Пишет Бешлей

Друзья в Европе, смотрите, что тут нас в Праге!

13–15 сентября будет книжная ярмарка «Пражская книжная башня»

На ней будет представлена русскоязычная литература, изданная вне России. Один из партнеров ярмарки — Мемориал.

Среди издательств: Бабель, Тургеневская библиотека и многие другие

Расписание ярмарки и программу можно посмотреть в канале мероприятия

архивное

телефон подкинул фоточки-воспоминания

смотрю на них и думаю: какая хорошая у меня была жизнь последние годы — все эти поцелуи с женихом-потом-мужем, многочисленные путешествия, удивительная еда, запеченные итальянские города (кажется, они все в хлебной корочке), желтые сережки-лимонами, белые зубы, блестящие глаза, платья, покупочки и подарочки, встречи с друзьями (кажется, по всему миру — фотография не уточняет причину такой разбросанности), кулинарные уроки, празднования дней рождений, завтраки, завтраки, завтраки, свадьба, годовщины, и только в последний год жизнь как-то сама собой превратилась в тысячи фотографий кота

но вот я смотрю на эти фото, например, итальянские, и вспоминаю: в той поездке я от тревожности не спала ни одного дня, старалась не винить себя за отдых, потому что рядом идёт война, а шорты эти мне жали — настолько я отекла, хотя так и не скажешь, ноги на фото красивые, а я в них себя ощущала будто в ногах слона, скафандра, tube woman, skydancer, в общем гигантской трепещущей надувной хуйней как в Better Call Saul

или другие фото: улыбаюсь на работе, вышла с эфира, накрашенная, завитая, кожа красивая, можно сказать, что звезда экрана, а ведь я знаю, что в том конкретном моменте, да и во всех своих рабочих моментах — я себя ненавидела

(ну там, делаю недостаточно, работать надо лучше, рядом идет война, все остальные люди во всем остальном мире въебывают, спасают, создают проекты, волонтерят, донатят, а я всего лишь выпуск новостей в семь утра отвела)

и так примерно во всем

что меня беспокоит: если у меня когда-нибудь будут дети, а я умру или заболею деменцией, или просто память станет совсем плохая, или я, например, добровольно уеду в элитный дом престарелых (в обычный-то кто добровольно поедет?), закроюсь там, буду пить джин, наконец снова начну курить и перестану заботиться о здоровье, в общем когда я заживу свою лучшую предгробовую или загробную жизнь — вдруг эти воображаемые дети или внуки зададутся вопросом, как в двадцатые годы двадцать первого века жила их прародительница, найдут эти фото

и подумают, что охуенное было время

если описать мою терапию от выгорания в одной картинке, то вот:

Лето

So far, жизнь журналистки в отставке богата на события. К примеру, утро теперь начинается с жопы кота.

В прошлом тбилисский оборвыш, в Праге кот Шаньга быстро перенял вайбы благополучного эмигранта военного времени: популярные в Чехии корма, по его мнению, оставляют желать лучшего, поэтому он предпочитает немецкий органический, достать который не так-то просто («Хоть в чем-то немцы продолжают заботиться о качестве», — как бы говорит кот Шаньга одними усами), сервис по уборке лотка должен быть роботизирован и ароматизирован («Кот мой отец! Двадцать первый век, а люди в Европе все еще выгребают говно за котами лопаткой», — как бы удивляется кот Шаньга одними ушами), а наполнитель — наполнитель, конечно же, соевый. Количество пражских собак, разумеется, не выдерживает критики, но по крайней мере их большая часть ходит на поводках, что по мнению кота Шаньги (выраженному одними глазами — желто-зелеными, как виноград), всё ещё выгодно отличает Европу от той же Грузии.

В общем, кота мы испортили: был грузинский уличный усач, а теперь — мордатый соевый релокант с автоматическим сральником за 800 евро. Вечно всем недовольный, придирчивый, чуть что ноющий, убежденный, что все ему должны.

Родной, так быстро обрусевший.

— Жопошник, — стонет муж по утрам, когда кот, взобравшись отборными пятью килограммами и пятьюстами граммами ему на грудь, приближает к лицу задранный хвост.

— Это он выражает доверие, — делюсь я знаниями, почерпнутыми из тик-тока.

Потом кота надо кормить, ведь автоматическая кормушка ещё не умеет накладывать влажный корм и разминать его вилочкой. Потом чесать. Потом с котом надо играть. Потом его нужно гладить, пока он спит. Потом приходится обсуждать кота много часов подряд с мужем.

— А ты видела, как он на тебя посмотрел?
— Да, мне кусок теперь в горло не лезет.

— МИША! Ну сколько можно звать?!
— Я НЕ МОГУ ВСТАТЬ! НА МНЕ КОТ!

— Слушай, а когда ты последний раз видел кота?
— НАДО ПРОВЕРИТЬ ПОСУДОМОЙКУ!

А потом и день потемнел, время, отведенное для тревог и бесплодной заботы о будущем, кончилось, не успев заполниться на крупинку. Под летним кашемировым одеялом ещё легчайше тепло. И дурацкий напольный кондиционер еще выдувает из квартиры душные мысли — прямо в окно — оставляя пустую блаженную прохладу.

Я засыпаю под бормотание новостей в телефоне мужа. В свете блестящих виноградом глаз кота Шаньги. Всё ещё очень грустная где-то внутри. Но уже не болезненно несчастная.

Так прошло моё лето.

Очень рада освобождению политзаключенных.

Владимир Кара-Мурза пережил два отравления, были опасения, что его здоровье не выдержит длительного заключения.

Илья Яшин продолжал писать из тюрьмы, несмотря ни на что, и сам выражал сомнения в своей безопасности после гибели Навального, за Яшина было очень тревожно.

Чанышева, Пивоваров, Скочиленко — каждый из этого обменного списка политзеков настрадался, их судебные процессы были жесточайшим искажением здравого смысла, издевательством над людьми.

И отдельно радуюсь за семью Алсу Курмашевой — в Праге её ждали муж и дети.

Да, сегодня сложный день, потому что рядом с радостью идут грусть и печаль от того, что среди освобожденных нет Алексея Навального.

И ещё есть злость — на то, что в страну вернется убийца, который лично Путину дорог.

И чувство несправедливости от того, что зло опять себе что-то выторговало и, вероятно, тоже радо своим успехам.

Что ж, сейчас, увы, не время для чистой радости.

Будет ли оно?

Дорогие, ничего не пишу — отдыхаю, восстанавливаюсь от выгорания и душевного кризиса почти что 35-летнего человека в эмиграции. В первой половине июня ещё работала с партнером из Германии над идеей для игрового фильма, и по-настоящему отдыхать начала только в двадцатых числах. Восстановление идет медленно: заставила себя каждый день ходить на длительные прогулки, пытаюсь наладить питание, занимаюсь спортом, и все равно не каждую ночь могу уснуть. Клавиатуру видеть не могу, хотя идей для текстов полным-полно. Буду потихоньку возвращаться к жизни, писать в канал, работать над книгой. Спасибо, что вы ещё здесь ❤️

любимая рубрика «чешский дзен»

Некоторое время назад кот Шаньга в приступе вечернего бесоебства неосмотрительно завалил наш единственный вентилятор (неосмотрительно, потому что главным бенефициаром охлаждающих воздушных потоков был он сам — любитель поспать на ветерке).

Ветряк работает, но шумит и трясет головой: я даже придумала невеселую шутку, что теперь у нас вентилятор Паркинсона.

Когда жара стала совсем уж невыносимой, мы отправились в крупный магазин бытовой техники, чтобы выбрать новую модель, и продавец убедил нас купить напольный кондиционер — с доставкой через три дня.

Уже дома, получше разобравшись с технологией работы этого агрегата, мы поняли, что нам эта штука не подойдет — для трубы нужно открытое окно, а кот Шаньга излишне любопытен, дерзок и временами болван.

Чтобы отменить покупку и выбрать, наконец, вентилятор, мы снова отправились в магазин: пришли на следующий день, отстояли очередь к стойке приема обращений, объяснили на чешском и английском нашу ситуацию, и сотрудник магазина, пару раз кликнув мышкой, сказал, что заказ отменен.

Уже зная, что ничему нельзя верить на слово, мы трижды уточнили, точно ли в системе отмечена отмена заказа.

Сотрудник кивнул раз пятьсот.

Мы зачем-то успокоились и пошли покупать коту небольшой напольный ветряк.

На третий день, посреди неспешного завтрака, мужу пришла смс о скорой доставке кондиционера.

— Ну как так? — возмутился Миша и позвонил в магазин.
— Мы не знаем, — ответили в магазине и снова отменили заказ.

Спустя несколько часов в нашу дверь позвонил курьер — он привез кондиционер.

— Мы дважды отменили этот заказ! — объяснил Миша.
— Вы что, хотите сказать, что я зря пёр тридцатикилограммовую коробку до дверей вашего дома? — спросил курьер.
— Предполагалось, что вам сообщит об этом кто-то другой, — ответил Миша и со вздохом добавил: — Но, видимо, это буду я.
— TY VOLE! — произнес курьер, имея в виду что-то среднее между «блин» и «блять», и свирепо отключился.
— Я понимаю его чувства, — на всякий случай сказал мне Миша, наслушавшийся терапевтических тик-токов.

После этого мы долго рассуждали, во сколько обходится чешской экономике так называемый «чешский дзен» — явление, при котором ничто не делается сразу, а чаще не делается вообще.

И представляли, как в долгожданном отпуске на Кипре получим звонок из кипрского аэропорта — о том, что неумолимый чешский кондиционер настиг нас и там.

А вы говорите культура отмены.

Как я уже говорила, меня поразила способность автора "Олененка" отстраниться от своего героя: он не только показал, как кровоточащая рана притягивает новых хищников, но также великолепно продемонстрировал, как травмированный человек может неосознанно вредить всем вокруг. И речь не о Марте, которая несмотря на свои психические проблемы все же осознает разрушительность своих действий. Речь об "олененке" Донни, который настолько не хочет разбираться с Мартой и проблемами, которые она закрыла своей большой фигурой, что вредит близким людям и подвергает их опасности. 

В одном из лучших диалогов сериала Донни обвиняет во всех своих бедах Марту. Но его возлюбленная жестко отвечает: нет, дорогой, Марта мартой, а это дерьмо ты уже творишь сам. Переложить ответственность не получается.

В этом моменте я не могла не вспомнить свою первую психотерапевтку Юлию Валерьевну. Когда я в очередной раз плакала у нее на диванчике, что не вижу успешного успеха от результатов моей психологической работы, она с характерным ехидством сказала: 
— А с чего вы вообще взяли, что делаете это все для себя? Своими травмами надо заниматься, чтобы не только себе, но и окружающим не вредить. Своим любимым, друзьям, будущим детям. Чтобы не тащить прошлое в новые отношения. А успешный успех — это не ко мне. Это вы лучше коуча поищите.

(Господи, как жаль, что я не могу с ней обсудить "Олененка". Юлия Валерьевна, ну как же вас не хватает, ну что же это такое, куда вы так рано ушли?) 
 
В общем, как вы уже поняли, я очень рекомендую посмотреть Baby Reindeer. Уверена, это одно из лучших произведений о том, почему нужно учиться говорить твердое "Нет", выставлять границы и лечить кукуху. 

p.s. Да, кстати, Стивен Кинг, посмотрев "Олененка", написал в твиттере что-то вроде "СРАНЬ ГОСПОДНЯ" ("BABY REINDEER: Holy shit") — в том смысле, что это разъёб и отвал башки. И уже настрочил в The Times колонку о том, что это одно из лучших шоу, которые он только видел.

"Олененок" (Baby Reindeer)

В середине восьмидесятых Стивен Кинг настолько скатился в алкоголизм и наркоманию, что буквально подыхал на глазах жены и детей: валиум, ксанакс, кокаин, сиропы от кашля и флаконы очистителя для зубов — в дело шло все, и некоторые книги тех лет Кинг не помнит, как написал. 

Но одна из них помогла осознать масштабы проблемы: это роман "Мизери", в котором известный писатель попадает в плен к самой преданной своей фанатке, бывшей медсестре Энни Уилкс. Кинг описывает Уилкс как крупную женщину с большой, но неприветливо выдающейся грудью, без четких округлостей бедер и ягодиц под бесчисленными шерстяными юбками — визуально настолько тревожно твердую, "как будто у нее не было ни кровеносных сосудов, ни даже внутренних органов; как будто она могла быть только сплошной Энни Уилкс". 

Именно Энни Уилкс, психованная медсестра из "Мизери", заставила Кинга признать свою зависимость: "Энни — кокаин, Энни — алкоголь, и я решил, что хватит с меня быть ее ручным писателем", — рассказал Кинг в своем руководстве "Как писать книги". 

Такой же метафорой огромной проблемы, которую главный герой старается игнорировать, на мой взгляд, является Марта Скотт — героиня сериала Baby Reindeer ("Олененок"). Я посмотрела его на минувших выходных. 

Сериал не просто основан на реальных событиях: человек, переживший оригинальную историю, выступил сценаристом и шоуранером, а также сыграл главную роль. И меня восхитила его способность отстраниться от своего героя: протагонист рассказанной истории вызывает самые противоречивые чувства, и местами сочувствовать ему очень сложно. 

Марта Скотт — сталкерша, которая несколько лет преследует бармена Донни: ежедневно приходит к нему на работу, находит его выступления в стендап-клубах (это хобби и карьерную мечту Донни скрывает от всех своих знакомых), заваливает сообщениями, проникает в дом, где он живет, и поджидает на улицах.

На мой взгляд, у Марты Скотт много общего с героиней Стивена Кинга Энни Уилкс. И дело не только в габаритах, приступах агрессии, пугающих перепадах настроения и неумолимости. 

Марта — олицетворение травмы главного героя, пережитого им в прошлом насилия, о котором он годами молчит. Не желая разбираться с последствиями, Донни страдает и ненавидит себя, но готов страдать и ненавидеть себя еще больше, разрушая собственную жизнь и отношения с людьми с помощью Марты. 

В моей памяти глубоко отпечатался момент, когда Донни пытается убежать от Марты на улице, и она семенит за ним следом — медленная, крупная, неуклюжая, нелепая в своей попытке его догнать и в то же время совершенно ужасающая в своей нечеловеческой упертости. Нет никаких сомнений, что скрыться от Марты невозможно. 

И здесь я вспомнила другой фильм, который друзья рекомендовали нам посмотреть на Хэллоуин — хоррор It Follows: главных героев неспешно преследует нечто, принимающее облик разных людей; его можно узнать по медленной походке и неумолимости приближения, от него можно пытаться уехать, сбежать, но рано или поздно тебя все равно настигнут, и этой встречи ты просто не переживешь. В рецензиях писали, что это метафора смертельных заболеваний, старости или даже олицетворение дедлайна, то есть у каждого человека есть свое It Follows, от которого он пытается скрыться, но оно всегда идет следом, и ты не можешь об этом забыть.
🔽🔽🔽

объявление

приняла решение с 1 июня проводить больше времени с котом Шаньгой

в связи с этим я покидаю телеканал «Настоящее время»

открыта для новых предложений: прежде всего, заинтересована в работе над сценариями для кино, а в журналистике — или работать в кадре, или быть редактором текстов, есть интерес поработать в расследовательских командах

но сначала — мне надо отдохнуть, выспаться, стать похожей на человека

На основе текста «несельдерей» ChatGPT предположил, что в старости я буду выглядеть примерно так (мне все нравится, особенно размер сельдерея)

***
— Слушайте, а вот я тут видела такую старушку с питбулем, она кто? — спросила я массажистку, уже лежа лицом в кушетку. — Владелица?
— Нет, что вы, — фыркнули сверху. — Владельцы наши, украинцы. Семейная пара. А эта женщина — владелица помещения. Все нервы нам измотала. Особенно администраторкам и уборщицам. Приходит с инспекцией раз в неделю, а мы потом просто все выжаты в лимонад. Хотя у нас чистота тут стерильная, сами видите. Очень стараемся. 
— Может, скучно ей просто, — ответила я сквозь хруст позвоночника. — Питбуль есть, сумка от Hermes есть, а радости в жизни нету. И дети не навещают, потому что психолог им разрешил. 
— Вот уж я бы не удивилась! — надо мной раздался молодой, добрый смех, за которым тут же последовал тяжелый вздох разочарованных поколений.  — Жаль только, ничего не поделаешь. У человека есть деньги и власть, а мы что? Одним недовольством тут не поможешь. 
— Это вы мне рассказываете, — я вздохнула, как веками вздыхают в России.
***
Мимо стойки рецепции просочиться не удалось, хотя все процедуры были оплачены мной заранее. 
— Не хотела бы я с вами дружить, — неожиданно для себя сказала я девушке за стойкой. — Всякий раз, как вас вижу, у меня исчезает четверть зарплаты. Сейчас впарите мне эту новую криозаморозку для лица, я по глазам вижу.
Глаза у администраторки салона были раскосые, густо накрашенные, ужасно наглые. Ну лучше всего был кошачий голос — сопротивляться его интонациям не хотелось.
— Не криозаморозку, а криотерапию, — ответила администраторка с достоинством. — Я бы и впарила. А вы бы потом мне сказали спасибо. Брови у вас вон как лежат! Немецкие поля, а не брови! А все потому, что я вас отправила на ламинирование. Но ничего я вам больше не впарю. Я увольняюсь. Достала меня старуха. 
— Ничоси, — я заинтересованно облокотилась на стойку. — Расскажите!
— Да что рассказывать? Допекла! Уезжаю в Америку. Я, правда, и так собиралась, но думала через месяц уйти. Теперь уйду с понедельника. Зарплата ваша будет опять в порядке. Напарница моя — не то что я, сами знаете. 

Вторая администраторка — и правда, человек деликатный. Не скажет, что брови пора бы и причесать. Не напомнит, что целлюлит надо выдавливать из себя по капле, а значит на массажи стоит ходить регулярно. Никогда не скажет: "Ольга, что это за лицо? Вы, наверное, давно не были у нашего косметолога". Не объяснит, как удивительно меняется жизнь, когда у тебя есть бессрочный абонемент на эпиляцию четырех зон. Не заставит пить кофе с сиропом. Может быть, именно такие люди умеют быть счастливы? Нетерпимы к страданию. Уходят, когда им плохо. Требуют от других того, что им надо. Делают это честно (а я в это время думаю, что делают это нагло) и добиваются своего. Не боятся уехать в Америку. Уйти с работы. По жизни идут вперед. Смотрят на всех сельдереем в Hermes. Я так не могу. Мне тяжело менять свою жизнь. Я цепенею от заклинаний властных старух. Не умею послать дураков. И терплю годами, озираясь на жизнь сквозь тонкие стенки полиэтиленового пакета. Вырываюсь совсем зачахнув. Только мечтаю переплыть океан.
  
— Я буду очень по вам скучать, — сказала я на прощание. 
 ***
Спустя неделю, увидев все ту же администраторку на той же рецепции, я не смогла скрыть своего удивления. 
— Да, — она неопределенно махнула рукой и, пожалуй, впервые не подняла глаза от бумаг. — Уговорили остаться! Ну а что я? А я так и быть! Чуть-чуть еще потерплю. Всего месяц. 

Я кивнула с большим пониманием и, наконец, смогла отказаться от кофе с сиропом.

несельдерей

«Вижу старушеньку с сумкой эрмес, — написала я мужу. — Тоже хочу быть старушенькой с сумкой эрмес. Ну или хотя бы просто сумку эрмес. Можно даже биркин. Буду с ней на рынок ходить. Знаешь, чтоб сельдерей вопиюще торчал: глядите, мол, сельдерей живет свою лучшую жизнь, а ваша морковка болтает ботвой в пакете». «Я всё понял», — ответил муж коротко, и я решила не уточнять. Давно уже знаю: уточнишь у человека мужской идентичности, что он там понял про всех остальных людей, только расстроишься. Почти вся русская литература об этом — не повесишься, так поплачешь.

Старушенька с желтой сумкой Hermes, между тем, недовольно постукивая серебристой кроссовкой, говорила на чешском администраторке салона:
— В холле полы вымыты отвратительно, на плитке видно разводы. В туалете плохо работает смыв. В коридоре сильно пахнет цитрусом.
— Это масло массажное! Здесь же массажные кабинеты! — попыталась возразить администраторка салона, предусмотрительно изменившись в размерах рядом с компактной старушкой.
— Это не объяснение, это оправдание. Где ваша уборщица? Пусть подойдет, я покажу, где нужно перемыть полы. Обратите внимание на вентиляцию. Нужно лучше проветривать.

У ноги старушеньки слезливым взглядом смотрел питбуль: в полумраке нижнего этажа, где располагались массажные кабинеты, его коричневый окрас смотрелся почти бордовым. Высказав куда больше, чем я могла понять, старушенька в сопровождении кипящей администраторки, обреченной уборщицы и вздыхающего питбуля отправилась отчитывать другое помещение.

— Это что, владелица салона? — на русском вопрос задала молодая женщина за соседним столиком. Я тут же навсегда запомнила блеск ее длинных, выглаженных волос, смеющийся взгляд и аккуратные, спокойные пальцы на чашке. Если бы я в тридцать четыре года могла сказать человеку, что с первого взгляда хочу с ним дружить, я бы сказала так этой женщине. Мы сидели в зоне релакса и пили кофе.  
— Я всегда думала, что владелицей салона должна быть русскоязычная или украиноязычная женщина, — ответила я. — Чешские салоны организованы проще. А здесь я с порога испытываю ненавязчивое желание всё в себе увеличить и нарастить. 
— Тогда не понятно, чего эта старушка так раскомандовалась. А этой администраторке обычно палец в рот не клади! — женщина мягко хмыкнула в кофейную пену. Мне осталось лишь согласиться: упомянутая администраторка уговорила меня даже на укладку бровей. 🔽🔽🔽

Субботние размышления о глупости человека

Ладно, пока Ельцина вертят в гробу молодые оппозиционеры, а почетные либералы отгоняют их ссаными тряпками из советского наследия — покажу вам знаменитый пражский матча-куб с мармеладом из лимона юдзу (куб был воспет в одном из предыдущих текстов). Я себе сегодня его разрешила после ударной тренировки по жопе:

про фильм ФБК

Моя семья хорошо относилась к Ельцину и младореформаторам. И чем дольше у власти оставался Путин, тем лучше мои родители думали о 90-х.

Я долгое время следовала мыслям отца, но с возрастом тоже стала искать условное начало путинизма в 90-х: чем больше появлялось расследований о Путине и его окружении, тем очевиднее становилось, что условия для прихода и закрепления во власти такого человека сформировались раньше его первого срока.

Считаю важным и нужным разговор об ошибках 90-х, об ошибках или даже намеренной подлости людей, которые имели влияние.

В то же время мне бы хотелось, чтобы в таком разговоре было меньше эмоций и больше попыток понять, разобраться, задать разным людям вопросы и услышать их ответы — чтобы родилась рефлексия, а не только эпический срач, в котором мало логики и нет аргументов (вы молодые и ничего не видели своими глазами — это простите, поебень, а не аргумент, но я бы удивилась аргументации другого уровня после слова «Предатели»).

Я ещё смотрю новый фильм ФБК, да и хотелось бы увидеть все серии, прежде чем давать оценку.

Пока могу сказать, что рассказ о квартирах Ельцина и его личных коррупционных злоупотреблениях (даже если по нынешним временам они кажутся смехотворными) — заслуживает внимания, и здорово, что об этом рассказали.

Обратите внимание, какие коррупционные скандалы возникают в демократических странах: там часто речь идет о смехотворных для России услугах или подарках (типа коробки дорогих сигар). То, что в 90-е было другое время и обстоятельства не делают коррупционное событие менее коррупционным.

При этом замечание Андрея Мальгина о том, что Ельцин действовал не как коррупционер, а как номенклатурщик — на самом деле, тоже интересное и по сути факт коррупции не опровергает, но дает психологию этой коррупции (и заодно хорошо показывает, как лояльно к коррупции такого рода относились постсоветские либералы, и здесь тоже есть, что обсудить)

Единственное, что мне пока очевидно не нравится, это название проекта — «Предатели».

Я бы хотела, чтобы аудитория сама по итогу увиденного решала, кто эти люди.

утренние новости у нас теперь такие:

Духота страшная.

Сетки на окна поставят через неделю, но я осторожно открыла проветрить.

Грузинский кот с северорусским именем Шаньга, живущий в Праге, сам испытывать судьбу не стал: замер в метре от окна, принюхался к разговорам пьющих пражских мужиков, вытекших на улицу из пивной, и свалил под диван. В соседней комнате.

Господи, Шань, как я тебя понимаю. Мужской мир беспощаден и некрасив. Я и сама в некотором роде последние пару лет живу под диваном.