Маша Зелёнка

​​В лесу выросли наконец симпатичные осенние грибы — рядовка фиолетовая. Когда эти ребята пошли, с пустыми руками домой точно не вернешься! Они часто растут группами и ведьмиными кругами.

Поверья о ведьминых кругах мы хорошо знаем — особенно известны английские, шотландские и ирландские. По легендам, это места, где фейри ночами водят свои хороводы.

А что у славянских народов?

Я однажды задумалась, что на удивление не слышала сказок про грибы и с упоминанием грибов, известных поговорок и присказок (кроме «назвался груздем»), хотя люди уж точно собирали грибы — как минимум вышеупомянутые грузди солили! Оказалось, этому есть объяснение.

Тема грибов была табуирована. По словам Топорова, еще в середине прошлого века в подмосковных деревнях (не где-то в глуши!) женщины могли отчитать тебя за вопросы о грибах, как будто спрашивать такое — бесстыдство и наглость. Отвечали, что узнаешь, когда вырастешь, или более того — что парням таким интересоваться нечего.

Некоторые грибы запрещено было есть незамужним и беременным. У славянских народов грибы были четко разделены на мужские и женские. Трубчатые с выраженной ножкой и шляпкой (например, белый), считались мужскими, а пластинчатые со шляпкой, образующей воронку (например, лисичка) — женскими. Естественно, первые ассоциировались с пенисом, а вторые — с вагиной. Грибами вообще зачастую называли только «мужские» грибы, а «женские» именовались губой (одно из старых названий для женских половых органов в том числе).

Упоминания грибов можно найти в старых песнях — особенно свадебных, там через отношения грибов («Ищет груздочек беляночки…») описываются отношения молодых людей. В другой песне девушка приносит из леса мухомор, кладет в свою кровать, но боится с ним лечь, а тот её уговаривает.

Увидеть во сне грибы — к беременности. Иногда уточняется, что «мужские» грибы снятся к рождению сына, а дочь предвещает увиденная сыроежка.

Грибы в фольклоре часто уподобляются змеям и лягушкам, насекомым. Видна их связь с потусторонним миром. Интересна чешская присказка: «когда ты ещё грибы пас», то есть когда ещё не родился.

Считалось, что больше в сборе грибов везёт тем, кто живет половой жизнью. А по словацким поверьям, грибы вырастают там, где спаривались олени и другие крупные дикие животные.

Порция красиво разрисованного литса, раз всем понравились прошлые картинки 🥹

Время крадётся ко второй половине ноября, к волчьим праздникам.

Когда-то писала о зимних волчьих днях, но и в ноябре люди были аккуратны: человечьи свадьбы отгуляли, пришло время звериных.

Говорили, в это время волки начинают подбираться ближе к людскому жилью, теряют страх. Оттого и дни эти были полны запретов, что должны были обеспечить безопасность семьи и дома от хищников. Особенно много внимания волкам уделяли на территории Болгарии, Молдовы и Румынии.

Покровителем волков (и одновременно защитником от них) считали св. Филиппа, чей день выпадает на 14 ноября, но кое-где о разгуле волков начинали говорить ещё со св. Мартина 11 ноября.

С волками связан был и праздник Введения Богородицы во храм 21 ноября, в Болгарии его так и называли — Богородица Волчья. Зачастую этот день из волчьих считался самым страшным — главным его героем был не просто волк, а волк хромой, озлобленный и опасный, да к тому же обладающий человечьими чертами согласна, это намного жутче, чем просто голодный зверь.

26 ноября — Егорий Осенний. Этот день связан с волками на территории России и Беларуси — говорили, что даже сам Егорий ездит на волке.

И, наконец, день св. Андрея 30 ноября. Этот день связан был уже не только и не столько с волками, сколько с разгулом нечисти в целом.

В Румынии в это время обязательно мазали чесноком «пограничные» места — двери, пороги, дымоходы, чтобы защититься от стригоев (упырей). Даже организовывали особые бдения над чесноком ночью накануне — во время празднования некоторое количество чеснока оставляли на столе в окружении свечей, а пожилая женщина должна была приглядывать за чесноком, чтобы его не украл или не попортил стригой. Такой чеснок потом обладал особой силой в защитных ритуалах.

Интересно, что в некоторых местностях в Андреев день проводят обряды защиты от медведей! Казалось бы, и медведь, и волк — крупные опасные хищники, ничего удивительного. Но отношение к ним было разным: хоть имя медведя и было табуировано настолько, что мало что от него осталось, но медведя отождествляли с человеком. Говорили, например, что если с хозяина леса снять шкуру, он будет выглядеть, как человек. Медведь — про жизнь, про плодородие, он «свой».

Волк же всегда чужой. Это создание хтоническое, медиатор между мирами людским и потусторонним. Упыри принимали обличие волка, да и говорили, что волка создал сам дьявол.

Ноябрь — шаткое переходное время, когда природа «умерла», а вера в возвращение тепла и света ещё не появилась. Когда, как не сейчас, поисследовать свои отношения с чуждым и агрессивным? Может быть, вовсе волки не за окном щелкают коварными пастями в темноте?

Может быть, мы забыли выпустить в лес голодного зверя, что сидит в груди?..

​​Пришел ноябрь, и жизнь окончательно перенеслась под крышу, в освоенное пространство родных стен. Приручили одичавшее за лето без присмотра помещение. Закрыли на Самайн границы, теперь внешнее и внутреннее ощущается ярче и резче.

Сидим в уюте, храним свой угол. Кстати, об углах…

Как минимум у славянских народов углы были местами особенными. Первым на ум приходит красный угол, где стояли иконы и прочие предметы ритуального характера. Туда помещали ветки с празднования Троицы, расписные пасхальные яйца, громничные свечи, последний сноп. Возле красного угла находился стол, один из центральных предметов жилого пространства. Красный угол был напрямую связан с хозяином дома, а ещё часто под полом именно под красным углом закапывали после родов плаценту, как бы утверждая связь дома и его нового обитателя.

Противопоставлен красному углу был угол печной — женский, часто отделенный перегородкой или занавеской от остальной избы. Печь ставили обычно в самом холодном северном углу, там она служила препятствием не только для холода и сырости, но и для злого влияния нечистой силы. Будучи ещё одним центром дома, печь оставалась местом не вполне здешним — я писала об этом тут.

Интересно, что печь была связана с женским началом не только в бытовом плане, но и в мысленном восприятии — грубо говоря, в традиционной культуре женщины в целом считались существами ну тоже не вполне здешними — например, женщина после родов, во время менструации принадлежала к стану «чужих». Если посмотреть, жизнь женщины в старые времена была просто цепочкой бесконечных переходов и пограничных состояний…

Но особым статусом обладали все углы избы, не только «мужской» и «женский». Считалось, что в поминальные дни души предков приходят и сидят по углам. После смерти человека его душа тоже по углам скиталась в течении сорока дней, поэтому нельзя было углы белить или подметать, чтобы не потревожить недавно усопшего.

Подношение домовому часто раскладывали поровну по всем углам. Говорили, что в углах могут сидеть вештицы (ведьмы), черти, шуликуны. Нечистую силу отличало не только нахождение в углах, но и определенная траектория движения — из угла в угол.

У меня есть мысль, с чем может быть связано такое внимание к углам. Жилище должно было иметь четыре угла — четырехугольность была вообще присуща мирозданию в христианском представлении, поэтому и дом, как модель мира, должен был иметь именно четыре угла.

При этом человек в древние времена воспринимал своё и чужое как систему концентрических окружностей, где в середине он сам, а на периферии — места совсем уж не жилые. Я, мой дом, мой двор, моя деревня…

Дом должен быть с углами, но углы в глубине души ощущаются выходящими за рамки домашней окружности. Получается несвоё в границах своего, пространство неоднозначное и шаткое, где скапливается разное нежелательное.

Оттого, наверное, столько защитных обрядов и были связаны с углами — нужно было приложить усилия, чтобы удержать эту часть дома своей, человечьей. Даже при строительстве дома на месте углов клали предметы, что должны будут сберечь жильцов и обеспечить благополучную жизнь.

Да и за собой я часто ощущаю желание прибраться и вымыть всё именно в уголках — только тогда дома всё действительно под контролем.

P.S. Как вам мой великолепный коллаж??

У Дуни период запасов.

Это значит, что с любой пищей, которая ощущается как ценность, она будет долго бегать, перепрятывая её раз за разом, прежде чем наконец съесть.

Причем с разной едой она поступает по-разному. С семечками и кедровыми орешками, например, Дуня бегать не будет — слопает сразу же на месте. Какой-нибудь крупный кусок тыквы или недоеденный гриб она может закрепить на карнизе или ветке у себя в клетке, но не станет пихать в карманы — видимо, понимает, что так он стухнет.

Желуди Дуня не особо ест, но очень любит прятать, причем почти всегда — мне в волосы или под подушку. Фундук тоже может пару дней носить по комнате и оставлять в потайных местах. А самый ценный в беличьем представлении — грецкий орех. Когда выдаю, она может неделю почти не выпускать его из зубов, катать в колесе и искать самое надежное место.

Часто в период запасов белки становятся агрессивными, в прошлом году так и было — я чуть не отъехала, когда она запустила мне зубы в вену у запястья 😅 в этом году проходит мягче.

​​Дикая Охота — это явление, часто описывающееся в фольклоре стран Европы.
Говорят, можно увидеть иногда в небе грозную орду — разъяренных охотников, духов или эльфов, дьявольских псов или демонов, а возглавляет Охоту сам Один в колеснице...

Или подобная ему фигура — это менялось с течением времени. Боги, герои, фантастические существа, короли... и даже сэр Фрэнсис Дрейк.

Недобрым знаком было увидеть Дикую Охоту! Это могло быть предзнаменованием беды. Да и охотники не прочь были схватить души замеченных людей и утащить с собой в потусторонний мир.

Наиболее активна Дикая Охота в Йольское время, говорится в преданиях. Но я начну говорить о ней уже сейчас, когда года мир уже стал более чуждым и тёмным, а вечерами кое-где вполне можно попасть в густую метель. Да и Йоль уже не за горами!

В провинции Смоланд, что в Швеции, верят, что в Йоль безопасно выходить из дома, если носить в кармане кусочек стали и кусочек хлеба. Если встретишь охотника, то спасёшься брошенным перед собой кусочком стали, если адского пса — то надо кинуть хлеб.

Впрочем, наградить Дикая Охота тоже могла — смельчаков или тех, кто помог. Скорее всего, в ранних поверьях Дикая Охота не была столь демонической, а репрезентовала божественное войско, поддерживающее берсерков.

Исследователи считают, что изначально Дикая Охота была метафорой для неумолимых хтонических сил природы — когда стремительно набегают тучи, поднимается ветер, налетает буря.

Демонические псы — очень частые участники дикого гона. С ними связано много легенд, не имеющих даже отношения к Дикой Охоте. Цербер, баргесты, Грим (да, тот самый, что упоминался в Гарри Поттере!)
В записях 16 века говорится о страшном огромном чёрном псе, который забежал в церковь, загрыз несколько человек, а потом исчез, оставив выжженные пятна, что сохранились до сих пор. Исследователи считают, что это следы от шаровой молнии, которая при устной передаче «доросла» до демонического пса. И это снова наводит на мысли о связи Дикой Охоты с природными явлениями.

Кстати, собака Баскервиллей — тоже один из образов адского пса. А в чём участвовала жуткая компания Хьюго Баскервилля? Разве не охотой была погоня за девушкой, сбежавшей из его замка?

Некоторые связывают с Дикой Охотой и древнегреческую хтоническую богиню Гекату, что заботится о пограничных местах, заведует перекрёстками, Луной, колдовством и всем потусторонним. Она появляется в сопровождении чёрных псов и сонма неупокоенных душ.

В йольское время не принято было выносить что-то из дома — оно тогда станет принадлежать не людям, а силам, что властвуют сейчас над заоконным миром.
Особенно нехорошо было потерять предмет одежды — владельца могла забрать тогда Дикая Охота.

Всё, что оказывалось на улице — больше не твоё. Но можно использовать это и в своих интересах! Отдать Дикой Охоте то, от чего хочешь в своей жизни избавиться насовсем 👻

Во внезапно позимневший лес за… грибами?

После совершенно безгрибной осени лес побаловал и запоздалой горстью лисичек, маслят и даже парой польских (взяли для белки, она их очень уважает), и специфическими грибами холодного сезона:

1. Фламмулина (зимний опенок). Встречали эноки в азиатской кухне? Это фламмулина, только выращенная «в неволе». В лесу растет обычно во время зимних оттепелей небольшими семейками. От несъедобных видов легко отличить по характерной темной бархатистой ножке.

2. Осенняя вешенка. Большие и крупные грибы могут горчить, но молодые хороши, хотя не всем понравится скользкая желеистая текстура. Мы используем в компании других грибов, главное, сперва поджарить на большом огне.

3. Строфария сине-зелёная. Самый самайновский ведьминский гриб! Говорят, что съедобна, но сведения противоречивы. Мы пока не рискнули. Кто-нибудь собирал?

4. Рогатик (клавариадельфус) язычковый, а может быть, западный — с точностью определить не смогла. Говорят, тоже съедобный, но вырезать семью не стали.