Projects & Principles

Городским историкам – 1 год

Сегодня исполняется ровно 1 год как существует тг-канал Городские историки. Когда мы его создавали, то ставили амбициозную цель продвижения исторической урбанистики в России. Планы были большие – что-то получилось, а что-то нет. В последнее время не успеваем публиковать весь материал, который планируем, что нас сильно печалит 😭 Но несмотря на все трудности, кажется, мы смогли сделать информационно-аналитический портал о городской истории в России 😊

Сейчас на канале чуть более 1460 подписчиков. И, откровенно говоря, мы не ожидали, что вас будет так много, учитывая, что пишем мы в большинстве случаев только для академической аудитории. Спасибо, что продолжаете нас читать! 😘

В этот праздничный для нас день хочется рассказать вам о других тг-каналах, за которыми мы регулярно следим и которые прямо или косвенно пишут об исторической урбанистике:

В лесах – наверное главный канал на просторах телеграма о культурном и историческом наследии городов, новости, аналитика, всякие низовые городские истории 

Уральский индустриозавр – канал городского историка Константина Бугрова об индустриальных городах горнозаводской цивилизации (и не только), обзоры объектов промышленной и гражданской архитектуры, и их личные фотоподборки

домики – масштабный, но уютный канал Аси Зольниковой о самых разных мелких и больших деталях в истории архитектуры

Культура неудавшегося транзита – канал о городской жизни, сообществах, субкультурах и культурах эпохи Перестройки

Канал Дениса Ромодина – тг-каналов об историческом наследии Москвы очень много, но мы решили выбрать проект Дениса Ромодина, научного сотрудника Музея Москвы, который рассказывает не только об истории архитекторы столицы, но ее городской истории в целом

Шпилька архитекторки – без сомнения, наш фаворит! Подробные и яркие, занимательные и провокационные аналитические разборы исторических архитектурных проектов

Projects & Principles – канал архитектурного редактора Полины Патимовой, которая погрузит вас в чарующий архитектурный вайб, но при этом где есть место городской истории

кто твой город – любимый новостной канал об урбанистике, который с особым трепетом относится к историческому наследию и локальной идентичности городов и часто об этом пишет

Город Проектировщиков – пока еще небольшой канал об исторической урбанистике Ленинграда глазами историков архитектуры

URBAN PLANNING TIMES – самый образовательный и просветительский канал об истории градостроительства и городской истории, анализ архитектурных проектов прошлого, подборки книг, статей и диссертаций, а также острые и полемические обзоры

Через забор – канал городского историка Ильи Пронченко об архитектурном и историческом наследии городов-заводов Урала, старые фотографии городской жизни и дискуссии о советской архитектуре 

Ну и подписывайтесь на канал Городские историки! Обещаем, что второй год будет не менее увлекательным, чем первый ❤️

Каналу «Городские историки» — год, а в моей голове он существует как будто гораздо дольше. Мне кажется, тема исторической урбанистики — важная и нужная, а разрабатывать её с помощью Telegram-канала — классная идея, потому что рассказывать интересно и доступно обо всяких сложных процессах — трудная работа.

Редакция собрала подборку каналов, которые читает сама, и включила туда и мой, что очень приятно. В общем, делюсь списком и очень советую подписаться на ребят, если города интересуют вас не только с пространственной, но и с социальной точки зрения ↓

Катя Улитина делится отличной статьёй о Маргарете Шютте-Лихоцки — и хотя, как пишут авторы, за этой дамой тянется длинная тень франкфуртской кухни, в тексте много и других очень интересных фактов: например, что Шютте-Лихоцки была арестована Гестапо в 1941 году за свои социалистические убеждения и участие в коммунистической партии — и пробыла в заключении до 1945. Или что она ездила вместе с Эрнстом Маем работать в СССР.

Ну а про кухню мой любимый кусочек вот: «Я никогда не вела домашнее хозяйство, никогда не готовила и не имела никакого кулинарного опыта до создания франкфуртской кухни».

Зато архитектор опрашивала домохозяек и изучала, как расходуется их время, а ещё смотрела на кухни в поездах: так получилось узкое пространство, в котором женщина могла повернуться от раковины к плите, а разным предметам было отведено своё место. Ну а остальное в тексте — и в «Зодчей» ↓

Вчера в газете The Guardian вышла статья под заголовком «Эта чертова кухня!» Как изобретательница встроенной кухни пришла к выводу, что это проклятье.

О чем речь: в Вене закончили реставрировать кухню в квартире Маргарете Шютте-Лихоцки (о которой я вам немного рассказывала), знаменитой изобретательницы Франкфуртской кухни в 1926 году. Журналистка Кайя Шеруга кратко обозревает эту реновацию, напоминает нам историю Франкфуртской кухни и рассказывает о менее известных аспектах этого модернистского проекта, призванного оптимизировать пространство и облегчить женскую работу по дому. Например, решение вынести кухню в отдельную комнату, оказывается, подверглось критике со стороны феминисток второй волны: они считали, что это изолирует женщину и делает ее труд еще более невидимым. А сама Шютте-Лихоцки пожалела о том, что придумала Франкфуртскую кухню — в том числе по политическим причинам. Интересное чтение на вечер, рекомендую.

Фотография: Беттина Френцель

Молодая архитектурная команда figura A — Арина Червякова и Николай Югай — запустила собственные вазы, сделанные из полилактида. Это пластик из природного сырья: он состоит из кукурузного крахмала и тростникового сахара. Материал производится в России. Ребята говорят, что он полностью биоразлагаемый.

У ваз целых две коллекции — Tears («Слёзы») и Stones («Камни»). Они появляются с помощью 3D-печати, и форма с технологией тут неразрывно связаны: толщина стенок у ваз меньшее 1 мм, и произвести такие предметы вручную просто невозможно. А главное, вазы очень по-разному выглядят с водой и без — любопытное преображение матового материала.

Tears имеют формы бутонов и существуют в трёх размерах — для одного цветка, нескольких бутонов или целого букета. Полукруглые грани эффектно преломляют свет, а сами формы — вытянутые и каплевидные — имеют какие-то очень изящные пропорции. В Stones, покоривших моё сердце, есть остроумная игра смыслов: природная фактура и монументальность камня контрастируют с тонким биоразлагаемым пластиком, из которого вазы сделаны.

В общем, если вы любите такие экспериментальные штуки или знаете кого-то, кому они понравятся, ребята продают свои лаконичные вазы — их можно купить онлайн. Розовые пока изготавливают только на заказ.

Прямо сейчас я прохожу курс «Возможность постгуманистической архитектуры» у Кати Крыловой, и это очень интересно. Я уже переношу жуков из каршеринга на оледеневшие лужайки, свыклась с семейством мокриц, поселившихся в моей ванной, и кажется, скоро даже мягче буду относиться к голубям — чёртово просвещение.

Другое моё наблюдение за собой в этом курсе — свою симпатию к другим видам я почему-то вечно формулирую через красоту: вот на прошлой лекции про птиц говорила о том, что голуби бывают не только сизыми, но и лиловыми, и это очень красиво. Наверное, такой лукизм — это не очень правильно, и я немного растеряна, откуда он вообще берётся.

А ещё после каждой лекции я думаю, что обязательно нужно написать о проекте или проектах, которые показывает Катя — и поделиться своими размышлениями о них. На прошлой неделе мы смотрели на инсталляцию Murmuration от SO-IL. Термин «мурмурация» означает скоординированный полёт больших стай от 500 особей: посмотрите — это величественно, красиво и очень шумно.

По мысли архитекторов, взаимодействуя с инсталляцией, которая до какой-то степени напоминает траектории движения птиц, люди должны размышлять о биоразнообразии, вымирании животных, необходимости их сохранения и совместного проживания. Штука просто ужасно красивая.

И глядя на неё я вдруг подумала, что Фрай Отто, проектируя вольер для птиц в мюнхенском зоопарке, тоже наверняка думал о траекториях их движения — он же вообще был гением аналоговых экспериментов по выявлению закономерностей природы (немного об этом в другом моём посте). А я-то всё голову ломала — почему там такая форма и только ли тентах дело. Сейчас мне кажется, что не только. И теперь я ломаю голову, почему на фото из зоопарка по тенту ходит человек.

Но вернёмся к другим видам: у Кати Крыловой есть Telegram-канал с классным названием My Cat Has a Crush — это наблюдения о том, как животные представлены в современной культуре. А ещё есть целая книга «Рынок удобных животных».

Привет! Я — Полина Патимова.

Я окончила магистратуру МАРШ в 2016 году, и меня сложно назвать архитектором в традиционном значении этого слова. И до МАРШ, и во время него мне очень нравилось писать — и уже восемь лет я пишу и редактирую тексты об архитектуре: книги, статьи, Telegram-каналы. У меня даже есть собственный по имени Projects & Principles

МАРШ — школа, ориентированная на практику, и это классно: тут действительно много прикладных знаний, за которыми стоит теоретическая глубина. Тут важно понимать что ты делаешь и зачем, а не просто делать для неведомой галочки. В общем, не проектировать после МАРШа довольно сложно, но мне это удалось. Какое-то время после окончания я беспокоилась, что занимаюсь письмом, а это, скорее, какая-то теоретическая история. Но несколько лет назад я поняла: это тоже практика, просто совсем другая.

Мне очень нравится, что я могу разговаривать с архитекторами на их языке, задавать адекватные вопросы, а затем проектировать текст или систему текстов. Письмо и редактура требуют системного мышления — и я думаю, оно сформировалось у меня именно во время магистратуры. А ещё учёба в МАРШе — один из самых счастливых периодов в моей жизни: кроме того, что это было очень интересно, у меня появилось много друзей — и среди моих одногруппников (думаю, лучших в мире), и среди моих преподавателей.

МАРШ подарил мне идею о том, что архитектор может спроектировать в том числе свою профессию: я поняла это после знакомства с очень разными профессионалами — теоретиками и практиками, экспертами в области законотворчества и исследователями цифровой среды, художниками и другими людьми, которые вдумчиво относятся к своей работе.

Я называю себя архитектурным редактором и теперь сама преподаю в МАРШе, а если вы читали ежегодники или сайты МАРШоу, то наверняка получали от меня привет — мы пишем и редактируем тексты для книг и сайта вместе с моей коллегой Екатериной Ровновой, тоже выпускницей МАРШ.

С апреля я занимаюсь йогой, чтобы моя кукушка никуда не улетала, а спина не взвывала. Это даётся мне непросто, я пока только учусь дышать и контролировать стопой пол, а во время занятий я часто думаю о собственном теле как о конструкции — в основном, когда оно неустойчиво или плохо гнётся.

Мой тренер Филипп ведёт свой канал о йоге, очень любопытно рассказывает о ней и решил написать пост о сходствах между йогой и архитектурой. По-моему, вышло отлично:

«Васту — ведическое учение о правильной организации пространства, ведущее начало от древней храмовой архитектуры, — можно рассматривать как пересечение учений о правильной геометрии дома и тела. Эти дисциплины объединяет принцип всеобщей гармонии.

По васту вертикальная линия характеризуется такими качествами, как сила, огонь, жизнеспособность. Горизонтальной свойственны глубина, спокойствие, заземление. В йоге этим линиям соответствуют стоячие позы (например, Самастхити) и лежачие (известная Шавасана). Сидячие асаны обладают комбинациями этих свойств, поскольку ноги находятся в горизонтальной позиции, тогда как торс расположен вертикально.

Список аналогий не исчерпывается концепцией Васту. Так, в йоге, как и в архитектуре, в основе всего лежит малый конструктивный элемент, „кирпичик“. В данном случае это базовое малое движение — умение правильно воспользоваться тем или иным сочленением. Любая сложная поза — суть комбинация простых движений. Связующий раствор при этом — дыхание.

Существуют даже названия положений, непосредственно опирающиеся на архитектурные формы: например, Сетубандхасана — мост. Кроме того, йогическая наука активно использует концепцию опоры (адхары), без которой невозможно правильно отстроить позу. В дальнейшем понятие адхара используется для описания восхождения по духовной лестнице».

Если вы тоже любите йогу или как раз хотите начать свои отношения с ней (а они весьма увлекательные), присоединяйтесь к каналу. На фото Филипп стоит вниз головой — но это что-то очень продвинутое, для меня пока слишком огненное))

Продолжаю предыдущий пост: в статье о классификации Заера-Поло и Фернандеза-Абаскаля есть упоминание «печально известной» классификации Дженкса.

Фонда Дженкса (я даже не знала, что такой есть), рассказывает, что диаграмма была создана в 1969 году. Про печаль я так ничего и не поняла — она как будто бы просто знаменита. Эта схема называется «Эволюционное древо» (The Evolutionary Tree), хотя никакого древа на ней нет, а есть пульсирующее пространство XX века, расчерченное на десятилетия. И несмотря на год создания, на диаграмме есть 2000-е (то есть они нарисованы с опережением на 30 лет).

«Этот идиосинкразический портрет двадцатого века кажется единым непрерывным густонаселённым ландшафтом, пронизанным змеевидными озёрами бездействия» — думаю, это прямо дженксовский слог, но не уверена до конца. Имена архитекторов сгруппированы вокруг значимых архитектурных тенденций. Выраженные кластеры — это крупные течения, которые граничат друг с другом через тонкие перешейки. А вот откуда при этом берутся белые пятна-пустоты мне пока не очень понятно — возможно, это просто метафора.

Есть ещё вот такое пояснение: «Наименее волнистый неперфорированный поток в нижней части рисунка симптоматичен тем, что на него меньше всего повлияли архитекторы. Только дизайнеры, такие как Бакминстер Фуллер и Имз, бросившие вызов традиционной фигуре архитектора, входят в эту самодостаточную зону активности…». Дальше там огромный и любопытный текст и разные итерации диаграммы.

А вот видео на сайте CCA — Канадского центра архитектуры (проект, кстати, классный — там много интересного). На видео Заера-Поло и Дженкс в 2017 году обсуждают системы, которые каждый из них придумал.

За ссылку на Фонд Дженкса огромное спасибо Юрию — в его канале Mid-Century, More Than много таких сокровищ.

В 2016 году архитекторы Алехандро Заера-Поло (Alejandro Zaera-Polo) и Гильермо Фернандез-Абаскаль (Guillermo Fernández-Abascal) создали архитектурный «политический компас», который обозначили как «таксономию развивающейся архитектуры в одной диаграмме». 

Идея этой истории такая: после финансового кризиса 2008 года профессиональный ландшафт сильно изменился — и диаграмма пытается классифицировать новые формы и идеалы, которые возникли в профессии в том числе как политический ответ на кризис. 

Думаю, тут важно помнить, что в английском у слова «политика» есть два разных обозначения — Politics (деятельность по управлению территорией) и Policy (идейный курс или принцип действия вообще, подход к чему-либо). Мне кажется, авторы опираются на оба значения. 

С 2016 мир сильно изменился — и новых архитектурных команд, и новых кризисов прибавилось, но мне кажется, сама эта попытка довольно любопытна. Интересно, что диаграмма построена в виде круга, но внутри неё образуются сложные пятна-кляксы: лаконичная и выверенная система не строится. Любопытно, и что имена звёздных бюро на ней встречаются, но далеко не всех: например, есть BIG, но нет OMA. 

Исследователи отобрали 181 мировое бюро, но в методологии не очень подробно объясняется, как именно происходил отбор. Только довольно кротко сказано, что это версия 0,1 (то есть она полна недостатков). Но кажется, следующих версий пока не появилось.

Классификация тоже довольно категоричная: технократы, космополиты, «скопидомы» (это мой вольный перевод — в оригинале категория звучит как Austerity Chic, то есть шик жёсткой экономии), популисты, активисты, материальные фундаменталисты, конституционалисты / новые истористы / ревизионисты в одном цветовом сегменте, скептицисты, критики технологий. Мне кажется, тут всем сестрам по серьгам досталось — вряд ли кто-то из команд обрадовался, оказавшись в любой из этих категорий.

И между тем, это довольно интересный кейс: практикующий архитектор (вот его сайт с милыми гифками) осмысляет профессиональное поле. Чуть подробнее о диаграмме и исследовании — на ArchDaily.

До 5 ноября в Новом Манеже идёт выставка Григория Масленникова «Баланс стихий внутри тебя».

Пять композиций рассказывают об огне, земле, воде, воздухе и эфире — довольно любопытно, что он включён в стихии. Идея в том, что мир уже гармоничен, и через его чувственное восприятие можно найти гармонию и внутри себя. Скульптуры, выполненные в разных техниках, придуманы как паблик-арт и будут располагаться в открытом пространстве.

Cвет для экспозиции настраивала светодизайнерская команда THE ViEW. Работа со скульптурами — всегда интересная и сложная история, и по-моему, тут вышло очень красиво.

Если вы, как и я, понятия не имеете, где находится Новый Манеж: Москва, Георгиевский переулок, дом 3, стр. 3. Сегодня и завтра выставка работает до 21:00, а во вторник — до 15:00.

Мои друзья из Екатеринбурга — Ирина Потапова и Валерий Немиров — делают классные интерьеры и мебель, фотографируют их и участвуют со своими проектами в конкурсах.

А ещё ведут отличный Telegram-канал з а в о д 11, в котором совсем мало рассказывают об этом, но делятся фотографиями мозаик из разных городов (и любовью к модернизму вообще), показывают интересные мебельные находки на Авито, размышляют о предметном дизайне и архитектуре и пишут и показывают ещё много всего интересного. Ребята чудесные — и канал тоже.

На фото кофейня Yankee Sierra в Екатеринбурге, сделанная по проекту Zavod11.

В прошлые выходные молодая питерская дизайн-команда Eburet открыла небольшое поп-ап пространство в Peak Souvenir в Столешниковом переулке (это соседняя дверь с «Энтузиастом»).

Мебель стоит внутри ярко-розового ландшафта, напечатанного на 3D-принтере — такая скала с поперечным рельефом, сделанная с помощью роборуки. Я очень посмеялась над стульями «Валера плюс» и «Валера минус» — подумала, все мы бываем в этих категориях. И ещё мне очень понравилась лампа — не знаю, как её зовут.

Было интересно пораспрашивать ребят о переработанном пластике, из которого они делают мебель: он значительно мягче нового, теряет жёсткость и способность к адгезии (слиянию слоёв), и поэтому с ним тяжело работать и производителю, и пользователю — например, пластиковая бутылка после колы сильно размягчается. Eburet добавляет в свои изделия только от 20% до 50% переработанного пластика, чтобы мебель сохраняла прочность. А вот классные яркие столешницы (которые можно потрогать в Столешниковом) сделаны уже полностью из отходов производства Eburet.

Поп-ап будет работать до 17 ноября — загляните.

Грандиозные новости: мой любимый Telegram-канал о фотографии Silmänruoka вернулся в эфир!

Я читала его несколько лет назад и помню, что он нравился мне просто невероятно. А потом я познакомилась с фотографом Ольгой Алексеенко, которая его ведёт — и узнала, что этот проект появился как канал для студентов, но доступен всем, кто интересуется фотографией.

Замысловатое название Silmänruoka с диакритическими знаками (надстрочными символами) — это финское слово, которое обозначает очень красивую идею: оно переводится как «пища для глаз».

И пищи там очень много. Например, вот работы Кристофа Жакро, который снимает непогоду в городах — и тема, и фотографии волшебные, по-моему. Больше деталей — в посте: там есть расказ о том, как Жакро нашёл такую тему и ссылка на сайт художника.

Событие через две недели, но планировать своё время стоит уже сейчас: 6 ноября в Пушкинском музее будет Александр Бродский и Юрий Пальмин обсудят архитектуру как практику и фотографию как средство для критического осмысления архитектуры.

На этом месте уже можно идти регистрироваться, но немного деталей: паблик-ток называется «Поэтика спроектированного неудобства», и модерировать её будет Алина Паршикова — архитектор, художник и редактор фестиваля «Открытый город». Собственно, встреча проходит именно в рамках фестиваля, а следить за остальными событиями можно в Telegram-канале проекта.

Начало в 18:00 в Итальянском дворике (это главное здание музея): чтобы попасть туда, нужно купить входной билет, но для студентов вход бесплатный.

На фото: павильон для водочных церемоний Александра Бродского. А в качестве сказки на ночь — текст о выставке «Планетариум», которая проходила в 2019 году в Цюрихе.

Сегодня вышла статья на сайте «Кто твой город». В ней я попробовала зафиксировать штампы, закрепившиеся в текстах о городе.

Никаких решений по борьбе с ними я не предлагаю, потому что менять и редактировать их можно очень по-разному — скорее, я предлагаю подумать о том, что стоит за каждой формулировкой и как мы иногда размываем суть.

В общем, надеюсь, что вышло не очень назидательно — я старалась не брюзжать. И конечно, штуки, на которые я обратила внимание, это только некоторые формулировки, которые пришли мне в голову: это не обобщение и не Opus Magnum, а скорее разбор нескольких кейсов, над которыми я думаю прямо сейчас в ходе своей работы.

У команды «Кто твой город» есть Telegram-канал — собственно, так я и узнала об этом проекте (я почти всё читаю в Telegram).

На прошлой неделе я рассказывала о канале «Архитектурные конкурсы» и вспомнила статью для Софт Культуры, в которой мы попробовали собрать и обобщить знания о том, как архитекторам продвигать и публиковать нереализованные проекты.

Статье уже три года, и я с тех пор перестала быть редактором СК, но мне по-прежнему кажется, что в тексте есть хорошие идеи, которыми можно воспользоваться. В общем, делюсь.

А ещё мне ужасно нравится обложка этого текста, подобранная когда-то Катей Субботиной.

В середине ноября образовательный проект STEMPS запускает онлайн-курс «Благоустройство 2.0», на котором несколько приглашённых экспертов будут рассказывать, как думать о благоустройстве и его результатах в перспективе нескольких лет или десятилетий.

Мне кажется, само слово «благоустройство» превратилось в синоним безусловного добра, причём это случилось в самых разных словарях: у активных горожан, архитекторов и урбанистов, чиновников. Это зашито даже в конструкции слова: оно уверенно обещает некое «Благо». Но пространство может работать с минимальными уличной мебелью и освещением или даже без них — а может деградировать даже после благоустройства, если оно не реагирует на реальные потребности людей.

Курс STEMPS предлагает посмотреть на благоустройство с точки зрения его экономической и стратегической рациональности и одновременно рассказывает о важных измерениях пространства: ландшафте, игровых и спортивных площадках, дог-френдли среде, свете.

В программе четырнадцать вебинаров и практические задания. Курс стартует 12 ноября — ищите подробности о нём на сайте или в Telegram-канале.

Делюсь классным: нижегородский проект «Под другим углом» объявил опен-колл для архитекторов, дизайнеров, художников и всех, кто лююбит работать руками или хочет начать.

«Под другим углом» — это лаборатория и экспериментальный цех по изготовлению предметов дизайна и искусства на базе Rumyantsev Bureau на территории Нижполиграфа (очень красивой).

Подать заявку на участие можно до 15 октября включительно, а сама лаборатория будет проходить с 21 октября по 20 ноября: первая половина предполагает лекции и мастер-классы, а вторая — практические занятия и реализацию личных проектов. А дальше — выставка этих проектов: экспозицию разработает команда [MISH] studio.

Теперь подробнее об опен-коле: организаторы отберут 10 участников, в том числе одного человека из другого города, расходы на проезд и проживание которого команда возьмёт на себя — так что подаваться стоит, даже если вы не из Нижнего. Обещают работу со сваркой, деревом и 3D-печатью. В общем, отличный повод посмотреть на Волгу и Оку осенью.

Конкурсная практика — важная часть архитектурной жизни. Следить за конкурсами можно разными способами — читать специальные разделы на мировых и российских сайтах или следить за конкурсными платформами. Идеи, куда смотреть, есть в статье Софт Культуры, которую мы когда-то собирали.

Но регулярно проверять все эти штуки довольно не просто, так что вот альтернативный вариант: можно подписываться на Telegram-каналы, которые отслеживают интересные конкурсы и публикуют вести о них — например, так делает канал «Архитектурные конкурсы».

Ребята говорят об интересных российских и зарубежных историях, в которые можно включиться, а иногда ещё и рассказывают истории о реализациях тех проектов, которые победили в конкурсах.

На фото: один из победителей премии Velux — её раз в два года вручают студенческим проектам, которые работают с естественным светом. Проект Solar Sinter («Солнечный агломерат») предлагает использовать солнечный свет, чтобы спекать глиняные слои традиционных индийских жилищ и делать их более устойчивыми в сезоны муссонов.

Смотрите, как красиво. А на сайте художника — ещё лучше ↓

Очень осенний контент от хорватского фотографа и диджитал-художника Томислава Марциюша. Все-таки ковры – это скрепы для пост-советского пространства.

Я читаю книгу Кати Колпинец «Формула грёз. Как соцсети создают наши мечты», и там есть целая глава «Квартира мечты».

Колпинец рассказывает о белых инстаграмабельных пространствах, одинаковых в разных точках Земного шара, и устанавливает связи между постоянными переездами с квартиры на квартиру и склонности к минимализму — вещи просто очень утомительно таскать с собой. А ещё говорит о самоэкзотизации, в рамках которой появились идеалы скандинавского дома и идеи Марии Кондо о магической уборке по заветам японцев. И хотя с таким обобщением насчёт скандинавского дизайна я не очень согласна (а там разговор именно о популяризации северных дизайнеров с середины XX века), ракурс в целом довольно интересный.

В книге есть и другие главы — «Лицо и тело мечты» (очень страшная, по-моему), «Путешествие мечты», «Отношения мечты», «Работа мечты». Каждая из них по-своему впечатлила меня, а в целом это культурологическое исследование показалось мне скорее фиксацией окружающей реальности, констатацией фактов без предположений о том, что с этим вообще можно делать — но наверное, это нормально для социальных исследований.

Мне понравились идеи об аффективном труде и трансформации реальной жизни в цифровой перформанс. А ещё меня впечатлило совсем простое наблюдение о том, что люди часто хотят производить красивые картинки (не только фото, а цифровой образ вообще), получающие много лайков, когда в реальности чувствуют себя уязвимыми.

В увлекательном тексте (а этот — именно такой) обычно слышен автор, и поскольку тут автор — живая и молодая женщина, которая пишет о современности, её совсем легко представить. Например, именно в главе о жилье есть остроумная метафора «Макбук и плесень» (речь о плесени на стенах квартир в центре) — символ «всепоглощающей неопределённости и временности» и, кажется, растерянности. Символ грустный, и я подумала, что автор, должно быть, тоже грустит. А в главе о работе мечты архитектор открывает хит-парад профессий (иронический), а дизайнер не упоминается — это показалось мне забавным.

В качестве иллюстрации к тексту я решила показать фотопроект Дмитрия Лукьянова Instant Tomorrow, который упоминается в книге (там вообще много рассказов о любопытных проектах). Серия фотографий Лукьянова посвящена типовым, утилитарным, нейтральным пространствам — и тревожности, которые они могут вызывать.

Кстати, у Колпинец есть свой Telegram-канал — там тоже много любопытного.