Получив направление от психиатра в диспансере, я ехал в машине "скорой помощи" с Обводного канала через центр - Фонтанку, Горьковскую, Австрийскую площадь. Душили слёзы. Всё здесь пропитано той жизнью, которой я жил последние 10 лет. Ехал в свой единственный на этот момент дом - Психиатрическую клинику №3 им. Скворцова-Степанова.
В приёмном отделении сидели три старухи. Две ничего уже не соображали, судя по виду, а одна из них постоянно звонила по кнопочному телефону в полицию и жаловалась что её насильно упекли в психушку и хотят отобрать квартиру.
Спустя минут 10-15 меня завели в кабинет. Отобрали одежду, телефон, личные вещи и документы, раздели догола и облачили в белую рубаху, падающие на пол штаны и дырявый халат. Я подписал бумаги, сел снова в машину "скорой помощи" и поехал с санитарами в 16-е отделение.
Мне не позволили взять с собой ручку, альбом и сигареты, гулять на улице оказалось запрещено в любое время суток. Можно только читать, есть хаотично подобранный книжный шкаф, смотреть телевизор, ходить взад и вперёд по коридору, лежать на кровати. Есть можно лишь в определённые часы, что тоже крайне неудобно, ибо есть хочется, особенно "передачи", и в другое время. Я не зря здесь невольно вспомнил про "жАрку
". Здесь невозможно лежать, сидеть, ходить, тяжело дышать, думать, изнываешь от бездействия и огромной массы свободного времени, которое некуда деть. Все остальные пациенты чувствуют себя примерно так же. Раз в неделю можно бриться и раз в неделю - мыться.
В туалете взрослые мужчины тайком от санитаров курят одну сигарету на 5-6-рых, а то и на 9-рых. Совместное курение осуществляется по системе "покури, дружок, я губы обжёг
". Курятся и фильтры, и мозоли на пальцах. Санитары могут ворваться и отобрать сигареты с зажигалками в любой момент, поэтому всё надо делать в лихорадочной спешке, что начисто лишает процесс привычных атрибутов медленного успокоения. Например из двух переданных мне пачек я полностью один скурил только одну сигарету, в 3 часа ночи, когда снова не спалось.
Хотя я "сдался" сам, меня не привозили насильно, конца кошмару никогда не было видно, на каждом утреннем обходе ты говоришь что хочешь выписаться, а с этим тянут до последнего момента. Не сообщают дату выписки. От этого жуткая тревога и депрессия. Потом я понял что это суть терапии вместо приковывания цепью в 19-м веке.
Самое жуткое в человеке - это он сам. Тут его видно.
И врачи это знают.
И это ни фига не смешно увидеть себя таким как ты есть. Только кто там побывал это знают. Я сижу перед открытым окном с решёткой, на дворе тёплый осенний день, светит солнце, тихий вечер, ничего страшного внешне не происходит. Но внутри меня невыносимая боль, ибо весь мир закрыт от меня, как он закрыт и от моих собратьев по несчастью.
Истории везде похожи. Разрыв отношений, предательство, долги, отчаяние, нервный срыв. Сидят в основном гуманитарии и программисты, процентов 20 остальных пациентов занимают самые разные персонажи. Например, дедушка разбитый инсультом, всегда молчащий, и еле передвигающийся на коляске, Мистер Слюна, пускащий постоянно слюни и тайком поедающий свой кал, человек без прошлого, который не помнит где он работал и жил, Курёнок-крикун, шизофреник, у которого регулярно случаются приступы жутковатого крика, человек FМ, всегда просящий у кого-то слушать радиоплеер, а если не дают - лезущий в драку (впрочем, потом эту проблему закрыли с помощью уколов), тостячок похожий на персонаж Шкя Евы Морозовой, добродушный дядька, который на воле 13 раз напиваясь водки звонил в полицию о том что он захватывает школу, паренёк из Палестины не говорящий по-русски и постоянно зовущий маму, молодой человек с бородой без усов, спрашивающий "Мамонта воскресили?" или "Зачем посыпать голову аспририном?" и. т. д.
назад вперёд
#afterkunst
@paragnomen