132-4 КоБСС РК).
По нашему мнению, два данных обстоятельства – что договор о передаче детей профессиональным воспитателям заключается с ними органом опеки и попечительства напрямую, минуя детские дома, и дети передаются без права их выбора – являются одними из ключевых деталей, ярко показывающими, что механизм изъятия детей упрощается (устраняется лишнее звено – детский дом), а дети становятся своего рода бездушным товаром (поскольку никакая привязанность и симпатия не учитываются, нет никакого выбора детей). Получается, приемным профессиональным воспитателям безразлично, какого именно ребенка им дадут, лишь бы им платили за него деньги, а им самим - зарплату.
С учетом того, что за рубежом за ребенка, который страдает психическими расстройствами или является инвалидом, таким приемным родителям еще и дается надбавка – предполагается, что раз ребенок болеет, то за ним тяжелее ухаживать – то приемным профессиональным воспитателям, как бы это критично ни звучало, становится еще и выгодно, чтобы ребенок посещал психиатра и принимал психотропные препараты, тогда как ребенок мог быть изъят у кровных родителей как раз именно за то, что их отказ посещать психиатра и давать ребенку такие препараты был расценен ювенальными службами как «пренебрежение интересами ребенка». Так функционирует этот механизм в некоторых других странах, в частности, в Германии. Не хотелось бы, чтобы нечто подобное начало происходить и в Казахстане.
С одной стороны, инициатива по сокращению количества детских домов и их воспитанников не может не радовать. В «Заключении научной правовой экспертизы по проекту Закона РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам образования и защиты прав ребенка» указано, что меры по устройству детей в формы семейного устройства (усыновление, опека, патронат, приемная семья) «привели к снижению общего контингента воспитанников детских домов. За период с 2017 - 2021 годы количество воспитанников детских домов сократилось на 32% - с 6223 детей до 4244, сеть детдомов сократилась с 138 до 89 т.е. на 36%».
И понятна озабоченность тем, что в детских домах и иных подобных учреждениях имеют место быть факты нарушения прав детей, в том числе применения к ним насилия. В том же «заключении научной правовой экспертизы...» указано: «Кроме того, вызывает большую озабоченность у государства и общественности состояние дел с защитой прав детей. В ходе мониторинга информации, уполномоченным органом установлено 117 случаев применения насилия в отношении детей, большинство из которых совершаются в организациях, предназначенных для содержания, воспитания детей».
Вместе с тем не хотелось бы, чтобы желание сократить число детей, находящихся в детских домах, и защитить их от насилия, использовалось лишь как благовидный предлог, используемый для достижения совершенно иных целей.
И, к сожалению, на данный момент есть все основания опасаться, что имеет место быть именно это. Текст проекта закона, вводящего институт профессиональных приемных семей, в совокупности и в неразрывной связи с Законами об СБН свидетельствуют о том, что механизмы ослабления кровных семей усилились, а механизмы изъятия детей из семей упростились.
И мало кто это понимает.
И в этом и состоит цель институциональной глобальной психиатрии – ослабить семьи, чтобы получить легкий доступ к детям, к прописыванию им психотропных препаратов и постановке им психиатрических диагнозов. И тем самым установить психиатрическо-фармацевтический контроль над населением.
