далеко не очевидно, что больше франкоязычной философии редакция карнапа любит философию русскоязычную, но, надо полагать, странною любовью. хотя с ее точки зрения представляется странной как раз та самая манера, которой многие русские философ·ки, с позволения сказать, русско- и пр. язычную философию любят. еще менее очевидно, что порой она их вовсе не разделяет.
больше того — в силу своего паранойяльного склада мышления редакция уже лет 10–12 как дежурно разрабатывает на всякий пожарный планы, методики и техники по импортозамещению всех иноязычных концепций, которые ей нравятся, так что в любой произвольно взятый момент может так просто взять и пересобрать Бергсона, Делёза, Ларюэля etc. если не из наличных (их всегда не хватает), то подручных средств. это тем более просто, что культуры, даже если вдруг допустить, что они являются номосами, изолированными друг от друга в космосе, все равно дозволяют некоторый осмос смешений и взаимовлияний, несводимый до случая одного лишь ноомахача.
мы уже писали о Делёзе и Шестове [1, 2], настало время и для кратенького поста о 💅🤔 с Бахтиным. отыскать следы влияния бахтинских книг не так сложно, как говорится, «было бы желание»: не нужно быть семи пядей во лбу и/или бахтиновед·кой, коль скоро Делёз–Гваттари в Тысяче плато и Делёз в Кино на них открыто ссылаются, обычно еще наряду с Пьером Паоло Пазолини. но как мы прекрасно знаем, ситуация с Пазолини в стране на данный момент в литературе, научной и не только, мягко говоря, довольно пикантная (да и Еретического эмпиризма ожидать на русском будет как у моря погоды), так что ограничимся Михаилом Бахтиным.
или все-таки Валентином Волошиновым, если предположить, что допущения бахтинского авторства текстов за его подписью клевещут? в конечном счете это не так важно, поскольку божественная прямая речь существует лишь в Коране, ну а во всех остальных писаниях мы имеем дело с речью чужой и/или несобственно-прямой (а в текстах [про] Пазолини — еще и закрашенной черной, как ночь, где все кошки и особенно коты монохромны, краской). научная новизна же настоящего шитпоста будет заключаться в следующем тезисе, выдвигаемом перед публикой: помимо работ, фигурирующих в сносках у Делёза[–Гваттари], хорошим подспорьем для понимания того же Анти-Эдипа будет антифрейдистская книга Фрейдизм (1927) Бахтина, Волошинова или того auteur, который то ли по привычке, то ли нет подписался чьим-то собственным именем.
просим заметить: мы не утверждаем, что Фрейдизм как-либо повлиял на ходы глубокоуважаемых и досточтимых нами Делёза с Гваттари (в конце концов, на французском он вышел в 1990-м, тогда как Марксизм и философия языка, реально оказавшая влияние на Тысячу плато и Кино, в 1977-м); мы не хотим сказать, что Россия или Советский Союз — родина слонов, мамонтов или, напротив, впереди планеты всей; мы лишь хотим указать на пример того, как проблематика, родственная и/или свойственная Анти-Эдипу во многих аспектах, была сформулирована и проведена на русском языке, без отсылок ко французскому психоанализу, порой отягощающих первое чтение АЭ.
нам, во всяком случае, эта книга (как и эмпириомонистские сочинения Богданова, где речь шла об индивидуальном и коллективном опыте, причем в последний еще включались т.н. законы природы) в свое время немало помогла в понимании того, что Д&Г имеют в виду под коэкстенсивностью или равнообъемностью «желающего» производства и производства «общественного», позволив более явственно увидеть, как в паре аналитика и анализант·ки, в их взаимонаправленных ожиданиях, в семейном укладе как фильтре антиципаций и оформления их персоналий преломляются более масштабные социально-исторические ожидания, а также какие отсюда вытекают последствия для самой терапевтической ситуации.
сам сюжет «😵 и Бахтин» еще ожидает въедливых исследователь·ниц, коль скоро рецепция Б. (вроде как русского философа №1) и у нас, и за рубежом, как не раз отмечалось более сведущими людьми, была откровенно паршивой, так что неясно, над чем же все эти годы работали отделения славистики…
ну, бог судья. #недели_Феликса_Гваттари #ятрофилософия #марксиане