Ташкент-Тбилиси

Эссе кураторки Дильды Рамазан о практике и художественном методе Ербосына Мельдибекова:

«Практика Ербосына Мельдибекова доказывает нам, что любой монумент перформативен («Семейный альбом», 2006-2011, «Трансформер», 2013). Это не статичный объект, навсегда установленный в пространстве города, а подвижный маркер, обозначающий и обнажающий отношения власти, которые подвержены постоянной негоциации. Монумент видоизменяется и мутирует с течением времени, он демонтируется, пересматривается и дополняется. Время монумента, как и время людей, линейно, а значит, что, как и с людьми, мы можем проследить его жизнь с момента возникновения до исчезновения.

Если ранее художник ссылался на события, охватывающие весь центральноазиатский регион или хотя бы несколько из его республик, то с приходом 2020-х годов Мельдибеков практически полностью посвящает себя внутреннему контексту Казахстана. Оно и понятно, ведь предыдущее десятилетие, отмеченное неожиданной отставкой первого президента Нурсултана Назарбаева, закончилось весьма ярко. За четыре года текущей декады страна пережила достаточно потрясений, ключевыми из которых стали январские события 2022 года и завершение процесса консолидации власти в руках нового президента «Нового Казахстана» Касым-Жомарта Токаева. Эти обстоятельства в определенном смысле развязали руки художнику, позволив ему открыто работать с неоднозначным визуальным наследием авторитарного режима Назарбаева.

В своей инсталляции «Пять версий падения автора» (2024) Ербосын Мельдибеков возвращается к известному эпизоду сноса памятника Назарбаеву протестующими в городе Талдыкорган в январе 2022. Падение, которое, согласно оценке художника, длилось три секунды, было жестом, затмившим по своей значимости три десятилетия правления первого президента. Три секунды символическим образом отменили тридцать лет. Монумент Назарбаеву был предан публичной казни, а его время прервалось».

Эссе можно прочитать на русском, английском и казахском.

«В идеальном архиве на лицевой стороне каждой фотографии должна быть напечатана информация, документирующая определенный кусочек мира, представляющая собой краткую аннотацию, которая раскрывается во всей полноте, если перевернуть фотографию. В идеале оборотная сторона фотографии предвосхищает многочисленные вопросы, которые могут возникнуть при рассмотрении лицевой стороны, на ней указана информация о фотографе, дате и месте съемки, о том, кто изображен на снимке, и так далее. Но, конечно, в мире мало порядка, идеальных архивов не существует, а оборотные стороны фотоснимков часто оказываются пустыми, или на них может быть лишь пара слов, нацарапанных в спешке. В ходе исследования в поисках ответов, у нас зачастую копится длинный список вопросов, на которые невозможно ответить, и которые разрушают миф о надежности архивов.

Без надписи на обороте, без информации о герое фотографии и без контекста, в который можно было бы поместить фотографию, единственное, что мы можем сделать с этой фотографией, — это внимательно ее рассмотреть. Небольшой отпечаток в насыщенных тонах сепии переносит зрителя в домашнюю обстановку: молодой человек в белой рубашке сидит перед зеркалом. Его лицо — юное, с намеком на усы над верхней губой, взгляд одновременно неуверенный и уверенный — выглядывает из-за камеры, установленной на штативе.

Кто этот молодой человек? Где он? Откуда у него камера? Что еще он фотографировал?»

Эссе Александры Денетт для онлайн-журнала Horizon — об архивных фотографиях Узбекистана. Фотография из Туркестанского фотоархива Олега Карпова.

Эссе можно прочитать на русском, английском и казахском.

До 21 января коллектив Davra принимает заявки на участие в кураторской лаборатории, вести которую будут Валентин Уманский и Филипа Рамос.

Программа пройдет в Ташкенте на английском языке с переводом на узбекский и русский языки. Подробности на сайте коллектива:

https://davra.ca/kuratorskaiya-laboratoriya

По приглашению «Целинного» (@tselinnycenter) собрал новый выпуск онлайн-издания «Горизонт». В нем выйдут эссе и фильмы авторок, занимающихся историей и культурой Центральной Евразии: от Кыргызстана на Востоке до Грузии на Западе. Условное название выпуска – «Правда и вымысел».

На сайте уже доступны:

– Эссе аспирантки Гарвардского университета Александры Денетт «Лицевая и оборотная сторона». О чтении фотографий и взаимодействии с архивами. В том числе на примере работ Вячеслава Ахунова и материалов «Туркестанского фотоархива» Олега Карпова.

– Эссе кураторки и независимой издательницы Нины Ахвледиани «Отступления в библиотеке». О доме-музее Иосифа Гришашвили в Тбилиси и связанной с ним истории грузинской литературы начала XX века.

– Эссе аспирантки Йельского университета Элеанор Уомак «Рассказывая о бомбах: Литература ядерных испытаний в Казахстане и на Маохи Нуи». Об атомных испытаниях в Семипалатинске и Французской Полинезии и репрезентации последствий медленного насилия в художественной литературе.

Скоро выйдут остальные материалы. «Горизонт» выходит на казахском, русском и английском языках.

Авторы и авторки выпуска: Александра Денетт, Лиора Айзенберг, Дильда Рамазан, Анна Пронина, Нина Ахвледиани, Георгий Спандерашвили, Бермет Борубаева, Дана Искакова, Ажар Дюссекенова, Элеанор Уомак.

Иллюстрация: Барбара Виссер, «Рутгер» (1985).

Начали новую инициативу на «Сигме» – переводы на узбекский язык академических статей, посвященных истории и культуре Центральной Азии. В течение года собираемся опубликовать около дюжины материалов, собрать вокруг проекта переводческую группу и определить для себя дальнейшие цели.

Назима Алимова перевела первый текст. Это статья Нари Шелекпаева и Аминат Чокобаевой «Восток внутри “Востока”? Центральная Азия между “стратегическим эссенциализмом” глобальных символов и тактическим эссенциализмом национальных нарративов». На русском языке статья доступна здесь.

Чтобы получать уведовлемения о новых текстах на узбекском языке, можно подписаться на коллекцию на «Сигме» или на специальный телеграм-канал.

https://syg.ma/@TarjimavaTanqid/sharq-ichida-yana-bir-sharq-global-ramzlarning-strategik-essensializmi-va-milliy-narrativlarning-taktik-essensializmi-markazidagi-markaziy-osiyo

Приятное чувство от чтения тюркских текстов, написанных в арабо-персидском алфавите. Наконец-то начал двигаться в эту сторону – пока что совсем не получается читать старинные манускрипты (это очень сложно), но потихоньку получается читать современную прессу, хоть и в очень медленном режиме.

И там открывается, конечно, совсем другой пласт литературы. Вот, например, журнал «Японский вестник» («Янги Япон Мухбири», издавался с 1932 по 1939 год, насколько я понял, на деньги корпорации Мицубиси). Журнал был основан Габидуллой Курбангалиевым, видным религиозным и политическим деятелем, сыгравшим большую роль в башкирском и татарском национальном движении начала XX века. После гражданской войны эмигрировал в Маньчжурию и впоследствии действовал в территориях, находившихся под контролем Японии. Он основал мусульманскую школу «Мактаб Исламия» в Токио, инициировал первый перевод Корана на японский язык и организовал строительство как минимум двух мечетей на Дальнем Востоке. В конечном итоге стал первым муфтием Японии, но в 1938 году был депортирован в Дальян из-за разногласий с японскими властями и был арестован советскими властями после того, как Маньчжурия перешла под контроль Красной Армии.

Интересно, что в Японии разрабатывался альтернативный пантюркистский проект, который должен был случиться после возможной победы Токио во второй мировой.

Актуальный фильм 1986 года «Алмазный пояс», снятый по мотивам одноименного романа Пиримкула Кадырова. Сюжет разворачивается вокруг градостроительных споров в Ташкенте, которые сводятся к дилемме: продолжить развитие столицы Узбекистана исходя из сиюминутной экономической выгоды или же все-таки задуматься об истинных интересах горожан. Примечательно, что дискурс охраны памятников и традиционной материальной культуры совпадает с природоохранной тематикой. В одной из сцен главный герой фильма, молодой архитектор Аброр Агзамов, выступающий за бережное отношение к городской среде и предлагающий альтернативный проект (современный городской парк без привычных аттракционов, но с внедрением традиционных ремесел), говорит, что система каналов Ташкента – это по сути архитектурный памятник, который надо охранять так же, как мы охраняем древние постройки.

Там много всего примечательного в фильме – он снят в самом начале перестройки и чувствуется, насколько свободно уже все почувствовали себя (во всяком случае авторы фильма так уж точно), при этом советские организации еще функционируют. Историк Борис Чухович интересно написал у себя в фб о том, как принимались важные градостроительные решения в позднесоветские годы. То, что происходит в Ташкенте и в Бухаре с городской средой (и вообще вся эта катастрофическая застройка по всей стране за последние 30 лет – кто-нибудь может привести пример хотя бы одного удачного публичного архитектурного проекта, построенного за годы независимости? кажется, ничего такого не было) вгоняет в депрессию.

https://www.youtube.com/watch?v=hw9SlcukXXc

Рекламный документальный фильм о Ташкенте 1978 года с закадровым голосом Малика Каюмова. Обзор современной/советской истории города и два основных нарратива (эвакуация в Ташкент во время войны и землетрясение 1966 года), а также множество немного рандомных вкраплений: Фидель Кастро в узбекском халате и тюбетейке, визит относительно молодого Брежнева в город, роль города в международных отношениях, прекрасные кадры с архитектурой и ташкентцами в штанах клёш. И примечательная демонстрация генплана города Рашидову и короткое интервью главного архитектора города Сабира Адылова (33-я минута). Ну и обязательное упоминание достижений ленинской национальной политики – вообще судя по картинке с этим сложно спорить.

https://www.youtube.com/watch?v=VMl4rBoe960

Концерт легендарной тбилисской группы Plakqsa — 15 декабря в пространстве Revolution.

Еще про циркуляцию – только уже про транснациональную и вдоль оси Чирчик-Нью Хейвен. В библиотеке редких книг и рукописей Бейнеке в Йельском университете хранится архив Ленгстона Хьюза. Для исследователей Центральной Азии этот афроамериканский писатель в первую очередь примечателен своей знаменитой поездкой в Советский Союз, где он записал множество заметок и воспоминаний, в которых он сравнивает положение советских и американских рабочих и в том числе касается вопросов идентичности и расы. В этом архиве хранится открытка из Чирчика – ее писатель сохранил на память о посещении амбициозной стройки на берегах одноименной реки. Открытка иллюстрирует перспективный вид на будущий Чирчик: электрохимический комбинат, две гидроэлектростанции и социалистический городок, где будут проживать работники и работницы Чирчикстроя – организации, которой было поручено строительство этого поселения под Ташкентом.

Ленгстон Хьюз посетил стройку 6 ноября 1932 года и был почетным гостем на первом комсомольском собрании Чирчикстроя. Собрание проходило в только что построенном трехкомнатном бараке, в котором планировалось разместить 56 мужчин и 35 женщин (в третьей секции будет находиться читальный зал). В особенности Хьюзу запомнился смуглый работник Тоджиев – примерно 16-17 лет от роду, неопределенного этнического происхождения, возможно, татарин или таджик. Тоджиев рассказал писателю грандиозные планы рабочих и произнес три слова, по мнению Хьюза, наиболее точно описывающих суть всего советского проекта: да будет свет! Свет будет не только для Узбекистана, но и для всего мира – электричество с будущих станций на Чирчике будет направлено в Индию и Китай. «Вот почему мы не возражаем против сверхурочной работы здесь для строительства этих бараков – мы с удвоенной силой будем работать, когда начнем строить эту плотину, потому что когда она будет построена – так и передай своим людям в Америке – когда она будет построена, наступит свет! Свет, чтобы учиться темными ночами – и не будет больше тьмы!»

Наконец посмотрел «Влюбленную рыбку» (1989) Абая Карпыкова, представителя казахской новой волны (см. книжку «Целинного»). Это своего рода одиссея, путешествие из деревни в город и обратно. При этом деревня – это не идеализированная пастораль, утраченная жителями города, но все еще доступная для советских колхозников, а позднесоветская депрессивная пустошь, зона, производящая сомнительных элементов, стремящихся в город. И город – не модернистское торжество разумного, доброго и вечного, а абсурдистский круговорот агентов позднесоциалистической реальности: товарищей из Африки, советских бюрократов-коррупционеров, городских сумасшедших, you name it. И утопический идеал позднесоветской и постсоветской интеллигенции (и авторов фильма) – это не конкретный политический режим и идеология, а циркуляция сама по себе, своего рода пофигизм. Когда человек превращается просто в свободного агента в потоке предметов, живых тел, субъективностей и аффектов – множества ролей, которые можно просто исполнять.

Понятно, что через 30 лет эта утопия и этот идеал уже не работают – возможно, свободная циркуляция все еще остается базовой моделью и целью, но приходится делать множество оговорок. Например, проговаривать, что участие в свободном потоке – это привилегия и что за бортом циркуляции остается подавляющее большинство «нормальных людей». Что за словом «циркуляция» скрывается непроговоренная агентность, воля и сопротивление (природы, людей, организаций, воображаемых сообществ), а также невидимая инфраструктура, устойчивость которой охраняют многомиллиардные бюджеты транснациональных корпораций, государств и военных альянсов.

Фильм можно посмотреть здесь.

Статья Александры Новоженовой об Андрее Платонове и взаимосвязи между человеком, природой и техникой. Основной тезис заключается в том, что где-то между революционными 20-ми и первыми годами активной индустриализации (первая и вторая пятилетка) происходит определенная эволюция Платонова, наивный технический детерминизм уступает место диалектическому пониманию этой взаимосвязи. По словам Новоженовой, представления 20-х о всемогуществе электричества утопично и наивно, не потому что представляет из себя неосуществимую фантазию об идеальном обществе, а потому что не оставляет места энтропии, ошибке и сопротивлению природы. В 30-е у Платонова происходит своеобразный диалектический поворот – можно сказать, что это происходит в результате длительного наблюдения за реальностью социалистической стройки, когда с одной стороны природа сопротивляется, а с другой стороны машина оказывается слабой и неустойчивой.

Эта статья довольно точно комментирует то, что я сейчас читаю в материалах со стройки в Чирчике, развернувшейся в 30-е годы, когда посреди гор под Ташкентом строили сразу две электростанции, гигантский комбинат и всю сопутствующую инфраструктуру. В газете Чирчикстроя очень много бойких разоблачений «маловеров, нытиков, дезорганизаторов, лодырей, прогульщиков и рвачей», но понятно, что по ту сторону этих советских штампов разворачивалось драматическое состязание между слабым человеческим телом и суровой реальностью. Довольно сложно представить всю эту картину – когда природа радикальным образом конвертируется в инфраструктуру. Что за силы помогают человеку во всем этом участвовать? Неужели только принуждение? Вряд ли.

«Диалектическое сопротивление природы технике, а не освобождение человека машиной Платонов делает основой своей этики», – пишет Александра Новоженова. Мне кажется, эту платоновскую этику замечательным образом иллюстрирует его короткий рассказ «В этом прекрасном и яростном мире». Это короткая история машиниста Мальцева, который сталкивается с неведомыми силами природы, а также его ученика Константина, который пытается при помощи научного эксперимента помочь своему наставнику, но немощность человеческого тела подтверждается с новой силой. «Я боялся оставить его одного, как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира».

Рассказ Платонова можно послушать на YouTube в исполнении Михаила Глузского, а текст покойной Саши Новоженовой можно прочитать здесь.

Любопытный воркшоп, посвященный печи (пожалуй, самая уютная архитектурная типология). Встреча пройдет 2 и 3 декабря в Дилижане (Армения). Ведущая воркшопа – архитекторка и художница Наташа Крымская. Чтобы принять участие, нужно заполнить форму здесь.

https://www.womenofideas.com/

На этой неделе на «Сигме» (@syg_ma) было опубликовано несколько материалов (огромная благодарность нашему сообществу!) про Израиль/Палестину – все они артикулируют, конечно, левую позицию, но в каждой из них свои нюансы и контексты. Это в очередной раз показывает, что не бывает универсальной левой позиции по этому вопросу (как, впрочем, по любому другому важному вопросу тоже).

1) Ответ Шейлы Бенхабиб, профессорки Йельского университета, занимающейся проблемами современной демократии, беженцев и феминизма, на открытое письмо «Философия за Палестину». Среди подписавших письмо — профессорки и профессоры философии из университетов Северной Америки и Европы, в том числе Чинция Арруцца, Этьен Балибар, Джудит Батлер, Анджела Дэвис, Нэнси Фрейзер и многие другие. Находясь на кантианских позициях, Бенхабиб со свойственным ей академическим пафосом и в то же время категоричностью обращается к коллегам с призывом сохранить приверженность политическому решению палестино-израильского вопроса и услышать голоса народа палестины за мир, заглушенные глобальным общественным мнением.

https://syg.ma/@kolya-nakhshunov/sheyla-benhabib-my-kak-filosofy-dolzhny-vnosit-yasnost

2) Интервью с Сари Нусейбе в переводе Кирилла Медведева: «Жертвой трагедии 7 октября стала наша мечта о будущем для обоих народов».

Сари Нусейбе — палестинский философ и политик. Бывший президент Университета Аль-Кудс в Иерусалиме. Член Палестинского национального совета, до 2002 года — комиссар Организации освобождения Палестины по делам Иерусалима.

https://syg.ma/@kirill-miedviediev/sari-nuseybe-zhertvoy-tragedii-7-oktyabrya-stala-nasha-mechta-o-budushchem-dlya-oboih-narodov

3) Открытое письмо еврейских писателей – о том, что критика Израиля не равно антисемитизм.

«Для каждого из нас еврейская идентичность — это не оружие в борьбе за государственную власть, а источник мудрости поколений, говорящей: «Следуй правосудию, только правосудию». Цедек, цедек тирдоф. Мы протестуем против эксплуатации нашей боли и замалчивания наших союзников».

https://syg.ma/@unlimitedvibes/opasnoe-smeshenie

4) «Мы не можем позволить себе молчать». Интервью с израильским анархистом.

«Палестинское освободительное движение очень разнообразно, но сейчас люди, похоже, отбросили свои разногласия и сражаются вместе. В целом это напоминает мне различные дискуссии об анархистах в Украине, сражающихся вместе с фашистами против российской агрессии. Мы не знаем, что будет происходить дальше, это определенно может подтолкнуть людей к новым крайностям и ускорить некоторые очень тревожные процессы».

https://syg.ma/@meshuga/my-ne-mozhem-pozvolit-sebe-molchat-intervyu-s-izrailskim-anarhistom

Выпустили материал о Дагестане — регионе, вокруг героев, истории и повседневной жизни которого ходит множество противоречивых мифов.

Как сформировалась надэтничная общность «дагестанец»? Как менялся образ Шамиля со времен Кавказской войны до сегодняшнего дня? Какую роль играют шариатские нормы в разрешении конфликтов? Какое положение на Восточном Кавказе занимали горские евреи?

Из комментария Екатерины Капустиной об истории Дагестана как территориального образования:

Русским туристам, которые приезжают в Дагестан, тяжело понять такую дробность и полилингвальность. Большая часть мира — билингвы или полилингвы, но русские — это плюс-минус единая группа, исключение из правил. Это монолингвы — люди, которые говорят только на одном языке, у которых нет даже сильно различающихся диалектов. Люди, которых очень много, больше 100 миллионов, но при этом идентичность одна. Андиец знает аварский, потому что его в школе как родному языку учили аварскому. Он знает что-то из кумыкского, потому что у него сестра вышла замуж за кумыка. Он знает русский, да еще в медресе получил знания арабского. Мир очень сложный, идентичностей может быть много, это важно. В Дагестане это прекрасно понимают.

Макмиллан Центр при Йельском университете открыл прием заявок на постдок. Ищут исследовательниц, занимающихся Центральной Азии, получивших кандидатскую степень/PhD или собирающихся это сделать в промежутке между 2021 годом и 15 июня 2024 года. Помимо достойной стипендии, в Йеле можно получить доступ к компактному, но довольно интересному сообществу, занимающемуся регионом. Подробнее тут:

https://ceas.yale.edu/news/ceas-postdoctoral-associate-central-asian-studies-0

Опубликовали на syg.ma интервью с искусствоведом и историком архитектуры Борисом Чуховичем – о том, как работал журнал «Архитектура и строительство Узбекистана» в позднесоветские годы.

Проекты реконструкции центра Самарканда были предложены в 60-е годы, когда мало кто задумывался о ценностях контекста. Большую часть традиционной застройки просто взяли и снесли. Примерно так Муссолини проложил Виа-дей-Фори-Империали прямо через римский Форум. Точно такая же дорога была проложена рядом с Регистаном, все вокруг было очищено. Напротив знаменитой площади возвели жилой микрорайон с типовыми хрущевками. Затем рядом с медресе Шердор появился Музей истории, по-своему любопытное модернистское здание Митхата Сагадатдиновича Булатова. Статья самаркандских архитекторов была посвящена тому, что Регистан без окружающих махаллей не имеет смысла. Сегодня их замечания кажутся обходительными и адекватными ситуации, но тогда они произвели почти шокирующий эффект. Перед публикацией редакция попросила отреагировать на этот текст несколько авторитетных ташкентских специалистов, и те разбили самаркандских авторов в пух и прах. Между тем сегодня мысли самаркандцев воспринимаются совершенно правомерными: памятники в отрыве от окружающей среды утрачивают многие свои градостроительные качества — недаром ЮНЕСКО резко отреагировало на разрушение исторической застройки Шахрисабза, лишившее руины тимуровского Ак-Сарая былой монументальности. Однако в конце 1980-х эта позиция показалась редакции неприемлемой, и она осадила самаркандских архитекторов при помощи именитых столичных ученых.

https://syg.ma/@sygma/boris-chuhovich-my-vse-vyrastali-iz-kolonialnoy-postkolonialnoy-sovetskoy-situacii-i-ya-v-tom-chisle

Кажется, довольно актуальное эссе Артуро Данто про исторические нарративы и в целом особенности исторического знания (то есть того знания, которое производят историки). Автор – один из ключевых аналитических философов второй половины XX века, известный прежде всего своими книгами, посвященными проблемам современного искусства. Основным вопросом, который он разбирал была репрезентации реальности и проблема неразличимости – термин, который он позаимствовал у Лейбница. Например, чем отличаются реди-мейды, помещенные в поле современного искусства, от таких же объектов, находящихся вне эстетического поля, то есть в повседневности?

В эссе «Повествование и знание» (Narration and Knowledge) Данто разбирает аналогичную проблему. Чем отличается обычный текст от текста, который производит историк? Для него историческая практика сопоставима с художественной – в том смысле, что обе профессии заняты репрезентацией реальности и поисками истины. Если художницы для этого используют краски, холсты, видео и другие инструменты, то историки – тексты. Основной термин, который помогает ему определить особенности этого исторического текста – это нарратив. Нарративное предложение – это предложение, которое содержит в себе отсылку сразу к двум событиям. Например: в 1620 году началась тридцатилетняя война. Понятно, что люди, которые переживали начало этой войны в 1620 году, не знали, что это война продолжится 30 лет. Соответственно, в нарративных предложениях более поздние исторические события используются для того, чтобы объяснить исторический смысл более ранних событий. Таким образом, он как бы решает две проблемы. Во-первых, доказывает, что историческое знание недоступно в моменте, то есть в гуще исторических событий. Это своеобразная привилегия историка – это знание становится доступным только ретроспективно. И второе – историческая правда существует, но имеет очень своеобразную структуру; она как бы постоянно разворачивается во времени и постоянно уточняется. И задача историка – поиски правды о прошлом, чтобы она служила жизни, то есть настоящему моменту.

На каждодневном уровне, текст Данто – это такое меланхолическое заявление. По сути речь идет о трагедии (или комедии – кому как нравится) человеческого существования. То, что мы, люди, не имеем прямого доступа к смыслу событий, в которых находимся. Правда находится как бы вне нашей жизни/реальности и раскрывается только постфактум. Cоответственно, задача художниц и историков – это постоянная рефлексия об этом. Каждый исторический текст и произведение искусства – это своего рода символ этой глубинной связи между жизнью и правдой, своего рода торжество этой связи.

Алсу Курмашева и "Әйдә! Online". Руслан Айсин — о вкладе журналистки в сохранение татарского языка

"Алсу Курмаш — настоящий профессионал своего дела. Помимо журналистской и редакторской деятельности она занимается подвижничеством. Прикладывает усилия для сохранения и развития татарской культуры и языка. Ее детищем по праву можно считать такой уникальный проект как "Әйдә! Online" — ресурс для изучения татарского языка. По своему эта образовательная интернет-площадка — целая институция.

В условиях, когда в самом Татарстане практически не осталось полноценной возможности изучать родной язык — "Әйдә! Online" взял на себя эту важнейшую просветительную миссию.

Для татар, которые живут дисперсно, оторваны от материнской территории, наличие подобного онлайн-института архиважно. Да и живем мы в постиндустриальную информационную эпоху, где знание и его производство — главный продукт развития.

Поэтому Алсу занималась делом будущего. <…> Мы ждем скорейшего возвращения Алсу, без нее многое как будто бы осиротело".

Колумнист Руслан Айсин рассказывает о проекте Курмашевой по изучению татарского языка "Әйдә! Online". Читайте полный текст мнения на сайте "Idel.Реалии".

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.

Следственный комитет предъявил обвинение журналистке Татаро-башкирской службы Радио Свобода Алсу Курмашевой. Ее обвиняют в неисполнении обязанностей "иноагента". Это первое уголовное дело по этой статье, которое возбудили против журналиста в России. Следствие считает, что Курмашева сама должна была предоставить документы, чтобы ее включили в реестр "иноагентов". При этом Минюст РФ не признавал ее "иностранным агентом". Курмашева своей вины не признает.

Сейчас она находится в СИЗО, ей может грозить до 5 лет заключения.

@idelrealii

Пешеходная прогулка с исследовательницей архитектуры Марией Серовой (@archvinegret) по району Сабуртало в Тбилиси. Трек рассчитан на 7 км, а вся прогулка займет около двух часов. Район Сабуртало был включен в состав города в начале XX века, а застройка территории велась с 1920-х годов. Весь сопроводительный текст к прогулке и маршрут можно найти здесь:

https://syg.ma/@mariserova/pieshiekhodnaia-proghulka-nomier-2-po-raionu-saburtalo-v-tbilisi

Коллеги в Йельском университете объявили профессорскую вакансию – ищут историка медиа и телевидения, который сможет подойти к вопросу в компаративистском ключе. Все подробности здесь:

http://apply.interfolio.com/131152