Александр Лакруа
Геометрия тревоги
Мне кажется, что есть два типа тревожных людей: вертикальные и горизонтальные.
У первых тревога практически не длится, она приходит мгновенно. Что-то похожее на свободное падение во тьме, дна которой мы никогда не коснемся, которое описывает асимптотическую кривую: все происходит так, как если бы человек ощущал, как все опоры, на которых построена его жизнь, рухнули, и что она падает, летит навстречу своему собственному уничтожению. Все, что нам было дорого, наши желания, наши надежды, наши убеждения временно отменяются. Мы словно переживаем смерть в ее ожидании. В книге «L'Aventure, l'Ennui, le Serious» (1963) Владимир Янкелевич пишет о тревоге, что она «бесконечно незначительна», и определяет ее как «головокружение в моменте» - в нем мы, несомненно, узнаем вертикальную тревогу. Если в таком моменте есть что-то невыносимое, если он столь интенсивен, что от него хочется сбежать любой ценой, даже сделав какую-нибудь глупость, то у него все же имеется и положительная сторона. По своей природе вертикальная тревога эфемерна и e нее есть свойство, которое она разделяет с удовольствием. Всего через час мы спрашиваем себя, а что это вообще такое было? Что стало причиной этого «падения»? Мы уже двигаемся дальше, потому что психика долго не может находиться в таком состоянии, как невозможно устоять на кончике иглы.
В этом отношении горизонтально тревожному человеку повезло меньше: для него тревога — верный, упорный, разговорчивый, навязчивый спутник, присутствие которого особенно ощущается в определенные моменты жизни, когда человек сталкивается с переездом, разлукой, тяжелой утратой, новой работой, новой влюбленностью, когда нужно принять трудное решение. Эта тревога не поражает вас, но она несет в себе всевозможные неприятные симптомы: забывчивость, неспособность решать мелкие повседневные проблемы, немотивированные страхи, мучительный страх не справиться с задачей, рассеянность на работе, за рулем или в личных отношениях. Горизонтальная тревога носит диффузный характер. Она имеет меньше связи со смертью, игрой или опьянением, чем вертикальная тревога, но она обладает даром утяжелять жизнь, отравлять ее. Ничто ей не является более чуждым, чем легкость.
У меня, человека с вертикальной тревогой, сложилось впечатление, что тревога – когда я не имею с ней дело непосредственно – имеет определенные преимущества, потому что, по контрасту, она позволяет нам оценить яркость мира, она дает больше ежедневного облегчения; после ее ухода жизнь кажется ужасно стоящей того, чтобы ее прожить и даже радостной. Мне труднее сказать, в чем заключаются преимущества горизонтальной тревоги — разве что последняя допускает возможность перехода к другому состоянию и, как все продолжительные испытания, формирует характер, тренирует волю и в лучших случаях готовит вас к изменению себя и своей жизни.
Philosophie