ACTA DIURNA POPULI ROMANI

Salve, дорогие квириты!

Пришло время прощаться с MMXXIV годом и встречать новый. Сложным ли был этот год? Полагаю, для каждого из нас он был полон как приятных, так и скверных событий. Для кого-то даже - трагичных.

Из хорошего – волеизлиянием народа переизбрали Цезаря Августа. До этого – к нам присоединился новый Легат. Плохое и перечислять не стоит. Идти дальше необходимо, невзирая на все сложности судьбы.

А они, без сомнения, будут. Мы – жители Империи, тягостью или радостью бы это ни было. Мы неизбежно будем частью истории, ибо творится она волею и руками Рима. Римскими гладиусами и стилусами.

Потому, в году грядущей желаю всем вам сохранить ясность ума и трезвость рассудка. История не должна вершится с пеленою на глазах, в каких бы оттенках эта пелена не была. В этом и видит свою главу миссию ваш покорный слуга: только с юмором можно лишний раз критически посмотреть на то, что окружает всех нас.

Вы – достойные граждане великой империи. Помните об этом в каждом своем поступке, шаге и вздохе. Сохраняйте спокойствие и верьте Цезарю.

За всех поднимаю бокал и до встречи в новом году!

- Сто сестерциев за парфянскую сушеную жабу!

К стоящему на помосте меняле подбежал взмыленный помощник и быстро зашептал что-то тому на ухо. Меняла кивнул и прокричал на весь форум:

- Сто пять сестерциев за парфянскую сушеную жабу!

Собравшиеся на форуме квириты удивленно и недовольно загудели, глядя на связку надетых, как бусины на нитку, сушеных жаб в руках у менялы. Жабы были с синей полосочкой поперек спинки; как утверждал меняла - новой породы. Специально созданной, чтобы помешать хитрым умельцам выращивать их в пруду на своей вилле, сушить и потом выдавать за истинных порождений Золотой Жабы.

- Ой, что ж делается-то! – начали сетовать пожилые матроны.

- Кажется, опять парфяне внесли римские коллеги магистратов в проскрипционные списки…

Какой-то завсегдатай Форума, из тех, что всегда и все знают, начал рассказывать, что в варварских землях экономике Рима уже предрекли крах и низвержение в Аид. Меняла тем временем поднял цену за жабу до ста семи сестерциев.

- А кто кричит в варварских землях? Умбры, которым ореховой скорлупы не перепало? Или те, кто в позапрошлом году бегал по форуму голышом, обсыпанный пеплом, и предрекал, что жабы будут стоить по тысяче сестерциев? Что думаешь, Гай Аноним? – спросил меня один из квиритов.

- Очень даже может быть, - ответил я, оглядывая Форум. Римляне, хоть и не обрадованные подорожанием жаб, вели себя приличествующим образом. Никто не вопил и не разрывал на себе в клочья тунику. Очевидно, все любители подобных эффектных жестов за невостребованностью уже перебрались к варварам.

- Умбры, конечно, тоже ликуют, - продолжал делиться новостями из далеких краев всезнающий квирит. – Последний раз они так радовались, когда в Риме подорожало масло.

Раздались смешки. Ничем более существенным умбрийский бог Перемогикс порадовать своих последователей уже не мог.
- Поводов для паники из-за жаб не вижу, - сказал я. – Хотя история и досадная. Торговцам эти сушеные бестии пока еще нужны, а значит, цены поднимутся. И уже не опустятся, даже когда жабы подешевеют, ибо где же такое видано? Но для римской казны это даже к лучшему: больше сестерциев, главное, чтобы они пошли на благо Рима.

Один из квиритов взвесил на ладони связку сушеных жаб по сто тринадцать сестерциев за штуку.

- Скажи, Гай Аноним, а что твоя несравненная капуста? Не подорожает ли она вслед за жабами?

Я решительно заверил всех собравшихся на Форуме, что моя капуста – это настоящая, римская капуста, свободная от любых жабьих конвульсий, и поэтому цена на нее останется прежней. Слово римлянина.

Salve, дорогие квириты!

Ну что ж, мы сделали все, что могли. Целый день и ночь напролет мы упорно трудились. Стирая пальцы в кровь, ставили на папирусах галочки напротив имени нубийской жрицы, чей смех так мил Цезарю Августу. Лучшие агенты Божественного тайно подбрасывали эти папирусы в священные урны в храмах Золотой Жабы. Но никакие ухищрения не смогли перебороть воли народа. Парфия избрала царем богача Трампарампа.

Победа эта произвела фурор. Сторонники богача плясали от радости и поднимали чаши с вином за его здравие. Но шум ликования был заглушен таким диким воем, от которого даже трехголовый пес Цербер, сторожащий врата Аида, впал в замешательство. То выли обуянные горем умбры. Больше не будут сыпаться из Парфии звонкие сестерции, да и старые ржавые колесницы поедут теперь на переплавку, а не в степь танаисскую. Громче всех рыдали те, кто сбежал от римских гладиусов в варварские земли. Тамошние варвары и так уже поглядывали на них косо, а теперь, сразу как парфянский царь ослабит поводок, могут и обратно в Умбрию отправить, придав ускорение пинком в жирный podex. Причина горестных ожиданий умбров известна.

Трампарамп сделал в ходе борьбы за престол много громких заявлений, одним из которых было закончить Умбрийскую Войну за один день. Этого, однако, пока еще не случилось, как не случилось и ученого раба, якобы посланного к Цезарю Августу с важным сообщением.
Лозунгами новоиспеченного парфянского царя никто из благоразумных квиритов не обманывается. Главной целью богача Трампарампа является величие Парфии, а не Рима. Поэтому даже если он и перестанет отсыпать щедро сестерции вождю Зелебобиксу, то вовсе не с тем, чтобы облегчить путь к Куявису для римских легионов. Нет, Трампарампу куда милее роль грозного укротителя, перед которым испуганно отступит даже великий Вечный Город.

Но, к счастью, Цезарь Август – не Алколигула и благословлять Парфию именем Юпитера не станет. У Рима свои цели и своя судьба. Умбрийская война хоть и тяжела для нас, но она продолжится и закончится в любом случае, кто бы не сидел на парфянском троне. А вот превращение Парфии в сборище умалишенных, успешно претворяемое в жизнь соратниками нубийской жрицы – это было бы нам, квириты, весьма полезно.

Кстати, об умалишенных. Избрание Трампарампа царем дало совершенно неожиданный результат. Мумия пока-еще-царя Бидона внезапно вспомнила собственное имя и даже начала с первого раза находить дверной проем. Некоторые парфяне углядели в этом признаки заговора против нубийской жрицы. Не знаю, квириты, где здесь правда. Но если Бидон все это время находился в здравом уме, лишь прикидываясь мумией, то я должен признать: парфянское коварство воистину не имеет границ.

Первый населенный пункт США обнародовал результаты президентских выборов

Два года назад скончался Первый Легат.

«Эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна».
(Гесиод, 720 год до н.э.)

«Quadroboberus curva»
(надпись на опоре моста, найденная при раскопках в Сарматии)

Каждый квирит, решивший однажды обзавестись потомством, желает, чтобы потомки прославили его семейство. Чтобы они прилежно учились, были послушны родителям, в положенный срок нашли себе ремесло и сами, в свою очередь, произвели на свет детей. Но где же это видано, друзья мои, чтобы дети спешили выполнить волю родителей? Нет! Едва выпрыгнув из пеленок, они делают все, чтобы отец и мать поседели раньше срока, а прадед, спасавший когда-то Рим от полчищ Безумного Атаульфа, перевернулся в своем гробу.

Многие безумства перепробовала молодежь, и вот недавно Рим узнал о новом. Юноши и девицы нежного возраста надевают на себя карнавальные маски зверей, и старательно изображают таковых. Ходят на четвереньках, едят из миски, шипят и кусаются.

Это в целом безобидное, хотя и очень странное занятие немедленно привлекло к себе внимание сенаторов. Углядев в нем источник всех невзгод Рима, они схватились за головы и принялись стенать и вопить так, что даже нубийские демоны притихли в своих горшках. Прислушались, пытаясь понять, что за соперник такой у них объявился, способный ввергнуть Ойкумены в пучину тьмы и разрушения. Римская молодежь, не охваченная еще новой модой, тоже прислушалась, после чего побежала в лавку купцов-бакалейщиков за масками зверей.

Мне порой кажется, дорогие квириты, что амфитеатры и одеоны вскоре придется закрыть за ненадобностью. Римский народ и так от души веселится, глядя, как сенаторы надрывают глотки, требуя запретить изображать зверей под хоровой лай и мяуканье благородных девиц и юношей, сидящих на камнях у ступенек курии. Им вторит одобрительным ржанием откуда-то из-за угла матрона Иппоксения. А вот Урсус, любимый конь Божественного Августа, пока молчит: видимо, из опасения быть в чем-то уличенным коллегами-сенаторами.

Голосом разума в этой комедии оказался – кто бы мог подумать – любезнейший сенатор Милоний. Он справедливо заметил, что нет никакой нужды подогревать интерес к странной моде пустыми обсуждениями и запретами.

Едва ли не впервые, дорогие квириты, я с ним соглашусь. Мудрый человек не пытается остановить бурю: он направляет парус по ветру. Коль уж выбрали юные римляне такой способ показать себя городу и миру, то лучше бы нам поразмыслить, отчего так случилось. Неужели бытность человеком, квиритом, кажется юношеству тяжкой? Неужели она пугает их, вместо того, чтобы вдохновлять? Если так, то мы где-то допустили ошибку, и вот об этом бы сенатором стоило беспокоиться.

А мода скоро пройдет, дорогие квириты. Авгуры предсказывают в Риме и Остии к ноябрьским календам снег. Бегать на четвереньках станет холодновато.

Salve, любезные квириты!

Я, признаться, надеялся тихо провести эту осень за работой в огороде: там как раз созрела чудесная, краше и вкуснее прежней, капуста. Так, незаметно за трудами и днями настало бы событие, которого вся Ойкумена давно ожидает. Я говорю, конечно, о выборах парфянского царя. На сентябрьских идах аккурат прошли жаркие публичные дебаты претендентов на трон. Богач Трампарамп и нубийская жрица тянули друг друга за отсутствующие бороды, то и дело поминая всуе имя Божественного Цезаря Августа. Мы уже давно знаем, дорогие квириты, что без его высочайшей воли не происходит ничего. Ни пшеница на полях не восходит, ни скотина не дает приплода. И, разумеется, будущее Парфии определяет тоже Цезарь Август.

Надеждам моим сбыться было не суждено. Хотя я в итоге и брался каждое утро не за стилус, а за топорик для рубки капусты (она сама себя с грядок не уберет!), видит Юпитер – это было мне тяжело. То в Риме супружеская чета купцов-бакалейщиков делит склады и лавки так, что клочки по закоулочкам летят. То в Финикии случилось массовое и кровавое буйнопомешательство ученых рабов. Из земли ариев на Иудею сотнями сыпались выпущенные из катапульт огненные шары. И хотя любому разумному квириту было ясно, что до нубийских демонов очередь не дойдет, побеспокоиться все же пришлось – жрецам Золотой Жабы в первую очередь. Прежде покорные иудейские старейшины ныне все более неохотно прислушиваются к ним.

Зелебобикс тоже забегал словно блоха на шкуре бездомной собаки, требуя у варварских вождей поскорее принять его в племенной союз. Вожди, как и прежде, согласно кивают, заявляя, что без Умбрии племенной союз существовать никак не может – но принимать туда Зелебобикса не спешат. И ведь не лгут, дорогие квириты, не лгут!

Посудите сами: в любом хозяйстве пригодна выгребная яма, без нее действительно никуда. Но кто ж ее станет размещать на своем дворе у крыльца? Нет уж, пусть яма будет в сторонке. Так ровно поступают варварские вожди: свозят в Умбрию ржавые колесницы и стрелы, а также мешки с залежавшейся с прошлого урожая репой. И если насчет репы я не знаю, то первые совершенно точно уже заканчиваются. Римские легионы тем временем продолжают свой марш. Как знать, возможно уже на исходе зимы умбрийский вождь съест на обед слишком много мухоморов.

Я же, друзья, закончив с уборкой капусты, займусь погрузкой ее в телеги и отправкой в Рим, чтобы на форуме вы могли ее приобрести и насладиться сполна. А тем временем в Парфии выберут царя заместо мумии Бидона. Или царицу. Цезарь Август, помнится, говорил, что отдает предпочтение нубийской жрице. Впрочем, если победа достанется богачу Трампарампу – виноват будет все равно Божественный. Вне всяких сомнений.

Ave!

Salve, любезные квириты!

Минувшей ночью тихие улицы Вечного Города озарились всполохами факелов, заполнились криками и топотом ног. Спросонья можно было решить, что Ганнибал стоит у ворот, или что галлы лезут по римским стенам, как когда-то в древности. Но причина переполоха оказалась не столь драматична, хотя галлы в ней все же были замешаны.

Выяснилось, что в Лютеции, главной галльской деревне, был взят под стражу Дурий Павел - богач и инженерный гений римского происхождения, создавший Колесничный Форум. Одной из главных особенностей Форума является то, что выступающего на нем совершенно невозможно изловить: так хитро и запутанно он построен. Форум быстро стал популярен, и многие жители Рима хоть раз в день, да заглядывают туда. Даже Урсус, любимый конь Божественного Цезаря Августа, возведенный им в сенаторское достоинство, регулярно оглашает Колесничный Форум своим задорным ржанием.

Само собой, Колесничный Форум ценят и различные темные личности, вершащие на нем свои не менее темные дела. В свое время римские магистраты пытались получить от Дурия Павла схему устройства форума, чтобы помешать деятельности разбойников и мятежников, желающих развала Рима. Успеха в том они не достигли. Позднее Дурий покинул Рим, чтобы найти в Ойкумене места «более свободные».

Результат истории печален и закономерен. Галлия, мнящая себя оплотом и цитаделью свободы всех и от всего, по первой же указке парфянской Золотой Жабы надевает на Дурия кандалы. Поговаривают, что его аж на два десятка лет могут заключить в подземное узилище. Разумеется, если он не согласится предоставить парфянским властителям все те же чертежи форума. И скорее всего, это произойдет. Как сказал сам Дурий в беседе с оратором Туктакером, важнее всего для него его собственная свобода. Но не будем судить преждевременно: люди порой умеют удивить.

А вот кто точно не удивил – так это бежавшие из Рима продажные адепты греческих ценностей, затянувшие свою привычную песню. Дескать, в Риме Дурий Павел за правду едва не пострадал, но здесь, в свободной Галлии, он мешал торжеству справедливости. Разбойников и мятежников покрывал, развратников и душегубцев.

Сами понимаете – это другое!

Salve, дорогие квириты!

Опять ваш покорный слуга пишет вместо строк, веселящих сердце, то, что ложится на него тяжелым камнем. Да, я о боях, что ведутся на границах Римской Империи, к сожалению - на нашей родной земле.

Все мы слышали от глашатаев слова парфянского советника Линдизи, который, улыбаясь акульей улыбкой, лицемерно хвалил вождя умбров за блестящую военную операцию, о которой, конечно же, никто в Парфии и помыслить не мог. Ха! Этими словами он не обманет даже новорожденного младенца. Уж о чем точно никто не помыслит – так это о наличии у Зелебобикса военного гения.

Да, квириты, надо понимать. Вторжение умбров на земли Рима – это не акт самоубийства, навеянный грибным порошком. Это попытка посеять ужас и сомнения в сердцах римлян, заставить их поверить, что Цезарь Август слаб и неспособен защитить свой народ. Безумное, беспощадное и к своим, и к чужим действо, которое при должной ловкости рук способно нанести сокрушительный удар. И уж само собой, не сальным пальцам Зелебобикса эту ловкость проявлять.

Мы все ощущаем смятение и боль за наших соотечественников, оказавшихся под огнем умбрийских катапульт. Главный удар, однако, наносится не стрелами и не мечами. Ядовитые мысли, что старается посеять в римлянах враг – вот главная опасность. На руках у парфянских прихвостней немало удачных карт, надо признать. Это и затянувшаяся против народных ожиданий умбрийская война, и продажные чиновники с жадными военачальниками, что пополняют сейчас собой подземные узилища. Не все гладко в Риме, и есть причины для недовольства, это правда. Заметить бы: «да где их нет?» Но совсем иначе звучит этот вопрос, когда по твоей стране рыщет враг, грабя и убивая мирных землепашцев и ремесленников.

На это, дорогие квириты, конечно же, и расчет. Умбрам никогда не дойти до Палатинского холма, они и приграничные Альба-Лонгу с Курионом не возьмут. Но какая же им будет радость, если Рим победит сам себя! Не успев победить в войне, развалится из-за внутренних склок и распрей, вызванных исключительно благородными побуждениями. Не хотелось бы преподносить ни Парфии, не Зелебобиксу подобного подарка.

Я вижу, какую сплоченность демонстрируют сейчас римские граждане, как помогают пострадавшим курионцам. Вот так нам, друзья, и нужно действовать. С холодной головой и горячим сердцем. Решить внутренние вопросы можно позже или раньше, но для этого нужно, чтобы стоял Рим. И очень важно сейчас не разобрать его собственными руками по кирпичику.

Salve, любезные квириты!

Долго думал, стоит ли браться за стилус по поводу проходящих в Лютеции игр и поистине «триумфального» их открытия. Вроде и значимое событие, которое негоже обходить вниманием. А с другой стороны – все, что стоило сказать на его счет, уже прозвучало.

Олимпийские игры – настоящее священнодействие. В древние времена эти соревнования останавливали распри и войны. Все это было прекрасной демонстрацией – перед людьми и богами – величия человека, мощи и гордости его духа.

Пусть и не без шероховатостей, идея Олимпийских игр объединяла мир. Честь и красота спорта привлекали многотысячные толпы зрителей. И сам я, дорогие квириты, еще с детских лет с замиранием сердца следил за состязаниями, всей душой желая победы римским атлетам. Но вот уже несколько лет римлян видеть на олимпийских стадионах не хотят.

Интерес к состязаниям угасает, и уже не достижения атлетов обсуждает Ойкумена, а достойные лишь придорожной таверны сплетни и скандалы.

Что же делать несчастным галлам, как привлечь зрителя на трибуны?

Вероятно, дать такое зрелище, чтобы сами боги спустились с Олимпа посмотреть его. Увы – варвары есть варвары. Из всей эллинской культуры они восприняли лишь поклонение Вакху с его разнузданным эпатажем.

Неудачный выбор, мои дорогие квириты, учитывая, что покровителем Олимпийских игр издревле являлся Аполлон, воплощение света и порядка.

Закономерно, что результат галлы получили прямо противоположный тому, который был нужен. Все, кто сохранил остатки здравомыслия, плюнули в сердцах и покинули стадион, велев ученым рабам впредь не утомлять их рассказами об играх. Нам, дорогие квириты, уж точно сам Юпитер велел поступить именно так. Тем более, что есть известия, достойные куда большего внимания. Например, возвращение из варварского плена римских мужей и матрон, в обмен на которых Цезарь Август отдал несколько парфянских соглядатаев, а к ним в придачу – с десяток форумных безумцев, которых еще и кормить приходилось за счет Империи. Наконец-то преторианцы смогут проветрить Мамертинскую тюрьму!

Вернувшихся римских граждан я от всего сердца приветствую на родной земле. А форумные безумцы… Не сомневаюсь, друзья: в землях варваров они найдут себе подходящие место и компанию.

Дорогие квириты, а ведь я не ошибся! Все-таки нубийская жрица!

Salve, любезные квириты!

Странные дела творятся в парфянском царстве! И я не об очередных изречениях мумии царя Бидона говорю – хоть он и превзошел самого себя, назвав вождя умбров Зелебобикса Цезарем Августом. К этому уже все привыкли, и лишь простые парфянские подданные грустно вздыхают, наблюдая эту жалкую картину.

Нет, друзья. Внимание всей Ойкумены на этот раз приковано к богачу Трампарампу, претенденту на парфянский трон. Несмотря на гонения и лишения, обрушенные на него приспешниками Бидона, Трампарамп не отказался от своих намерений. Разгромив действующего правителя Парфии на публичных дебатах, он принялся колесить по стране, выступая перед подданными и убеждая их принять мудрое решение – избрать царем именно его. Но на амбициозных планах едва не поставила жирную точку стрела убийцы.

Признаться, услышав эту новость от своего ученого раба, я решил поначалу, что он рассказывает мне сюжет новой живой фрески. Парфяне любят такое: чтобы дворцы их правителей и храмы Золотой Жабы пылали и превращались в руины, а царь, его семья, советники и любимая собака пересаживались в лодку Харона прямо с потерпевшей крушение летающей триремы. Но жизнь порой куда увлекательнее выдуманных историй. Убийца, стрелявший изблизи, промахнулся, не нанеся никакой серьезной раны! Не иначе как сам Аполлон решил, что не время еще Трампарампу становиться персонажем легенд, и отклонил стрелу, которая лишь оцарапала богачу ухо.

За выборами нового царя в Парфии всегда любопытно понаблюдать. Но сейчас накал страстей достиг апогея. Трампарамп ничуть не испугался покушения и выразил неукротимую готовность продолжать борьбу. И надо сказать, было бы глупо ему остановиться именно сейчас, когда парфянские подданные видят его избранником богов! Шансы на победу богача высоки как никогда! Это понял даже пребывающий в анабиозе царь Бидон, которого на днях в очередной раз укусило чудище Ковидла. Кажется, оно только и ждало удачного момента!

Продолжит мумия Бидона претендовать на власть, или же советники царя спешно найдут ему на замену другую марионетку, пока неясно. Но мне, дорогие квириты, будет даже немного жаль расставаться с ним. Как сказал однажды Цезарь Август, для Рима сложно найти более удачного правителя Парфии, чем Бидон. Разве что возглавить страну пожелало бы его кресло-качалка.

Лично я совершенно не разделяю той радости, что царит на Римском Форуме в связи с ожидаемой победой Трампарампа. Во-первых, парфянский вождь – он и есть парфянский вождь. Не будет он нам другом и союзником, и формула «Amicus meus, inimicus inimici mei» здесь неуместна. Во-вторых, у союзников правящей мумии в рукаве есть козырь, который, при любви парфян к публичным развлечениям, может побить даже пущенную в Трампарампа стрелу: они могут предложить своему народу мало того, что жрицу, да еще и нубийскую! А вот это уже может существенно повлиять на ход истории.

Впрочем, повторюсь – дела Рима нас должны заботить куда сильнее.

На площади перед курией царил переполох. Почтенные сенаторы выбегали из здания, путаясь в собственных тогах, и размахивали руками. Воздух полнился криками и воплями.

- Как он мог?! Возмутительно! Неслыханно!

Граждане Рима наблюдали за происходящим с изумлением и тревогой. Что случилось? Предположения звучали одно страшнее другого. Наконец, несколько смелых квиритов изловили какого-то сенатора за край тоги и спросили о причинах столь странного поведения.

- Он назвал нас… он назвал нас… - сенатор выпучил глаза и задергал губами, словно выброшенная на берег рыба.

- Кто? Кем? Кем назвал?

Сенатор вжал голову в плечи и шепотом повторил кощунственную фразу.
Наступила мертвая тишина.

- А я думал, это официальное название, - сказал кто-то из квиритов.

Несчастный сенатор шумно вздохнул и упал в обморок. К нему тут же сбежались рабы и принялись обмахивать его восковыми табличками, приводя в чувство.

Да, друзья мои, претор Гней Бастрий на днях не поскупился на острые фразы в адрес государственных мужей и матрон. И надо полагать, это отнюдь не случайность. Дела перегринов, о которых вел речь Бастрий, в последнее время не получали в Сенате должного внимания. Удивительно скорее то, что сенаторам оказалось невдомек, как их за глаза называют на форумах простые римляне – когда недовольны принятыми в курии решениями. Впрочем, известно, что отдельные избранники народа слишком редко спускаются с Капитолийского холма, хоть это и весьма досадно.

Однако, дорогие квириты, я склонен смотреть на ситуацию с оптимизмом. Ведь не прошло и недели, как некоторые сенаторы, осознав, насколько далеки они от народа, поспешили исправить положение! Сенатор Милоний, например, встал на защиту кулинарных традиций Остии, и предложил запретить добавлять в лепешку с мясом и овощами белый яичный соус. Ход мыслей любезного Милония мне, в общем, понятен: трудно найти более народное яство, чем это. И хотя данная попытка стать ближе к людям скорее подтверждает слова претора Бастрия, нежели опровергает их, скажу словами поэта - tamen est laudanda voluntas.

Возможно, в следующий раз сил и мудрости Сената окажется достаточно, и на утверждение Цезарю Августу принесут новый эдикт о перегринах. Этот вопрос, скажем прямо, волнует римских граждан куда больше, чем начинка для лепешки.

https://www.fontanka.ru/2024/06/27/73761446/

Salve, любезные квириты!

Видел, что некоторые из вас, читающих мои свитки, заинтересовались также новым урожаем капусты, чему я несказанно рад. Увы, в силу обстоятельств, в последние годы я не мог уделять выращиванию капусты достаточно времени. Сначала в планы вмешалась война с умбрами, а после нас трагически покинул Первый Легат – да пребудет его душа среди богов в покое и веселии! Очень много забот навалилось на меня тогда. Я редко радовал вас рассказами о жизни Вечного Города, а грядки пребывали в запустении. Но, хвала Юпитеру, черная полоса позади: она вскопана, взрыхлена и щедро удобрена. И первые ростки на ней уже проклевываются.

Да, друзья, ваш Гай Аноним возвращается к возделыванию несравненной капусты. В трудную минуту мне протянул руку благородный квирит Див – талантливый мастер слова и заслуженный деятель издательского поприща. Я продолжаю дело, которому посвятил не один год, но уже на новом месте. И оно идет весьма продуктивно, дорогие квириты! Поспрашивайте у торговцев – или заглядывайте в нашу собственную лавку. Нам есть, что вам показать, и это лишь начало.

Я не раз говорил в моих свитках о необходимости распространять римскую культуру внутри империи и вовне; о воспитании умов, о формировании у благородных юношей и девиц подлинно римского характера. Но мало говорить – надо делать. И вот мы на этом пути.

Конечно, предстоит много работы, так как мы только встаем на ноги. Каждый, кто хоть раз пытался перекричать форумное многоголосье, знает, как это непросто. Я никогда не просил вас поощрить мои труды звонким сестерцием: Гай Аноним поднялся благодаря лишь вашему вниманию. Я буду счастлив, если кто-то из квиритов пожелает поддержать возрождение старых начинаний. Планы наши глобальны – а как иначе? Но все это не для нас – а для вас и для Рима.

Dixi.

Salve, почтенные квириты!

На днях я гулял по форуму и вел переговоры с торговцами: лето пролетит быстро и настанет пора продавать мою несравненную капусту – самое время прицениться, с каким количеством сестерций наши благородные граждане готовы добровольно расстаться ради такого удовольствия. Было как обычно людно, шумно, душно и непривычно тесно. Вдруг до ушей моих донеслось:

- Пять монет на вождя тевтонцев, принято!

Я стал оглядываться, пытаясь выяснить, что происходит. Возле одной из телег собралась толпа, стоявший на ней тучный господин, издали напоминающий заброшенный туда мешок, принимал ставки.

- Предводители варваров решили устроить гладиаторские бои между собой? – спросил я своего собеседника. – Или кто-то из квиритов организует веселое представление?

- Ставят, кто из вождей в июньские иды приедет на собрание в ту деревушку в Альпах, где еще вчера пасли коз, а нынче проводят время наиболее состоятельные из варваров – не преминули сострить мне в ответ.

Я живо припомнил, как мне рассказывал об этом забавном событии ученый раб. Не в первый раз уже Зелебобикс созывает своих варварских союзников, чтобы решить, как и чем должна завершиться умбрийская война – после порошка из перетертых мухоморов, коей он принимает не реже двух раз в день по настоянию приставленного парфянского жреца, в его без того помутненном сознании возникают совсем причудливые картины будущего.

Представители же варварских племен после обильного ужина и возлияний усаживаются вкруг на звериные шкуры и, сыто икая, слушают планы Зелебобикса. Но скорее, только делают вид, что слушают, ибо смысла в этих планах не больше, чем в блеянии тех самых коз, что недавно паслись на модных нынче альпийских склонах.

Возможно, варварским вождям, а также послам иных, более дружественных Риму народов и было бы что обсудить на этих собраниях. Одна загвоздка – на них не сочли нужным позвать Рим. И, как бы не лелеял Зелебобикс надежду, что вся Ойкумена единогласно повелит вывести римские легионы из Танаиса, отдать умбрам Тавриду, а Цезарю Августу – приползти в Куявис на коленях, этого не случилось уже трижды. Не случится и на этот раз и, пожалуй, здесь нет нужды разъяснять причины.

Смешно и жалко, дорогие квириты, наблюдать за потугами умбрийского вождя, умоляющего ханьского и парфянского владык приехать на это сборище. Это действо было бы прекрасной театральной комедией, происходи оно на подмостках. Но Зелебобикс столь серьезен, что иной раз хочется просить прощения у богов – не грешно ли смеяться над тем, чей рассудок необратимо помутился? Но да будет милостив ко мне Юпитер – как тут удержаться, когда мумия царя Бидона, важно покивав головой в поддержку Зелебобикса, отправляется на встречу с парфянскими знаменитостями – собирать золото для борьбы с конкурентами за трон?

Впрочем, ради торжества истины оговорюсь: мумия Бидона может искренне полагать, что эти события есть одно и то же.

Однако, друзья мои, очевидно, что так не полагает император Си и другие мудрые предводители населяющих Ойкумену народов. Они выразили изрядный скепсис по поводу этой затеи, а некоторые и прямо заявили, что вкусный ужин поедят и у себя дома. О, Фортуна, как же порой ты бываешь коварна! Возносишь иных на пьедестал, а потом швыряешь им в лицо презрение и насмешки. Сидеть бы лучше Зелебобиксу, как прежде, в комедиантах.

А что же Рим? Рим стоит, а легионы его идут твердой поступью по землям мятежной Умбрии. И заседающие в Альпах варварские вожди им совершенно не помешают.

Salve, уважаемые квириты!

Последнюю неделю ваш покорный слуга провел на побережье Меотиды, вдали от всех новостей. Хотел бы я вызвать вашу зависть рассказом о том, как купался в меотийских водах и лежал в тени цветущих акаций, наслаждаясь теплом солнца и бокалом таврического вина. Но боги, словно в насмешку над авгурами, предрекающими жаркое лето, не спешили баловать жителей Империи теплом. Так что меховой плащ я снял лишь дважды, а в водах Меотиды разве что намочил сандалии. Что до вина…впрочем, вернемся к сути.

В славном городе Мариополисе произошло крайне важное для Рима событие. Поэты, историки, драматурги и прочие неравнодушные к судьбе Империи граждане объединились, чтобы общими усилиями прославлять Рим и писать достойный образ его будущего.

Я, как и многие другие квириты, неоднократно сетовал на засилье лицедеев, ненавидящих Рим, давший им славу и, разумеется – мошну сестерциев. С пеной у рта они, на радость варварам и Золотой Жабе, поносят Империю, изыскивая в ней малейшие недостатки и раздувая их до размеров ганнибаловых слонов. Любая победа Рима вызывает в них уныние, любая неудача – злорадство. А если кто осмелится высказать гордость за достижения Рима – того они непременно обвинят в получении денег из казны. Но не про серебряный сестерций они скажут, а про медный асс. Ведь по мнению этих лицедеев, римский гражданин – это раболепный нищий, готовый за кусок черствого хлеба прославлять что угодно. Не то, что они сами – достойнейшие из людей, которые, кормясь от римского стола, имеют смелость указывать на его недостатки.

Слава Юпитеру, что с началом умбрийской войны эти лицедеи спешно покинули Рим, чтобы продолжить злобствовать на берегах Иудеи и Британии. Сейчас они все больше предаются хандре и унынию, поскольку злобствования их не интересны ни бриттам, ни иудеям, ни, тем более, римлянам.

Но мало закрыть ворота Рима за желающими его покинуть. На освободившееся место следует поставить что-то иное, лучшее. Чтобы благородный юноша, читая свиток с поэмой или глядя на движущиеся фрески, вдохновлялся и говорил: «я сделаю это для Рима!» Чтобы он хотел видеть Рим великим и самой своей жизнью делал его таким. Помочь воспитать такого юношу – задача служителей Аполлона. Если герои их поэм и фресок будут великодушны и справедливы, если они будут честно служить Риму и создавать мощную, процветающую империю, то выросшие на этих поэмах непременно захотят повторить этот подвиг. И мастера стилуса взяли на себя эту задачу.

Конечно, испить вкруг из одной чаши вина и торжественно произнести клятву перед статуями Аполлона и Юпитера – это лишь первый шаг. Но он сделан.

Dixi.

https://fedpress.ru/news/80/society/3316570

Salve, дорогие квириты!

Не успел ваш покорный слуга насладиться видом ровных грядок с рассадой несравненной капусты, кою он высаживал на майских календах, как пришла пора снова закутаться в меховой плащ. День Победы Рима над полчищами германцев, ведомых безумным вождем Атаульфом, обещает быть чрезмерно морозным. Но запоздавшему буйству Борея не испортить торжественного события.

Великая Победа показала всему миру и нам самим нашу стойкость, силу, а главное – могущество духа. Не ради земель, не ради золота мы победили в той войне, а ради права быть и звать себя - человек. Этот принцип мы несем до сих… и будем нести до конца.

Кровь Рима была принесена в жертву ради каждого жителя Ойкумены, кто не желал быть растоптанным чьим-то кованым сапогом. Мозолистая рука нашего легионера закрывала щитом и римскую матрону, и старика-варвара, и ребенка-германца, пусть даже его отец и братья сжимали обагренные кровью мечи.

Когда-то мы думали, что подвиг этот не будет забыт на протяжении многих поколений. Увы, этим мы лишь изрядно развеселили богов. Заслуженные почести и славу римского легионера спасенные им поспешили отдать парфянским насмешникам. А дело безумного Атаульфа – будет он проклят вовеки! – воскресло в жителях мятежной Умбрии. Третий год, вспоминая победу своих дедов, внуки сражаются с той же отвратительной чумой. А те, кто ранее называл себя союзниками и друзьями Рима, теперь, словно притравленные псы, нападают на него, стремясь истощить и ослабить. Но они просчитались, и доказательство тому – искореженные остовы лучших парфянских колесниц, свезенные на Эсквилинский холм.

Два дня назад божественный Цезарь Август принес торжественную клятву, вступая в права императора. В его речи перед сенатом и народом Рима, я, Гай Аноним, услышал очень важные слова о том, что сейчас мы держим ответ перед нашей историей и предками. Пусть никого из квиритов это не смущает. Победы и триумфы наших пращуров, их великие дела – это не груз, который мы, сгибаясь, тащим на плечах. Это камни нашего пути. Это – выбор, который сделал Рим. И римляне, два года назад – даже те, кто терял сандалии, сбегая в Колхиду. Выбор быть сильным. Выбор быть свободным. Выбор – быть живым.

И важность сегодняшнего дня в том, что этот выбор мы обязаны делать снова и снова. Мало опрокинуть чарку-другую дурной настойки, и пустить скупую слезу над историческими фресками. Надо задать себе вопрос: «А готов ли я сегодня пойти на такой подвиг?» И не надо лишнего геройства, отрицательный ответ – тоже ответ. Только будем честны сами с собой. И сделаем шаг к тому, чтобы Рим стоил однозначно положительного решения.

Сегодня перед Палатинским Дворцом пройдут плечом к плечу, чеканя шаг, римские легионеры, проедут боевые колесницы и метательные машины, олицетворяя собой мощь Рима. Пусть на границах еще не настал покой, но он настанет, ибо нам есть, откуда черпать силы. История Рима – подлинная, правдивая – служит нам опорой. Наши воины храбры и мужественны, и дело их правое. Они сражаются за возможность идти по избранному пути, за право на альтернативу в нашем столь однобоком мире. Прошлую и нынешнюю войну начали не мы. Но, как и наши великие деды восемь десятилетий назад, мы ее закончим.

Ave Caesar! Ave Roma!

С праздником Великой Победы!

Salve, дорогие квириты!

В ночь накануне апрельских ид римский форум бурлил как кипящий котел. Все следили за тем, как летят из страны ариев в сторону Иудеи железные птицы. Кто-то ужасался, кто-то бурно радовался и хлопал в ладоши. Периодически сквозь толпу пробегали странные люди. Держа в руках, кто кастрюлю, а кто ковшик, они стучали в них глиняным кирпичом и кричали «Нубийские демоны! Грядет погибель! Конец времен!» Некий полуголый и весь вымазанный сажей человек, похожий на тех, кто обычно хает Цезаря в таверне «Эхо Рима», клялся, что иудеи и вправду извлекают из подземных хранилищ горшки с демонами, и выпустят их уже до восхода солнца. Однако на вопросы квиритов об источнике столь занимательных сведений он отвечал уклончиво. А завидев преторианских гвардейцев, и вовсе растворился в толпе – они бы спросили, откуда у столь неблагородного мужа сестерции даже на самое дешевое вино.

Наконец кто-то из здравомыслящих квиритов взобрался на телегу, с которой утром продавали капусту, и громко предложил всем разойтись по домам. Дескать, никто нубийских демонов не разбудит, да и добрым гражданам Рима пора бы отходить ко сну. Пошумев еще какое-то время, форум постепенно опустел.

И он как раз оказался прав. Возможно, иудеи и желали бы немедля расколотить все горшки с демонами об арианскую землю. Однако, перспектива потасовки с перебрасыванием демонических горшков отнюдь не обрадовала парфянских жрецов.

Поток подношений к алтарю Золотой Жабы мог сократиться, а этого допустить было нельзя. Жаба моргнула. Кресло-качалка, в котором дремала мумия царя Бидона, загорелось, отчего разум парфянского владыки на мгновение прояснился. Он поспешно призвал иудеев не горячиться так сильно и удовлетвориться победой над железными птицами. Кресло тем временем потушили, и парфянский царь вернулся в привычное состояние анабиоза.

Язык силы в очередной раз доказал свою эффективность. Страсти ненадолго улеглись. В стране ариев дали понять, что не станут терпеть оскорблений от парфянских сателлитов, и тем хозяева сразу же укоротили поводок. Но долго ли продлится перемирие? И долго ли еще те, кто кормится с парфянской руки, пожелают слушать своих господ? Нападения на дома арианских послов ясно говорят о жажде крови. И если в один из дней парфянскую жабу пинком отправят в ее родное болото, а каменистая иорданская пустыня задрожит от грохота колесниц, некого будет винить, кроме самих себя. Привыкший решать дела силой, не убедит поступать иначе того, кто в себе эту силу ощутил.

Каждому следует искать мудрости, а сильному – в особенности. Страна ариев поступила мудро, ограничившись демонстрацией силы, но не став проливать кровь. В этом Рим всецело поддерживает своего союзника. Благодарение Юпитеру, что и Золотая Жаба, ощутив неприятное покалывание в своем афедроне, дала знак своим последователям поумерить пыл. Будем надеяться, дорогие квириты, что это поможет.

Но вот что особенно беспокоит вашего покорного слугу: как там в Иудее поживают наши соотечественники, два года назад бежавшие из Рима в страну, которая никогда не воюет со своими соседями?

Salve, любезные квириты! Не все нам вести беседы о перспективах Ойкумены, когда беда, как обычно, откуда не ждали, рушит наши дома и топит – в самом прямом смысле этого слова – нашу драгоценную капусту!

Намедни утром, едва явившись на службу, ваш покорный слуга был озадачен поистине философским вопросом:

- Как думаешь ты, любезный Гай Аноним, могут ли грызуны, по воле своей или богов, изничтожить плотину?

И сразу мне вспомнилась милейшая cavia porcellus, к которой тянул руки в наивной юности своей.. О, это коварное существо, конечно, могло не только прогрызть плотину, но и сточить в пыль гранитные набережные Остии. Вот только…

- Ума не приложу, какая им в этом нужда, друзья, – ответил я. – Да и о каких грызунах речь? Если речь идет о пресловутых castor fiber так они по обыкновению своему строят плотины, а не разрушают. И к чему сей странный вопрос?

Выяснилось, что по заявлениям магистратов, кои торопятся отчитаться о положении дел в столицу, некие грызуны повинны в прорыве дамбы на Даиксе, о чем уже несколько дней не умолкали на Форуме глашатаи. Толпы римлян с замиранием сердца слушали, как селения вдоль реки оказались под водой, а местные жители по шею в ледяной воде спасали коз, кур, ученых рабов, и, разумеется, капусту. Что отрадно было слышать, дорогие квириты, так это что среди буйства стихии жители империи проявили истинно стоический дух, оказывая помощь и поддержку попавшим в беду соседям.

Клянусь Юпитером, Рим выдержит любую напасть, пока мы сами остаемся римлянами!

Между тем, коллегия авгуров, изучив траектории полета птиц, мрачно предрекла, что рано говорить о конце напасти. Префекты затопленных городов приняли это к сведению и перевели городские когорты на круглосуточное патрулирование, даже запретив местным бедолагам потреблять хмельные напитки – так и воды Даикса на воды Стикса поменять недолго. Пожелаем им сил и мужества, дорогие квириты, равно как и тем, у чьих стен сейчас беснуется стихия. Но право слово, авгуры пусть и заблуждаются порой, трактуя курлыканье голубей, все же еще ни разу они не ошиблись, предрекая наступление зимы, весны или осени. Возможно, пора бы магистратам хоть в этом им поверить? А заодно убедиться, что дамбы построены по всем принципам римской инженерной науки.

Позднее в тот же день я вспомнил, что именно в водах Даикса утонул Публий Василий Чапай, легендарный начальник конницы, времен становления власти Красных Туник. Может быть, его дух вдохновил коварных грызунов на подобную диверсию? В этом случае оправдания магистратов о причинах прорыва дамбы звучали бы весомее. Но не слишком.

Salve, досточтимые квириты!

Накануне апрельских календ ученый раб зачитал мне речи Марка Сергия Лауруса, с которыми тот любезно выступил перед гражданами Рима. Популярный в народе советник Цезаря рассказывал, как обстоят дела империи в отношениях с иноземными державами. Речь вышла столь же занимательной, сколь и удивительной.

Ваш покорный слуга-легат всегда полагал дипломатию наукой сложной, доступной лишь тем, кого боги щедро одарили умом, а вдобавок к нему и хитростью - как героя древних легенд Одиссея. Переговоры, что ведутся языком Эзопа, тайные намеки, искусные интриги. Не нужно бурного воображения поэтов – достаточно лишь правдиво поведать о поездке любого легата к иноземцам.

Увы, опыт Марка Сергия говорит совсем об ином. Дипломатия ныне похожа не на пьесу в лучшем театре, а на нечто из «репертуара» заурядного лупанария. Почтенные квириты в последние годы недоумевают, отчего варвары из Галлии и Германии так охотно действуют себе во вред, швыряя сотни тысяч сестерциев в горнило умбрийской войны. Очевидно, что без руки парфянской жабы здесь не обходится. Но должна же быть какая-то причина! Может, парфянские жрецы уличили всех варварских вождей разом в ужасном непотребстве? Может, они им просто пригнали ко дворцу груженую золотом телегу? А может, не лгут форумные безумцы, и все это – заговор древних чешуйчатых чудовищ?

Но нет, дорогие квириты. Сила – вот ответ на все вопросы. Парфяне настолько преисполнились уверенности в своем праве диктовать их волю всей Ойкумене, что даже не пытаются делать вид, что играют на равных. Наградой за исполнение парфянской воли является отсутствие наказания. И чувствуя свою беспомощность, свою неспособность противостоять чужим требованиям, галльские и тевтонские вожди все больше ненавидят нас. Они беснуются в бессильной злобе из-за собственной неспособности к сопротивлению, за то, что сами не смогли отстоять свою свободу и стали инструментом в руках адептов Золотой Жабы.

Нас же, за готовность биться до конца, они попросту боятся. Потому и ненавидят.

Кто-то может сказать, что такова участь слабого, и поделом ему. Но задумайтесь, любезные квириты. Внутри границ – будь то Рим, Галлия или Империя Хань – преступника карает закон. Но вне границ нет закона, кроме воли богов – а их кто бы еще послушал! А потому лишь нам решать, как станем мы говорить с соседями, друзьями и врагами. Будем ли мы уважать их и держать слово, что дали однажды, либо будем чтить лишь право силы. Пока в жилах горяча кровь, смотреть, как враг униженно целует землю у ног – и жить в вечном страхе перед подобной участью.

Ни одна сила не безгранична. Ослепленный собственным величием и властью однажды не заметит, как его самого накроет тень могущественного врага. И горе миру, коль суждено им будет сойтись в схватке. Может, уже не оскалится старая Галлия – но еще остры зуба Рима. И не ровен час, в ответ на очередную наглость вопьются в пятку ядовитые зубы ханьской змеи.

Но право слово, квириты. Зачем, имея разум, жить, словно дикие звери? Много крови уже пролито в Умбрии, льется кровь в землях иудеев и филистимлян. Дрожат двенадцать щитов Марса, предвещая беду.

И лучше бы услышать парфянским жрецам их угрожающий гром. Пока не стало слишком поздно.

Глубочайшие соболезнования.

Не поддаемся панике и следим за проверенной информацией.

Берегите себя, дорогие.

Dixi.

Ветреным мартовским днем изволил обедать в термополии в паре кварталов от Палатинского холма. Вдруг за столик ко мне подсел человек в плаще с капюшоном. После непродолжительного разговора о погоде он пододвинул мне свиток, скрепленный сургучной печатью, а затем также тихо и незаметно как пришел, растворился в толпе.

Возвратившись к себе, ваш покорный слуга плотно прикрыл дверь и, разломав печать, развернул свиток. Моему взору предстала карта с начерченными на них пунктиром торговыми маршрутами и какими-то условными обозначениями. Стороннему наблюдателю, окажись таковой за спиной Гая Анонима, они вряд ли были бы понятны. Но одно из них распознал бы даже ученик элементарной школы. Знак огня – верный признак опасного места.

Один из таких знаков находился в верхнем левом углу карты у самого края и был мелко подписан «Умбрия». Другие располагались в землях массагетов близ границ империи Хань. Прикинув, о чем идет речь, я откупорил кувшин с вином и крепко задумался…

Было бы наивно полагать, дорогие квириты, что пожары на наших границах ограничатся одной Умбрией. Парфянская Золотая Жаба не так глупа, как хотелось бы, и уж точно не пожелает дать Риму жить спокойно. На границах наших земель достаточно народов, которые в последнее время резко воспылали ненавистью ко всему римскому – и разумеется, это не случайность. Попытки раздуть из углей большое пламя уже были, и тогда его удалось обуздать. Но бдительность терять нельзя, особенно в нынешнее непростое время.

Рим прекрасно справляется со всеми запретами, что без устали строчат для него жрецы Золотой Жабы, бритты и германские варвары. Список запретов скоро уже сравняется длиной с Аппиевой дорогой, а во всей Ойкумене не останется даже гвоздя, который парфяне разрешали бы продать Риму. По счастью, гвозди у нас и свои имеются. Но, увы, есть и то, что Рим вынужден приобретать у других – например, мельчайшие изделия искусных кузнецов и ювелиров с острова Формоза. Да, этот самый, куда летала давеча ведьма Пелосия. Забыли, небось, о ней уже, квириты? А вот император Си точно не забыл. Но да ладно. Изделия мастеров с Формозы мы купим, хоть и втридорога, у индийских купцов. Пока открыты торговые пути – это, как говорят иудеи, не проблема, а временные трудности.

Так вот, интересные маршруты были проложены на карте пунктирными линиями. Торговые пути из Индии лежали через места, отмеченные огненными знаками. Займись в них бунт – под ударом окажется не только граница, но и возможность приобретать столь ценные для Рима формозские изделия, без которых ни крылатую колесницу не поднять в воздух, ни жалованье легионерам посчитать и выдать. Это может нанести изрядный урон интересам Рима. И тот, кто хотел бы его нанести, непременно воспользуется шансом. А рядом еще империя Хань, которая тоже будет не в восторге от того, что у нее припекает сбоку.

Слишком уж хорошая комбинация, чтобы позволить врагам Рима ее осуществить, квириты. Взять и по щелчку пальца заменить товары с Формозы изделиями своих мастеров хотелось бы, но невозможно. А значит – следует держать легионы наготове. Чтобы, если уж заполыхает в землях массагетов, прийти и навести там порядок. Ради Рима.

Буду краток.

Волеизлиянием удовлетворен.
Десять лет, как Таврия наша.
Мартовские иды без происшествий.

Да здравствует император!

Salve, дорогие квириты!

В последний день зимы, Цезарь Август обратился к Сенату и Народу Рима с традиционной речью. Все слушали, затаив дыхание, и нервно поглядывали на Урсуса, любимого коня Божественного, волею его возведенного в сенаторское достоинство. Урсус не дремал вопреки обыкновению от скуки, а радостно ржал и чеканил копытом, чем заставил нервничать даже самых стойких мужей: уж не решил ли Божественный объявить о направлении римских легионов к берегам Тираса?

Но беспокойства оказались преждевременными. Легионы продолжают выполнять свой долг в Умбрии, а нубийские демоны надежно запечатаны в глиняных горшках. Впрочем, как не забыл упомянуть Божественный, горшки эти всегда под рукой. Однако правителю империи нет нужды растрачивать слова на угрозы. Величие Рима должно говорить само за себя – чему Цезарь Август и посвятил свою речь.

Ввиду неспокойствия на границах в последние годы, многие привыкли слышать от Божественного резкие и подчас воинственные сентенции. Потому, когда речь его зашла о внутренних делах Рима, часть присутствующих в зале тут же благополучно заснула в своих креслах. Что ж, дорогие друзья, пусть они отдохнут. Планы, озвученные Цезарем, достаточно грандиозны, чтобы лишить магистратов сна на долгие годы вперед. Точно не придется спать квесторам, которым теперь понадобится изыскать в римской казне средства на осуществление всего задуманного. Ученые рабы, записывавшие речь Божественного, деликатно не стали описывать выражение лиц финансовых магистратов. А жаль.

Но оставим скепсис. Жизнь продолжается, любезные квириты, и ее нельзя отложить в сторону, пока маршируют по Умбрии легионы. Дети должны рождаться, дороги и мосты строиться, а Гай Аноним, выращивающий капусту, регулярно браться за кубок стилус (да и какая капуста в это время года?). Великую империю невозможно ни создавать, ни поддерживать на одних только остриях гладиусов. Рим – это не только стены и мостовые. Рим – это его граждане. Мы много видели, как весьма достойные сыны и дочери империи покидали ее, ища лучшей доли у чужих берегов. Хочется, чтобы эта печальная история завершилась, и таланты, взращенные на римской земле, на ней же и давали плоды. Приятно гордиться великим прошлым, но куда достойнее создать великое будущее. Цезарь Август накануне новой весны взял этот курс. Путь, конечно же, будет труден. Но пусть он будет, этот путь.

Salve, мои любезные квириты!

Много событий произошло в последние дни. После долгих и упорных боев наши легионы, наконец, заняли Авдевию, вытеснив оттуда умбров. Добрый знак от бога Марса – особенно в преддверии ежегодных празднеств в честь римской армии. Конечно, победа не далась легко – но мы еще найдем время помянуть павших. А сейчас – пусть легионеры получают заслуженную овацию.

Пока квириты готовились к торжественному празднику, в землях испанцев, галлов и германских варваров уже вовсю шло безудержное веселье. Варвары-вилланы предавались своим национальным забавам: свозили на телегах навоз к домам, в которых заседают советники вождя, и перегораживали улицы тюками сена. А когда им наскучивает веселиться, вилланы тихо и неспешно ездили на своих телегах, запряженных быками, по дорогам, предназначенным для стремительных колесниц. Тут уже веселье, достойное самого Вакха, охватывало всех – особенно тех, кто веселиться не собирался.

Варварские вожди и их советники, утирая слезы смеха и стараясь дышать в платочек, обещают своим подданным в награду за такое развлечение не отменять раздачу бесплатного фуража для быков. Вероятно, от таких новостей варвары-вилланы погрустнеют и вернутся к работе в поле. Разумеется, лишь до той поры, когда советникам вождей снова недостанет сестерциев на постройку виллы, и они не пожелают оставить быков на подножном корме.

Веселье не обошло и земли сарматов. Обрадованные беспошлинным ввозом зерна из Умбрии, они хохотали до колик и, держась за животы, валялись на дорогах возле таможенных постов. Это затруднило движение повозок с зерном (в одну сторону) и оружием для умбрийских орд (в другую). Но разве можно из-за такой досадной мелочи остановить чествование Вакха? Впрочем, один из варваров, видно, утомленный весельем, попытался призвать на помощь Цезаря Августа, дабы тот пришел и в милости своей навел порядок на сарматских землях. Божественный размял могучие плечи и легко вскочив на колесницу, взялся за поводья четверки крылатых коней. Все – от умбров до парфян – немедленно попрятались по подвалам и колодцам. А когда угроза миновала – вылезли и принялись измышлять, что сделать, чтобы в тринадцатый раз как следует наказать Рим. Германские варвары пошли дальше всех и разрешили на своих землях употребление курительной травы.

Какая же у всей этой истории мораль? А ее не будет, дорогие квириты. Примите от своего легата искренние поздравления с прошедшими Терминалиями, волею богов совпавшими с днем основания римской армии. Пусть границы наши будут нерушимы, а любая война закончится как можно скорее победой Рима!

Ave!

В городские ворота вихрем влетел всадник. Копыта коня, словно град, забарабанили по каменной мостовой Рима.

- Навалий умер! – прокричал всадник. – Навалий умер!

Квириты и матроны начали останавливаться прямо посреди улицы и беспокойно перешептываться. Гонец тем временем остановился возле здания курии и стремительно забежал внутрь. Конь, весь в пене и мыле, тяжело опустился на колени, а затем лег на бок. Из расширенных ноздрей засочилась кровь.

Не успело остыть тело несчастной загнанной лошади, как в далекой Парфии, в землях бриттов и германских варваров стаями взвились в небо почтовые птицы, поднялся хор голосов, раздались стенания и рыдания.

- Цезарь Август убил Навалия! Замучил до смерти! Сгноил в холодной северной темнице!

Опустим, дорогие квириты, что обвинения в адрес Божественного зазвучали еще до того, как хоть один жрец Эскулапа успел осмотреть тело покойного трибуна. Опустим и то, что в преддверии консульских выборов смерть Навалия – последнее, что нужно Цезарю Августу. Оставим в стороне, что смерть эта на руку тем, кто после громких речей оратора Туктакера вынужден отвечать на неудобные вопросы.

Радует, любезные квириты, что большинство из вас сохраняет ясность мысли и благородство духа, и не злословит над кончиной Навалия. Ваш покорный слуга Гай Аноним никогда не осмеивал ничьей смерти и не станет делать этого впредь. Мы не дикие варвары.

Народный трибун Навалий в свое время много говорил о коррупции и пороках, поглотивших Рим, о ненасытной жадности патрициев, о несправедливости римского суда. Что ж, теперь ему, стоящему на берегу Стикса, судьба – предстать перед судом воистину неподкупным, беспристрастным и подлинно справедливым. Судом, что оценит каждые действие, слово и мысль – и добрые, и дурные. Пожалуй, это все, что надлежит по данному поводу сказать.

Dixi.