21 год назад умерла моя баушка. Все это время я ощущаю её в своей жизни. Сначала меня это дико пугало, иногда я физически чувствую, что она рядом. Знаете, бывает, сидишь в комнате, за спиной кто-то бесшумно входит, ты не слышишь, но чувствуешь присутствие другого человека. Вот так я иногда ощущаю её рядом с собой.
Любовь бывает разной, она любила меня очень просто, открыто, прямолинейно, если бы нужно было отдать свою жизнь за меня, она бы отдала.
Баушка всегда была для меня старой, я родилась, когда ей было 65 лет. Она выглядела, как классическая деревенская старуха. И зимой, и летом ходила в валенках, у неё мёрзли ноги. Всегда носила платок, под которым заплетала косы – две тонкие косички, волосы полностью так и не поседели, русого было больше, чем седины даже в ее 80 лет. В последние годы косы ей заплетала я, у неё не поднимались руки. Я перевязывала волосы красными лентами, крепила гребнем.
В детстве мне казалось, что она – баба Яга, что она из другого мира.
Она ругалась с соседками, пекла нам с братом блины и оладьи, перед сном читала «Отче наш», заговаривала болезни, гадала на картах, раскладывала по дому полынь, ссорилась с моей мамой из-за папы, думаю, она страшно ревновала.
Она учила меня готовить, петь, читать, заботиться, пересказывать серии сериала.
Она много плакала, а ещё постоянно пела и любила, когда её слушали.
Болечкиной маме я не поглянулася.
Со своим красивым сыном на хуй ты загнулася.
За цыгана выйду замуж,
Хоть родная мать убей.
Карты в руки, шаль на плечи,
И обманывать людей.
Ее было много во всем, она была громкой, шумной, эмоциональной. Носила яркую одежду, поливала себя одеколоном.
Мне очень горько от того, что последние годы её жизни пришлись на мой подростковый возраст, иногда я вела себя с ней грубо, о чем жалею. Но и этому она научила меня – никто не вечен, думай, что говоришь и делаешь, завтра может не наступить.
Если вы читали мою книгу, то знаете, что девизом, который она прочно вложила в меня, стала фраза – «пляши, Галенька, пляши». Что бы ни было.
А ещё перед сном она всегда молилась о душах любимых людей, поэтому я напишу, для неё это было бы важно: Упокой, Господи, душу усопшей рабы твоей Таисьи и всех православных христиан, и прости им все прегрешения вольные и невольные, и даруй им Царствие небесное. Аминь.
В последние годы её жизни после ссор она бросала в сердцах: «Когда я умру, ты будешь обо мне плакать?»
Да, баба, ты знаешь, плачу и 21 год спустя.