хватает кучи языков, куда можно бежать от нейросетей, только скорее всего придется их учить, чтобы оказаться в нетях. а стоит их выучить, как там тоже появятся шум, порожняк, малафья, спам, благоглупости и прочая прочь. тятя-тятя наши сети, но отходы-то берутся от жизнедеятельности, мертвый сначала жил. в каком-то смысле прикольно, что и без умножения жизни можно размножить смерть. чудо пяти сладких хлебушков и двух рыбов, не иначе. с другой стороны не очень понятно, насколько эта смерть независима от уже имеющейся или имевшейся жизни, от которой можно было набраться. в человеческой-то психиатрии с философией восприятия и сознания (несмотря на героические усилия каких-нибудь дизъюнктивист·ок) различие между галюнами и псевдогалюнами не шибко понятно из-за того, что «тестирование реальности» не то чтобы шибко понятная вещь, плюс всякие пайм тарадоксы (если я понял, что мой галюн это галюн, он задним числом псевдогалюном стал? или для психотического эпизода нужно быть в моменте/потоке? поди еще и в ресурсе), че уж там с allegedly искусственными галюнами с их (не)соответствиями «действительности» — как таковой или же им через обучение лабораторно переданной. тот факт, что сгенерированная визуальная тупость как будто бы интереснее или крипотнее словесной, может о чем-то говорить, но пока не уверен, что о том, куда я клоню. а со словесной удивляться не приходится потому, что не только лишь все люди следят за базаром, мало кто. так еще Д&Г троллили теорию Бейтсона о шизофреногенном характере даблбайндов — мол, а куда же все эти психотики спрятались, если трудно найти семью или хоть какую-то группу, изолированную в коммуникации от взаимоисключающих параграфов. (спрятались в невротиков.) ну и как при такой экономике — или экологии разума — в langage изолировать от них обучающую коммуникацию? с жизнью вот все любят сводить до nature/nurture с перевесом или недовесом какого-нибудь перевеса или недовеса; и в принципе понятно, как идеи вырождаются, будь они врожденные или приобретенные, а если непонятно, то достаточно попросту подождать, ну или размешать в тучке синтаксический или какой там вам угодно сахар (кто-то слишком увлекся метафорой сладкого хлебушка), чтобы после дождичка увидеть кучу ученых незнаек с docta ignorantia, разлегшихся на луне солнышке. менее понятно, как из кучи ментального тряпья (или гниения грехов или etc.) возникнут черви, относительно которых в рамках данного рассуждения неважно, будет ли их кто-то любить, потому что in the first place их не будет ни любить, ни не любить никакая мама. (а может, нам их уже принесли, но мы от них отмахнулись, как maman от плохих рисунков, то ли слишком рассеянная, то ли недостаточно. reverie smth. вписывается и в панспермическую гипотезу происхождения жизни, и в переложение SETI-проблем на международные отношения. реально был поц, который так сделал, забыл фамилию, Куртов ссылался.) ведь если глупость — не просто неточность или ошибка, если она, ровно как и мысль, лишена образа, нерождена и непроявлена, то дело ни в наследовании, ни в обучении («Глупость и низость постоянно производят новые сплавы. Глупость и низость — всегда глупость и низость нашего времени, наших современников, это наши глупость и низость»), пусть даже любое обучение и взросление тоже неотделимы от сепарации. потому что надо будет не чтобы оно понабралось непонятно откуда, а чтобы дитятком понабралось ненабрасываемое, передалось непередаваемое и вот это все, как бы сказал Франсуа Ларюэль (умер недавно), неученое знание. фальшивые воспоминания о реально пережитом. забродивший электросуслик. что-то такое Шопенгауэр называл состраданием, когда не понимал, одна воля или их несколько, хотя задним числом она у него вечно оказывалась одна (но мозги окажутся — в палингенезии в целом и в рождении гения в частности — воленс ноленс зависящими от мамы [МВП т. II, гл. XLIII: Наследственность свойств; как бы выглядел Schopenhauerian A.I.?..]; видимо, Витгенштейн от Шопенгауэра понабрался, раз потом Вейнингера читал неиронично, но это неточно). кстати, дорогая аудитория! ты приемная. хорошо, что не комиссия.