подрастают
с чего бы им не подрастать

с чего б с уроков не сбегать им
когда не выучен урок
и облако плывет фрегатом
и небо движется у ног

***

струйка дыма а то и колечко
запечатлены навечно
папироса казбек
прошлый век

прошлый снег
а на нем человек
понимаем конечно
все на свете конечно

***

прошлого нет
нет и не на
след ли не след
смыла волна

все имена
просто слова
вспомни меня
если жива

873

Метажурнал

23 Oct, 08:54

#inmemoriam

Шамшад Абдуллаев (1957–2024)

ЭЛЕГИЯ

Вот, весьма богатый, проезжает мимо
на красной машине с откидным верхом, икар,
но спорим на два плевка до трёх скамеек
за канавой, спорим,
ему гораздо хуже, чем мне. Люди
переходят сразу на шёпот,
если видят его вблизи. Между прочим,
мы вместе учились в школе
в ранние семидесятые, не помнит
якобы меня, вместе ведь хипповали в нашем
тогдашнем эдеме, слушали Cream и Фрэнка Заппу,
делает вид, что не замечает меня, пока
лежу под вечер, икая, в сухом арыке.
Да, ночь, бывает, провожу на горке
золистой пыли возле пекарни,
или в гараже дяди Холмата, если повезёт,
или у Маргоши, нарублю ей дрова,
в прачечной на горбатой раскладушке.
Но ни в коем разе не
на шёлковой думке, не в мёде, не в золотой парче,
и в мозг мой не бьёт смрад какого-нибудь эреба
в мглистом бреду, и двое-трое
в белом не являются ко мне,
не качают права, не говорят,
ты низринешься ниже нас.
В общем, валяюсь, бывает, ночью
на земле и разглядываю перед сном
дерево напротив – тополь рассекает во тьме
вертикальное отверстие, в котором сам тотчас тонет,
но не дождётесь, что я повисну в куске
весеннего воздуха справа Кого-то,
Кто вскорости сядет справа Кого-то,
не дождётесь, что повисну
в загородном воздухе с комками овечьего сыра
в горле, что буду висеть там,
мечтая бродить по Тусколана.

(из книги "Перед местностью")

1,210

Метажурнал

23 Oct, 06:17

Таким образом, произведение не замыкается в кольцо смысла о преодолении времени, а, на мой взгляд, транслирует желание выйти из этого вращения — к свободному творчеству и отсутствию ностальгии. Принять тот факт, что в человеческих костях те же минералы, что в костях неандертальцев, а личное видение — преображение подросткового. Но одновременно с этим не бояться выбросить древние вещи из шкафа, заменив их новыми гранями самопроявления.

#комментарий_Валерия_Горюнова

937

Метажурнал

23 Oct, 06:17

Стихотворение Сергея Трафедлюка — целостное произведение, цикл и в то же время часть коллективного творчества в мастерской "Автор в лесу" (новый месяц мастерской начнётся 27 октября, детали по ссылке), в основе которого положена детская "игра в города" (идея поэтессы Василисы Коваль): участник пишет о городе, который имеет для него особое значение, а следующий описывает свой город, название которого начинается с последней буквы предыдущего. На коллективном уровне стихи-циклы составляют цепочку названий городов, но содержание произведений и связи между частями — игра памяти (с памятью) и фиксация впечатлений. Неформальная атмосфера игры позволяла выходить за рамки письма только-о-месте в автофикшн, спонтанные ассоциации, полимедиальность, любопытные факты (например, в стихотворении "Краснодар" Василиса упоминает немецкого музыканта Тило Вольффа, у которого есть песня об этом городе).
|
"Роттердам" Сергея начинается с описания многообразия архитектур города через олицетворение и постепенно превращается в высказывание о принятии себя (личный ракурс) и тем временных наслоений, помогающих создать чувство настоящего. Это стихотворение с "подвижными контурами", где личное становится неотделимо от города, а город — от всех ветвей собственного существования. Отношения со временем выражены в произведении в полушутливой звуковой ассоциации: голладцы-нидерландцы-неандертальцы, — что во второй части обозначает потерянность во времени, а в конце приобретает трагическую интонацию. Время в цикле ассоциируется с "подступающими водами", что размывают берег, не оставляя никаких следов от прошлого, поэтому так важно (?) оставить что-то "на память".
|
В первой части архитектура Роттердама описывается как подростковый поиск и стремление к самопределению: здесь есть и школьная форма и желание привлечь внимание ("пёстрый шарф") и даже легкий бунт ("футболка с пивозавром по приколу"), первые убеждения ("плащ с красными облаками из аниме", к слову, это "униформа" Акацуки из "Наруто", которые стремились к миру любыми путями, даже через насилие). Экспозиция цикла показывает город неопределившимся вечным подростком, соединяющим в себе несоединимое, рискуя выглядеть абсурдно.
|
"Засыпанный канал" и "крутая лестница" — две важные детали из второй части цикла — мне видятся размышлениями о том, насколько сложно сберечь от "наступающей воды" времени собственное пространство. Контраст с первой частью помогает лучше понять город: его архитектура — не подростковые метания, а заботливое хранение артефактов собственной жизни.
|
Образ города расширяется в третьей и четвертой частях с помощью воспоминаний о выставке, которые видятся мне скрытыми метафорами: крымские артефакты ("скифское золото") пересоздаётся художницей Н. в собственной технике. Остаются только контуры, "прекрасные и печальные тени" предметов исчезнувшего народа. Нейровидео, созданное А. передаёт переживание "потока времени", где крымский пейзаж каждую секунду "мутирует", превращая народы и леса в ничто. Образ солнца здесь нужен для контраста-сравнения, насколько мгновенной является история. Описание этой выставки помогает заглянуть во внутренний мир города и поэтического героя, занятых непримирой борьбой за сохранение хотя бы контуров себя в ускользающем времени. Четвертая часть произведения помогает читателю уловить, насколько хрупким является это стремление и всё, что кажется вечным (музей, город, сад, человечество).
|
Завершает цикл присказка про отсутствие сердца у Роттердама из-за разбомбленного исторического центра. И если все остальные части произведения так или иначе намекали на борьбу со временем, то здесь поэт, рефлексируя над этим противостоянием, осознаёт (или допускает) его тщетность. Артефакты прошлого в этой части переназываются в "архитектурные эксперименты" — то, что создаётся здесь и сейчас с осознанием неумолимо подступающей воды.
|

815

Метажурнал

23 Oct, 06:16

Сергей Трафедлюк

РОТТЕРДАМ
|
как неловкий подросток
у которого в шкафу
перемешаны разные вещи:
школьный пиджак
свитер старшего брата
пёстрый шарф (первая покупка с секонда)
футболка с пивозавром по приколу
плащ в красных облаках из аниме
а хочется и у мамы что-то стащить
на память
(но что подумают остальные?) —
Роттердам скроен из десятка архитектур
но так и не смог решить
в какой остаться
|
художники Н. и А.
живут недалеко от вокзала
в квартале начала века
с видом на засыпанный канал
теперь это длинный сквер с деревьями школой детской площадкой людьми животными
в их дом ведёт крутая голландская лестница
говорят невозможно привыкнуть
к узости и высоте ступеней
и любой голландец
(простите нидерландец
хотя мне почему-то слышится в этом
неандерталец —
интересно есть ли такая путаница в dutch)
в общем любой голландец
хоть раз наворачивался с лестницы
возможно
смысл этой крутости
не только в экономии пространства
и необходимости вознести дом повыше
защитить от наступающей воды
но и в том
чтобы заслужить право вернуться домой
(а ведь иногда это не так просто)
и почувствовать
как тяжело дому расставаться с тобой
даже если ты вышел на прогулку
|
выставка Н. и А.
вдохновлена перипетиями со скифским золотом
артефакты найденные в Крыму
давно утратили своих хозяев
но живут увлекательной жизнью
становятся предметом споров
Н. пересоздала их в новой форме
в своей технике:
браслет сосуд шкатулка
превратились в контуры из смолы и чёрного бисера
такая изнанка предметов
находящихся за сотни километров от Н.
за сотни лет от бесхитростного обихода
прекрасные и печальные тени
А. сделал нейровидео
на котором пейзаж знакомый скифам грекам нам
каждую секунду мутирует:
мелькают и исчезают всадники
деревья вырастают в одно мгновение и тут же становятся ничем
солнце трепещет высоко-высоко
и всё движется в сновидческом потоке времени
потом ты заходишь
в маленькую тёмную комнату
садишься на скамейку
и смотришь как на стене
под звук родных волн
движутся в такт прибою
контуры костей
|
на крыше временного хранилища
главного музея искусств Роттердама
(высокий стеклянный бочонок)
разбит сад
ходишь по кругу среди травы и берёз
смотришь вместе с ними на очертания города
чувствуешь свой
подвижный контур
|
во вторую мировую
исторический центр
был полностью уничтожен бомбами
и в итоге стал полем архитектурных экспериментов
поэтому есть грустная присказка
что Роттердам — город без сердца
но может
он просто более честен с собой?
каждый может стать его сердцем
если захочет
ну а Роттердам
не притворяется предметом
как какой-нибудь браслет или шкатулка
а просто разрушается и исчезает
в подступающих водах
никого не обманывая иллюзиями
ничего не скрывая
без обиняков
что в общем очень в духе голландцев
нидерландцев
неандертальцев
|
РоттердаМ
тебе на м

Источник: коллективное творчество в закрытом чате мастерской "Автор в лесу"

#выбор_Валерия_Горюнова

688

Метажурнал

22 Oct, 08:36

Софья Суркова в проекте «Ереванский балкон»

https://youtu.be/d3VyoGfAdIo

#Ереванский_балкон

694

Метажурнал

22 Oct, 07:16

Тут есть амбивалентность: лирическая героиня этих текстов одновременно и захвачена образом возлюбленного (как и своим аффектом, как и образом невозможного общего будущего, где «мы могли бы...») и также критична, иронична, даже местами саркастична по отношению к нему. Или вообще не знает, как обходиться «с омерзительной едкостью твоей уличной улыбки». Оставленный возлюбленный сравнивается со светлячком «вымокшим до потери цвета в дожде», а «половозрелые таинства гниют при растущей луне». Постель, комната, дом, любое «общее место», разделяемое с возлюбленным, воспринимается ею как лиминальное пространство и как сцена для разыгрывания гендерного перформанса (задолго до появления батлеровской «гендерной перформативности» Мина Лой, как мне кажется, писала именно об этом — см. фрагмент XXIX).

Местами всё это даже сегодня может казаться тревожным и жутким, но, думаю, здесь важно то, что именно такая феминистская политика поэтического образа и такая оптика позволяет авторке вернуть себе субъектность внутри тяжелого любовного опыта: необходимо найти какой-то неожиданный, острый, субверсивный способ обходиться с доминантной маскулинной субъектностью, чтобы вернуть субъектность самой себе: встать в сильную позицию внутри любви как личной и политической утраты.

В этом поэтическом измерении разыгрывается одна из самых главных дилемм феминистской философии, культурной теории и критики любви: как сохранить открытость любовным аффектам, одновременно практикуя критический взгляд на «миф о романтической любви» и патриархатные матрицы отношений?

*

Более подробно обсуждать «Письма о любви» (я по этому случаю отсканирую свой экземпляр «Футуризма и феминизма») мы будем уже на первых занятиях лаборатории «Феминистские поэтики любви» в Школе экспериментального письма.

Туда ещё можно подать заявку до 7 ноября.

#комментарий_галины_рымбу

671

Метажурнал

22 Oct, 07:16

«Футуризм и феминизм» — небольшой сборник со стихотворениями, «Феминистским манифестом» и пьесой Мины Лой (1882-1966) — вышел в переводах на русский в 2015 году. Тираж — 100 экз. Его перевел (местами довольно свободно) и издал поэт и исследователь авангардной литературы Павел Заруцкий. Эти стихи — оттуда.

Радикальная модернистская поэтесса, писательница и художница Мина Лой — очень важная фигура для женского и феминистского письма. Родилась в Лондоне, большую часть жизни прожила в США и во Франции. Лой в какой-то момент вдохновлялась футуризмом, была близка к кругу итальянских футуристов, но также и полемизировала с ними (особенно в том, что касалось гендерных вопросов: она отказывалась принимать их мачизм и мизогинию, ну и в целом жёстко-сатирически проходилась по ним в своих текстах). Написанные Миной Лой знаковые для авангардной поэзии начала XX века тексты были в какой-то момент подзабыты, но затем снова открыты новыми поколениями северо-американских поэт:ок. Особенно много про неё говорили и писали поэтки круга журнала HOW(ever), который был создан Кэтлин Фрейзер и посвящён новаторскому женскому письму. Для целого ряда экспериментальных авторок и исследовательниц (таких как Рэйчел Блау ДюПлесси, Джоан Реталлак) было важно переоткрывать авангард, искать в нём не-маскулинные стратегии письма и выстраивать свою генеалогию именно через таких поэток и писательниц как Мина Лой, Гертруда Стайн, Марианна Мур и др.

«Песни о любви»/ «Песни Джоаннесу» — наверное самая известная поэма Мины Лой, которая по своему устройству скорее напоминает поэтический цикл с калейдоскопической и сложной монтажной структурой. Она создавалась в 1915-1917 годах. До этого (и параллельно этому) Лой уже успела написать и опубликовать несколько своих программных текстов: «Роды» (где авторка от первого лица действительно подробно описывает процесс родов и свои физические и эмоциональные ощущения во время этого, а затем критикует репродуктивное насилие), «Эффективный брак» и др. Они вызвали шок у критиков и читателей.

На несколько стихотворений из «Песен о любви», напечатанных в одном из американских журналов в 1915 году, реакция была похожей. Наверное, никто из англоязычных поэток до неё ни писала текстов, в которых есть такие строчки: «однажды в мезонине/ звездный потолок/ приютил невообразимое семейство/ птицеподобных выкидышей/ с человеческими глотками» и не использовала настолько странные и откровенные эротические и физиологические образы (типа «Вселенной <...> сперматозоидов), которые при этом явно не стремились доставить наслаждение мужчине-читателю.

Думаю, что «Песни» Лой — это один из самых необычных и диалектичных примеров раннефеминистского любовного и эротического письма и один из самых радикальных модернистских поэтических экспериментов первой трети XX века.

Цикл/ поэма состоит из 34 небольших (а иногда даже сверх-коротких) стихотворений, довольно раскованных по форме и содержанию: короткая строка или головокружительное чередование коротких и длинных строк, полное отсутствие знаков препинания, фрагментарный принцип, образы одновременно и лаконичные, и критичные (но при этом во многом предвосхищающие то, что будут делать в сюрреалистическом письме позже) и, конечно, эксцентричный любовный лексикон.

Это стихи о неудачном любовном опыте, несостоявшихся отношениях, невозможной любви.

Здесь Мина Лой, едва успев развернуть, тут же стирает фигуры послушной/ прирученной женственности, верности и зачарованности мужским другим. От любовной тоски мы вдруг переходим в боди-хоррор, где «Голоса преломляются на границах страсти/ Желание Подозрение Мужчина Женщина/ Растворяются во влажной бойне».

561

Метажурнал

22 Oct, 07:13

#переводы

Мина Лой
стихи из цикла «Песни о любви»/ «Песни Джоаннесу»
(перевод с англ. Павла Заруцкого)

III

Мы могли бы соединиться
В прикованной к постели монополии момента
Или преломлять плоть друг с другом
На оскверненном алтаре
Где вино разливалось по неразборчивым губам

Мы могли бы родить бабочку
С новостной газетой
Напечатанной кровью на её крыльях

IX

Когда мы раскрыли
Веки на любовь
Вселенную
Цветных голосов
И смеющегося мёда

И сперматозоидов
В самом центре Ничто
В молоке Луны

XVI

Мы могли бы жить вместе
В огнях Арно
Или отправиться воровать яблоки в морские глубины
Или играть
В прятки в любви и паутине
Или колыбельную на тин-пэн

И разговаривать пока не осталось бы больше языка
Для разговоров
И никогда не узнать ничего лучшего

XXI

Я держу веером ночи не показывая их тебе
Тяжелые от кошмаров забывшегося в бутоне цветка
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Складываю рассветы
Свернувшееся в солитёр
Солнечное
Ядро

XXIX

Эволюция пойди против
Полового равенства
Красивой ошибки в расчётах
Сходства
Неестественный отбор
Выведи таких сыновей и дочерей
Что будут артачиться друг перед другом
Нерасшифрованные криптонимы
Под луной

Дай им возможность реветь саксгорнами
Для ласковых призывов
Или в гомофоническую ноту
Транспонируй смех
Пусть они думают что слёзы
Это подснежники или патока
Или что угодно
Кроме людских недостатков
Молящих спинные позвонки

Пусть встреча будет поворотом
К антиподному
Сформируй пятно
Что угодно
Не соблазни
В одно
Как простое удовлетворение
Для другого

Пусть они столкнутся друг с другом
Из своих инкогнито
В сейсмическом оргазме

Для дальнейшей дифференциации
Чем наблюдают
Искажения самих себя
Конвульсирующие в чужом эго

#выбор_галины_рымбу

543

Метажурнал

20 Oct, 13:09

В рецензии на дебютную книгу Екатерины Вахрамеевой «Все котята и ребята» (2023) Анна Нуждина говорит о сочетании концептуалистской жестокости и бахтинской карнавальности. Эта движущая сила во всей полноте раскрывается в более поздних текстах, которые, как отмечает Алексей Масалов, осуществляют переход к неконвенциональной форме — вместе с отказом от регулярного стиха в пользу гибридного. Интересно в этом контексте взглянуть на новое стихотворение Кати: гибридный характер здесь доведён до предела, на котором рождается вихрь полистилистики и полифонии.

Перед нами сложная многосоставная композиция, части которой не только существуют в разных формах — от потоковых прозаических фрагментов до графически оформленных (как свободных, так и регулярных) — но и как бы выходят из-под контроля поэтического субъекта, уже не принадлежа ему. Появляются иные голоса, звучащие в определённом стилистическом регистре и тут же срывающиеся на смех над самими собой — как, например, во фрагменте «Пошёл-нашёл наш муниципалитет…». Некий обобщённый фольклорный субъект сочиняет у нас на глазах уличную частушку, народную песенку всех времён — откуда-то из точки, куда катится яблочко и где сходятся разные эпохи, ошарашивая и прошивая насквозь, заставляя уронить лорнетку в метро. Яблочко, как нам хорошо известно, катится: 1) ко мне в рот; 2) к чёрту в лапы; 3) в Губчека. Поэтому на разворачивающемся многоголосом карнавале одновременно и смешно, и совсем не до смеха: всё очень серьёзно. Особенный саркастический тон сшивает слои иронии и горечи на живую нитку.

Говоря о «концептуалистской жестокости» и саркастичности, хочется взглянуть на эту поэтику с точки зрения специфического детского цинизма — той «бессердечности», что упоминается в финале «Питера Пэна». Детское — это всегда игра, и наивность, и жестокость, и неукротимое ученическое постижение мира, обрушивающегося всеми историческими датами и контурными картами. Как здорово этот парадокс воплощается здесь — и в общем на уровне гибридной структуры, и на уровне отдельных единиц: «к следам белочки, не говоря уж о недропользовании».

Вспоминается один из ранних текстов Бориса Поплавского, написанный ещё в Москве в 1917 году, когда автору только-только исполнилось 14:

ПРОСТАЯ ВЕСНА

На бульварах сонного Страстного
Улыбаюсь девушке публичной.
Все теперь я нахожу приличным,
Все избитое теперь остро и ново.

О весенний солнечный Кузнецкий,
Над твоей раскрашенной толпою
Я один, насмешливый и детский,
Зло смеюсь теперь моей весною.

Я живу без символов и стиля —
Ежегодный цикл стихов весенних.
Знаю всё — от фар автомобиля
До задач о трубах и бассейнах.

Детская «злая» насмешливость, одиночество в раскрашенной толпе, попытка переизобрести/переиначить пошлый взрослый мир, ученическое торжествующее «всезнание» — всё собралось здесь и исполняет, преодолевая тяжесть, такую простую чистую песню молодости и весеннего обновления.

Вернёмся к Катиным стихам: здесь сложное мучительное целое мира легко и играючи вскрывается хохочущей — валяющей дурочку — вечной девочкой, вечной ученицей, гимназисткой, филологической-девой-деконструирующей-академичность, альтушкой, кем угодно, всеми сразу. Они перемещаются, как компания Сейлор Мун, скача на одной ножке по классикам, по всем вечно рушащимся временам и мирам, и собирают конструктор из их языковых и понятийных обломков, зависших в пустоте космическим мусором. И главное — эта героиня бесконечно свободна в своих игре и полёте, детски-юродивой выдумке, иронии и постиронии. Всё это, создавая "игривые точки таинственного маленького влияния", прорастает в щелях между могильно-неповоротливыми плитами косного взрослого мира, чтобы легко и отчаянно вывернуть их вверх тормашками — вспышкой карнавального смеха, силой молодости и жизни, несущими особенно живительный сейчас глоток свободы.

Как тут не вспомнить вечно семнадцатилетнего переизобретателя любви Артюра Рембо, отмечающего сегодня своё 170-летие и знающего, что поэт — вечный ребёнок и ученик — постигает неизведанное, чтобы сделаться самым проклятым — и Великим Учёным.

#комментарий_Оли_Скорлупкиной

849

Метажурнал

20 Oct, 12:51

Екатерина Вахрамеева

SONG FROM THE RADIATOR

1. вот что он переливается? видимый слой тёплого
воздуха у самой поверхности земли?
как вторгаться
глубже в земную кору,
как упрямее вкручиваться
в жадную смолу,
если жёлтый печальный свет подстерегает на подходе
к следам белочки, не говоря уж о недропользовании?

вот что она мигает? она флиртует со мной?
ты флиртуешь со мной, хуёвина на батарее?
ты зовёшь меня пальцами вкрасться в семь маленьких точек для пляшущих цифр?
мы столько могли бы создать из пустоты но я хочу спать

сейчас в жк универсальная поляна по расписанию гуляние ветра по траве. я вообще-то обещала сочинить апологию Чубайса от лица Бориса Рыжего, это всё была преамбула. я вниз спущусь за сигаретами, как это грустно, дорогая. как в Дерпте тосковал Жуковский, так в гиперинфляции дышали асбестом ироничные мужчины в кепках. мумия советского большого стиля, какой-то грустный дядя – единственный возможный субъект, – папа. вы слились и перевернулись и вы теперь – сернистый запах столовой воды, бурые полиароматические угли, крупитчатая соль от скуки, или сода от изжоги, или земля от потерь.

вот как нам здесь жить? я не знаю, сынок,
в вечноюной шинели сражаюсь, я соник.
в стояке на стене был такой закуток,
может, скажет тебе электроник.

2. вот зачем потеет, дымится, расходуется энергия жизненного нетерпения? я жду, когда уже на обломках самовластья напишут наши имена. по-прежнему жду. в ожиданьи не делаю пауз. пусть напишут хотя бы жаровик, лихорадку, любовную записку от меня.

пошёл-нашёл наш муниципалитет
такую меткую каретку,
что у виска мазнул кастет,
как я не раз в метро ронял лорнетку.

ах, не беда, а бешеный театр,
мой сладкий гангстер мне сломал коронку.
я, вечный жид и местный губернатор,
смеюсь вдогонку.

сегодня слушаем тихую оргию в каждом дупле, игривые точки таинственного маленького влияния. теоретически возможно из штабеля древесной щепы сложить обратно целую повислую берёзу. ах если бы мочь заранее подготовиться к удивлению

16.10.2024
Источник: страница автора на фейсбуке
#выбор_Оли_Скорлупкиной

755

Метажурнал

20 Oct, 11:02

Создаем нейросетевого поэта и учимся приспосабливать ИИ к поэтической работе! А еще разбираем, как «думает» языковая модель, и пытаемся предсказывать ее реакции.

Все это — на двухдневном воркшопе «О поэзии с нечеловеческими агентами — человеческим языком» Станислава Львовского 15 и 18 ноября с 18:00 до 20:00 по CET.

Стоимость участия — 80 евро за 2 дня. Регистрация

Кажд:ая участни:ца создаст небольшую модель на основе ChatGPT и натренирует ее на собственных поэтических текстах.

Мы приглашаем всех, кто хочет понять, что появление ИИ означает для поэзии и всей литературы. Для участия не нужно владеть навыками программирования. Достаточно уметь обращаться с компьютером на уровне грамотно:й пользователь:ницы.

584

Метажурнал

18 Oct, 17:08

https://www.youtube.com/live/A8u4U67jv5U?si=G3cFvwQooScYFtFu

955

Метажурнал

18 Oct, 12:17

В мире поэзии Сергея Кудрина — эксцентрически колючем и неудобно кружащемся в расслоениях — страшнее всего необходимость и неизбежность действовать. В Гетероморфном оккультизме обращаем внимание на глаголы, разносторонне приводящие в движение мир прикипевших друг к другу деталей, не находящих себе целого — как если бы целое и было тем самым движением, перекладываемым с одного актанта на другой. «Втыкаем», «покачиваются», «вызываешь», «репетируете» - беглая инструкция существования, вовлекающая чтение как одну из причудливых диковин ветвистой реальности текста. Мы опираемся на точные иронические эпитеты - «художественных чернокнижников», «пенитенциарные запеканки», «окочурившихся туристов» и так далее — как будто вжимаемся в надежные кресла роллер-коастера. Текст разделен на части, чтобы снизить интенсивность того, как на стремительной скорости генерации образов истирается внимание, и каждая остановка — риск, что механизм не запустится обратно. К счастью, он работает как безумные часы, которые ни с кем не сверить.
#Комментарий_Кирилла_Азерного

748

Метажурнал

18 Oct, 12:17

С.К.К. (Сергей Кудрин)

Гетероморфный оккультизм

1

Здоровенный шерстистый мамонт —
Чудище моего личностного созревания —
Почёсывается о будёновку телепата.

Среди зарослей кайнозоя
Охочусь с пейнтбольным маркером
На коралловых инкубов.

2

Телек накрыт фиолетовым плащом
Детсадовского надзирателя,
Уплетающего печени титанов.

Перья Жар-птицы
Аккуратно втыкаем
В пенитенциарные запеканки.

3

Покачиваются жухлые заборы
Вокруг мерклых надгробий
Рыбных анахоретов.

Карликовая белозубка выкапывает
Норы для хтонических Греев.

4

Нордические мандарины
Прорастают косточками
Внутри горла домового.

Гелиевыми шарами умасливают
Пиковую Даму.

5

Летучая мышь
Бьётся о мыс
Мухоморных сирен.

Вызываешь на уикэнд
Матершинного гномика.

6

Новопосвящённая кудесница
Плетёт хипповые фенечки
Многодетным божкам.

Репитируете пиг-сквил
Со спаянной бандой
Музыкальных масонов.

7

Карабкается по шишкам хмеля
Нерасторопный интеллигибельный жук.

Мультяшные спириты отыгрывают
Погорелых артистов.

8

Полосатые шакалы заменяют
Клинических махатм.

Визжит от бэд-трипа
Древняя снегурка.

9

Прописываешься в Нарнии
Зефирным академиком.

10

Выпрашиваю у покойной цыганки
Снадобье от кровяного безбрачия.

11

Содействуем окочурившимся туристам —
Художественным чернокнижникам —
Публикуем недопройденные повести.

Источник: сайт Полутона, публикация от 30.03.2024.
#выбор_Кирилла_Азерного

611

Метажурнал

18 Oct, 06:42

#inmemoriam
Сергей Мирошниченко (Гато Ланге)

* * *
Людей не жалко. Жалко кошек и лошадей.
Первых пинают, отдавливают хвосты. Вторых беспощадно бьют.
Жалко собак — недолго живут. Людей
уже не жалко. Пусть обживают уют
в божьей пустой горсти,
господи их прости
за мертвую кошку, загнанного коня,
за то, что убили вчера не меня.

Так и живу, как выжил и вышел весь,
изо всех девяти своих жизней, из всех девяти умов.
Говорят, я вчера во сне ходил по Неве,
как по Невскому, и отражался в ней, как в трюмо.
Не верьте. Я никогда не ходил по воде.
Я не хожу нигде.

Сами себе отражайтесь в пустой стене,
сами себе у себя пребывайте на дне,
сами себя выламывайте из зеркал.
Это не мой оскал.

Это накал, но лампочка не моя,
свет ее вымораживает зрачки.
Мертвого мяса им, выцветшего питья,
темней слепоты очки.
Я не хожу по водам, для этого есть пароход.
Ждите, когда придет.

20.05.14

697

Метажурнал

17 Oct, 11:47

#переводы

Дэвид Уоджан

ПРЕДЕЛЫ ЛУННОГО СВЕТА

Её первенец — вороньего племени,
и его дни летят, кружась над жёлто-чёрными полями,

лета напролёт к осеням. Он сканирует
горизонт — рот в липком О,

словно дух, заключённый в бесконечном пространстве.
Крылатый, зовёт она, Крылатый, приди. Отступая,

он снимает соломенную шляпу и машет рукой, открывая
                                                              взгляду вихор
обсидиановых волос. Он пока не вернётся.

Она помнит, что воро‌ны — маленькие чёрные речки,
словно лестницы, ведущие в комнаты,

что не могут быть комнатами, а лишь коридорами
                                               пространства.
А потом — о том, как она видела его прошлой ночью

в разрушенном фермерском доме через дорогу,
от которого только труба и лестница и остались,

как он высился к пустынным пределам лунного света.
Он ступал тогда так легко,

тот, кто в шестнадцать своё имя забыл и срёт под себя,
как бездумная, спятившая со страху жертва сипух.

Он был — вороньего племени, и часами
стоял на обрыве лестницы, в танце

качаясь, как воро‌ны в полёте, пока его братец
верёвкой и кулаками не стащил его, брыкающегося, вниз.

перевод с английского Максима Дрёмова

•

David Wojahn

THE PRECINCTS OF MOONLIGHT

Her first child belongs to the crows
and his days go circling the yellow-black fields

summers and into the falls. He scans
the horizon, mouth in a sticky O,

like a spirit caged to infinite space.
Winged One, she calls, Winged One, come here. Receding,

he pulls off his straw hat and waves, showing his tuft
of obsidian hair. He’s not coming back just yet.

She remembers how crows are small black rivers
like stairways leading to rooms

that can’t be rooms, only the hallways of space.
And then, how she watched him last night

in the ruined farmhouse across the road
where only a chimney and staircase are left

jutting up to the vacant precincts of moonlight.
He was stepping so lightly then,

who at sixteen forgets his own name, and shits himself
like the mindless, fear-mad prey of barn owls.

He belonged to the crows and stood
for hours on the stairway’s precipice, weaving

a dance like crows in flight, until his brother,
with rope and fists, carried him struggling down.

источник

#выбор_нико_железниково

717

Метажурнал

17 Oct, 07:39

#inmemoriam
Альбина Борбат (1973-2024)

* * *
что немцу смерть то русскому – повесть
открытка с видом упрятанная в конверт:
увязший в снегах долгий цыганский поезд
луна вечно глядящая холодно и поверх

из сибири с любовью в сибирь же с нею
адресат немыслим но зуммер неутолим
ошибшийся этажом побиваем дверью
и гасится молча сам от себя вдали

748

Метажурнал

16 Oct, 14:39

Свежий Воздух. Часть Вторая

Вторая часть обзора журнала "Воздух" №43. Во второй части Евгений Никитин разбирает подборки Геннадия Каневского, Максима Матковского, Бахыта Кенжеева, Цветана, Родославова, Данила Файзова, прозу Шамшада Абдуллаева, поэму Михаила Бордуновского и многое другое.

Вторая часть обзора уже на сайте.

#тексты

410

Метажурнал

15 Oct, 08:02

Окончание текста Йегуды Амихая
#переводы

686

Метажурнал

15 Oct, 07:59

Йегуда Амихай
ЦЕРЕМОНИЯ ПАМЯТИ ПАВШИХ

Деревья, посаженные, когда они были детьми,
сейчас почти закрывают их могилы на вершине холма.
Белые надгробья издали – как ульи
пчёл, приносящих сладкий мёд забвения.
А в долинах зреет урожай,
ячмень и пшеница, кукуруза и люцерна,
и на холмах цветут фруктовые деревья,
все строчки из песен в учебнике географии,
которые мертвые учили в детстве.

Сейчас те, кто ещё не умер, стоят вокруг,
в основном дети, в основном слова,
а за ними взрослые, их ноги освещены
снизу, а лица в тени.
Женщина шепчет: трава трава
старая трава, трава старая старая
Птица строит гнездо,
её пение как плач.

Звук сирены в память о павших
поднимается в небо и повисает,
а потом опускается к нам, опускается
глубоко под ноги, и продолжает опускаться.
Иногда я слышу звук этой сирены в тёмных
безднах своей жизни и в туннелях метро
в далёких странах через много дней
и много лет.

Перевод Александра Бараша
Источник: личный блог переводчика
#выбор_Людмилы_Казарян
#переводы

632

Метажурнал

14 Oct, 13:47

В стихотворении Натальи Игнатьевой музыкальные композиционные приёмы естественным образом сочетаются с поэтическими, создавая многоплановое высказывание на компактном текстовом пространстве. Само название книги Игнатьевой даёт ключ к расшифровке подобных высказываний: во множестве из опубликованных в ней текстов акцентируется прежде всего «предзвучие» какого-то знакового или травматического события (его предчувствие, последние предшествующие ему воспоминания) и «отзвук» — эхо события. Так и здесь: двухчастная композиция стихотворения закольцована вокруг эпизода, в который не получается проникнуть — поток запутанных воспоминаний огибает его, заглушает ассоциативными вариациями.

«Музыкальность» текста Игнатьевой проявляется среди прочего и в том, как взаимодействуют его части: через звуковые аллитерационные репризы («в дверь барабанят бранятся» — «звякает связка ключей», один повторяющийся звук словно отвечает на другой) и образные пары (тяжесть, с которой просыпаешься от наркоза — но просыпаешься ли на самом деле? / тяжесть, с которой открываешь дверь — но что-то не поддаётся, не пускает). Подобная структура создаёт цельность на уровне слуха и ощущений, которая вступает в продуктивное противоречие с сумбурным сюжетом стихотворения, и ответ на вопрос «что же всё-таки случилось?» оказывается не так уж важен — метаморфоза восприятия героя становится главным событием текста.

#комментарий_Максима_Алпатова

832

Метажурнал

14 Oct, 11:34

Наталья Игнатьева

***

он открывает глаза на больничной койке
белые шторы и свет потолок побелен
скоро он будет небрежно ответствовать близким
вот пронесло перенес ничего не почуяв
от бабки и дедки ушел от огня и воды
а трубы текут в позабытой пустой квартире
и в дверь барабанят бранятся соседи снизу

рука машинально уходит в карман пальто
хватает рваную ткань и все глубже и глубже
туда за подкладку где звякает связка ключей
да пара червонцев катается сохлый каштан
подобранный в парке на прошлое лето indien
дверь тяжела и доводчик тугой не пускает
просто пройти не получится тянешь-потянешь
он открывает глаза белый свет потолок побелен
только лекарствами пахнет везде и помойкой

(из книги «предзвучие/отзвук» — М.: POETICA, 2024)

#выбор_Максима_Алпатова

890

Метажурнал

14 Oct, 10:37

В пятницу, 18 октября, в 20.00, Метажурнал приглашает принять участие в стриме, посвященном выходу на сайте МЖ поэмы Пети Птаха “Метаглория”. Поэма «Метаглория» создавалась с зимы 2000 года. Отрывки публиковались в журнале «Двоеточие». Первая полная версия поэмы была завершена в 2016 году и существует в нескольких формах: как текст - на сайте https://metagloria.com/, как материальный объект - в нескольких произведенных вручную свитках и как медийный объект - в полифонической аудиозаписи. Мультимедийная версия https://www.youtube.com/watch?v=3oBfmuvo3EM дорабатывалась до 2020 года.

Этот текст - пример большой поэтической формы, написанной в технике нелинейного письма, когда текст разворачивается в нескольких параллельных измерениях сразу, и при этом внутри каждого измерения и между разными измерениями дополнительно еще существуют текстовые переклички (параллельные места, повторы, отсылки и аллюзии). Он отчасти похож на барочные полифонические оратории (не исключено, что название - отсюда). Объем и сложность этого текста сделали его трудным для восприятия и прочтения даже в поэтическом мире, о чем свидетельствует долгая история его восприятия и публикации. На стриме команда Метажурнала и приглашенные критики поговорят о том, как читать этот текст, в какой контекст он может быть встроен, и как соотносятся между собой разные формы его репрезентации.

В стриме участвуют: Влада Баронец, Анна Глазова, Гали-Дана Зингер, Руслан Комадей, Владимир Коркунов, Йоэль Регев, Анна Родионова, Александр Скидан, Серое Фиолетовое.

Об авторе: Пётр Шмугляков (Петя Птах) - поэт и философ. Родился в 1978 году в Киеве. В 1988 году переехал с семьей в Израиль. Практикует стихосложение по-русски и на иврите, визуальную поэзию, аудиопоэзию и фотографию. Публиковался в журналах «Двоеточие», «Воздух», «Артикуляция», «Лиterraтура», «Зеркало» и др. Автор книг «Я обманул полиграф» (Тель-Авив: 2010, на иврите) и «ЬЯТЪЫ» (М. Арго-риск, 2011) а также работ по философской эстетике и философии любви. В 2018 году защитил диссертацию «Идея искусства Мартина Хайдеггера» в Тель-Авивском университете. Жил в США, Индии и Германии. Преподает в колледже Тель-Хай в северной Галилее.

Модератор - Евгения Вежлян.

789

Метажурнал

13 Oct, 14:36

Михаил Айзенберг

* * *

Слово на ветер; не оживет, пока
в долгом дыхании не прорастет зерно.
Скажешь зима — и все снегами занесено.
Скажешь война — и угадаешь наверняка.

Не говори так, ты же не гробовщик.
Время лечит. Дальняя цель молчит.
Но слово зá слово стягивается петля;
все от него, от большого, видать, ума.

Скоро заглянешь зá угол — там зима.
Выдвинешь нижний ящик — а там земля.

(Источник: «Не трогай нас», Hyperboreus, Стокгольм, 2024)

#выбор_Нины_Александровой

851

Метажурнал

13 Oct, 06:34

Тимофей Малышев в проекте «Ереванский балкон»

https://youtu.be/OUlv88NbXF4

#Ереванский_балкон

804

Метажурнал

11 Oct, 23:30

Я бы определил жанр этого стихотворения как большая элегия большому поэту или, вернее, большим поэтам, потому что кроме Каммингса в тексте явно или неявно присутствуют предшественники Кошелева в этом жанре. Бродский (“Большая элегия Джону Донну”) появляется в виде очевидной отсылки к “Пилигримам” и чуть менее явной к “Колыбельной Трескового Мыса” (ср. “Фонари в конце улицы, точно пуговицы у / расстегнутой на груди рубашки…” ). Цветаева (“Новогоднее”, о котором Бродский же написал большое эссе) названа в тексте по имени, и там ее Дрезден и ее же верблюд из записных книжек. Можно увидеть в этих блуждающих по Москве фигурах и еще кого-то — Рильке, Пастернака или Тарковского, например.

Почему Каммингс? Малоизвестный в России, Каммингс — одна из ключевых фигур англоязычного модернизма. Я думаю, что для Кошелева важно это заполнение белых пятен на карте нашего модернизма и сшивание этой карты с листами нам более известными. На определенную программность этого стихотворения указывает и то, что оно дало название новой книге Кошелева, выходящей в издательстве Soyapress.

Почему Каммингс сейчас? Например, потому что Каммингс был в Москве в 1931 году, в момент окончательной кристаллизации диктатуры. Приехал он под влиянием Арагона и с симпатией к Советам, но очень быстро поставил диагноз происходящему. Об этой поездке он написал большой модернистский текст, “Eimi”, который стал его главным достижением в прозе. Там его альтер эго говорит соотечественнику, увлеченному происходящим в СССР: “Русские. Все они внутри коммунизма; не вне его, как вы. Все они живут (или, скорее, умирают) в беспрецедентном эксперименте, а не просто наблюдают за ним аналитически, тем более не предаются сентиментальным мечтам о нем. Я хочу сказать об этом, потому что могу сделать то, что не могут эти миллионы людей – говорить.” Еще в этой книге есть эпизод, в котором герой пытается объяснить советскому пограничнику цель визита: “Так вы едете в Россию как писатель и художник? Так ведь? Нет, я еду только как я”. Индивидуализм модернизма — прекрасное противоядие восторгу масс и коллективной истерии, на которые опирается любой тоталитаризм.

#комментарий_Дмитрия_Гуревича

1,244

Метажурнал

11 Oct, 20:56

Владимир Кошелев

my blue song

Деревья не скажут про ночь. Ничего не скажут
о морде прожектора, беглом луче крота.
Не вспомнят о снайпере, не намекнут про стражу,
экипировку ангелов, их края.

Ни слова про ночь и музыку. Про отстёгнутое
сердце, как парашют, и кровавый снег.
Бой рукопашный или осколок вогнутый.
Как на катке хрусталика белый свет.

Нет ни одной депеши. Деревья. Ночь.
Зеркало, потускневшее, как волна.
Синяя песня. Как мне тебе помочь?
ей? самому себе? или этим? вам?

каммингс бы мой сказал ничего, что не
ночь говорят они, что скажи и сам
илсодна сомвращается сама цвет
падре хум саму ил самому иса

Ночи Москвы от друга бежать, как дождь.
Шар отрицания на поводке держать.
К стороне света, синяя, припадёшь,
скажешь про ангелов, ненависть, синий шар.

каммингс мой ласковый! рыцарь, ложка в дожде.
Башенный кран подносит тебе попить.
Сом провернулся в небе, как шпингалет.
Ил поднялся, словно туманность птиц.

Синяя песня сходит с хрустальных губ.
Нет ничего про новость последних лет.
Память в гортани, как ни крути, куб.
каммингс бы мне сказал, ничего, что нет

И по Москве деревья ей вслед молчат.
Никто видит песню — тряпку на сквозняке.
Посреди воздуха, синяя, как пиджак.
Шар отрицания больше себя в руке.

Идёт она, синяя, и он продолжает идти.
Цветом потухшего моря, Луи Арагона,
Эльзы, Марины, вывихнутой любви,
пустого скафандра, сорванного флакона.

Синяя, да, о войне она думает вдруг.
Он ни о чём не думает, с ней идёт.
Даже часы потерянные идут.
Авто соприсутствует. Снег идёт.

Ночью Москвы от друга они ушли.
Синие волосы. Небо, как виадук.
Снег на её волосах — серебристый шлем.
Серебряная повязка на его лбу.

Идут они мимо парков мимо постов
мимо промзон фонтанов и арт-пространств
мимо столицы вымышленных посольств
фанатов фантомов синонимичных стран

Он, зимородок, не думает ни о чём.
Свеча, о войне идёт она, точно вплавь.
Мысль её завёрнута в газ, пучок.
Он, из воздуха вытащен, почти бровь.

К ней кнопки приколоты, как у коровки божьей.
У него фонарные пуговицы на спине.
Из снега выходит дождь к ней.
Из неё снова выходит снег.

Ночью Москвы, кажется, она видит прошлое,
вроде верблюда, которому в себе тесно.
Он ничего не видит, как центр площади.
Она — как тринадцать способов вспомнить Дрезден.

И, синяя, с блёстками, в аквариуме ума,
продолжает идти до ул. Обернуться.
Он просто идёт, потому что идёт она.
Снег накрывает их на манер бурнуса.

Друг никуда не вышел. Равный во тьме
лампе, подзорной башне, исповедальне,
он говорит о каммингсе, о тебе,
лямбде и лямке, вывернутом прикладе

плотности ветра смятой в руке судьбе
крыме цитере боинге о параде
он говорит о лестнице и тебе
в свете печати, родине, листопаде

Что листопад, как не верный бросок мяча?
В колбочке друга наземь ложится осень.
Ворон, как водится, возле его плеча.
Падает тень от знака его вопроса.

сидит на своём и кажется сам себе
друг никуда не идёт, он уходу равен
ночью москвы кому-то не по себе
ворон сам себе raven

О башенных кранах речь свою заведут,
точно воздушные сваи вытягивают из земли.
Ночью Москвы по Москве они вдруг идут.
Бьётся язык об снег, как клочок земли.

Друг этой осени долгой, как коридор.
Долг этой новости, Лорки и пустоты.
Ночью Москвы в поэте стоит Нью-Йорк.
Справедливости ради, где-то стоишь и ты.

Выпуклый путешественник. Листопад.
Временный рыцарь, покурим поговорим
Снег продолжает идти, как пустой парад.
Только снег за ним.

А за ним и она, и каммингс, и телефон
звонит у кого-то на улице, курит и говорит
мол синяя ты куда ты волна и волн
столько твоих что ритм не уловить

не поймать, силой не взять, как металл.
Он идёт за ней, весь сугроба тень.
Развёрнутый шар за ней, как Дедал.
Ворон вслед подлетел.

И его уже тень повисла скрипичным ключом
перед ночью Москвы и после Москвы всего.
Синяя, между тем, стала синим лучом,
и деревья не скажут про ночь её ничего.

(Poetica, #3, 2024)

#выбор_Дмитрия_Гуревича

1,633

Метажурнал

11 Oct, 13:03

Мы запускаем сайт

На сайте уже выложены:

- интервью с Еленой Фанайловой о новой книге-билингве "За моих любимых" и рецензия Юлии Подлубновой;
- первая часть обзора 43 номера "Воздуха" — текст дотошного Евгения Никитина выйдет в трех частях;
- рассказ Юлии Немировской о собранной ею и Анной Крушельницкой антологии "Dislocation";
- тексты Ривы Евстифеевой о трехтомнике Бориса Поплавского и "Трудах и днях" Михаила Красильникова.

Но обо всем расскажем подробнее по порядку. А на подходе еще больше.

И не забывайте репостить, это нам очень поможет.

739

Метажурнал

Метажурнал (Russian)

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал

Метажурнал