Из мемуаров раба: Идея рабского восстания
За год до моего прибытия в эти края среди рабов на Байю-Бёф возникло некое организованное движение, которое закончилось воистину трагически. Насколько я понимаю, тогда этот случай широко освещался в газетах, но все, что я о нем знаю, почерпнуто из рассказов родственников тех, кто жил в непосредственной близости от места событий. Эти события стали предметом общего и неувядающего интереса в каждой рабской хижине на байю и, несомненно, будут переданы последующим поколениям как главная невольничья легенда.
Лью Чейни, с которым я впоследствии познакомился, – хитрый, проницательный негр, гораздо более умный, чем большая часть его расы, но человек беспринципный и предатель по натуре – вынашивал замысел создания достаточно сильной группы, чтобы силой пробиться через все препятствия на соседнюю территорию, в Мексику.
Пунктом сбора было избрано удаленное место в самом сердце болот, расположенных за плантацией Хокинса. Лью прокрадывался с одной плантации на другую по ночам, проповедуя «крестовый поход» в Мексику, и, подобно Петру Пустыннику, производил волнение и фурор везде, где появлялся. Со временем собралось значительное число беглецов. Бесхозные мулы, собранная с полей кукуруза, бекон, украденный из коптилен, – все это переправлялось в леса. Экспедиция уже была готова тронуться в путь, когда их укрытие было обнаружено. Лью Чейни, придя к выводу о неминуемом крахе своего замысла, дабы завоевать милость своего хозяина и избежать последствий, которые были неизбежны, решил принести в жертву всех своих товарищей.
Потихоньку удрав из лагеря, он объявил плантаторам о числе собравшихся на болотах и, вместо того чтобы правдиво изложить их цель, уверил, что их намерение состояло в том, чтобы выбраться из укрытия при первой удачной возможности и убить всех белых вдоль байю.
Этот слух, все разраставшийся по мере того, как он переходил из уст в уста, наполнил весь край ужасом. Беглецов окружили и взяли в плен, отвели в цепях в Александрию и приговорили к публичному повешению. Мало того, многие заподозренные, пусть и совершенно невинные, были взяты прямо с поля и из хижин и без всякого судебного разбирательства или расследования отведены прямиком на виселицу. Плантаторы на Байю-Бёф наконец начали роптать против такого безответственного уничтожения их собственности, но только когда целый полк солдат прибыл из какой-то крепости на техасской границе, разломал виселицы и открыл двери александрийской тюрьмы, этот самосуд прекратился. Лью Чейни вышел сухим из воды и даже был вознагражден за свое предательство. Он по-прежнему жив, но имя его презирают и предают проклятию все представители его расы в приходах Рапидс и Авойель.
Однако такая идея, как мятеж, не нова среди рабского населения Байю-Бёф. Не раз приходилось мне участвовать в серьезных совещаниях, когда обсуждался этот предмет, и бывали моменты, когда одно мое слово могло возбудить в сотнях моих товарищей-невольников дух неповиновения. Но я видел, что при отсутствии оружия и амуниции (да даже и при их наличии) такой шаг закончится верным поражением, катастрофой и погибелью, и всегда голосовал против.
Я прекрасно помню, какие несбыточные надежды были возбуждены во время Мексиканской войны. Новости о победах армии наполняли большие дома радостью, но в невольничьих хижинах порождали лишь печаль и разочарование. По моему мнению (а у меня была возможность кое-что узнать о таких умонастроениях), на обоих берегах Байю-Бёф не найдется и пятидесяти рабов, которые не преисполнились бы безмерной радости в случае приближения неприятельской армии.
Жестоко обманывается тот, кто льстит себя мыслью, что невежественный и униженный раб не имеет представления о величине несправедливости, творящейся по отношению к нему. Заблуждаются те, кто воображает, будто он поднимается с колен с окровавленной и истерзанной спиной с чувством покорности и прощения. Настанет тот день – а он настанет, если невольничьи молитвы будут услышаны, – ужасный день мести, когда его хозяин, в свою очередь, будет напрасно молить о милосердии
📇 Источник: Соломон Нортап, «12 лет рабства»
