Продолжение: Барышников. Нижинский. «Письмо к человеку» Роберта Уилсона
– Спектакль не о Нижинском как таковом. Он об этой необыкновенной книге, чудесным образом написанной за шесть месяцев. Речь идет о проблемном человеке и его отношениях с искусством, с Богом, с семьей, с моральными проблемами. Мы избегали воссоздания чего-либо. Нет ни одного жеста. Речь не об этом… — Он принимает позу, внезапно сгибая руки в изящную балетную форму. «Это странная параллельная история о голосе этого человека, а не о его телесности».
– Тихий и напряженный, но с булькающим смехом, который подчеркивает его предложения, Барышников выглядит усталым. Репетициям моноспектакля он посвящает до 12 часов каждый день и получает от этого удовольствие. «Я уверен в работе Боба, потому что она прекрасна. Он загоняет тебя в угол, действительно вникает в тебя и заставляет делать на сцене такие вещи, на которые ты никогда не думал, что осмелишься».
– Мы (Нижинский и Барышников) оба приехали (в Петербург-Ленинград) из провинции, прошли обучение в одном и том же училище, поступили в Мариинский театр, уехали и не вернулись», — смеется Барышников, заканчивая свое краткое изложение. «Но это единственное, что объединяет меня и великого Нижинского. В остальном мы пошли в разные стороны с разными намерениями».
– В возрасте 67 лет он не проявляет никаких признаков замедления жизни. В прошлом году он открыл выставку своих танцевальных фотографий и стал интернет-звездой после запуска своего видеоролика для рекламы модного бренда с уличным танцором Лил Бак. Помимо «Письма к человеку», он сыграет еще один моноспектакль «Бродский/Барышников» в его родной Риге в октябре. Почему Барышников чувствует необходимость продолжать идти вперёд? Он переводит дыхание и на мгновение задумывается. «Думаю, это результат небольшой паники по поводу возраста. Это как снежный ком. Иногда я накладываю в свою тарелку больше, чем следовало бы, но я не мог устоять».
– Идея «Письма к человеку» (название взято из письма Нижинского Дягилеву, в котором он даже не упомянул имя импресарио) возникла, когда он работал с Уилсоном над «Старухой». «Я сказал ему: «Ну, либо сейчас, либо никогда, потому что время ползет вперед». Я знал, что физически это будет очень тяжело — оставаться одному на сцене больше часа, и я не смогу сделать это в 70+».
– «Дневник пронизан здравомыслием. Есть некоторые отрывки и страницы, которые полностью связны, а затем, — он изображает падение тела, — внезапно в полу появляется трещина. Он мысленно спотыкается. Генри Миллер сказал, что это один из самых увлекательных документов о состоянии человека, которые он когда-либо читал».
– О Ромоле Нижинской: «Я снимаю шляпу перед ней. Она могла отдаться своей собственной жизни, но осталась с ним до конца. Она могла бы поместить его в приют и навещать его раз в два года. Но он всегда был в чистой одежде, в хороших отелях. В этом смысле ей должно многое простить. Я думаю, она была хорошей женой». 👉
