Дело в том, что, когда у греков заканчивается фантазия творить миф, заканчивается и греческая философия. За силой воображения стоит прорыв в пространство философии и за философию, то есть в метафизику. Потом был Гутенберг, который подарил человечеству печатный станок, и книга стала неотъемлемой частью человечества. Миф стал обрастать текстом, текст — мифом. И теперь, как сказал один мой друг, задача человека или нации — это поиск текста или его написание.
Об этом я думал, когда стоял на книжных ярмарках в этом году. Думал скорее неосознанно, впитывал картинку, чтобы дорасти до этой мысли. А недавно эта мысль окрепла и явилась мне, когда я стоял с книгами: сначала на "поэтическом слэме" в Артплее, а затем, буквально через пару дней, в храме Христа Спасителя. Наблюдая абсолютно разную аудиторию, я думал о том, что всех этих людей объединяет текст или, вернее, ряд текстов, которые помогли нам, как человечеству, построить сегодняшний день.
Я с книгами стою тут, зачастую в неприметных уголках, будто бы путешественник во времени. Я неприметен. Книга вообще становится всё более неприметной вещью. Тем более повышается её значимость. Золото, оно тоже в целом неприметное, и его мало. Однако на золотовалютных резервах страны держится жизнеобеспечение государства как такового. Так и в основе культуры лежит книга, которая обеспечивает течение соков по древу культуры. Засохнет это ветвистое и прекрасное дерево — никакое золото не спасёт от гибели страну.
Наша культура — книжная. Поэтому мы "идём в народ" с книгой. Несём её (если бы вы знали, сколько коробок книг я уже перетаскал за свою жизнь книжника!), стоим на холоде и северном ветру, как это было этим летом в Архангельске, не спим по несколько суток из-за переноса рейса самолёта на 10 часов, как это было в Саратове, и тащим десятки килограммов книг на себе ночью, потому что такси не может заехать на территорию, где проходило мероприятие, так как уже давно за полночь.
Тем самым мы созидаем и, надеюсь, храним миф и текст нашей русской культуры. И верим в её будущее.
Из заметок хранителя Лавки. Настойка в калабасе
