То, что я считаю основным «фактом» моей работы, заключается в том, что она вся из себя представляет и в основе своей лингвистична по вдохновению. ... Это не «хобби» в смысле чего-то совершенно отличного от работы, взятого в качестве отдушины. Изобретение языков — это основа. «Истории» были созданы скорее для того, чтобы предоставить языку мир, а не наоборот. Для меня имя приходит первым, а история следует за ним. Я бы предпочел писать на «эльфийском». Но, конечно, такое произведение, как «Властелин колец», было отредактировано, и в нем было оставлено только столько «языка», сколько, по моему мнению, могли бы переварить читатели. (Теперь я понимаю, что многим хотелось бы большего.) ... Для меня это, во всяком случае, в значительной степени эссе по «лингвистической эстетике», как я иногда говорю людям, которые спрашивают меня «о чем все это».