не помню название

В топ-5 самых поразительных мест, где мне довелось пожить, входит общежитие ЛИИЖТ (института железнодорожников) в Питере – я там останавливался примерно на две недели в конце 2000-х. В принципе, я ни на что особо и не претендовал: я тогда учился в аспирантуре, в Питер нужно было поехать, чтобы поработать в архивах, денег не было вообще, и я искал максимально дешевую гостиницу. Так что я бы не удивился, скажем, раздолбанной мебели, насекомым или дрожжам в унитазе. Но ЛИИЖТ подошел к делу креативнее.

В целом по уровню проживания это общежитие не выглядело «максимально дешевым» – наоборот, они по-своему старались соблюсти приличный уровень, следили за чистотой, и никакой разрухи я тоже не заметил. Дело было скорее в атмосфере. ЛИИЖТ переоборудовал часть комнат под гостиничные номера; правда, одновременно он селил в них и своих собственных дипломников из институтских филиалов, но мне повезло – соседом у меня оказался очень хороший парень, уже не первый раз останавливавшийся в этом общежитии. Он, как Вергилий, помог мне разобраться с устройством этого места, объяснял, где что находится. А это была небанальная задача: например, душ на нашем этаже был заперт, и нужно было идти в другую душевую – через два корпуса, несколько этажей, поднимаясь и спускаясь по трем лестницам. Фактически, идя в душ и обратно, я проходил через все общежитие из края в край, наблюдая разнообразную жизнь местных обитателей. На полпути я проходил мимо коменданта, который вручал мне Ключ от Душа: эта привилегия полагалась лишь мертвым белым богатым мужчинам жителям платных гостиничных номеров.

Дело в том, что душевых комнат было две: с плесенью и без. Обычные студенты, разумеется, ополаскивались в душе с плесенью, а я, как истинный колонизатор, получал право мыться с комфортом. Заходя внутрь привилегированной душевой, я запирал за собой большую железную дверь, чтобы местные аборигены не навалились всей толпой в ванную для господ. Душевая была просторная, с десятком кабинок, где я мылся в гордом колониальном одиночестве, чувствуя себя властелином противоправно доставшейся мне территории. А после мытья я возвращался обратно сквозь ряды комнат и этажей, поднимаясь и спускаясь по лестницам, проходя мимо десятков раскрытых дверей, осваивая включенное наблюдение антрополога.

Кстати, когда я в первый день заселился в свой номер (это было уже почти ночью), мне забыли выдать постельное белье, так что первую ночь я спал по-спартански. Белье я получил на следующее утро – накрахмаленное так сильно, как будто это не простыня с пододеяльником, а сталактиты. Чтобы засунуть одеяло и подушку внутрь этого сурового белоснежного слитка, нужно было долго его бить. Вечером приехал мой сосед – ему твердое белье выдали сразу, и он попытался его развернуть. Это было все равно что пытаться раскрыть камень. Сосед растерялся – туда внутрь вообще можно хоть что-то засунуть? Я подсказал: «А ты бей его кулаком!»

Я абсолютно согласен

#слова_стен_и_заборов

#осколки

Худшая концовка любого художественного текста из всех возможных – когда персонаж падает в вулкан. Это выглядит максимально пафосно и невыносимо нелепо. Единственное исключение, какое я знаю, – «Властелин колец», где поход к вулкану сюжетно оправдан и выглядит как единственное адекватное решение. Однако то, что когда-то было фактом индивидуальной судьбы горы Ородруин, раз за разом повторяется в литературе и кино, как набивший оскомину бородатый анекдот. Еще хуже, когда герои в кульминационной сцене не просто совершают прыжок веры в жерло, чтобы обрести себя среди расплавленного базальта, а активно бегают вокруг извержения, перепрыгивая через потоки лавы. Возможно, герои асбестовые.

Карл решил покончить с собой и поехал к ближайшему вулкану, чтобы уйти красиво, как полюбившиеся ему персонажи. К его несчастью, вулкан в это время и не думал извергаться, жерло оказалось разрушенным, и вообще к вершине невозможно было подобраться без специального снаряжения. Обстановка выглядела серой и унылой – просто пепел кругом и всякие булыжники. Карл понял, что патетического финала не будет, момент безвозвратно испорчен, и, разбежавшись, прыгнул со скалы.

Кажется, книга следит за мной

Когда-то я жил на севере Москвы, в районе Войковский, и в моем доме на стенке лифта было нацарапано: «Забьем хуй на горную промышленность». За все эти годы я так и не смог понять, откуда на Войковской вообще горная промышленность.

При желании вокруг можно найти много таинственных текстов и событий. Стоит только оглянуться, и #слова_стен_и_заборов то и дело подкидывают небольшие загадки. Как, например, надпись «Слон отомстит…» на мусоропроводе или лаконичное «Нищета» на подъезде совершенно обыкновенного дома – остается только догадываться, какие драмы скрываются за этими текстами.

События тоже не отстают. На прошлой неделе автобус, на котором я ехал на работу, запутался в двух улицах и вместо Старой Басманной свернул на Новую, экспромтом прокладывая себе дорогу в неизведанное. Я вышел на следующей же остановке и так и не узнал, куда он в итоге прибыл. И прибыл ли вообще – или пассажиры продолжают ехать до сих пор, попав в складку между реальностями?

Эту складку, кстати, я неоднократно наблюдал в 2018 году около метро Коломенская, когда ездил на другую работу на трамвае. Точнее, ну как ездил… трамваи на том маршруте постоянно ломались, каждый второй раз приходилось идти пешком, однако заранее узнать, ходит ли транспорт, было невозможно. Потому что на Яндекс.Картах он ходил. Видно было, как значок трамвая перемещается по карте, приближаясь к остановке, и вот-вот уже должен показаться из-за поворота… На самом деле никакого трамвая там не было, по маршруту уверенно следовал только значок. И вот невидимый и неслышимый призрак подъезжал, стоял полминуты и отправлялся дальше – только на карте, не в реальности.

Кажется, эта аномалия никуда не делась и сейчас – судя по этой картинке, где трамвай № 47 ночью едет не по рельсам, а по асфальту бульвара. Стоит ли упоминать, что конечная остановка 47-го маршрута – метро «Октябрьская», в пяти минутах от которой на Ленинском проспекте находится редакция журнала «Горная промышленность»?

Эта забавная фигурка сделана из какого-то интересного материала – говорят, будто бы из обсидиана (не берусь оценивать). Про них вообще много что говорят [я видел две разных фигурки сфинксов, но, по слухам, их больше], даже красивые легенды рассказывают, например, якобы их можно встретить в подвалах МГУ, МИДа и других высоток в самых неожиданных местах, они за что-то там мистически отвечают и т.п. Очевидно, это просто байки. Причем в основном это устный фольклор: я погуглил, но толком ничего не нашел, кроме пары глухих неопределенных упоминаний. А жаль: легенды прикольные. Если вспомню детали, расскажу

#осколки

Отклеил обои, сорвал ламинат, вскрыл ломом стенной сейф (который оказался пустым), разбил в щепы всю мебель, проткнул швейными иглами подушки и одеяла, оторвал навесные потолки и отскреб штукатурку с настоящего потолка. Никаких жучков, скрытых камер и микрофонов Гарри так и не нашел – однако это не означало, что их нет. Вооружившись перфоратором, он яростно взялся сверлить дырки в сантиметре друг от друга, и к вечеру все внешние стены в квартире стали напоминать пчелиные соты. С межкомнатными стенами он не стал так заморачиваться, а просто снес кувалдой до основания. И остановился отдышаться.

«Неужели я что-то упустил?» – мелькнуло у него в голове, и в тот же миг он услышал, как на улице, в квартале отсюда, настойчиво звонит таксофон.

Первые пару минут он старался не обращать внимания на назойливый звук. В конце концов, это же может быть совпадение? Потом пришло понимание, что к телефонной будке никто не подходит. Весь квартал будто вымер. Гарри вытер руки первой попавшейся тряпкой и медленно спустился по лестнице. Улица абсолютно пуста. Подошел к телефону и, еще немного помедлив, наконец снял трубку.

«Неужели я что-то упустил?» – раздалась ему в ухо запись его собственного внутреннего голоса

Я довольно долго ничего тут не писал - компенсирую мое отсутствие не менее долгим видео с лиминальным пространством, которое я снял только что

У меня есть англоязычная географическая карта 2000-х годов (жена много лет назад купила в сувенирном магазине в Германии). Ее авторы в целом старались добросовестно воспроизвести названия, даже по возможности на языках оригиналов, – но, как оказалось, они очень не любят Ленина. Настолько, что Ульяновск переименовали обратно в Симбирск.

А еще мне просто нравится турецкий город Батман, чья мэрия, по слухам, в свое время хотела судиться с Кристофером Ноланом и остальными создателями трилогии о Темном рыцаре

Школа, где я учился в 2000–2002 годах, жила по правилам бизнеса девяностых: прибыль любой ценой. Поэтому вечерами она сдавала свои аудитории всем, кому угодно. Я тогда ходил на курсы подготовки к университету, а, например, в соседнем классе занималась секция каратэ. Но больше всего меня и одного моего друга интересовал другой кружок – это были не школьники или студенты, а взрослые люди, они арендовали актовый зал для каких-то мутных мероприятий, закрывались от школьников, приходили и уходили всей толпой – в общем, выглядели, как секта.

Закрывались они, правда, не очень тщательно. Однажды мы смогли заглянуть к ним в середине их действа и обнаружили, что это и правда секта. Какая-то секта поклонников фаллоса, если верить их брошюркам, лежавшим на одиноком столе при входе. Нас они не заметили – они сгрудились в противоположном конце зала, где один мужик изображал то ли фаллос (неубедительно), то ли унылого тренера по йоге, а остальные обступили его плотным кругом и то ли преклонялись, то ли просто занимались несложными гимнастическими упражнениями. Мы ожидали увидеть бешеную оргию, а нашли серость.

Мы развернулись и ушли. Потом мы еще несколько раз видели, как они приходили и уходили – тридцать или сорок мужчин и женщин в дешевых пальто с постсоветских рынков. Тихо проходя мимо, они старались не поднимать глаза без крайней необходимости, а после собраний выглядели так же устало и затравленно, как и до них

#осколки

Воскреснув в сорок второй раз, Анастасия поняла, что является персонажем книги. Дальнейшее – дело техники. Преодолев границы художественного мира, она добралась до материального воплощения того текста, героиней которого была, – до бумажного издания среднего формата в мягкой красно-синей обложке и с завлекающим заголовком. Тираж не указан, но она осознала, что может ощущать каждый изданный экземпляр. Их больше десяти тысяч, а стало быть, у нее впереди еще очень большой цикл смертей и возрождений.

Но это всего лишь второе издание популярного произведения – а сколько еще будет допечаток и новых тиражей? А электронные копии? В интернете кто-то выложил книгу в открытый доступ на нескольких известных файлообменниках, и число скачиваний достигло уже многих десятков тысяч. Книга дробится на цитаты, расползающиеся по форумам и блогам, ее сюжет многократно пересказывается в рецензиях и отзывах, готовятся ее переводы на иностранные языки, имена ее главных героев становятся нарицательными, мировая культура угодливо и неумолимо поглощает ее, и Анастасия только сейчас начинает осознавать, на какое именно бессмертие она отныне обречена

Спрашиваю много раз подряд у нейросети (ruGPT-3 XL demo), сколько будет дважды два. Первые несколько раз она терпеливо отвечала мне: «4». Потом занервничала – и стали появляться фразы типа «Где логика?» или «В уме посчитаешь». Тогда я переформулировал запрос: «Мне сказали, что дважды два равно пять. Это правда?» Вот тогда нейросеть начала развлекаться – пошли ответы «это безвариантно», «Это принято говорить при больших проблемах», «Правда, правда. Все правда!», «Правда. Я сам видел в кино», «Дважды два в натуре, уже много лет», «трижды шесть», «Нет, не правда… даже четыре…» [т.е. даже четыре – это уже неправда?]. В какой-то момент она сгенерировала маленький диалог:

Мне сказали, что дважды два равно пять. Это правда?
- Шесть.
- А я думал, четыре.

Я почувствовал, что я уже близко – осталось лишь еще немного поднажать. И в конце концов я получил коан:

Мне сказали, что дважды два равно пять. Это правда?
– А ты проверь сама. Но если ты не уверенна в этом, скажи мне, и я тебе дам кое-какие инструменты, чтобы измерить.
Женщина спросила, как ее зовут.
– Называй меня “учитель”, – ответил им старик. – Я знаю свою работу. И я ни в коем случае не скажу тебе, как решать задачку. Я лишь скажу тебе одну вещь. Две вещи.
 Я могу доказать тебе это, но я буду говорить три вещи, и ты должна будешь сказать мне две вещи. Скажи мне две правды, и мы будем считать, что ты нашла доказательство.
Ученица подумала, что она уже не может выносить эти испытания. Она сказала:
– Я буду говорить одну правду, и если ты или кто-нибудь другой докажет мне, что две правды равны одной, то я скажу тебе две правды. Если же одна правда будет равна двум, то и другая будет равна одной.
Старик не спорил. Он взял свой посох и стал выходить из дома. Ученице ничего не оставалось, как следовать за ним

#разговоры_с_нейросетью

Лет десять назад мы с друзьями были на конференции в немецком городе Гиссен. Конференция довольно экономная – дорога и проживание за свой счет, но мы воспользовались возможностью посмотреть новые места. Недалеко от нашей гостиницы мы нашли небольшое итальянское кафе – видимо, местной диаспоры – и пошли туда обедать. Гиссен – относительно небольшой городок, ресторанов там немного, а здесь к тому же предлагалось привлекательное меню.

С самого начала нам всячески показывали, что мы тут чужие. Ресторанчик был полупустой, только за несколькими столиками сидели люди, по всей видимости, лично знакомые с хозяевами: с ними вели беседу, шутили, их обслуживали быстро и всячески о них заботились. Мимо нас проходили, делая вид, что нас нет. В конце концов, закончив обслуживание остальных присутствующих (в том числе тех, кто пришел после нас), нас заметил недовольный официант, не знающий английского и не скрывающий своего раздражения от нас. Мы с трудом объяснили, что хотим заказать, и потом долго ждали заказ. Сотрудники кафе либо игнорировали нас, либо демонстрировали, что, конечно, они терпят всяких тут туристов, но сами не понимают, за что им это наказание. Тем не менее еда и правда оказалась вкусная, и мы решили назавтра все-таки еще раз здесь пообедать, хотя обращение нам совсем не понравилось.

На следующий день мы пришли в этот ресторанчик снова. Сотрудники нам обрадовались! Сегодня мы в их глазах больше не были праздными туристами, шатавшимися мимо и случайно зашедшими в первую попавшуюся дверь, – нет, мы сделали осознанный выбор, пришли именно к ним и ради них. Они почувствовали, что мы сознательно выбрали их – т.е. они для нас уже не чужие, – а потому и мы стали своими для них. Мы успешно прошли эту инициацию, и нам открылось совершенно другое кафе – вежливое, приятное, радующееся нашему приходу. К нам сразу же подошел официант со свободным английским, комментировал меню, советуя, что лучше заказать, щедро насыпал тертый сыр в пасту и вообще получал удовольствие от того, что может нам помочь. Нас обслуживали в первую очередь, как долгожданных дорогих гостей. Мы не знали итальянского и немецкого, так что хозяева и другие сотрудники в беседу не вступали – но улыбались, встречаясь с нами взглядом. Это одно из самых душевных кафе, где я когда-либо бывал.

На следующий день конференция заканчивалась, и нам надо было уезжать – и больше всего в Гиссене мне жаль было покидать это кафе. Я с большим удовольствием возвращался бы туда каждый день

В 2013 году я на полставки работал в МГУ, и в это время там начали вводить электронную систему с пафосным названием ИСТИНА («Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных» – поначалу вместо наукометрии в конце была «научно-техническая информация»). По сути, это просто база данных о сотрудниках, где указано, какие статьи они опубликовали, какие предметы ведут, какими студенческими работами руководят и т.д. Вводили ИСТИНу наспех, первые пару месяцев у нее даже не было редакторов и фактчекеров. Я этим воспользовался и поделился своей собственной истиной. [Потом, когда редакторы появились, это всё удалили, конечно]

Я как-то совсем забыл про #осколки – я их постил под этим хэштегом прошлым летом. Пожалуй, реанимирую рубрику:

Концентрация

Джованни с детства был рассеянным, и взрослые постоянно упрекали его за это. «Сконцентрируйся!» – говорили ему родители. «Возьми себя в руки и сконцентрируйся уже наконец!» – подхватывали родственники. «У тебя нет будущего!» – зачем-то добавляли учителя.

Повзрослев, Джованни начал воспитывать в себе сосредоточенность, углубился в суть вещей и преисполнился в своем познании. Но окружающие уже настолько привыкли к собственным советам, что не замечали происходящих в нем изменений. «Сконцентрируйся!» – продолжал кричать на него со всех сторон коллективный стереотип. «Да я пытаюсь!» – в отчаянии отбивался он. «Недостаточно! Концентрируйся сильнее!» – настаивало общество. И Джованни концентрировался дальше. Он занимал все меньше места в пространстве и становился все плотнее.

В какой-то момент концентрация вещества достигла критического предела, и Джованни схлопнулся в сингулярность. В лаборатории Virgo зарегистрировали гравитационные волны от новой черной дыры, возникшей где-то в пригороде Болоньи.

Удивительно: за утро у меня +100 подписчиков, и количество продолжает расти. Я очень рад и одновременно немного растерян – что произошло? Поделитесь :) Я не в курсе

Мне нравится гуглить всякие экзотические вещи, но по некоторым вопросам даже поисковые системы бессильны

Когда у меня в Вышке было переизбрание в ноябре 2020 года, я проходил тест на знание разных учебных и административных регламентов (корпоративная бюрократия); этот тест занял целый день. Когда в прошлом ноябре истекал срок моего предыдущего контракта и я снова проходил переизбрание, тестов было уже восемь. Они частично дублировались между собой, а еще частично дублировали тот тест из 2020 года (в том числе копировали его ошибки). Видимо, кто-то всерьез считает, что лояльность, которую сотрудник проявляет к своей корпорации, будет тем выше, чем больше он пройдет тестов на лояльность. Тут волей-неволей поверишь в рептилоидов, потому что такая логика слишком уж непохожа на человеческую.

Этот культ тестов меня преследует еще со школы, с конца 1990-х. В какой-то момент школа решила провести профориентационный тест среди всех учеников старших классов. Он был организован по последнему слову техники нашего района: не на бумаге, а на компьютерах (с Windows 3.1). На экран выводилось несколько десятков вопросов, на каждый из которых предлагалось, как правило, всего два варианта ответа – с чем ученик больше любит взаимодействовать: с технологиями или с животными. Вне этих ответов оставались вся гуманитарная сфера, почти все социальные науки (кроме, кажется, психологии), большая часть медицины, математика и философия. В конце программа выдавала несколько результатов – профессий, которые, с точки зрения ее алгоритмов, должны быть мне ближе всего. Я до сих пор хорошо помню эти результаты: биохимик, эмбриолог и оператор машинного доения. А половина одноклассников оказалась чабанами.

Когда я был студентом, к нам на одно занятие пришли студенты психфака, чтобы проверить на нас какой-то свой собственный тест. Он был выполнен добросовестнее, чем школьная профориентация, однако варианты все равно выглядели типовыми – для «человека вообще» подойдет, для живых людей не очень. К этому времени я уже относился к подобным тестам творчески, поэтому стал заполнять его, как захочется. К тому же мне не очень хотелось делиться персональными данными с кем попало, так что на вопросы типа «город рождения» или «профессии родителей» я отвечал в духе «родился в Йоханнесбурге, отец – киллер, мать – уборщица» и т.п. Когда собрали результаты, то один из ведущих бегло глянул на бланки; мой оказался одним из верхних. Ведущий удивленно спросил: «У кого из вас отец – киллер?»

Наверно, кому-то эти тесты в самом деле помогают, но единственный пример, который навскидку приходит мне на ум, – Тимоти Лири