Irina Sheludko Psy

Важные моменты психоаналитического подхода к человеку, отметила Надя Бужор, во втором семинаре, посвященном особенностям работы с нарциссическими нарушениями: «Один из моих пациентов говорил мне (Н. Бужор): «Я доверился Вам, у меня тогда никого не было кроме Вас». На самом деле, я (Н. Бужор) вас уверяю, что вокруг него было большое количество людей. Однако внутри он чувствовал себя одиноким. Я хочу подчеркнуть следующее. Пациент одинок в своей внутренней и внешней реальности. В этом случае ответственность аналитика заключается в том, чтобы ни на секунду не воспользоваться огромной зависимостью, которую испытывает пациент, и действительно помочь ему сделать первый шаг к самому себе, чтобы он смог найти себя самого, ни на секунду не навязывая ему наш способ жить, быть, наш способ мыслить…»

Что хотелось бы добавить.
Как бы пациенту не хотелось… важно отметить, хотеть чтобы вам рассказали как надо жить, кто вы на самом деле, это естественно, но… правда в том что никто кроме вас не знает… и совершенно неестественно, непрофессионально и неэтично аналитику соблазняться позицией всезнающего.

Более того самое простое аналитику дать совет, заполнить пространство сеанса своими знаниями, на самом деле, фантазиями о пациенте, чем быть с ним в болезненном состоянии незнания, потому что мы уже сказали выше, что никто кроме вас не знает, что происходит в вашей душе.

Еще один важный момент, если один взрослый человек дает в кабинете другому взрослому человеку рекомендации как жить, строить отношения, воспитывать детей, это значит что он в него не верит, относится как к несмышленому, неспособному к самостоятельности ребенку.

Даже если пациент просит совет, выдвигая на первый план свою детскую часть или регрессирует к инфантильным (ранним, часто сильно травмированным) состояниям, в кабинете мы всегда, ключевое всегда, обращаемся ко взрослой части.

Еще немного Надя Бужор: «Я считаю, что в нашей работе важно занимать, можно сказать, классическую фройдовскую позицию - верить в наших пациентов, что они смогут найти другое аффективное присутствие и свой собственный путь, свой собственный способ чувствовать и мыслить.

Нужно быть осторожным и стараться как можно лучше понимать свои собственные чувства, мысли, эмоции, чтобы не воспользоваться высокой уязвимостью пациента и не привязать его к себе, потому что это очень легко сделать. Это очень важно в работе. Принять абсолютную зависимость, но при этом работать с ней, прорабатывать её, чтобы пациент смог принять то, что мы называем его собственной субъективностью. Сделать так, чтобы пациент понял, кто он есть по отношению к самому себе, к своим чувствам, к этому миру, чтобы он мог потом функционировать независимо от нас и нашего присутствия». 

Цитаты Н. Бужор из конспекта семинара коллеги Юлии Гордецкой.

Irina Sheludko Psy pinned «В традиционный понедельник вопросов и ответов, неожиданно остро встал вопрос актуальности сепарации, причем речь скорее не о детях не желающих отделяться, а о родителях не готовых отпустить. Поэтому поговорим немного о патологическом симбиотическом слиянии…»

Еще отрывок из одного психоанализа, или как назовет это психоаналитик из Франции Надя Бужор в семинаре «Особенности работы с нарциссическими нарушениями» «трагедия одного человека».

Я (Надя Бужор) убеждена, что он (пациент) прожил очень тяжелое, болезненное детство… и что он остался в этом детстве запертым…

Почему?

Не из желания причинить себе зло… или боль, на самом деле, из надежды, что если он останется там запертым в этом несчастном, невообразимо болезненном детстве, может быть однажды, произойдёт что-то хорошее, он проживет что-то хорошее, но… естественно это никогда не случается… и это трагедия этого маленького человека».

Это я дослушиваю долги по семинарам прошлого года.

Результат одного психоанализа:
«Теперь вы свободны… свободны от желаний своего отца… теперь вы можете идти своим путем».
Видео и текст сопровождение ниже.

Интересный отрывок из фильма "Прощай, Лакан" на тему прохождения анализа на родном или неродном языке (отрывок выше).

Девушка приехала из Бразилии проходить анализ у Лакана на французском языке. В анамнезе у неё два выкидыша и уход мужа.

Темы языка, национальности предков, собственного происхождения также волнуют её (все её предки были эмигрантами из Ливана).

Зрители слышат её внутреннюю речь, как она называет себя родной дочерью туземцев или что её предки были рабами.
Она рассказывает, каким сложным для нее бывает французский язык, как он отличается от португальского, на котором она говорит в Бразилии.

На этих кадрах представлена последняя сессия с Лаканом. Анализандка сообщает, что возвращается в Бразилию и "ей больше нечего сказать".

Но Лакан задаёт ей вопрос, который уже озвучивал: почему она выбрала психоанализ на неродном для себя языке.

В начале она отвечает "я не знаю", но потом у неё как будто прорывается:

- Может быть, для того чтобы не говорить всего. Мой отец всегда говорил, что он единственный человек, которому я могу рассказать всё. Я выбрала Вас, потому что так хотел мой отец. Чтобы не говорить всего, я выбрала психоаналитика, который не знает моего языка, чтобы я  не раскрывалась.
....

Жак-Ален Миллер в своей книге "Девять испанских лекций" напоминает, что Лакан исходил из того, что язык каждого субъекта - это нечто родом из его семьи, а также из того, что семья в бессознательном - это место, где выучивается родной язык. Поэтому место семьи в бессознательном и соединено с языком: говорить на своем языке для субъекта уже означает свидетельствовать о своей связи с родительской семьей.

Вот отчего, пишет Миллер, желательно всегда проходить анализ на своем родном языке. Возможно, конечно же, проходить анализ и на другом языке, но что-то в таком случае утрачивается, хотя в тоже время и восполняется, так как происходит "рассемеивание" мира. А происходит оно потому, что наш родной язык - это язык, на котором говорил до нашего появления Другой. Из этого следует, что если семья и является воплощением чего-то, то это, по определению Лакана, воплощение места Другого. В психоанализе место Другого олицетворяется фигурой семьи.

Возвращаясь после отдыха к ответам на ваши вопросы, начну с того на который ответила в комментарии, к нему хочется добавить один важный момент.

«…Вопрос на засыпку… как может женщина уберечь ребенка от отца-нарц.перверта (разведены), но при этом сохранить в психике ребенка положительный образ отца? И, если женщины могут направлять свою перверсию на детей, то как насчет мужчин?»

Независимо от того какой отец, вместе родители или нет, образ отца для ребенка сильно зависит от отношения и представления в голове матери о мужчине, отце ребенка, в том числе и бессознательного представления.

Вопрос первый сложный, требует прояснения и индивидуального подхода.
Чей образ необходимо сохранять положительным? Отца который, например, бил ребенка, или его развращал, бил его мать и т.д.

Желательно чтобы образ любого родителя как отца так и матери сформировался целостным, более или менее реалистичным - не хорошим или плохим, отрицательным или положительным, а разным, так как родитель не может быть только хорошим или только плохим, хорошо если у ребенка интегрирована амбивалентность по отношению к родителю и т.д. Хорошо если образ отца не окрашен обидами матери, т.е. женщины по отношению к мужчине, отцу ребенка и т.д. Все это очень не просто, одним комментарием трудно полноценно ответить.

И мужчина и женщина, и мать и отец (сюда же и довольно часто встречающиеся в жизни - бабушки, дедушки, дяди, тети, сестры, братья) ребенка могут первертно (в том числе сексуально) использовать (развращать, соблазнять) ребенка, как своего так и чужого.

Мать сможет защитить своего ребенка от перверта будь то отец, дядя, дедушка, бабушка, да женщины тоже могут быть первертно организованы, учителя, тренера любого пола, если сама организована не первертно, сама не была жертвой перверта, не была когда-то травмирована, или если эта травма проработана.

Что хочется добавить из оптимистичного, хотя и не люблю слово жертва, тем не менее, жертвам нарциссического (как и любого другого) перверта помочь легче, если они найдут силы и возможность обратиться за помощью, чем самому, особенно нарциссическому, перверту. С одной стороны они вряд ли обратятся за помощью, с другой, мы хорошо знаем, перверсия - защита от психоза, т.е. выбор небольшой или психоз или перверсия, поэтому любую перверсию (не только нарциссическую) в психоаналитическом подходе никто сходу не бросается лечить, если понимает чем это может обернуться.

#о_перверсии_sheludko_psy
#нарцисс_а_это_лечится

В эту ночь земля была в волненьи:
Блеск большой диковинной звезды
Ослепил вдруг горы и селенья,
Города, пустыни и сады.
Овцы, спавшие на горном склоне,
Пробудившись, увидали там:
Кто-то светлый, в огненном хитоне Подошел к дрожащим пастухам.
А в пустыне наблюдали львицы,
Как дарами дивными полны
Двигались бесшумно колесницы,
Важно шли верблюды и слоны.
И в числе большого каравана, Устремивши взоры в небосклон,
Три царя в затейливых тюрбанах
Ехали к кому-то на поклон.
А в пещере, где всю ночь не гасли Факелы, мигая и чадя,
Белые ягнята увидали в яслях Спящее прекрасное Дитя.
В эту ночь вся тварь была в волненьи:
Пели птицы в полуночной мгле, Возвещая всем благословенье, Наступленье мира на земле.
А.Хомяков

С Рождеством, дорогие друзья!

Пусть этот праздник наполнит вашу жизнь светом, теплом, радостью и благополучием.
Всем нам мира, добра, любви, семейного уюта.

Каждый Новый год в жизни человека хрупок и неповторим,
как узор снежинки, и так же быстро и незаметно тает,
оставляя восхитительные мгновения счастья в памяти
и незаживающие рубцы на душе.
Тигран Бабаян

Красивые и грустные слова. К сожалению или к счастью, мир по своей природе дуален, а душа амбивалентна, чем быстрее нам удается это принять, тем легче жить эту не всегда простую, а местами довольно сложную жизнь.

Дорогие друзья, с наступающим Новым годом!
Мира, тепла и благополучия в душе, а еще… веры, интереса и любопытства жить!🎄

Во время когда мы наряжаем елки, пишем письма Дед Морозу, упаковываем подарки, просто, невозможно не поделиться роскошным видео.

Ну и из очень архивных разговорчиков в предновогоднюю ночь:
- Мама, с какой начинкой Джесси можно Choco-Pie?
- Ни с какой. Собаке нельзя давать шоколадное пирожное.
- А ну ладно… тогда под елку Дед Морозу с молоком положим овсяное печенье, надеюсь он не обидится… ну и Джесси полезнее будет…

Дорогие друзья, на всякий случай, хочу предупредить.

В последнее время, наблюдается большое количество взломов телеграм-каналов. Подряд взломали телеграм-каналы двух наших очень известных коллег психоаналитиков Фусу Ларисы Ивановны и Коротецкой Аурелии Ивановны.

Что я хочу сказать… несмотря на то что уже есть огромное количество предупреждений, что если кто-то обращается к вам с просьбой перечислить деньги или сообщить личную информацию, пожалуйста не делайте этого – это мошенники, свяжитесь лично с банком или конкретно с этим человеком, даже если это ваша любимая подруга, блогер и т.д., но… наши коллеги умудрились оплатить мошенникам деньги, только потому что прозвучала просьба от их любимых преподавателей, супервизоров или владельца важного для них блога.

Поэтому, пожалуйста, если вдруг от меня кому-то прилетит просьба о помощи, перечислении денег, не делайте этого… это мошенники.

С благодарностью, что читаете, делитесь своими историями, опытом и переживаниями.

И чтобы дважды не вставать, набросайте пожалуйста темы о которых мы еще не говорили в блоге, о чем хотелось бы почитать, в какую тему глубже погрузиться. Заранее спасибо.

Сколько чувствовали себя живыми?

Спасибо, за отрывок и текст, коллеге Анне Моисейченко.

«В интервью Илья Латыпов (психолог, гештальт-терапевт) размышляет о том, что для него значит: «Быть живым?». Он приводит в пример притчу.

Быть живым не означает быть только в состоянии радости, в переживании счастья. Как часто бывает, когда подавляем свои чувства, избегаем, отрицаем, чего только не делаем лишь бы не проживать потери.

Но потери – часть нашей жизни. Когда подавляем злость, гнев, любые болезненные чувства, то подавленными становятся и чувства, которые приносят удовольствие, что в конечном счете приводит к депрессии.

У желания все контролировать, чтобы защитить себя от тревоги есть цена. И рано или поздно придется ее заплатить, вплоть до тревожного расстройства.

Понятно, что это не рекомендация из разряда: «не контролируй!». Но повод исследовать себя, понять, где утратили доверие к себе, к людям, к миру. Почему так напряжены? От чего не можем расслабиться? И это глубинное исследование себя, приводящее к проживанию вытесненного и подавленного, но без этого не будет возможности быть собой и переживать жизнь во всем ее многообразии.

Мы не обязаны со всем справляться, и важно находить в себе поддержку и сочувствие. Жалеть себя – не значит быть униженным и слабым.

Работа горя – такое же естественное состояние, как и любовь, вдохновение и интерес, без которой жизнь становится серой и безрадостной».

От себя хочется добавить, конечно, невозможно, быть живым не затронув душу, не боясь ее поранить чувствами, будь то безответная любовь, да так тоже бывает, скорбью от потери, грустью от расставания, разочарованием, гневом от несовпадения мечты и реальности…
Да, быть живым – это не только чувствовать радость и удовольствие, если мы перестаем (отказываемся) чувствовать неудовольствие, например, голод – это тоже чувство неудовольствия, если мы его не чувствуем мы можем заболеть, заработать расстройство пищевого поведения, умереть наконец, или жить совсем мало, собственно о чем и притча.
#проэмоции #психизация

Похоже тема #простыд, действительно довольно мучительна, что даже быть в диалоге довольно непросто, или просто устали от темы стыда?

Поэтому чтобы хотелось сказать в завершении темы относительно «а только ли в терапии прорабатывается стыд?».

Стоит отметить, если мы на территории психоанализа, речь не идет о чем-то конкретном «хочу проработать стыд… папу… маму». Психоаналитическая оптика нацелена на изменения на уровне психического функционирования субъекта, а не решение конкретного запроса, например невозможно «разобраться со стыдом», не обратившись к истории, сформированной идентичности (структуры личности), уровню функционирования человека. Это не значит, что нельзя обойтись без психотерапии, мы всё-таки большую часть жизни каким-то образом прорабатываем свой опыт, так как нам это доступно. Не так много людей приходит в психоанализ, еще меньше людей удерживаются в непростой психоаналитической работе. Иногда, даже если нам не очень повезло с первичными объектами, на нашем пути встречаются люди, которые вносят существенный вклад в наше формирование, помогают получить другой опыт, становятся объектами новых идентификаций – няня, учитель, подруга, коллега, муж, жена, партнер, группа единомышленников и т.д. Здесь важно, вовремя, заметить, когда вы или ваш партнер становитесь друг другу психотерапевтом в ущерб супружеским, партнерским, детско-родительским или профессиональным отношениям, и тогда точно есть смысл обратиться к профессионалу.

Психоаналитическая логика предполагает совершенно другой формат взаимодействия, где вы сможете обнаружить, что аналитик не ответит на ваши переживания, например, агрессией (обидой или разрывом отношений) на агрессию, что он будет достаточно терпелив, чтобы подождать когда вы будете готовы к изменениям (или ваше психическое, или ваше бессознательное) в отличии от реальных отношений, где часто партнер требует от другого, чтобы он изменился, причем немедленно и т.д.

Что же может сделать психоанализ?
Например, ответ от психоаналитика Анни Ру из статьи «Блуждающее внимание» в психоаналитическом слушании».
Спасибо за текст из статьи коллеге Юлии Гордецкой

«Когда я была в анализе, я выпускала на волю поток моих мыслей, соблюдая правило свободных ассоциаций. Я переходила от одной темы к другой или оставалась в рамках рациональной логики: сегодня я буду придерживаться одной темы. Никакой «чепухи», никаких ассоциаций. Конечно, я приняла основное правило свободных ассоциаций, приняла его в принципе, но были темы, с которыми я не хотела сталкиваться.

Я отложила их на потом. Наступит день, и я признаюсь в том, что вызывает у меня стыд, обещала я себе. Я знала, что мой психоаналитик терпелив и его не проведешь. Но я также знала, что он не способен читать мои мысли. Наступит день, и я смогу рассказать обо всем естественным образом. Это случится, когда благодаря переносу установится доверие и я осмелюсь показать себя без прикрас. Это случится тогда, когда будет проделана большая работа, когда вытесненное поднимется на поверхность, когда я стану той, кем я являюсь, не скрывая своих чувств и не притворяясь.

Именно в этот момент я смогу «блуждать». Если однажды у меня получится рассказать все другому, можно сказать, что именно тогда я достигну уровня внутренней свободы. Максимально приближусь к своему истинному Я.

Я принимаю во внимание определение слова «блуждание» из словаря Ларусса – это «движение без цели»; как мы видим, это определение включает в себя идею перемещения в пространстве и телесные движения. Я использую этот образ, потому что он очень метафоричен. «Блуждать» – это в первую очередь идти навстречу неизвестному. Если есть путь, это предполагает перемещение из одного пункта в другой, причем конечный пункт заранее не обозначен. Если мы представим анализ как путь, у которого есть конец, то что же мы будем понимать под конечной целью анализа? Конец анализа – это не только прекращение страданий, но и появление любопытства по отношению к себе, желание открыть в себе неизвестное».

Разговор #простыд и не только. Сегодня #идентификация.

Счастливая и душевно благополучная мама обеспечивает ребёнку хорошее ощущение себя. Не идеальная мама, не мама, которая из последних сил старается дать своему ребенку все самое лучшее, все то, чего у нее не было, а счастливая и душевно благополучная. Это не означает, постоянно пребывать в спокойствии Будды, совсем нет, скорее это способность сохранять внутреннее благополучие даже в сложных жизненных ситуациях и эмоциональных состояниях. Это также справедливо и для отца ребенка.

Почему?
Человеку для хорошего ощущения себя и взаимодействия с миром нужны две фигуры – мать и отец, с которыми он себя идентифицирует, выстраивая свою #идентичность, тот самый ответ на вопрос «кто я».

Текст про устойчивую и и не очень (диффузную) идентичность

Но мы знаем, что первичная идентификация ребенка с материнским объектом. Именно с мамой мы пребываем довольно длительное время в слиянии, не только на психическом «одна психика на двоих», но и на уровне функций материнского тела, с которыми идентифицируется младенец.

«Если у матери – плохое дыхание, то ребёнок идентифицируется с этим плохим дыханием, если мать в страдании, то ребёнок становится этим страданием». (Д. Донабедян).

Понимаете?
Буквально становится страданием, на уровне идентичности… становится плохим, если мама ощущает себя плохой, или тем стыдом, который мама испытывает, например, хотела мальчика, родилась девочка (или наоборот), или родилась совсем другая, не похожая на фантазии матери, девочка и т.д. Мама разочарована, испытывает стыд (страх, обиду, гнев) фантазии не совпали с реальностью – мама ждала прекрасного материнства как в рекламе памперсов, а получила бессонные ночи под крики и колики младенца. Примеры можно приводить до бесконечности, это могут быть чувства в принципе не связанные с ребенком, а чем-то другим, но поскольку младенец находится в слиянии с матерью, ее собственный неинтегрированный, непроработанный травматический опыт, или любые переживания – страхи, тревоги, злость, ненависть, разочарование и т.д., если она с ними не в контакте, могут попадать в психику младенца буквально с молоком матери. Происходит это настолько в раннем возрасте, когда интеграция этого опыта и переживаний невозможна. Трудность младенческого периода нашей жизни заключается в том, что опыт переживания чего-то, чего младенец не знает, есть на уровне тела, а на уровне психики он не представлен.
Отсюда и идеи «тело помнит все» или идеи французских психоаналитиков о том, что «тело намного умнее души».

Обратите внимание, мы с вами еще не дошли до возраста и до того стыда, который навязывается в виде социальных, культурных убеждений, установок, или когда травма появляется в результате насилия (а не естественного хода развития). Результатом жестокого обращения, может стать идентификация с агрессором. Или присвоение образа жестокого родителя, т.е. внешний объект, станет внутренним, такой ценой ребенок (а потом и взрослый) «покупает» внешнюю безопасность за счёт внутренней небезопасности – это у него злой характер, это он плохой, а не его окружение, вырастая такой человек теперь сам обращается с собой плохо.

Что делать?
Конечно, нам нужен другой опыт отношений с собой, с другими (муж, жена, партнер, подруга, аналитик) для возможности идентифицирования с кем-то или чем-то что помогает и поддерживает, а не разрушает.

Важно.
К идее «что делать» трудно подступиться, пока то, с чем хочется что-то сделать не названо, не представлено на уровне души, а бродит в теле в виде нераспознанных аффектов, которые периодически прорываются самыми различными деструктивными актами.

Что для этого нужно?
Да, об этом нужно начать говорить, начать называть словом то, что с вами происходит.

Франсуаза Дольто, говорила, – «Психоаналитическое лечение состоит в том, чтобы помочь облечь в слова то, что человек переживает», а Рене Руссийон, – «Болен не тот, кто перенес много травм и потрясений, а тот, кто не может говорить о них».
Продолжение следует.

#простыд и не только
Как чувства связаны с ощущением пустоты внутри?
Что нужно чтобы проработать стыд, маму, папу, травматичный опыт… добавьте свой вариант.
 
Особенность нашего времени – страх столкнуться с собственным душевным миром, с чем-то что невозможно контролировать, что недостаточно идеально, хрупко, уязвимо и непонятно. Такие люди мало что знают о себе, они не знают ответов на вопрос: кто я, что я хочу, потому что их пугают собственные мысли, желания, фантазии – «душевный мир… это вообще что такое?». Они живут исключительно во внешней реальности, на уровне перцепции и действий, им не свойственны размышления о себе, осмысление и присваивание опыта, т.е. их способность к ментализации крайне низкая, а это значит, что их внутренний мир беден и пуст, даже не по причине которую Мишель де М'Юзан описал как отсутствие психической ткани, а потому что внутрь психики ничего не попадает.
 
Реальность, действия, достижения целей важны, из этого состоит наша жизнь, если только сам факт действия не начинает заменять (или вытеснять) собой психические (душевные) процессы. Тогда мы имеем дело, с поведенческим, соматическим или оператуарным уровнем функционирования психики, иногда младенческим функционированием части психики взрослого человека – невозможностью трансформировать внутри себя аффекты, эмоции в мысли, в мышление для осмысления того, что со мной происходит.

Важно, отвечая на вопрос как связаны чувства и ощущение пустоты внутри, сказать, что наполняет нас и наш внутренний мир – не просто воспринятый, а осмысленный и присвоенный (психизированный) опыт (личная история, не путать с биографией). Наполняет нас психически переработанные и трансформированные в мысли, мышление (опять же не путать навязчивую «мыслительную жвачку» с мышлением) аффекты. Изначально это проделывает мать с ребенком, она помогает ему трансформировать «бессмысленные» еще пока для него ощущения в теле (протоэмоции по Биону) в мышление, предоставляя для этого свою психику, пока он не разовьет собственный психический аппарат, по Биону «аппарат для думания мыслей» или альфа-функция.

К чему я это все?
Никакая работа по проработке в психотерапии, или в самостоятельной работе, будь то травматического или раннего, требующего интеграции, опыта, или проработка патологического (токсичного) стыда (других переживаний), а мы уже выяснили что стыд связан с идентичностью, невозможна только на уровне восприятия и поведения, требуется душевная работа на уровне психических инстанций (Я, Сверх-Я и др.), новых идентификаций и т.д., для этого нам нужен более, менее хорошо функционирующий психический аппарат – способность мыслить, говорить о себе, осмыслять свой опыт, опираться на уже присвоенный опыт, развивать новые жизненные стратегии и способ функционирования.

Если эта способность недостаточно хорошо сформирована, то этим и занимается сначала психоанализ – анализ, что со мной происходит, через ассоциативное говорение, тем самым превращение телесных и поведенческих реакций в способность чувствовать себя, мыслить о себе, своем опыте через идентификацию или присваивание мышления своего аналитика. Со стороны кому-то может показаться, что это абсолютно бессмысленная болтовня в кабинете, на самом деле незаметная, кропотливая работа по развитию способности к психическому способу функционирования и взаимодействия со своими эмоциями.
 
С эмоциями тоже не все просто, учитывая преобладающую сегодня структуру личности, когда любой эмоциональный опыт воспринимается как психически дезорганизующий. И здесь потребуется время, чтобы убедиться в новом опыте отношений с другим, что эмоции могут не представлять угрозу для их чувства целостности и идентичности, что постепенно вполне возможно развить способность самому контейнировать эмоциональное возбуждение, не прибегая к моторной разрядке, заеданию, алкоголю, курению, деструкции как основному способу снятия возбуждения.
Продолжение следует.

Много полезного здесь
#проэмоции #психизация #контейнирование

#простыд и не только
В данных текстах мы не говорим о важных социальных эмоциях стыда и вины, регулирующих наше поведение в обществе, отвечающих за понимание что такое хорошо, что такое плохо. Мы говорим о патологическом чувстве стыда, которое затрагивает нашу идентичность заставляя чувствовать себя неполноценным, дефектным, ущербным, плохим, каким-то не таким, или каким-то таким о котором мы ничего не знаем, мы не знаем вообще какими мы должны быть для того, чтобы нас приняли, но точно не такими какими мы есть сейчас, а какой я есть, а я не знаю (почувствуйте нарастающее раздражение), но такой какой я есть, с таким носом, ушами, ногами, тремя образованиями… добавьте свой вариант… я точно не подхожу, и мне за это стыдно… можно бесконечно продолжать, доведя до абсурда.

Идеи абсурда, свойственны людям с ощущением тотальной плохости, им стыдно абсолютно за все... давайте и мы доведем ситуацию до полной бессмыслицы, а поможет нам моё любимое произведение «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла, это для того чтобы добавить немного дистанции и юмора, для возможности соприкоснуться с самим собой, кажущимся ущербным, ключевое здесь кажущимся, так как к реальности это отношения не имеет.

Отрывок из книги Бенджамина Килборна «Исчезающие люди. Стыд и внешний облик»
глава «Психический размер и самоуважение».

«Алиса падает в колодец, достигает дна и пытается изменить свой размер, выпивая содержимое бутылочки с надписью «Выпей меня». Она чувствует, что уменьшается. «Какое любопытное чувство, – восклицает она, – я, должно быть, складываюсь, как подзорная труба». В свете диалектики наблюдения, такой образ, как подзорная труба, имеет очень интересный смысл. И на тот случай, если читатель не уловил смысла, Кэрролл заставляет Алису принять решение съесть торт, чтобы вернуться к своему «нормальному» размеру. «Все страньше и страньше! – восклицает Алиса, теперь я раскладываюсь, как самая громадная подзорная труба в мире. До свидания, ножки». Соответственно, Алиса никак не может стать «такой, как надо», всегда оставаясь или слишком большой, или слишком маленькой».

Алиса обречена быть заметной и «не такой, как мы» для тех, кто ее окружает. Точно так же создания, населяющие Страну чудес, обречены быть для нее «не такими, как она». Она не может узнать себя в них, а они не могут узнать себя в ней. Эта неузнаваемость, эта тревога по поводу невозможности вообразить, каков ты в глазах других, делает книгу целостной. С помощью абсурда Кэрролл готовит нас к своей беспокойной магии и делает спутанность идентичности более приятной. Когда Алиса усиленно пытается «найти» себя в тех, кто ее окружает, каждая ее попытка оборачивается абсурдом. Когда Гусеница настойчиво задает вопрос: «Ты кто?» – вопрос кажется нелепым, кошмарным и не имеющим ответа.

Алиса никак не может уяснить, как ей следует вести себя в окружающем мире, она не может понять, как ей следует контролировать свой облик. Поэтому она выдвигает собственные предположения о том, как себя вести: этикет определенно неуместен. Вместо того чтобы чувствовать беспокойство, Алиса кажется самодовольно убежденной, что Страна чудес является именно тем, чем и представляется: бессмыслицей».

А теперь, когда мы довели ситуацию до абсурда, попробуйте представить, что вы никогда... нет, даже если сильно постараетесь, никогда не сможете стать тем, кем вы не являетесь. Представьте, что быть самим собой, в контексте быть, а не казаться, это достойно уважения, но в первую очередь, самоуважения.

«Самоуважение – это надежное чувство, которое до сих пор ни у кого не вызывало подозрений». (Х. Л. Менкен).

Фрейд писал: «Нам представляется, что самоуважение является выражением размера Эго», что бы это не значило, определенно, самоуважение – это то, что не хватает человеку, испытывающим постоянное мучительное чувство стыда за себя, за то, кем он является, даже если он пока не знает кем он является на самом деле.

#простыд и не только
Когда планировала завтра, а получилось через неделю или обещанный текст о работе со стыдом.

Есть смысл расширить контекст, т.к. идеи, которые я предлагаю обсудить, имеют отношение к любым переживаниям – будь то стыд или вина, злость, ненависть, гнев, грусть, печаль, радость, удовольствие. Да, кто-то, не в состоянии переносить состояния удовольствия, и так бывает.

Умеете различать стыд и вину?
О разнице между чувством вины и стыда говорили здесь и здесь

Поскольку переживания для многих, очень мучительны, причиняют боль, а стыд особенно, т.к. затрагивает нашу идентичность, они часто остаются в виде «сырых», «непереваренных» состояний (Бион), которые психика не способна обработать.

Поскольку это размышления вслух, я буду периодически отвлекаться или ссылаться на старые тексты, о чувстве стыда, мы много здесь #простыд

Важно отметить, это не будет инструкция, или конкретная последовательность шагов – делай раз, делай два… речь пойдёт о работе нашей души (психики), причем постоянной, а не о чем-то что можно сделать один раз и избавиться навсегда от того, что причиняет боль. А эмоции причиняют боль, как бы не было грустно сообщать об этом.

«Неистовством эмоций» (Д. Экхофф, А. Бергштейн), может быть окрашен эмоциональный опыт взаимодействия с другими людьми, да и с самим собой, вернее с теми внутренними объектами, сорри за птичий, которые мы присвоили себе из опыта с первичными объектами – родителями, или теми кто их заменял, именно поэтому уже родителей нет, и люди рядом с нами которые хорошо к нам относятся, а голоса внутри по-прежнему осуждают, стыдят… добавьте свой вариант.

Когда заходит речь о том, как «проработать стыд или маму, папу… добавьте свой вариант», «как стать живым… как научиться чувствовать» важно помнить, что способность испытывать, переживать эмоции «одна из самых больших трудностей, с которой сталкивается человеческий вид… проживание эмоций – это сложный психический процесс «точка кульминации серии операций» (А. Ферро) – от восприятия, перевода из аффекта в переживание, чувствования, распознавания, идентификации, называния словом – вербализация, символизация, ментализация – наделение смыслом и присваивание собственного эмоционального опыта и т.д. Мы этому учились здесь #знакомствоссобой и здесь #проэмоции

Переживание эмоций на уровне души зависит от того, насколько человек в состоянии проделывать большую непрерывную, ключевое, непрерывную, работу, которая, в свою очередь, предполагает целостность психического аппарата, позволяющего эти эмоции усваивать, управлять ими и перерабатывать их внутри, не испытывая при этом мучительных страданий. Если такого хорошо оснащенного психически аппарата нет, то какие-бы мы книги не читали, какие-бы советы не получали «все равно ничего не помогает… все равно больно… почему боль не проходит… когда это кончится…», а боль мало того что не заканчивается, так еще и начинает болеть так где не болело, потому что когда человек желая быстро «найти контакт с собой… познакомиться с собой… стать живым… проработать травму…» форсирует события – самостоятельно или в терапии, то к сожалению имея психический аппарат, похожий на оголенный провод, как правило, ничего хорошего не происходит, наоборот, ожидая облегчения, человек получает еще больше страдания, потому что невозможно, повторюсь, стать живым и чувствовать только приятные эмоции, так не бывает.

Возвращаясь к идеям «как избавиться… как справляться со стыдом», то вектором работы могут быть следующие идеи – укрепление собственного Я, поиск собственной идентичности или опять же ее укреплении, восстановление собственного нарциссизма, разотождествлением с представлением о себе навязанными другими людьми, развитие доверия себе и собственному ощущению себя, большая, я бы сказала огромная, работа по дифференциации (разделению), снижение суровости инстанции Сверх-Я (в быту совесть), новые идентификации с другими людьми и т.д. Об этом мы и многом другом поговорим в следующих текстах.

Задавайте вопросы для следующих текстов.

Про день психолога, я благополучно забыла, хорошо про День матери напомнило приложение.

Мать – позволяет выжить младенцу окутывая своей заботой и лаской. Даёт ощущение «быть» и чуть позже «я есть».
Мало кто бы выжил если бы не наши мамы…

С Днём матери, всех мам!

В тему стыда, напомню один из текстов о истоках стыда, Итальянского психоаналитика Луку Николи.

У кого есть опыт работы со стыдом поделитесь пожалуйста, если возможно, что помогало, что нет, а я завтра напишу текст на что еще можно обратить внимание. Заранее всем спасибо, что читаете, делитесь опытом, мыслями, чувствами, дискутируете.

А мы пока почитаем вместе отрывок из его книги «Будьте с пациентами там, где они есть»

«…повседневная жизнь детей регулируется постоянным наблюдением за лицами взрослых, которые более или менее осознанно выражают свое одобрение или неодобрение. Презрение проявляется в косых взглядах, безразличии, физическом или эмоциональном дистанцировании. Если эмоциональные турбулентности тех, кто выполняет материнскую функцию, не слишком мешают процессу отзеркаливания, ребенок видит доброжелательность во взгляде матери (Winnicott, 1967) или хотя бы умеренный уровень презрения к различным его частям в соответствии с моральным и культурным контекстом, носителем которого является родитель («Не воруй!», «Не могу поверить, что ты мог солгать!»). Таким образом, в результате идентификации с ними собственные инстанции супер-эго будут аналогичным образом относиться к нему, его инстинктам, и его желаниям. Выражение работы этих инстанций может быть гневной реакцией, которая приведет к самонаказанию в попытке искупить свою вину («Как я могу простить себя за то, что я сделал?») или к презрительному дистанцированию от себя, направленному на отчуждение и стыд («Я знаю, я принял эту взятку, это похоже на кражу, я сам себе противен!», «Я не заслуживаю твоей любви после такой лжи!»).

Английский аналитик Пол Уильямс описывает последствия серьезно нарушенного материнского отзеркаливания в автобиографической книге «Пятый принцип», где с беспощадной точностью рассказывается о первых младенческих реакциях на презрение матери: «Мы с сестрой выдвигали требования, которые она (мать, прим.мое) считала возмутительными, необоснованными, невыполнимыми и потенциально очень пагубными для нее. Вскоре мы поняли, что мы не нужны. Если нам случалось забыть об этом, нам ясно давали понять, что мы вредны, что мы загрязняем и разрушаем ее жизнь. В возрасте четырех лет я осознал, что мне не следует больше ни о чем просить ее и что как можно скорее я должен стать невидимым. Я всегда был убежден, что ответственность за катастрофическую ситуацию с моей матерью лежит на мне. Хотя я был вынужден стать независимым, я испытывал глубокий стыд за то, что не смог стать сыном. Стыд стал источником моего первого жизненного принципа: все, что я говорил и делал, было неправильным» (Williams, 2014).

Мы все слышали истории о том, как отцы (и матери, прим.мое) реагировали на проступки своих детей-подростков с подобным презрением, вплоть до того, что не разговаривали с ними в течение месяца или даже года. «Я от тебя такого не ожидал!» – это лаконичное предложение, которое, кажется, закапывает привязанность в могилу непоправимого разочарования. Выкуренная сигарета или пьяная выходка, эпизод с бойфрендом могут оказаться не просто проступком, который можно искупить, а позором, который распространяется на всю личность молодого человека или девушки, приводя к «потере лица» отныне и навсегда. Последствия таких жестов могут также серьезно затруднить развитие нарциссизма и интеграцию собственных импульсов. Скромность, которая должна регулировать дистанцию между эго и эго-идеалом («береги свой образ, честь, достоинство и красоту»), может быть нарушена и унижена стыдом, психическим состоянием, которое заставляет нас закрывать лицо руками, подвергать цензуре собственные желания и чувства, исчезать из поля зрения мира, лишать себя жизни (Zucchini, 2014)».
#простыд

Невозможно не поделиться.

Что хотелось бы добавить, про стыд мы говорили здесь #простыд
Стыд – это безусловно одно из наиболее непереносимых эмоциональных переживаний. В связи с тем огромным значением, которое имидж (публичность) приобретает в нашей культуре – стыд становится одной из центральных проблем эмоциональных страданий потеснив чувство вины, и одна из серьезных его причин – это презрение и неодобрение родителей (или того кто их заменял).

Стыдно, что я это я.

Проваливались когда- нибудь в стыд? Думаю, что каждый из нас хоть раз в жизни обязательно оказывался в данном болоте.

Про стыд написано много, но пожалуй самое главное о нем это то, что часто со стыдом мы остаемся ОДИН НА ОДИН и это самое страшное, и самое сложное.

Хроническое чувство стыда как правило признак травмы. Значит где-то там в своем детстве, ребенок остался один на один с травмирующим событием и сделал вывод, что причина всего плохого это он.

Если искать стыд, то он ровно посередине между желание БЫТЬ ПРОЯВЛЕННЫМ и СТРАХОМ, что тебя УВИДЯТ.

А я точно хороший человек?
А специалист?
А друг?
А мама?
А?

И пока вы отдаете другим право вместо вас отвечать на эти вопросы, стыд будет вашим естественным и неизбежным спутником.

И здесь я снова напомню, что не все люди плохие, связь с другим может нас как убивать, так и укреплять.

И у нас всегда есть выбор выбирать свое окружение.

– Но любишь ли ты меня?, – спросила Алиса.
– Нет, я не люблю тебя!, – ответил Белый Кролик.
Алиса нахмурилась и стала тереть руки, как всегда, когда она раздражалась…
– Ты видишь, – Сказал Белый Кролик.
Теперь ты удивляешься, что делает тебя такой нелюбимой, что с тобой не так, чтобы хоть немного тебя любить.

Во внешнем мире тебя не всегда будут любить Алиса.

Будут дни, когда устанут те, кто должен был любить тебя. Мир не оправдает их ожидания. Потом они причинят тебе боль…
Потому что люди такие, они всегда топчут чужие чувства, иногда из-за беспечности, непонимания или конфликта с самим собой…

Если не любить себя хоть немного, если не создать вокруг сердца слой любви к себе и счастья, приступы людей станут смертельными и уничтожат тебя…

Когда я впервые увидел тебя, я заключил с собой договор:
– Я не буду любить тебя, пока ты не научишься любить себя!
Льюис Кэрролл
Алиса в стране чудес

Размышления вслух
Что тут добавить?
Без достаточного количества первичного нарциссизма, трудно жить… как любить себя, лучше сказать относиться к себе по-доброму, так и быть в отношениях (любых), где нет гарантий безопасности, это не просто; чувствовать то что чувствуешь, не разрушаясь, например, нелюбовь другого (вот выше Белый Кролик не любит Алису) или отдельность другого со своими мыслями, чувствами, потребностями, это часто очень мучительно… добавьте свой вариант, что вам тяжело выносить… и тогда человек предпочитает отстраняться, избегать всеми способами, чувствования, любой душевной работы, касающейся хоть какого-то осмысления собственного опыта, живя исключительно в регистре поведения, или другой вариант замыкаясь, прячась в «аутистической оболочке» (Тастин, аутистическая часть, как и другие части, например, психотическая, есть у всех нас), избегая риска отношений или зависимости (не путать модные идеи созависимости) от «непостоянного и ненадежного объекта» в страхе пережить еще раз опыт который причинит им боль.

Что делать?
В смысле как пополнять первичный нарциссизм, если его недостаточно?

Аурелия Ивановна, на семинаре предложила нам варианты: музыка гениальных композиторов, выставки, природа, творчество… все то, что не является обыденностью нашего постоянного существования, то что приносит нам удовольствие – прикосновение к гению человечества и гармонии природы, за счет механизмов идентификации, подпитывает наш первичный нарциссизм, тем самым укрепляя Я, что позволяет нам лучше переживать трудности жизни.

Не занимать место Знающего, Господина, - Виктор Мазин, о том зачем психоанализ современному человеку…

«Это инструмент самопознания. Он таким был и остался. Для меня это способ размышлений, который помогает мне лучше понять себя самого. И если я понимаю себя лучше, от этого становится лучше и окружающим людям. И я благодарен психоанализу, что так происходит.

Психоаналитическая позиция восприимчивая, психоаналитик, в отличие от психолога, психотерапевта и психиатра, не выступает в качества знатока, оценивающего те или иные мысли, поступки.

Задача психоаналитика - НЕ занимать место Знающего, Господина, который даёт советы, выписывает рецепты.

Позиция аналитика - пассивная, слушающая, позволяющая анализанту искать себя, искать свои желания, погружаться в себя, а не уповать на другого, знатока человеческих душ, их сегодняшнего инженера. Инженер человеческих душ легко обнаруживается в господствующей на сегодняшний день когнитивно-поведенческой модели человека. Жижек зачастую описывает в своих работах сегодняшнего Господина именно как инженера, то есть того, кто знает, как ремонтировать когнитивно-поведенческую машину».
Источник: Виктор Мазин

Как же комфортно пребывать в состоянии незнания, выдерживать неопределенность момента, что можно что-то, да что-то там очень многого не знать, а уж о другом, тем более?

Нам могут помочь идеи Биона о негативной способности - состояние
открытости разума к незнанию, к пугающей неизвестности, без потери способности мыслить, творить, жить.

От себя добавлю, для меня психоанализ - это еще и строительство новых способов переживания себя… которое начинается с довольно трудной работы по дифференциации внешнее - внутреннее, я не я; чувства не равно действие; опыт восприятия не всегда весь опыт проживания и осмысления; мысли, фантазии не равно поведение; активное поведение не всегда целеустремленность в достижении цели - иногда это побег от себя, побег в страхе перед собственной душевной жизнью, ужасом перед пассивной позицией отдыха, паникой что-то не знать, не знать пока, пока ищешь ответы на свои вопросы, не используя чужие фантазии, это возвращаясь к началу текста.

Как красиво написала, коллега Евгения Зелинская.

«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».

«Приходя в анализ или п/аналитическую терапию, конечно, очень хочется испытать облегчение. Но это сознательное желание. На другом - бессознательном - уровне хочется оставить все как есть, сохранить психическое статус-кво. Даже если за это положение придется заплатить чувством более полной и счастливой жизни.

Внутри каждого человека есть часть, которая когда-то (например, в момент переживания невыносимого отвержения) была вынуждена «умереть», чтобы продолжать жить. И теперь она живет в «защитном аду», сопротивляясь и борясь с другой - более здоровой частью. Более здоровая часть - она несоизмеримо меньше, слабее, а еще она очень уязвима и часто ужасно беспомощна. Как на нее положиться?
На этот маленький, но живой зеленый островок в мире омертвелых, но могучих ледников. Страшно, почти невозможно.

Это вечный конфликт желания прогресса и желания сохранить статус-кво, конфликт жизни и смерти, совместности и одиночества, любви и безопасного равнодушия».

«Хочу перемен,
но не хочу ничего менять.
Хочу жить,
но не хочу оживать».

Что тут добавить… только напомнить, что оживая и начиная чувствовать удовольствие, радость, мы также чувствуем боль, страдание, скопившуюся агрессию и т.д.

Что может помочь?
Понимание и опыт того что чувства могут быть переносимыми…

Надежда, надежде рознь… иногда надежда на то что что-то можно изменить, вернувшись, как в кино, на машине времени в прошлое, если очень хорошо постараться, делает изменения в настоящем, мало возможными. «Зрелая надежда, представляет собой состояние ума, связанное с ожиданием возможности. Антитезой зрелой надежды является уверенность. Чем более безнадежными мы себя чувствуем, тем больше склонны цепляться за определенности, даже если это, например, уверенность в том, что ничего не изменится. В отличие от этого, зрелая надежда укоренена в глубоком, трезвом осознании «возможного», или, если угодно, реальности, что напоминает определение надежды у Кьеркегора (2000), как «страсти к возможному».

Когда мы испытываем какое-либо чувство, это означает определенное состояние ума, которое позиционирует нас в высокоиндивидуализированных, динамичных отношениях с «другим» в нашем сознании, то есть во внутреннем объектном отношении. Итак, что же это за внутреннее объектное отношение, которое поддерживает чувство надежды? Проще говоря, надежду можно рассматривать как активацию внутреннего отношения с хорошим объектом. Однако это описание слишком общее, чтобы захватить природу этого «хорошего» объекта. Я предлагаю, что этот хороший объект обладает двумя характерными чертами: он терпим и рефлексирует. То есть он способен обдумывать более крайние и неприятные аспекты эмоциональной жизни. Присутствие такого объекта во внутреннем мире поддерживает надежду, потому что в моменты эмоциональных трудностей он позиционирует себя в отношении личности как доброжелательное, рефлексивное присутствие, которое делает возможным размышления о превратностях нашей эмоциональной жизни, какими бы пугающими, тревожными или неприемлемыми они ни казались. Я хочу предложить, что именно терпимость к разнообразным тревожным импульсам внутри себя и способность их осмысливать позволяет надежде выживать и расцветать, потому что эта рефлексивная способность укрепляет веру в то, что трудности можно преодолеть. Надежда вырастает из повторяющегося опыта преодоления или управления болезненными состояниями сознания, вызванными либо действиями других людей, либо собственными агрессивными поступками.

Чувство «надежды» таким образом указывает на наличие во внутреннем мире отношения с объектом, который «знает нас», в том смысле, как предполагала Менцис (2001), этот объект принимает нас «несмотря на то, что знает», то есть принимает нас с нашим потенциалом как для любви, так и для ненависти. Это внутреннее отношение с «другим, который нас знает» смягчает ненависть и страх перед такими импульсами в самом себе. Это, в свою очередь, помогает нам вынести знание о себе. Более конкретно, это позволяет нам осмыслить то, на что мы способны по отношению к нашим объектам как в сознании, так и в действительности; если мы не можем терпеть размышления об этом, то нет надежды на изменения, и единственным доступным решением становится побег от себя через защитные психические маневры. Как заметила Кляйн, когда младенец достигает депрессивной позиции и становится более способным столкнуться с собственной психической реальностью, включая реальность своей собственной разрушительности, это осознание приносит большую психическую боль и чувство вины. Но оно также вызывает чувство облегчения и надежды, которые, в свою очередь, делают менее трудным объединение двух аспектов объекта и самого себя и проработку депрессивной позиции (1957: 196).

Вследствие травмы зрелая надежда может быть мобилизована только тогда, когда мы способны встретиться с нашей собственной психической реальностью, то есть с нашим потенциалом не только для любви, но и для ненависти. Надежда способствует психическому росту и изменениям только тогда, когда надежда на изменения может быть осмыслена наряду с другими противоречивыми мотивами, то есть когда мы способны допустить в нашем уме возможность того, что наши надежды, как так точно выразился Сёрлс (1979), иногда «гораздо менее любящи, чем хотела бы наша идеальная личность».
On hope’s tightrope: reflections on the capacity for hope
Alessandra Lemma
Источник: Детский психоанализ

«Не буду скрывать, что зачастую это долгая и тяжелая работа, предмет многочисленных разочарований, возвращений назад, повторений и т. д. Но если только аналитик решил держаться, прилагая все свои усилия на протяжении нескольких лет, он придет к результату, который, даже если и будет далек от совершенства, позволит тем не менее думать, что пациент получил нерушимый опыт и знания относительно того, что можно назвать его болезнью. Даже если сам аналитик, немного обескураженный медленностью процесса, не отдает себе в этом отчета, то пациент хорошо это знает. Несмотря на его непрекращающиеся жалобы и отрицания, в определенный момент маска падает, и то, что он признает проделанное в психотерапевтической работе, – впечатляет. Впрочем, я думаю, что, если бы психотерапия не приносила ему пользы, он давно бы прекратил ходить. Не его преданность, а разрыв стоило бы отнести на счет его мазохизма».

А. Грин «Направляющие идеи современного психоанализа».
Источник прекрасной цитаты коллега Юлия Гордецкая

Андре Грин знает о чем говорит, он прошел два очень длительных анализа. Во втором анализе у Катрин Пара, блестящий психоаналитик и теоретик Андре Грин понял причины своего страдания, – он рос с депрессивной матерью, страдания некоторых своих пациентов и предложил концепцию «Мертвая мать». В начале статьи Андре Грина о мертвой матери можно увидеть «посвящается Катрин Пара».

Иногда именно «…Горе прокладывает ложе к будущему счастью…», пишет психоаналитик Катрин Пара в своём эссе «О счастье». Может звучать удивительно, но это так. Мы много говорили с вами о том, что способность проделывать работу горя является структурирующим психику важным элементом, душевного благополучия.
#работагоря

А что же мазохизм?
Психоаналитик Василис Капсамбелис, и не только он, напоминает, что «мы выдерживаем тяжелые жизненные ситуации, боль, благодаря мазохизму (эрогенный, тот который находится на стороне жизни, прим. мое). Однако незаметно мы можем устремиться к поиску боли и страдания. Такой мазохизм будет направлен против жизни».

Но нам, важно не упустить момент перехода к боли и страданию ради самой боли и страдания. Здесь самым трудным считает Андре Грин будет являться «осознание удовольствия страдать, запущенного благодаря мазохизму», ведь тогда то, что помогает выдерживать и справляться с жизнью легко может превратиться девиацию в поведении, и зависимость получения удовольствия, испытывая мучения, страдания, как психические, так и физические, телесные.
#мазохизм

«Когда мы сталкиваемся с тенью, это всегда вызывает сопротивление, страх и даже боль. Однако, только приняв эту тень, мы сможем открыть путь к настоящему пониманию себя. В каждом из нас есть те части, которые мы стараемся скрыть - наши слабости, страхи, запретные желания. Но эти аспекты не могут быть просто подавлены. Они требуют внимания, осознанности и интеграции. Только через этот процесс мы можем достичь целостности, стать истинно собой, соединяя свет и тьму нашего сознания в единое целое».
Тимоти Родерик

Что тут добавить?
Если мы не принимаем части себя, мы обречены страдать от мучительного чувства пустоты в душе, от непонимания кто Я, ощущения распада на части, от невозможности выйти из отношений где с нами могут плохо обращаться и т.д.

Мы же все помним как работаем проекция?
#проекции

Это не просто интеллектуальное думание «что-то в этом человеке мне не нравится, наверно это что-то про меня», нет… это буквально выбрасывание частей себя в других людей.

Представьте себе незавершенную картину из пазлов, когда большая часть собрана, но есть пустые участки, иногда настолько большие, что трудно понять или даже догадаться, какой сюжет изображен на картине.

Часто трудности принятия каких-то частей себя для некоторых людей означает, что если, например, он принимает, собственную агрессивность, свои агрессивные желания, это делает его злым, плохим, агрессивным, но… это означает что у него есть эти желания или чувства, но у него также есть способность саморегуляции, чуть лучше чем у трехлетки валяющегося на полу в супермаркете. У нас есть мощнейший инструмент - речь. Мы можем сказать, я злюсь, прежде чем бить своего партнера сковородкой по голове.

Кто-то может сказать, и зачем мне это надо - говорить, что я злюсь, что от этого что-то изменится, мне станет легче, мой партнер перестанет делать то что меня бесит?

Нет не перестанет… мы вообще не про другого говорим сейчас, а про то что принимая для себя самого свои собственные чувства, желания, части себя, мы тем самым заполняем те самые пустоты в картине из пазлов, делая ее более целостной… мы делаем это для себя, а не для другого.

Важный комментарий Франсуазы Дольто, известного детского психоаналитика, о разводе родителей, и том почему не нужно скрывать от ребенка отношения с новым партнером.

В книге-интервью "Когда родители расходятся" Франсуаза Дольто объясняет так случаи, когда дети просят маму или папу после развода опять вступить в брак:

- Эти дети хотят освободиться от давления инцестуозных влечений к родителю, с которым они живут, потому что этому родителю как будто не нужны взрослые и он полностью замкнулся на ребенке. Часто родитель возвращается в дома своих родителей - к бабушке по отцу, если это отец, к бабушке по матери, если это мать. Эта регрессия отца или матери в состояние ребенка блокирует развитие их собственных детей.

Бывает, что у постоянного родителя есть роман на стороне и он не рассказывает о нем ребенку. А зря, потому что для того, чтобы развиваться, ребенку необходимо услышать слова о том, что у родителя есть особые отношения с другим взрослым человеком.

Психоанализ - строительство новых способов переживания себя…

«Все современные версии причин изменений, в целом, соглашаются в вопросе важности отношений между пациентом и терапевтом, хотя, как мы видели, теоретическая основа под это подводится разная. Мы пока не знаем, какая из версий наиболее верная. Для того, чтобы мы могли понять, какова именно роль терапевта в психических изменениях. Если мы будем моделировать наше понимание терапевтического взаимодействия в соответствии с функцией, которую исполняет в раннем детстве достаточно хороший родитель, который помогает ребенку развить способность к ментализации, то есть к самостоятельному размышлению о своем собственном поведении и поведении других людей, тогда мы можем предположить, что психические изменения происходят через нахождение в терапевте нового объекта, который расшифровывает коммуникации пациента и придает им значение, приписывая ему намерения и желания. Это приводит пациента к новому опыту бытия с другим, который может думать о его ментальных состояниях, не нарушая их. Способность собрать в единый нарратив иногда рудиментарный и различный опыт приносит сильное облегчение, возможно, потому что создание нарратива есть часть создания смысла и потому что он создается совместно с другим человеком, который проявляет интерес к содержимому сознания пациента, придавая смысл его опыту. Это может быть одной из функций психоаналитической работы.

Как пишет Фонаги:
Психоанализ – это больше, чем создание нарратива, это активное строительство новых способов переживания себя с другим».
(Fonagy, 1999b:218)
Introduction to the Practice of Psychoanalytic Psychotherapy, 2nd Edition Paperback – 30 Oct. 2015 by Alessandra Lemma (Author)
Источник Детский психоанализ

О истоках неспособности выносить эмоциональные переживания, начало выше.

из доклада замечательного лектора Авнера Бергштейна (17.12.2023 года) на тему: «Психоаналитическое исследование затапливающих эмоций», записано коллегой Александром Левчук (с сокрашениями).


Обращаясь к истокам таких состояний, коллеги напомнили нам об ограниченной способности ребёнка обрабатывать эмоциональный опыт…

«…ребёнок сталкивается с таким количеством переживаний, которое превышает его способность их обрабатывать, то он «чувствует себя жестоко атакованным брызгами мелких, бессмысленных, невидимых частиц непостижимой реальности» (Бергштейн). «Ошеломляющая реальность пришла к ребёнку слишком рано». В этих ситуациях ребёнок сталкивается с тем, для чего у него нет психических инструментов» (Экхофф).

Если эти сырые фрагменты не могут найти себе дом в контейнирующем объекте, то возникает порочный круг их интенсификации: страх становится безымянным ужасом, гнев безграничной яростью, удовольствие исступлением. «Неистовство» (violence) этих переживаний является результатом такого количества возбуждения, которое психика не способна вынести или психически обработать.

«…поскольку ранние проекции этих детей не были восприняты и переработаны, эти пациенты не смогли научиться надежно полагаться на этот защитный механизм» (Экхофф). У таких детей «может отсутствовать какое-либо представление о контейнерах, в которые могли бы быть размещены их проекции, и тогда они теряются в необъятности психического пространства. Их эмоциональный опыт остаётся в виде чувственных впечатлений, которые почти сразу же эвакуируются» (Бергштейн), но «…эвакуация происходит не в объект, а в «бесконечную, не содержащую ничего вселенную», в пустоту» (Экхофф).

В детстве в моменты несконтейнированной переполненности может запуститься механизм, который Экхофф называет «приостановкой внимания» (suspension of attention), одно из немногих доступных в тех условиях средств регуляции этого аффективного накала. Под этим выражением она подразумевает «выход из контакта с собой и другими», в результате чего избегается доступ к эмоциональной сфере, а также вырабатывается мощная система контроля внутреннего состояния и отношений с другими людьми, призванная не допускать изменчивости и непредсказуемости, которые могут представлять угрозу. … такие люди «задерживают своё психическое дыхание», «приостанавливая жизнь, а не проживая её».

Описывая эти состояния, Экхофф использовала образы чёрной дыры, пустоты, мёртвенности, а Бергштейн обращался ко второй стороне этой медали, описывая «кипящее» закулисье, прорывающееся наружу в виде неконтролируемых эмоциональных лавин.

Оба отмечали, что такие люди «просыпаются» из детской беззаботности слишком рано и могут быть не по годам осознанными, а в дальнейшей жизни – интеллектуально развитыми и успешными в профессиональной сфере.

но…

это является лишь частью гораздо более сложной картины, в которой, например, такие люди могут испытывать «постоянное чувство опасности, расстройство пищевого поведения (о котором они никому не рассказывают), а также фоновая и практически перманентная ярость, которая могла выплеснуться на случайных прохожих, коллег и друзей (Экхофф) или они испытывать постоянную тревогу, панические реакция, страдать от соматических болей неясного происхождения, по поводу которых врачи разводили руками, не находя для них причин. (Бергштейн).

Продолжение в следующий раз.
#проэмоции

Эффект скороварки Вопрос может быть любой, здесь важен способ реагирования, мы с вами говорили, что Бион описывает людей, «которые настолько нетерпимы к боли или фрустрации (или для которых боль или фрустрация настолько невыносимы), что они чувствуют (feel) боль, но не будут претерпевать (suffer) её, и поэтому нельзя сказать, что они её обнаруживают», они ее не обнаруживают… не обнаруживают и вдруг… могут оказаться затопленными эмоциональными переживаниями, аффектами.
 
Цитата из доклада замечательного лектора Авнера Бергштейна (17.12.2023 года) на тему: «Психоаналитическое исследование затапливающих эмоций», записано коллегой Александром Левчук.
 
Джуди Экхофф и Авнер Бергштейн, говорили о «неистовстве эмоций» (violence of emotions), когда какой-то эмоциональный опыт может ощущаться чрезмерным, причинять боль, но оставаться бессмысленным, психически «непереживабельным» (unexperienced). То, что могло бы быть печалью, одиночеством, отчаянием, не регистрируется как психическая сущность, не оформляется в качестве опыта, а переживается как сырое, потенциально сокрушительное нечто, чего важно избегать любой ценой, иначе оно тебя разрушит.
 
О истоках таких состояний в следующий раз.
#проэмоции

Источник видео

О травматичном опыте и его проработке
Почитаем еще немного Джуди Экхоф, отрывок из статьи «Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»
 
«Доступ к первичным аффектам оставляет пережившего травму беззащитным перед вторжением в сознание его собственных процессов. Такой человек может быть компетентным специалистом с большим количеством достижений и выстраивать впечатляющие компенсации для травматической истории, которую он хочет оставить в прошлом. Однако внутренне он остается уязвимым для повторной активации травмы в ответ на триггер. При повторной активации первичные и примитивные позиции вторгаются в сознание, они создают тревогу, беспомощность и отчаяние. Переживший травму это знает и старается как-то компенсировать.
 
В то время как первичная позиция представляет собой истоки того, кем мы являемся, она также является сырой, дикой, хаотичной и недифференцированной. Она интенсивна. Доступ к ней еще больше травмирует человека, захватывая его психику и внимание, заставляя его зацикливаться на безымянном ужасе и неопосредованной тревоге. Это вносит вклад в последующее повторение травмы. Вторичная травма также мешает отношениям и способности человека использовать аналитическую терапию.
 
Позиция или угол, с которого человек переживает реальность, влияет на его способность придавать ей смысл. Когда травма возвращается в виде повторения, переживший травму оказывается вновь травмирован, так как его способность находить смысл подорвана. Он подвергается бомбардировке сенсорным и аффективным опытом из первичной и примитивной позиции беспомощности. Все сигналы сообщают ему, что сейчас присутствует опасность. Человек неспособен помыслить об этом, но чувствует неотложное побуждение защитить себя. Он пребывает в страхе и спутанности. Он путает настоящее с прошлым, внутреннее с внешним и себя с другим. Никто не выглядит достойным доверия. Без способности доверять себе или другому верная переработка опыта оказывается затруднена, что ведет к дальнейшей тревоге. В последней отчаянной попытке защитить свое Я такой человек атакует свои собственные психические способности, которые заставляют его осознавать невыносимую реальность (Bion, 1957/1984; Bergstein, 2020)».
 
Что тут добавить?
Нечего, поэтому любая проработка травмы занимает много времени.

Психоанализ как лоскут для латания разрывов в психике…

«Жизнь достаточно сложна и без травмы. Тревога и беспомощность мешают нашей способности иметь свободный разум — разум, который может обращать внимание на любовь, игру и работу. Вместо этого пережившие травму чувствуют, что вынуждены фокусироваться на выживании, иногда в самом элементарном смысле. Иногда их психическое выживание приносится в жертву, чтобы защитить их конкретную жизнь. В результате страдают их отношения с любовью и работой. Они становятся труднодоступными.

Как и другие труднодоступные пациенты (Joseph, 1975), пережившие травму, приходят к нам в кабинет с самыми разными симптомами, торможениями и тревогами. Они являются частью последствий травмы. Несмотря на то, что у каждого человека возникает свой собственный уникальный отклик на травматические обстоятельства, также верно и то, что есть некоторые обобщения, которые возникают из нашего аналитического опыта лечения таких пациентов. Для обобщения от нас, клиницистов, требуется использовать свое понимание нерепрезентированных и плохо репрезентированных психических состояний. В то время как у всех нас есть плохо репрезентированные и нерепрезентированные состояния, обычно мы их не осознаем. Пережившие травму осознают некоторые из них и мучаются ими. Это означает, что их отклики на травму захватывают их внимание и отнимают их у обыденной жизни. Их тончайшая чувствительность идет рука об руку с низкой толерантностью к фрустрации. Эта комбинация является психически болезненной. Грин (Green 2007/2009) называет это резонансом страдания.

Резонанс страдания это нечто большее, чем воспоминания о травме. Резонанс включает в себя доступ к первичным аспектам Я, которые тоже травмируют. Пробоины в контактном барьере, которые Грин (Green 2005) называет разрывами психической ткани, что образовались в результате травмы, приводят к вторичной травме. Вторичная травма включает в себя повторяющийся доступ к первичной позиции функционирования. Левин (Levine 2012, p. 614) полагает, что анализ может предоставить лоскут для латания разрывов в психике».
Отрывок из статьи Джуди Экхоф
«Нет слов, чтобы выразить это: травма и ее последствия»

«Лоскут для латания разрывов в психике», идея, напомнила мне текст о людях Я которых выглядит как «дырявое нечто».

Мишель де М'Юзан сравнивает Я таких людей с архипелагом. Там где в архипелаге между островами вода, в Я человека – между частями Я, нет ничего, нет никакой связи, нет психической ткани, вместо нее пустота, и даже не просто пустота, а вакуум. Вакуум ничего не проводит, что делает психическую работу крайне сложной.

Люди, склонные к разрядке через действия, не способны психизировать. Вместо того чтобы говорить со своим партнером, коллегой, мамой, ребенком – они сбрасывают напряжение в ссоре, спортзале, уборке, замыкаются в молчании и т.д. Такие люди не понимают ценности слова, с помощью которого мы вербализируем свой опыт «зачем я буду с вами говорить, мое детство не станет от этого менее травматичным». Для того чтобы психизировать необходимо наличие связей между разными частями Я, вот чтобы построить эти связи нам и нужен «лоскут».

Невозможно не поделиться.  
Что нам важно помнить?

Выбор совершается бессознательно… мы не осознаем в моменте повторение сценария (позже при осмыслении да, но не в моменте), часто даже, если речь о навязчивом повторении.
 
Часто выбор совершается с бессознательным партнера (не только своим), т.е. речь не только о поверхностном сходстве или похожести внешне, а о том, что не было интегрировано у самого партнера, или его (ее) родителей и осталось в поле бессознательного.
 
Вспоминается случай пациентка Nancy McWilliams, «отец которой время от времени прибегал к насилию, влюбилась в убежденного пацифиста, в того, кто, как ей казалось, всем сердцем был предан идее ненасилия, и ей никогда больше не придется жить в страхе. Спустя несколько месяцев после свадьбы и немалого числа драк она стала все больше убеждаться в том, что идеологический пацифизм ее мужа являлся выражением не полностью удавшейся попытки противостоять своим собственным насильственным тенденциям.  Она снова переживала из-за того, что мужчина, с которым она жила, был опасен. В терапии она выразила изумление по поводу того, как она устроила все так, чтобы «найти» отца, несмотря на усердные сознательные попытки потерять его».
 
Выбор «я выбрала прямо противоположного партнера своей матери (отцу)» – это другая сторона того же самого повторения, т.е. вы не свободны в своем выборе.
 
И, ключевое, если вы обнаружили что находитесь в каком-то определённом сценарии, повторяющий отношения ваших или с вашими родителями или историю повторения собственной травмы или созависимых, абьюзивных, еще каких-то отношениях… внимание… нет, не нужно бежать искать ближайший ЗАГС или сейчас МФЦ, расставаться, разводиться, что-то типа из серии «беги Лола беги», если речь не идет о безопасности жизни и здоровья. Психика так устроена что наши влечения, на птичьем, в смысле на профессиональном, завязаны на объекте, т.е. важно не только понять собственный сценарий в отношениях, но и что откликнулось в вашей душе, и она потянулась именно к этому партнёру. Даже если, все подруги говорят, что этот мужчина или мужчине эта женщина, тебе не подходит, прежде чем принимать радикальные решения, важно пытаться понять какая потребность удовлетворяется в этих отношениях, вам хорошо или нет, вы подобрались как ключик к замочку, даже если другим так не кажется и т.д., так как нередки случаи когда происходят такие спонтанные или под давлением расставания, после этого человек или заболевал или попадал в крайне деструктивные ситуации, поскольку, например, собственная агрессия, деструкция, была реализована именно в этих отношениях и когда их не стало в жизни человека, то влечения, сорри за птичий, развязываются, и начинают искать реализацию в других местах.
 
В завершении «как переписать сценарий родителей?»
Мы не можем переписать чужой сценарий, он нам не принадлежит, но можем отказаться от реализации чужой жизни в своей жизни, выбрать идти своим путем, пока мы на пути «как мама (папа) или как не мама (папа)» мы идем путем своих родителей, закрывая тем самым возможность реализовать себя самого в личных, профессиональных или других отношениях.

Вопросы про #отношениявпаре

Встреча случайна, выбор никогда.

Мы сколько угодно можем рассуждать о том, что там не так с другим, но мы никогда не должны забывать, что очень часто мы создаем отношения чтобы переписать наши детские сценарии. Сценарии в которых мы что-то не подучили и кого-то не расколдовали.

Вы свой сценарий видите?

Пара это двое - желания двоих, потребности двоих, мечты, идеи двоих отдельных друг от друга людей.

Что тут добавить?!
«Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой».
Психолог Илья Шабшин из интервью Юлии Меньшовой.
#отношениявпаре

Психолог Илья Шабшин напоминает нам о главном.

Отношения это не только то чего хотите вы, это еще и то, что хочет другой.

#проподростков
Не устаю повторять, родителям подростков, важно помнить, что подростковый возраст, очень, очень сложный. По своей сложности равен младенческому, и да… для самих родителей – это трудный период, требует много внимания, сил и терпения, еще и потому что, и об этом говорила на сегодня завершившейся, II-ой Международной конференции по психоаналитической психосоматике в Молдове, посвященной особенностям проявления подростковости, а также – работы с ними, психоаналитик Надя Бужор, – «подростковый возраст пробуждает самые глубокие, самые глубоко похороненные переживания подросткового возраста самих родителей, которые не были проработаны», стоит добавить, это справедливо к любому другому возрасту, где есть непроработанные и/или неинтегрированные переживания (травмы) у взрослых, которые оживают (актуализируются) когда их дети подходят к этому возрасту.

Немного цитат с конференции
из анонса:
«Подросток – человеческое существо особого толка. Он находится на перепутье между детством и взрослостью. Психические задачи, которые ставит перед ним развитие, по своей сложности ни с чем не сравнить. Разве что с теми, которые появляются у младенца, который попал в этот мир и ему, этот мир, предстоит осваивать. Задачи, трудность которых неимоверны. Можно сказать, что подростки очутились в длительном расщеплении между своим телом, которое уже обретает взрослое функционирование во всех смыслах и своей душой, которая изо всех сил цепляется за детское. Ведь самая важная их миссия – отказаться от всех парциальных влечений в пользу генитальности, переформатировать отношения с первичными объектами, подвергнуть их безжалостному истреблению и навсегда отказаться от желания к ним, принять тем самым окончательную идентификацию и вступить на путь самостоятельного психического существования. Не просто так подростковый период именуется периодом кризиса, со всеми характеристиками, кризису присущими. Именно поэтому этот период может стать и становится решающим для определения статуса психики. И именно поэтому в данном отрезке нашего развития могут случится сбои как в психическом, так и в соматическом функционировании».

«Подростковая боль, на что часто жалуются/обращают внимание родители, выражается в неуспехах. У подростка ещё нет ощущения, что он может (готов, способен) вступить во взрослую жизнь».
 
У подростка мало связей между телом и разумом, психикой. Тело – уже взрослое, а разум и душа – ещё нет».
 
«В подростковом возрасте сексуальные влечения довлеют над всем остальным, над всеми прочими переживаниями. Сексуальность – это часть взрослой жизни, которую любому подростку тяжелее всего интегрировать. Это большая психическая работа. Она будет несколько облегчена, если родители любят и ладят друг с другом. Тогда подростку подходить к сексуальности будет не так страшно, нежели в тех случаях, когда эта часть жизни родителей находится в упадке. Тогда, сталкиваясь с собственной сексуальностью, её гораздо сложнее принять. А это, пожалуй, главная задача подростковости».
Источник

Родители подростков часто спрашивают, – можно ли помочь подросткам?
Да, «подростку всегда можно помочь. Всегда, как минимум, нужно пытаться. Пытаться выстроить своё психическое пространство, выстроить свой собственный мир, независимо от того, из какой точки он пришёл». (психоаналитик Надя Бужор, цитату записала коллега Юлия Гордецкая).

Так как нам взрослым помочь своим подросткам?

Начало разговора выше.

Декларация собственной самоценности
Вирджиния Сатир

«Я – это Я.
Во всем мире нет никого в точности такого же, как Я. Есть люди чем-то похожие на меня, но нет никого в точности такого же, как Я. Поэтому всё, что исходит от меня, – это подлинное моё, потому что именно Я выбрал это.

Мне принадлежит все, что есть во мне: мое тело, включая все, что оно делает; мое сознание, включая все мои мысли и планы; мои глаза, включая образы, которые они могут видеть; мои чувства, какими бы они ни были, – тревога, удовольствие, радость, напряжение, любовь, раздражение; мой рот и все слова, которые он может произносить, – вежливые, ласковые или грубые, правильные или неправильные; мой голос – громкий или тихий; все мои действия, обращенные к другим людям или ко мне самому.

Мне принадлежат все мои фантазии, мои мечты, все мои надежды и мои страхи.
Мне принадлежат все мои победы и успехи. Все мои поражения и ошибки.
Все это принадлежит мне. И потому Я могу очень близко познакомиться с собой.

Я могу полюбить себя и подружиться с собой. И я могу сделать так, чтобы все во мне содействовало моим интересам.

Я знаю, что кое-что во мне озадачивает меня, и есть во мне что-то такое, чего Я не знаю. Но поскольку я дружу с собой и люблю себя, я могу осторожно и терпеливо открывать в себе источники того, что озадачивает меня, и узнавать все больше и больше вещей о себе самом.

Все, что я вижу и ощущаю, все, что я говорю и делаю, что я думаю и чувствую в данный момент, – это моё. И в точности позволяет мне узнать, где Я и кто Я в данный момент.

Когда я вглядываюсь в прошлое, смотрю на то, что я видел и ощущал, что Я говорил и что Я делал, как Я думал и как Я чувствовал, Я вижу, что не вполне меня устраивает.

Я могу отказаться от того, что кажется не подходящим, и сохранить то, что кажется очень нужным, и открыть что-то новое в себе самом.

Я могу видеть, слышать, чувствовать, думать, говорить, действовать. Я имею все, чтобы быть близким с другими людьми, быть продуктивным, вносить смысл и порядок в мир вещей и людей вокруг меня.

Я принадлежу себе, и поэтому Я смогу строить себя.

Я – это Я, и я – это замечательно!»

Вопрос на засыпку, что из этого замечательно получается, что может быть требует внимания?

Продолжение о самоценности.
Я абсолютно согласна со всеми вашими идеями, в комментариях, которые важны для развития и поддержания ощущения собственной самоценности, на что я еще хотела обратить внимание, что нам нужно для того чтобы реализовывать все то что вы предлагаете.

Ниже комментарий коллеги Ксении из дискуссии о самоценности, лучше и не напишешь, об этом, т.е. я бы занудно писала на птичьем, в смысле профессиональном, о том что наше Я – это череда множественных сознательных и бессознательных идентификаций с другими, что есть первичная идентификация про страшные слова интроекция, затем вторичная про символизацию, и все такое скучное и теоретическое, а коллега написала красиво, почитаем вместе, кому еще нужны идеи о взращивании самоценности, много в комментариях с предыдущему тексту.

«… взращивание самоценности в отношениях с другими значимыми людьми. Да, уже не с родителями, но с друзьями, терапевтом, партнёром. Когда ты испытываешь опыт уважения, любви, теплоты, которая есть к тебе как к отдельному человеку. И постепенно этот опыт присваивается и интегрируется внутрь. Становится своим собственным отношением к себе».

Ключевое, наше Я состоит из остатков интегрированного (а не только воспринятого) опыта отношений с другими людьми, каждый человек оставляет какую-то частичку себя в нас. Это значит, если наша самоценность, ну так случилось по разным причинам, где-то ниже плинтуса и доставляет страдание, то хорошо было бы, для начала, оглянуться вокруг и «прежде чем диагностировать у себя депрессию и заниженную самооценку (справедливо и к ощущению самоценности, прим. мое), убедитесь, что вы не окружены идиотами». Это не я сказала, а очень давно Фрейд, но актуально и сегодня.

Все-таки правда, убедитесь, что никто не сводит вас с ума, убеждая вас в том что вы не чувствуете то что чувствуете, не верите в то что вы верите или хотите верить и т.д.

Затем ищите людей, у которых самоценность на высоком уровне, они могут, умеют, позволяют себе думать и ощущать себя в себе (сорри за череду тавтологий) хорошо, гармонично, уверенно, стабильно независимо от того, что о них думают окружающие, независимо от того какой в данный момент период жизни, от того какие у них сейчас компетенции, навыки, знания и т.д. Они умеют заботится о себе, ценить себя здесь и сейчас, независимо от того, что они делают или не делают.

В отношениях с такими людьми, действует принцип:
– А что так можно было?
– Можно…
– А это нормально?
– Нормально…
– А если осудят?
– Да… добавьте свое любимое…

Важно помнить, самоценность – это не то, что мы делаем, а то, что мы чувствуем, ощущаем, во что мы верим и в чем относительно себя убеждены мы сами.

В завершении, вспомним декларацию собственной самоценности от Вирджинии Сатир ниже.

Важный комментарий к прекрасному видео выше о внутренних драконах и самоценности.
 
Головой понимаю, но прочувствовать…  продолжим вариантами… принять, интегрировать… добавьте, близкий по духу вам, глагол… сложно.
 
Это правда сложно.
Почему?
 
Самоценность, относится к идеям самоощущения себя, буквально, можна сказать, телесного, а не интеллектуального думания и понимания, и процессам в большей степени бессознательным, это когда принятие очень органичное, без боли и надрыва и мантры-напоминания себе о том, что «ты ценен сам по себе». В видео мы как раз видим очень много аффекта, за которым возможно или прячется боль или чувства по уже проделанной душевной работе, именно душевной, а не когнитивной работе со сменой одного убеждения на другое, потому что уровень только когнитивный дает эффект «все понимаю, что так не чувствую…», нужно что-то еще…
 
Как вы думаете, что еще нам нужно, чтобы почувствовать собственную самоценность?
В идеи того, что должны были сделать или не сделать родители не идем…
Мы уже взрослые – родители уже все что могли сделать сделали, теперь наш черед…

Доброе утро!

Если говорить про отношения, то база это ВАША САМОЦЕННОСТЬ.

Понимаете?

Невозможно не поделиться. Послушайте.. почувствуйте…

Зачем слушать звучание собственной скорби или что почитать по теме работа горя?

Если это профессиональный интерес, то начинать надо с работы Фрейда «Горе (скорбь) и меланхолия», если это идеи «хочу разобраться как мне отгоревать… запустить работу горя» и есть убеждение, что как только вы прочитаете прекрасного Вамика Волкана «Жизнь после утраты» то станет понятно что делать «чтобы выбраться из депрессии», то скорее всего есть шанс столкнуться с очередным разочарованием по целому ряду причин, но «почитать и разобраться все равно хочется, посоветуйте что-нибудь».

Что советуют опытные психоаналитики?

Читать художественную литературу.

Почему?
Почитаем вместе два разных отрывка и подумаем вместе, почему.

«Где-то в темноте запел феникс – такого пения Гарри не слышал ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И Гарри почувствовал, как чувствовал, слушая феникса прежде, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было его собственное горе, волшебным образом превратившееся в песню, которая отдавалась эхом, разносилась над просторами замка, лилась в его окна.
Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем показалось, что прошло немало времени…»
«Гарри Поттер и принц-полукровка»
Джоан Кетлин Роулинг
***
«Самые эти слова – точно лето на языке. Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето. И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня – дня сбора одуванчиков – тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным-давно никто не видел, и может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, – вот тогда он его откупорит!
Ведь это лето непременно будет летом нежданных чудес, и надо все их сберечь и где-то отложить для себя, чтобы после, в любой час, когда вздумаешь, пробраться на цыпочках во влажный сумрак и протянуть руку…
И там, ряд за рядом, будут стоять бутылки с вином из одуванчиков – оно будет мягко мерцать, точно раскрывающиеся на заре цветы, а сквозь тонкий слой пыли будет поблескивать солнце нынешнего июня».
«Вино из одуванчиков»
Рэй Брэдбери.

#работагоря

Прямо сейчас на семинаре прекрасного французского психоаналитика Рене Руссийона, моего ориентира в мире клинической практики, – нет плохих или хороших матерей, есть матери которые могут приспособиться к потребностям младенца, есть те которые не могут, теперь внимание, говорит Рене Руссийон, – есть младенцы которые могут приспособиться к окружению, есть те которые не могут (цитирование не дословное), не все и не всегда зависит только от матери, что-то зависит и от младенца, и от его и матери способности приспосабливаться и трансформироваться. И конечно Рене Руссийон напоминает нам о том, что нет идеальных матерей, нужна не идеальная мать, а доступная, вернее он говорит «достаточно доступная и досягаемая», и речь не о функциональной доступности матери, а скорее о матери чувственной, эмоциональной, живой, откликающейся, константный (предсказуемый)…
Слушаем дальше.

Продолжение разговора о потере себя самой, важно добавить, что и самого тоже, о самых распространенных способах совладания с разным жизненным опытом. Напомню, их глобально, французские психоаналитические психосоматики, выделяют три – ментализация (психический путь), действия, отыгрывания (поведенческий путь), болезни (соматический путь).
Важно, мы все используем в жизни все три, вопрос только в преобладающем пути, т.е. какого больше.
 
И конечно, мы с вами много говорили, о том, что, опыт, который неосмысляется, непрорабатывается, неинтегрируется, нементализируется чаще всего повторяется «тело-то помнит», а уж отношения с первичными объектами чаще повторяются, и без травматичного, насильственного опыта (просто, потому что это наши первые объекты любви) и проявляется либо в повторении, воспроизведении, либо наоборот в избегании любого опыта отношений.  
 
Поскольку я не могу приводит примеры, не рискуя попасть в чью-то историю, почитаем вместе примеры из книги «Мужчина, женщина и их родители» (с сокращениями), автора Анастасии Долгановой. 
«Отыгрывание старых травм, фрустраций и потребностей
Более индивидуальные сложности возникают в отношениях женщины и ее мужчин в тех случаях, когда ее психика пострадала от плохих событий или осталась настолько неудовлетворенной, что становится одержима этими потребностями. Эти сложности зависят от конкретных личностных черт, характерных черт ее родителей и тех событий, которые происходили в ее детстве.
Например, дочь, которая оставила мать и уехала в другой город или страну в попытке заработать денег или найти новые отношения, может быть одержима идеей о том, чтобы получить удовлетворение своих желаний от любых других женщин, мужчин или мира в целом.
 
Слишком большое количество фрустрации в детском возрасте делает ее неспособной перенести объективную фрустрацию взрослости. Ей может быть всего мало: мужчин, денег, возможностей, любви своей семьи и детей, секса, дружбы и так далее. Такая жадность напоминает младенца, который требует мать и считает себя вправе ее получить. Не достигая желаемого, она может много плакать и переживать не столько печаль, которая помогла бы ей признать свои ограничения, сколько ярость. Обычно от этой ярости потребности не становятся более реалистичными, напротив: они только растут для компенсации кажущейся несправедливости. 
 
Дочь нарциссической матери, которая по мере взросления продолжает в первую очередь быть материнской функцией, а все остальное уже по остаточному принципу.
Такая женщина ищет мужчину для оправдания материнских ожиданий и зачастую вообще склонна отдать его матери совсем, лишь бы та была довольна. Дочь нарциссической матери считает себя обязанной привлечь красивого и богатого мужчину, но не собирается с ним взаимодействовать, поскольку он нужен ей как трофей для предъявления и как доказательство того, что она на это способна.
 
Избегание старого и проистекающие из этого жесткость и ограниченность поведения
Кроме повторений, мы можем избегать прежнего опыта до такой степени, что это делает наше поведение несвободным.
Например, дочь (сын) алкоголиков (прим. мое любых других чрезмерных зависимостей) может категорически отвергать для себя алкоголь или отвергать людей, которые его принимают, а дочь родителей, которые часто ссорились друг с другом, может не выносить ссор и повышения голоса настолько, что запрещает в своих отношениях любую агрессию.
 
Можно увидеть, что кроме жизненных ограничений такое поведение приводит к парадоксальным результатам. Партнер, который соглашается с категорическим запретом на алкоголь и с такой серьезной степенью контроля над своей жизнью, является зависимым по своей структуре и обязательно найдет объект своей зависимости. Партнер с запрещенной злостью обязательно будет выражать ее в других формах. Для истинных перемен в жизни нужно не избегание, а переработка и появляющаяся в результате осознанности гибкость».
 
Важно добавить, происходит это конечно бессознательно.
Вспомнить как мы выбираем и какие бывают типы пар здесь #отношениявпаре