В этих условиях и возникла идея «возвращения в Европу» — идея до того для украинского национализма нехарактерная: в прошлом даже антисоветский его вариант предполагал с этой Европой (точнее, с ближайшими соседями по ней) воевать, а также изгонять или уничтожать представителей её народов. Однако за советский период национально-территориальный вопрос для Украины был решён — более того, она расширилась далеко за границы малороссийского ареала, украинизировав русинов, с переменным успехом пытаясь украинизировать Новороссию и контролируя Крым. Поэтому явных противоречий с Европой у украинского национального проекта не осталось — более того, именно в Европе (и Западе в целом) этот новый национализм видел как экономического партнёра, так и защитника новообретённой независимости — понятно, что защитника именно от России. Впрочем, было достаточно и тех, кто считал, что Россия и Украина могут (после обретения Украиной независимости и способности вести торг за свои интересы) быть равноправными партнёрами — или даже идти к интеграции в рамках СНГ или иных постсоветских наднациональных структур.
Важной мотивацией к еврооптимизму стали быстро открывшиеся возможности для трудовой миграции в страны Европы (пусть даже «новой»): выяснилось, что неквалифицированная работа в Польше или Чехии приносит украинцам гораздо больше, чем даже квалифицированная в теперь уже независимой Украине. О тех же, кому удалось каким-либо образом встроиться в европейский рынок умственного труда, и говорить было нечего. Впрочем, и Россия, постепенно оправлявшаяся от тягот переходного периода, оказалась востребованным направлением миграции для всех — от строителей до звёзд шоу-бизнеса.
Другими словами, получившие своё независимое государство украинцы очень быстро начали искать себе работу, а по возможности и новый дом в Варшаве, Праге, Вене, Москве, Санкт-Петербурге. Точно так же, как это делали их предки за сто лет до того. И хотели они в первую очередь того, чтобы этот путь был для них как можно более простым — без паспортов, виз, таможен и досмотров.
То есть того, что уже было обыденностью за сто лет до эпохи украинского национализма — во времена предыдущей, настоящей евроинтеграции Украины.
#Украина #история #национализм
@verdachtig