Секир завидует

За книжным шкафом нашел тоненький сборник стихов Анатолия Мариенгофа. Покупал его в букинисте на Васильевском острове, и прежний хозяин оставил вот такие кокетливые пометки. Интересно, конечно узнать, при каких обстоятельствах он расстался с книжкой.

Вспомнил, как в юности чуть не бросало в жар от некоторых мариенгофовских строк:

<...>
Что нам, мучительно-нездоровым,
Теперь
Чистота глаз
Савонароллы,
Изжога
Благочестия
И лести,
Давида псалмы,
Когда от бога
Отрезаны мы,
Как купоны от серии.

А сейчас видишь все эти яростные причитания про Библию, красный террор, Марию Магдалену, «рта гардероб», «вскрытые вены глаз», «неба рваный чулок», «мусорный ящик черепа» и так далее, — и как-то сразу же устаешь, и начинается мигрень. Хочется попросить раннего Мариенгофа немного расслабиться, отдышаться, присесть, выпеть мятного чаю.

Но в книге рядом помещена и его поздняя лирика, совершенно другая, как раз про расслабленное чаепитие:

«— Выпьем водки!

— Лучше чаю

Я давно уж примечаю

Что от чаю

Не скучаю

После ж водки — грусть такая!..

— Выпьем, Коля, лучше чаю».

Совершенная логичная, как по мне, творческая траектория: от бравурности и пальбы из всех орудий к печальному лаконизму, тихим бытовым радостям.

В последнее время вообще бессистемно хватаю с полок тот или иной сборник стихов. Готовлюсь таким образом к 24 ноября, когда буду в эфире у Ананасовой и Лехи Никонова в программе «Анафема»: будем читать и высказывать мнения по вопросу стихов, присланных ув.подписчиками.

первое и, возможно, единственное мероприятие такого рода. 23 ноября почитаю свои тексты в «Шуме» на Маяковского (это всё еще СПб!): будет как минимум один новый рассказ, возможно, фрагмент из «Курорта», плюс еще кое-что.  

На афише изображен я, читающий свои тексты. Чтобы люди не сомневались: я это могу. За фото спасибо дорогой Кате Манойло. 

А бронировать столики можно тут.

вот запись эфира на «Культуре». Почему-то все время тянуло ввернуть словечки, значение которых я сам до конца не понимаю, типа слова «компендиум». С другой стороны, все равно получился душевный разговор. Спасибо большое дорогому Сергею! https://www.youtube.com/watch?v=gm5UegcKCUQ&t

дорогие коллеги, должен уведомить, что сегодня в 20:05 буду показан в эфире канала «Культура», в программе Сергея Шаргунова «Открытая книга» (повтор завтра в 12:00). Прошу донести эту мысль до ваших мам, бабушек, тещь и свекровей.  

Сам я, кажется, в последний раз включал этот канал около 20 лет назад, еще школьником. Поразительно, что уже тогда по каналу Культура показывали литературного критика К.Мильчина. И вот я из школьника превратился в седовласого мужичка, а Мильчин все так же, в принципе, задорен и юн, что и радует, и немного пугает. Так или иначе, было очень приятно, когда узнал, что Мильчин приголубил мою книжку «Курорт» у себя в книжной программе. 

С повестью «Курорт» все время возникает нелепый порыв: объяснить, как ее следует правильно понимать, потому что так много людей воспринимает ее вот как-то не так, как задумывалось. Сознавая, что это стремление по-детски глупое, все-таки радуюсь лишней возможности объясниться. Вот напечатали интервью на «Снобе», которое взял критик Владимир Толстов. Он там, правда, немножко вторгся в мой текст, заменил, например, «Петербург» на синонимы типа «Город Мостов» или же «Северная Пальмира», но чего уж: всё ради красоты.

Относительно коротко написал о поездке в столицу Гипербореи Ковдор. Вот бы ездить почаще в такого рода места и фиксировать впечатления: тогда больше ничего (ну или почти ничего) и не надо https://telegra.ph/Kovdor-Putevye-zametki-11-12

В «Подписных» случайно купил книгу мемуаров Елены Шварц «Истинные происшествия моей жизни». Чтение завораживающее. Уж на что я зациклен на знаках и странных совпадениях, но рядом с Еленой Шварц почуствовал себя грубым материалистом.

Там странные совпадения и загадочные явления лезут из каждого предложения и, в принципе, составляют само существо ее жизни. Текст предваряет идеально точный эпиграф из Шекспира: «Мы сделаны из той же материи, что и наши сны».

Такими и должны быть мемуары петербургского поэта/поэтессы: сплошные бог, метафизика, ожившие мертвецы, истерики, пьяные драки, подпольные чтения и так далее. Она просыпается от хлопанья крыльев ангела в комнате, а вечером ее сбивает машина с номерами 666.

Написано здорово, лаконично, очень изящно, особенно первая часть из коротких историй, «Видимая сторона жизни» — это вообще боевик (там как раз она на метафизику не так налегает, что очень на пользу идет). Шварц в своих мемуарах, как в таких случаях говорят, «точно живая». При этом сразу понятно, что общение с живой Еленой Шварц было бы делом утомительным или даже, пожалуй, невыносимым.

Есть очень характерная сцена, где рядом со Шварц сидит пара обывателей, обсуждают что-то свое обывательское: погоду, какие-то шмотки импортные, и Шварц не выдерживает и швыряет бутылку водки в стену над их головой. Повсюду стекла, и о погоде пара уже не беседует. Шварц объясняется так: «…хотела нарушить эту угрюмую скуку, это рутинное отношение к жизни, которая никогда не должна быть скучной и угрюмой, потому что она не такова, потому, наконец, что люди вокруг подобны чудесному видению, облакам, которые пройдут и не вернутся». В общем, в жизни, думаю, зрелище было не очень, но на бумаге чудо как хорошо.

10 ноября буду в Ковдоре Мурманской области. Дина Озерова сказала, что Ковдор — это столица Гипербореи и заодно город-прототип Сулима из романа «Риф» Алексея Поляринова. Там предстоит встреча, соответственно, с древними сверхлюдьми и персонажами Поляринова. А 9 ноября будет встреча в Мурманске со всеми желающими, на нее можно зарегаться тут.

На днях узнал, что умер мой давний сосед дядя Толя. Отставной военный с усами, который всегда пожимал руку так, что кости хрустели. «Вот как нужно пожимать руку. Чтобы поджилки тряслись», — наставлял он. Дядя Толя часто приходил в гости к бабушке, чтобы починить телевизор. Чинил он бесплатно, но так, что телевизор ломался опять, вдобавок нужно было часами слушать его истории. Это был какой-то героический бред, в духе барона Мюнгхаузена.

Как-то бабушке пришли плохие анализы, у нее вроде бы нашли онкологию. В гости зашел дядя Толя. Бабушка сидела с заплаканными глазами, а он стал рассказывать о безграничных возможностях организма, способных победить любую болезнь. Каждый день он делает дыхательные упражнения, задерживая дыхание на несколько секунд дольше, чем вчера. И вот спустя годы практики он может не дышать уже два часа, а его легкие срослись в одно огромное суперлегкое. «Вот, щас сами увидите», — и дядя Толя замолк и просто стоял перед нами, весь красный, а мы молча сидели в креслах и наблюдали, как он стоит и не дышит. Хотя мне казалось, что он просто потихоньку вдыхает и выдыхает через нос. Это была очень неловкая и напряженная сцена, длившаяся много минут.

И вот теперь его нет среди нас, дяди Толи, этого отталкивающего, но по-своему обаятельного мужчины без возраста. Между прочим, узнал о его смерти в очереди за хурмой. А бабушке тогда перезвонили врачи и сказали, что как бы ошиблись, и что это не онкология, а что-то вообще легкомысленное.

поучаствовал в довольно радикальном для себя эксперименте. Его радикализм даже не в том, что мне нужно было написать короткий и при этом безумный текст на основе фотоистории с участием актеров Ивана Янковского и Алены Михайловой. А в том, что этот текст должен был оказаться сюжетным и динамичным, в то время как я предпочитаю бессюжетную вялость, полную утомительных для нормального читателя нюансов. Но опыт коллективного творчества оказался очень бодрящим.

Ну и рад, что довелось поучаствовать в промо нового «Преступления и наказания». Для меня это та самая «The Книга», которая навсегда определила интересы в литературе: странные нервные персонажи, застрявшие между сном и реальностью, абстрактные идеи, которые овладевают людьми — только о чем-то подобном хочется читать и писать.

Также очень люблю выражение «фляга свистит», которое недавно впервые услышал от Артема Сошникова. С тех пор хотелось его использовать, и вот подвернулся шанс.

в это воскресенье будет встреча в родных «Все свободны», можно будет обсудить повесть «Курорт» (которую все упорно называют романом, ну и ладно).

И вообще о «Курорте». Очень тронул отзыв Марии Орловой, такая у него личная интонация, захотелось поделиться. И вообще подумал, что можно в виде разовой акции подсобрать первые рецензии на «Курорт», что и делаю. Выбрал те, которые, как мне показалось, сообщают нечто сущностное о тексте, ну и созвучны собственному восприятию.

Вот, например, проницательная рецензия о двойниках и зеркальности
Про героя-рохлю
Про трип как ключевую сцену
Про метамодернизм
Про мифологизм
Ну и рецензия Андрея Мягкова, с которым мы однажды играли в футбол по колено в грязи. За текстами Андрея уже давно слежу, очень нравятся.

Решил портрет Чуковской у себя все-таки завести, но чтоб не орать на него, а чтобы Лидия Корнеевна меня в словесном плане дисциплинировала. В итоге под ее грозным взглядом так ни одного слова и не написал, пришлось убрать подальше.

📢📢 Салют, комьюнити! Это наш опен-колл для писателей!

Нам нужен единственный рассказ о Петербурге. Но — лучший. Есть только одно место в готовящемся сборнике издательства «Все свободны».

Ваше имя может встать на обложку вместе с Лёхой Никоновым, Алексеем Поляриновым, Аллой Горбуновой, Антоном Секисовым и другими признанными мастерами.

Если вы считаете, что достаточно круто владеете словом, чтобы претендовать на это, — присылайте свой текст нам. Не важно, маститый вы прозаик или начинающий, мы прочтём все рассказы и выберем одного победителя.

Тема: мрачная, мифическая, гротескная изнанка Петербурга, психогеография конкретных мест в городе, которые читатель сможет посетить, воспользовавшись книгой как метакартой.

Присылайте свои тексты на адрес [email protected]

Срок подачи текстов – одна неделя, начиная с сегодняшнего дня. Будут рассмотрены тексты, присланные до 23:59 24 октября сего года.

Дерзайте!

литераторам! если у кого-то есть наготове художественный текст с «петербургской атмосферой», зашлите его Артему и Любе. хороший сборник намечается

Был недавно на паблик-токе «что читают писатели» в книжном магазине «Пархоменко» и неожиданно для себя выдал длинный монолог о писательнице Рэйчел Каск, о том, как ее книги стали почти настольными. Пишет Каск, конечно, мастерски, одновременно поэтично и афористично, хотя и, пожалуй, слишком уж сильно верит в свой стиль, иногда слишком упивается им. И тогда это начинает выглядеть как самопародия: какая-нибудь банальная сентенция, выраженная глубокомысленно и высокопарно на десятке страниц.

Но все-таки восхищает ее умение превращать повседневность в большую литературу. Причем Каск делает это с раздражающей наглядностью, работая с материалом, который мне хорошо знаком: поездки на книжные фестивали, разговоры с писателями, со случайными попутчиками в самолетах и поездах. Но вот если я могу извлечь из такого опыта максимум пост в телеграм на пару абзацев, то Каск пишет романы-трилогии. И еще она учит «писательскому взгляду» на жизнь, одновременно дистанцированному и очень внимательному. Стиль Каск заразителен. Этим летом вел заметки в стиле ее трилогии, в предыдущем посте привожу пример. До сих пор читаю ее малыми порциями по несколько страниц раз в несколько дней. Советую так называемым литературным работникам. Классическая, как мне кажется, писательница для писателей.