Было много звоночков.
Сначала мастер попросил найти доки на холодильник, чтобы посмотреть серию и номер. Доки я не нашла.
Зато три дня спустя увидела наклейку на боку холодильника со всей инфой. Мастер должен был её увидеть сразу. Она не пряталась в кущи, стыдясь своей наготы. Она наклейка ж, а не, впрочем, ладно.
Второй звоночек был царь-колокол. «Проблема не в компрессоре, но компрессор у вас ну еще пару лет может проработает, давайте его заменим». Я, человек, воспитанный «Мальчиком со шпагой» и бабушкой с кружкой молока, о подвохе думаю тогда, когда он случился. Поэтому согласилась.
После третьего звонка вход в зрительный зал, как известно, запрещён. А третий был «мастером я полгода работаю, просто думал, где денег заработать, учиться я не хочу, поискал в интернете зарплата от ста тыщ, вот ремонт бытовой техники нашел, отучился от конторы».
В общем, после третьего звонка надо было открыть дверь моего своего авто, на котором мы ехали за компрессором, и выкинуть мастера со словами «нахуй, нахуй, нахуй». Типа мы официально расторгли договор, как на востоке брак.
Но я осталась на четвертый звоночек. И он был не другу.
Спустя пять часов и к полуночи ближе мастер сказал, что не может запаять трубки, они че то плавятся.
И уехал поспать, чтобы завтра паять.
Назавтра мастер вернулся, я спросила, в чем была вчера проблема с пайкой, и он почти лаконично сказал «перепутал плюсы».
Вселенная звонила мне со всех устройств, но у меня было занято. Рабочий день.
Когда мастер ушел, а холодильник работал, я отбросила в сторону желтые тревожны цветы сомнений и начала питать надежду .
Но и компас земной разбился о реальность. Наутро холодильник работу прекратил, а я, возрыдав, избавилась от морозильных запасов.
Грибы белые, подосиновики, петрушка и кинза с семейных угодий, всё было предано мусоровозу. И креветки.
Я взяла инициативу звоночков на себя. Позвонила в контору, с трудом избегая слова «хуесосы» пояснила проблему. И мне прислали мастера. Того самого, по ком звонил колокол.
Он что-то поделал. Уехал. Холодильник ожил. Наутро умер.
С воскресенье и до сего дня я испытала полный спектр от разочарования до трепетной надежды. Купила плоскогубцы, чтобы пустить воду в раковину на кухню. Выкинула на помойку всю еду, но не веру в людей.
И поплакала пять минут.
Потому что слезы слезами, а посудомойка должна работать.
И встретила свои сорок восемь без кухни, запасов и холодильника. Перемещаясь от любви до ненависти со скоростью, подвластной лишь гормонам в период перименопаузы (или пре, анализы пока не сдавала).
Это грустно, смешно и удивительно, когда в какой-то момент понимаешь, что ты не отдельная самостоятельная личность, отточившая и прокачавшая себя невзгодами и восхождениями наперекор, а переноска для гормонов, которые компонуются по своему разумению, не спросясь, чувствуешь ли ты себя на 30, без четверти шесть или на все сто. Лет, вискаря или процентов.
