Новая Каллипига

В Венеции прекрасно! – приехала на несколько дней посмотреть биеннале с мамой и сыном. Но даже здесь есть чего покритиковать. Профдеформация такая профдеформация, что уж тут поделаешь.

На подступах к биеннале есть несколько маленьких публичных парков, которые на время проведения выставки обычно наполняют разного рода паблик-артом. Отдельные работы, попавшие в поле зрения, несомненно, представляют интерес, однако к чему было превращать все в целом в «кладбище скульптур»?! Невозможно наслаждаться современной скульптурой, когда по соседству еще двадцать сомасштабных ей объектов паблик-арта, причем все стоят буквально в метре друг от друга, почти впритирку. Получается какая-то очень хаотичная картина, какофония смыслов. Не пойму, зачем кураторы поступают так жестко, так бескомпромиссно?

Дорогие кураторы, пожалуйста, не поступайте так с искусством и со зрителем, потому что вы таким образом девальвируете художественную ценность отдельных произведений. Увидеть это, конечно, было интересно, но для меня опыт оказался в определенной степени травмирующим.

Авторы скульптур на фото — Miami lenk, Naja Utson Popov, Alexander Polzin.

«Архстояние.Моё главное» объявляет открытый конкурс «Поле моей мечты» на создание временного арт-объекта или инсталляции к 20-летию фестиваля.

Ранним вечером на поле возникнет волшебный мираж. Каким он будет? Какие мечты всколыхнет в душе зрителей, прежде чем растаять в лучах заката?

Мы приглашаем художников, архитекторов и всех творчески активных людей представить свое видение объекта-миража. Вы можете создать свой проект или объединиться в группу с единомышленниками. Для участия в конкурсе принимаются как индивидуальные, так и групповые проекты.

На сайте фестиваля уже можно записаться на брифинг по уточнению технического задания. Он пройдет 4 декабря. Прием проектов откроется после брифинга.

У вас есть возможность создать незабываемое впечатление для тысяч гостей.

Подробности и график конкурса на странице опен-колла.

В предверии юбилейного ХХ Архстояния запустили конкурс на временный объект " Поле моей мечты". Не пропустите

Заметки из путешествия (часть третья)

Марокко – это не только страна ослепительно голубого неба, красной земли и пальмовых оазисов, но еще и страна стен, вернее городов-лабиринтов, где шумные улицы, на которых ведется бойкая торговля, незаметно превращаются в тупиковые закоулки, где многоступенчатые лестницы между домами ведут к безлюдным, замусоренным пустырям, где по соседству с огромной глинобитной руиной может располагаться действующая мечеть или пятизвездочный отель. Пожалуй, марокканские медины, заключенные в крепостные стены – бесконечно длинные, равнодушные, как черное зеркало телеэкрана, – больше всего напоминают муравейники. Это сходство с муравейником тем сильнее, что строят в Марокко, по крайней мере в юго-восточной части страны, преимущественно из глины, благодаря чему может возникнуть ощущение, словно находишься под землей.

В своем авангардном романе «Голый завтрак», написанном в Марокко в середине 1950-х и ставшем одной из культовых книг бит-поколения, Уильям Берроуз так описывает традиционный марокканский город (имея в виду прежде всего Танжер, который в произведении зовется Интерзоной):

«Зона – это одно громадное строение. Комнаты со стенами из пластичного цемента вмещают много людей, но если комната переполнена, кто-нибудь почти беззвучно перебирается сквозь стену в соседнее жилище, то есть на соседнюю кровать, поскольку в комнатах нет почти ничего, кроме кроватей, на которых ведутся все дела в Зоне. От гула секса и коммерции Зона ходит ходуном, как огромный растревоженный улей».

И правда, медина Марракеша, к примеру, кажется одной гигантской комнатой, разделенной проницаемыми стенами, через щели в которых люди пролезают, подобно насекомым… Разве что секса за семьдесят с лишним лет в стране как будто поубавилось – даже в самых бедных трущобах атмосфера вполне благопристойная и весьма далека от того порно-кошмара, который изображает Берроуз в своем романе.

Публикую в дополнение к посту несколько «говорящих» фотографий Анатолия Белова)

Заметки из путешествия (часть вторая)

Как там поется в песне? «Дни идут за днем грустной чередой осени»… А фотографий из Марокко, меж тем, все прибавляется. «Красная страна» не отпускает. Впрочем, сегодняшний пост сопровождается изображениями, в которых преобладает синий, точнее – ультрамариновый.

В Марракеше – одном из четырех имперских городов Марокко (остальные три – Мекнес, Фес, Рабат) – мы посетили удивительный и восхитительный сад французского художника-ориенталиста Жака Мажореля, а также осмотрели его чудную (ставьте ударение, где хотите) виллу «Оазис» сине-желто-бирюзового цвета, внутри которой сейчас размещается Музей берберского искусства, основанный последними владельцами имения – модельером Ивом Сен-Лораном и его многолетним партнером Пьером Берже.

Как художник Мажорель представляет, на мой взгляд, весьма ограниченный интерес, однако созданный им райский уголок, где произрастают кактусы, кажется, всех возможных форм, где мавританская эстетика соседствует с модернистской – совершенно, надо сказать, бесконфликтно – и где малые архитектурные формы имеют такой ядовито-кислотный окрас, что, глядя на них, боишься ослепнуть, несомненно, заслуживает самого пристального внимания, если не изучения. Все постройки на территории имения были спроектированы архитектором Полем Синуаром при непосредственном участии самого Мажореля на рубеже 1920–1930-х. Оригинальный интерьер виллы, насколько я поняла, не сохранился, что, конечно, жаль, потому что это, судя по архивным фотографиям, был подлинный шедевр кича.

Народная тропа к саду Мажореля не заросла и вряд ли зарастет – не в последнюю очередь благодаря силе личного бренда Сен-Лорана. Такого количества красавцев и красавиц, которые специально приезжают сюда со всех концов света пофотографироваться, я, пожалуй, нигде и никогда не видела. Я и сама не упустила возможность )

Фотографии Анатолия Белова