Под ковром

Варшава, аккуратно - Дарья Лобанова, она же Дарья Фельдман, которую многократно ловили на кражах, в.т.ч крупных сумм и один раз дошло даже до суда теперь гештальт-терапевтка и ведет очные группы.

Может быть она конечно теперь все проработала и по карманам пальто и кошелькам больше не лазит, но с учетом того что за все предыдущие случаи она никогда не извинилась и украденное не вернула (за исключением случая с судом) я в этом очень, очень сомневаюсь.

(и конечно это опять НАГТУ/ВОППГП, кто бы еще допустил клептоманку вести группы с зачетом в зачетку)

Пруфы раз (оба поста и комменты)
Пруфы два (пост и комментарии)

Штош, этот день настал: у меня появилось несколько свободных мест в терапию. Сессия 50 минут, стоит €60, пишите в личку @greenochre

Всем, кто интересовался раньше и кому я не ответила (извините, было вобще не до всего), я вроде написала, но могла кого-то пропустить. В общем, если вы интересовались а я вам и сейчас не написала - то это потому что я провтыкала, а не потому что я лично вас игнорирую.

Как терапевтка и как обладательница таких частей я пришла к выводу, что помогать им в некотором смысле вообще не нужно.

Более того, само это желание помочь, сама постановка вопроса - это повестка других частей, тех частей, которые есть у нас всех и которые хотят никогда не испытывать страданий. или если уж испытывать, то недолго и не сильно. или хотя бы чтобы были гарантии что это точно закончится.

Парадоксально, но помощь нужно в первую очередь этим, вторым, — в том, чтобы смириться с неизбежностью боли, потому что боль это часть жизни. В том числе боли сильная, затопляющая, практически невыносимая. Помочь научиться с ней иметь дело. Помочь расстаться с иллюзией, что есть гарантированные способы такой невыносимой боли избежать, что сейчас мы Отрастим Опоры, научимся Находиться в Моменте, увеличим Энергию Селф и нам больше никогда не будет ТАК больно.

А довербальным страдающим частям нужно совсем другое.
Им нужно соприсутствие, а не помощь. потому что чтобы им стало легче, им нужно обнаружить что их боль их не убивает - и что их не отвергнут потому что им больно, как всегда отвергали. Что не со всем можно помочь, но все можно разделить. А это такой опыт который каждый должен получить сам.

В IFS есть расхожее выражение, что части, освобожденные от бремени, приносят дары. Я же думаю, что чаще всего бремя и дар - одно и то же, как бы парадоксально это не звучало. И что именно потому, что какое-то знание и переживание было извергнуто во тьму бессознательного, и больше не принадлежит системе, система и не может принять обратно и часть-изгнанника, и ее мертвого лося Алешу.

В данном контексте мертвый лось - это знание/опыт одиночества, отверженности и боли. и ключ к работе с такими состояниями - осознать, что изганники которые с этой болью живут десятки лет, не просто могут с ней иметь дело, а ежедневно с этой болью живут. поменяться нужно не им, а тем частям которые считают что эта боль ненормальна и недопустима и ей не место в нашем вохуенном внутреннем мире.

Проблема в том, что мейнстримный IFS подход транслирует идею, что исцеленная система это такая система в которой куда-то убрали все противное, болезненное и отвратительное, все уродливое, тленное и невыносимое, и что достигается это тем, что всемогущее Селф избавляет изгнанников от бремени, и они все такие беленькие и чистенькие присоединяются к дружной Self-led семье. а мертвого лося мы куда-нибудь засунем. можно например привести ритуал и всучить его духам предков. или утопить в реке. или сжечь. Дай тебе Боже, что нам негоже. И в этой парадигме эта ситуация правда принципиально неразрешима, потому что полностью избежать страдания невозможно.

Я в идеале некого райского состояния, в котором происходит сплошное благорастворение воздухов, а боли нет, и затянувшихся конфликтов между частями нет, и конфликтов с другими людьми нет, и все разрешается мирно и конструктивно и с любовью всемогущим селф, даже если тебе бомбы падают на голову я вижу то, что православная аскетика зовет "прелестью", – грандиозный блевотный самообман. И меня от него тошнит.
Как сказал поэт - "Повинні ми любити всіх підорасів, злодіїв, убивць. Бо кожний з них - народ, всі - богоносці!"

Вдобавок эта конструкция воспроизводит именно такую травму, которая собственно и привела к возникновению этих изгнанников - травму условной любви с чудовищным условием - не испытывать страданий. Не быть перепуганным, жалким, плачущим, не корчиться от боли и не кричать от злости. превратиться в пластикового пупса с отлитой в пластике улыбкой, у которого не режутся зубы, не протекает памперс, который не кричит и не срыгивает. которого каждому легко и приятно взять на ручки.

Вроде как все мы понимаем, что семья, в которой дети никогда не ссорятся и не дерутся и все постоянно излучают благость и лучезарное счастье - это семья с такой чудовищной изнанкой, которой врагу не пожелаешь. Как можно этого дерьма хотеть для своей внутренней семьи - я ума не приложу. но многие хотят, и ладно бы самим себе, так нет. другим. Впрочем, это уже не имеет отношения к исходному посту, это отдельная большая тема.

Анна Михель написала про страх невидимости, и про части-изгнанники, сформированные травмой невидимости:

“Отсутствие эмоционального контакта в раннем детстве проживается как исчезновение себя.
Твой отклик на меня - это мое отражение в тебе, и если я его не вижу, то исчезаю, то есть, умираю.
А это очень страшно, особенно, когда ты ребенок.

Поэтому эти маленькие, часто довербальные изгнанники окружены самыми мощными и несговорчивыми защитниками. Аффект, который они несут, такой силы, что воспринимается, как крайне опасный, способный разрушить человека.
Но при этом, даже сквозь разнообразные щиты защитников, эти части постоянно фонят тревогой и страхом, иногда активируясь в самых неожиданных ситуациях.

Казалось бы, задача терапии здесь не то, чтобы проста, но понятна: исцелить эти части, избавив их от бремени невидимости. И долгое время мной владела отдающая всемогуществом идея, что это возможно (привет Перфекционисту и Нарциссу).
Но работая над этим, в том числе, в личной терапии, я обнаружила, что исцеления в присутствии Селф и разгрузки этим частям не всегда достаточно. Безусловно, им становится существенно легче, но только на время. Потом либо обнаруживается новое бремя, либо новый изгнанник обремененный чем-то похожим, и все надо повторять заново

[…]

И вопрос о том, как помочь этим частям, для меня по-прежнему остается открытым”