Сказать, что прошлый, 2023, год был сложным для меня — это не сказать ничего.
Развод, переезд, уход отца, расставание со «Сколково», финансовые проблемы… Навалившуюся неопределенность я пытался гасить сменой окружения и ритма жизни, новыми задачами и проектами, в которые уходил с головой. В большинство из этих проектов приходилось погружаться не на этапе «мы все придумали, давай делать», а на этапе «надо все придумать самому». В общем, причин для стресса хватало.
Оглядываясь назад, я понимаю, что это был важный, полезный и необходимый для меня период, но к концу года меня ощутимо размотало. Надо было замедлиться, отпустить тревожность и гиперконтроль, а заодно получить поддержку от… самого себя.
С последним было сложнее. Несмотря на мои прежние достижения, я страдал от неуверенности. Теперь на мою самооценку влияли не мои способности и таланты, а стресс и неопределенность. Все знали меня как директора технопарка, а я был живым человеком со своими комплексами и ограничениями.
Тяжелее всего оказалось признаться в этом самому себе.
Я убегал в дела от себя и разговоров с самим собой, придумывал себе встречи и поездки, зависал в телефоне и принимал приглашения на все мероприятия — все для того, чтобы снова чувствовать себя востребованным и нужным. И все вместо того, чтобы принять себя старого (со всеми чувствами страха, вины, долга, обиды на других и агрессии к себе) и спроектировать себя нового.
Даже не осознавая, я был жертвой, страдал и ныл наедине с собой, особенно — по прошлому. А когда думал о будущем, то делал это не из мечты, а из беспокойства и суеты. Мало кто из моего окружения, а тем более из подписчиков, знал об этом. Я и сам не знаю, переживал ли кто-нибудь из вас похожее состояние, но все равно поделюсь тем, как я выбрался.
Инструментов было много, но одним из важнейших оказалась випассана у Игоря Будникова на Бали в начале 2024 года. Это был лайт-вариант: семь, а не десять дней молчания и медитации, плюс три дня рефлексии. И не в бараке, а в хорошем отеле в джунглях Убуда. Игорь отлично погрузил меня, а точнее — разгрузил от всего, что было. Я вернулся совсем другим человеком.
Осознанным, спокойным, замедлившимся. Я вырвался из стресса многозадачности, но боялся, что по возвращению в Москву эффект сойдет на нет. Так оно и вышло, но не сразу, а спустя много месяцев, и не полностью — я все еще другой. Еще зависимый от чужого мнения, но уже не такой тревожный. Теперь я почти всегда действую из мечты, а о прошлом вспоминаю с улыбкой и благодарностью. Медитирую несколько раз в неделю и засыпаю с благодарностью каждому человеку, с которым встретился в этот день.
На смену страданиям пришли наблюдения. Все чаще я ловлю себя на мысли, что смотрю на жизнь как на шахматную доску, на которой играю разными фигурами, исходя из того, куда хочу привести эту партию.
Еще мне нравится сравнение мозга с процессором, производительность которого зависит от количества запросов в данную секунду. Не вчера и не завтра, а прямо сейчас. Наш процессор постоянно перегружен лишними вычислениями и DDoS-атаками, поэтому время от времени его необходимо просто перезагружать, чтобы не пропустить самые ценные запросы — те, которые мы адресуем сами себе. Их немного, в тысячи раз меньше, чем внешних, тем они и ценны.
Одно интервью мы записали с Игорем до випассаны, а потом еще одно — уже после. Если остались вопросы, то задавайте в комментариях, а этим постом я уже ответил на вопрос, почему я снова еду на випассану. И мне не все равно, кто разделит ее вместе со мной, поэтому я делюсь своим открытием с вами — вы тоже можете присоединиться к випассане