Налила в кофе молока. Отхлебнула. Скривилась. Молоко протухло или что?
- Ты чем тут занимаешься?
- Да пытаюсь понять, не пропало ли молоко.
- Если возникли подозрения, выкинь его и возьми новый пакет.
И вот который раз у меня ощущение, что я врезалась лбом во что-то твердое и теперь сижу на жопе, пытаясь понять, на что я налетела? А это я на чужое мироощущение налетела и опять чуть не расшибла об него голову.
Понимаете, Амит, он брахман. Это высшая каста в обществе, и главнее только боги.
Это значит, что человек по праву рождения получил значок «я высококачественный, и таких очень мало». То есть его сначала обучили мысли «я очень ценен» и только потом не ссаться в штанишки.
Ну а я? Ну что я. Я, как все мы: постсоветский садик, где каша ДОЛЖНА быть съедена, школа, где «твое мнение неправильное, учи наизусть параграф 94», воспитание про «ничего твоего тут нету». Ну и взрослая жизнь с этими поликлиниками, паспортными столами, родной милицией, выборами… Ну, в общем, не мне вам рассказывать.
А вот Амит знает, что он брахман. И что всегда им был и будет. И это не нужно заслуживать.
Поэтому, например, Амит занимается спортом. Потому что у него не какое-то там непонятное жалкое тельце, а браминское. И его нужно держать в форме. И заботиться. В том числе регулярными тренировками.
Но если он чувствует, что сегодня как-то «не идет», то он со спокойной душой проедет мимо качалки и съест лучше булочку. Ну потому что он брамин, кто ж ему запретит булочку-то.
Он знает, что люди вокруг в основном не брамины. Они по умолчанию глупее и слабее. Он великодушно прощает им это. Его это не злит и вообще никак не беспокоит. Если надо объяснить что-то третий раз, объяснит. Ему не сложно. Он же брамин.
Сильно достают – посылает нахрен и больше никогда не вспоминает. Что ему вспоминать тех, кто его не достоин.
Он знает, что есть те, кто сильнее, умнее и круче него. Его мозг сразу включает их в категорию «брамины» и объявляет братьями. Он не кусает себе локти и не мечтает их всех удавить. Он радуется тому, что находится в одном ряду с такими крутыми чуваками.
Он брамин, а значит сам принимает решения о своей жизни, и никто ему не может сказать, как ему жить его браминскую жизнь. Иногда он принимает невероятно тупорылые решения. И тогда сам расхлебывает последствия. Иногда принимает правильные решения. И тогда не считает, что ему «просто повезло», а с наслаждением пользуется плодами успеха.
Он знает, что жизнь – отличная штука, полная всего интересного. Ещё бы – он же брамин. Он рожден для всего самого лучшего.
Также он знает, что иногда жизнь – бессердечная стерва и поворачивается таким боком, что аж тошно. И он знает, что он в этом не виноват, – он же брамин, а не бог.
Если что-то идет по пизде, он занимается самым главным – пытается выйти из этого с минимальными потерями. Спасает брамина. Не рефлексирует на тему того, заслужил ли он это, должен ли он покаяться и принять какую-то там кару. Жизнь сделала брамину плохо, его задача сделать брамину обратно хорошо.
Вопрос «достоин ли я этого» не стоит в принципе. Достоин. По праву рождения. Всего лучшего. Другой вопрос, хочу ли я этого? И что я готов для этого сделать.
Потому что убиваться на пути к цели – это херня какая-то, а не путь брахмана. Приложить усилия – да. Помереть по пути – да вы что, я же брамин, мне нельзя!
Поэтому он не находится там, где ему некомфортно, не ведет разговоров, от которых скучно, не делает того, от чему ему плохо. Не позволяет другим людям делать себе плохо, уходит оттуда, где ему не нравится.
И ему в голову не придёт съесть что-то не первой свежести или просто невкусное. Он брамин!
И вот, когда я очередной раз давлюсь подгнившим ананасом, «чтоб он не пропал», или думаю о том, что, мол, «да кто я такая», вместо того чтобы предложить кому-нибудь свою идею, приходит Амит. И интересуется: «А ты зачем это делаешь?». И мне совершенно нечего ответить.
Видимо, с нашим поколением уже мало что можно сделать. Но может мы как-то следующему сообщим, что так в принципе можно. И выдадим каждому медальку: «Ты важен. Просто так. С рождения.»
