Логос

В эти дни закономерно буду делиться разным о Рождестве Христовом.

Рельеф из аббатства Санта Мария ди Черрате (Лечче, Саленто). XII в.

Фото: страница Pievi Romaniche della Toscana e oltre

Я не хочу откладывать хвалу
Всему, что хрупко: лучшей красоте;
Поскольку небо плакало весь день
И перепеленало сердце хмурью,
Не видящие нас я славлю звезды,
Я в марте славлю майские цветы.

Я славлю руки, тихие цветы,
Чья праздность — не помеха для хвалы;
Я похвалю озера глаз, где звезды
Сияют углубленной красотой;
Кто видел их, уже не видит хмури,
Гостящей в сердце каждый Божий день.

Эзра Паунд, «Сестина Изольде» (фрагмент)

Поклонение волхвов
Франческо да Римини.

Около 1340 г.

Кадры с храмом в честь Бориса и Глеба.

На месте поселка Борисоглебский (фин. Kolttaköngäs) находился Пазрецкий колтта-саамский погост Александровского уезда Архангельской губернии.

Сейчас не существует. Большая часть фотографий из норвежских фондов.

Встреча Бродского и о. Александра Шмемана. В эти дни закономерно вспоминают о первом, но в истории была и такая встреча. Ниже — текст с воспоминаниями о. Александра.

В какой-то случайной зале, перед почти случайной толпой Иосиф Бродский читает свои стихи. Вот он, ярко освещенный электрическим солнцем, молодой, невысокого роста, рыжеватый, с очень светлыми глазами, очень простой и сразу близкий. Столько мы слышали о нем, а вот теперь услышим его.

Он начинает — не читать, ибо в его руках нет текста а — как бы это назвать?.. — петь или оглашать свои стихи. И сразу ясно становится, что настоящее событие совершается здесь, в этой зале, совершается этим голосом, тут, перед нами и для нас, заново рождающимися в своей первозданности стихами.

Звук его голоса. На мгновение удивляешься, настораживаешься, — разве так звучали его стихи, когда читались они глазами или голосом для себя? Почти испуг. Но сразу же отдаешься этому напеву — странному, ни на что не похожему, и понимаешь, почему Ахматова назвала эти стихи магическими.

Заклинание, напор слов, напор ритма, властность, гневность, радость и сила этого напора, словно эти стихи не только должны родиться в звуке, прозвучать, дойти, но и еще что-то разрушить, разломать и смести, что-то, что мешает им, не дает им места в этом тусклом, глухом, акустики духа лишенном воздухе, пространстве и времени.

Бродский читает, почти не двигаясь, без жестов, засунув руки в карманы, только все напряженнее становится выражение его лица, только все сильнее бьет его голос, как если бы физически ощущал он, а с ним и мы, таинственное сопротивление, как если бы все больше усилий нужно было, чтобы его пересилить и преодолеть.

И вот каждое стихотворение — как победа. Когда падает голос и наступает тишина, это не чтение кончено, это не стихотворение подано нам в своей законченности, а сделано некое высокое, чистое и светлое дело, совершен некий добрый подвиг, за всех тех слепых и глухих, кто не понимает, не знает, не видит, какая и за что ведется в этом мире борьба. Религиозная поэзия. Слушая Бродского, еще раз узнаешь, что словосочетание это — в сущности, жалкая тавтология.

Икона Рождества Христова (XVIII в.), обнаруженная в с. Верхняя Мудьюга (Архангельская область).

Находилась в сгоревшем храме в честь Входа Господня в Иерусалим.

Второй год подряд слушаю и читаю Рождественский канон в переводе Сергея Аверинцева на праздничном богослужении. Традиция такого чтения живет в Феодоровском соборе. Большое спасибо за такую практику. «Просто прочитайте» (с) некоторые фрагменты.

Ты Бог мира и Отец милосердия, послал нам Вестника великого Твоего замысла, дарующего мир. Потому, приведенные к свету Богопознания, после ночи рассвет встречая, славословим Тебя, Человеколюбец.

У Бога Слово от начала бывшее.
Природу нашу, древле изнемогшую,
Ты утверждаешь, посещая милостно;
И Ты же, ей всецело причастившийся,
Ей являешь от страстей очищенной.

Христовою подвигнуты любовию,
Ярящегося посрамили отроки
Мучителя злоречие безбожное;
И покорился юным непомерный огнь,
«Вовеки, — певшим песнь, — благословен еси».

Таинственное вижу необычайное и чудное (букв. парадоксальное): небом становится вертеп, престолом Херувимским — Дева, ясли становятся вместилищем, где возлег невместимый Христос Бог, Которого мы в песнях величаем

Посетил нас с высоты Спаситель наш, прежде солнца восшедшее Светило; и мы, пребывшие во тьме и тени, обрели истину, ибо от Девы родился Господь.

Сколь безопасно возлюбить безмолвие;
Когда же мы, любовию подвигнуты,
О Дева, ткем напевы хитроумные,
Сколь труд сей непосилен!
Дай же силы нам,
О Матерь, соразмерной изволению.

С Рождеством Христовым!

В одном из описаний к этой работе увидел слова о радостном и танцующем Иосифе, а я пожелаю рассмотреть всех.

Миниатюра из Евангелия монастыря Ахтамар, Западная Армения. 1391 год. Автор — мастер Тцерун.

О Рождестве Христовом и некоторых других событиях.

Автор — известный вам поэт и художник Карион Истомин, 1695.

А еще знаменитый фрагмент с ангелом и волхвами на капители собора Сен-Лазар в Отене прекрасно «повторил» в «Рождестве» Михаил Алдашин.

О других фрагментах собора от мастера Жизлеберта как-нибудь в другом посте.

Как изображали происхождение Спасителя.

Вчера на литургии читалось начало Евангелия от Матфея с родословной Иисуса Христа.

Самое время рассмотреть животных, пришедших к вертепу поприветствовать Спасителя.

Гляжу эти дни на замер(з)ший мир и понимаю: как же красиво и торжественно творение ожидает Творца.

Готовися, Вифлееме, отверзися всем Эдеме, красуйся, Евфрафо, яко Древо Живота в вертепе процвете от Девы: рай бо Оноя чрево явися мысленный, в немже Божественный Сад, от Негоже ядше, живи будем, не якоже Адам умрем: Христос раждается, прежде падший возставити образ (тропарь предпразднества Рождества Христова).

Опыт хрупкости мне кажется чрезвычайно важным, понять это мне помогла близость хрупкости и уязвимости. Хрупкость связана с чувствительностью к ранам, а (...) слово «уязвимость» одного корня со словом «язва», рана. Например, в английском языке слова wonder («чудо»), и wound («рана») тоже одного корня. Это замечательно, поскольку для того, чтобы уметь воспринимать чудеса, нам нужно допустить возможность быть раненными. Как правило, люди защищаются от уязвимости, стремятся быть как можно более неуязвимыми, создают специальные защитные приспособления. Но оказывается, что это не всегда преимущество, потому что, когда мы хорошо защищены, мы теряем шанс увидеть чудо.

Один мой любимый епископ, у которого постоян но спрашивали, что такое молитва, и не понимали его ответов, в конце концов, сказал очень просто: «Молитва это просьба об уязвимости».

Человек не может сам себя сделать раненным.

Александр Филоненко

Лед и снег тишины напомнили: между унынием и паузой большая разница. Другое дело, что не всегда могу отличить одно от другого.

Сначала может показаться, что это оно — то самое жуткое сковывающее чувство. Но нет. Зима традиционно останавливает торопящиеся ноги и разум замедляется.

Не впасть в уныние, а спокойно себе лежать под утешающим и успокаивающим снежком. А потом уже и весна настанет.

Введение во Храм Пресвятой Богородицы независимо от школы всегда так трогательно, торжественно и трепетно.

Записывал вчера красоту из воскресного канона, а не поделился. Исправляюсь, тем более актуально каждый день.

Страхом к Тебе, яко рабыня, смерть повелена приступи Владыце живота, тою подающему нам безконечный живот и воскресение.

Смертию смерть разорена лежит окаянная без дыхания: Живота бо не терпящи божественного приражения, умерщвляется крепкий, и даруется всем воскресение.

Древо процвело есть, Христе, истинный жизни: крест бо водрузися, и напоен быв кровию и водою от нетленного Твоего ребра, живот нам прозябе.

Тлю смертную прием, тления соблюл если тело Твое невкусно, Твоя же животворящая и божественная, Владыко, душа, во аде не оставлена бысть: но якоже от сна воскрес, нас совоздвигл еси.

Как-то раз святой Еллий нес пожертвованную кем-то для монахов пищу и, поскольку он шел издалека и долго и довольно сильно устал, ведь ноша была весьма тяжелой, то решил немного передохнуть. Отдышавшись немного, святой угодник вновь собрался было в дорогу, как вдруг увидел невдалеке стадо диких осликов.

«Эй, беззаботные ослики, почему без дела резвитесь? – спросил у осликов святой Еллий. – Именем Иисуса Христа прошу одного из вас помочь мне довезти поклажу до монастыря!»

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, не оставь нас без Твоей милости. Помоги нам переплыть эту реку».

И Господь не оставил просьбы, немедленно послав помощь.

Не успел святой закончить молитву, как тут же из воды показался огромный крокодил и поплыл в сторону святого старца и ослика.
<…>
Так, милостью Божией, переплыли они эту весьма опасную реку и в самом скором времени оказались в монастыре, где их ждала уже с нетерпением монастырская братия.

На вопрос монахов: «Как же ты добрался? Ведь лодку-то унесло, а в реке завелся весьма ужасный крокодил», – святой Еллий улыбнулся и ответил: «Послал мне Господь Бог ладью для переправы».

Святой, «оседлавший» крокодила

А заодно попросивший осленка помочь ему отвезти нужные продукты.

Как вы помните, я обожаю истории о святых и животных. Поэтому вот еще одна.

О преподобном Еллии Египетском, жившем в IV веке:

Главное всегда перед тобой. Не позади или где-то. А прямо, нужно только взглянуть.

Кадр из очередной прекрасной работы Мартина Макдоны.

Рождество и волхвы.

Да, уже совсем скоро.

Спустя почти год делюсь еще одной прекрасной иллюстрацией об этом.

Но теперь имена животным дает только Адам.

Святое семейство, Индия, начало XVII века.

Умирали такие люди —
Что смерть мы спокойно встретим.
Жили такие люди —
Что мост перекинут к бессмертью.

Эмили Дикинсон

Выдыхаем.

Дивное изображение Ноя, 1070-е.

Удивительно, что прочнее всего то, что принято считать самым хрупким, самым беззащитным, не защищенным даже разумным обоснованием и целесообразностью.

Ольга Седакова, из переписки с Владимиром Бибихиным

Время побухтеть.

Вчера был на прекрасном спектакле «Книга Иова». А сегодня утром подумал, что главной «страшилкой» все еще остатется Откровение/Апокалипсис, а как по мне, то самая страшная книга как раз Книга Иова. Потому что спектр эмоций и среднестатистических переживаний очень схож с путем Иова.

Кто не хотел похулить или обозлиться после очередной потери, неполученного? Чувствовал себя оставленным и запертым в клетке жизненных обстоятельств? Отвергнутым?

А кто видел четырех всадников, Вавилонскую блудницу, стояющую посреди улицы или серный дождь?

Безусловно, то, что непонятно, обычно больше пугает и завораживает, поэтому любые конспирологические и остросюжетные истории всегда буду происходить именно вокруг Апокалипсиса. Но нерв жизни ощущается именно в Книге Иова. Поэтому ее настолько больно читать. И радостно, потому что каждый немного Иов, знающий: независимо от финала, любые испытания рано или поздно закончатся.

И напоследок. Однажды услышал, что каждый день христиане (условно) приближают второе пришествие Христа и все сюжеты Откровения…молитвой «Отче наш…» Ведь что слова «да приидет Царствие Твое…», как не прошение, вызванное томительным ожиданием Вечности и окончания жизни привычного нам мира?

Нечего бояться, только ждать. И проживать, а не переживать.

Благодаря фотографиям Николая и Алексея будто побывал в близких сердцу местах.

Оптина, келья преподобного Амвросия, часовня на месте погребения иеромонаха Василия, иноков Трофима и Ферапонта, Шамордино.

Мы ждем услуг от своих ближних, мы смертельно боимся дойти до положения слуги, а в оправдание своей гордыни мы приводим возраст, положение в обществе, усталость, болезни и т. д.

А вы только на минуту вообразите, как бы преобразилась ваша жизнь, если бы каждый из нас, вот с этого момента, положил бы за правило предупреждать желания своих ближних, стремиться по мере сил своих, дарований и возможности служить ближним, забывая себя, — по слову Господа, быть всем слугою.

о. Иоанн Крестьянкин, завершая тему из предыдущего сообщения. На этом точно все. Наверное

И напоследок о дне.

Сегондя читается один из самых популярных отрывков из послания апостола Павла к Ефесянам, в котором напоминается о повиновении жены мужу.

Только сегодня понял, что намного реже вспоминают о словах апостола, которые следуют дальше: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством слова».

И если «любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь» хоть где-то вспоминают, то про ощищение «баней посредством слова» нигде. К размышлениям, так сказать.

И не самое обычное изображение жертвоприношения Исаака.

Авраам уже занес клинок, и, конечно, поневоле обращаешь внимание на Сарру.

В день памяти праотца и пророка Авраама вспоминаю про образ «Гостеприимство Авраама».

В книге Бытия описывается, как Господь в виде трех мужей явился Аврааму, который велел Сарре сделать пресные хлебы и отдал отроку приказание заколоть «нежного и хорошего» теленка. И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели (Быт 18:8). Один из странников сказал Аврааму, что через год у них с Саррой будет сын.

Явление трех мужей Аврааму — прообраз Троичного Бога. Символический смысл этого события отразился и в иконографии «Гостеприимства». Но полнее всего догмат о Троице, образ троичности Божества выражен в иконе преподобного Андрея Рублева.

Как послушник с лягушками разговаривал

Молятся старец с послушником: «Восставше от сна, припадаем Ти, Блаже, и ангельскую песнь вопием Ти, Сильне: Свят, Свят, Свят…» и так далее. «Ква-а, ква-а, ква-а» — квакают снаружи лягушки. «Ну-ка, — говорит старец послушнику, — сходи к лягушкам и скажи: «Старец сказал, чтобы вы замолчали, потому что мы хотим вычитать службу». — «Благословите, батюшка», – он был настоящим послушником. Видишь, не сказал: «Ты что, батюшка? Пойду с лягушками разговаривать?!» Нет. Послушание! — «Вот что, лягушки, старец сказал, чтобы вы сейчас же прекратили квакать, потому что мы хотим вычитать службу». Тогда в ответ одна лягушка и говорит: «Скажи старцу, что мы уже заканчиваем славословить Бога и скоро пойдем отдыхать».

Из поучений Ефрема Катунакского. Схожее есть в письмах Иосифа Исихаста:

Иной святой послал своего ученика сказать лягушкам, чтобы они помолчали, пока будет читаться полунощница, а те ему ответили: «Потерпите, пока мы не закончим утреню».

Скорее всего, та же история, отличаются лишь деталями.

И птички тоже.

Жизнь находит путь везде.

Изумленные звери из комментированного Апокалипсиса, 1070-е.

Волнующий последнее время вопрос об отношениях с Богом. Это касается не только просьб, но даже благодарений. Как я буду пребывать с Богом, если мне нечего будет просить и благодарить? Как это — быть с Ним рядом?

Еще раз убеждаюсь, что непостижимость Бога волнует меня больше всего именно поэтому. Еще и потому, что отношусь ко всему лично и Личностно. Поэтому Бог для меня никогда не был чем-то эфимерным, и Его пришествие и учение о Личности Бога прекрасно мне знакомы. Не могу сказать, что понятны, это было бы ложью.

Так вот. Что я буду делать?

Всегда актуальное из «Одиссеи».

τέτλαθι δή, κραδίη· καὶ κύντερον ἄλλο ποτ’ ἔτλης

Bear up, old heart! You have borne worse, far worse.

Серд­це, тер­пи! Ты дру­гое еще погнус­нее (буквально «более собачье») стер­пе­ло.

(τλάω — bear, «медведь»
κύντερος — more dog-like, «более собачье»).

Пятница.

Все просто:

«Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».

Из послания святого апостола Иоанна Богослова. Да, сегодня день его день памяти.

Дорогие друзья, в свой день рождения позвольте поделиться с вами радостью. После двух лет работы вышла наша с Филиппом Дзядко книга «Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости» (издательство «Альпина Паблишер»). В её основе лежат наши диалоги из подкаста «Отвечают сирийские мистики» (радио «Arzamas»). Нам, однако, хотелось, чтобы книга дала то, чего не сообщить в формате краткой устной беседы.

※ Мы поместили в книгу те цитаты сирийских отцов, которые не имели возможности зачитать в подкасте. Они есть и в основном тексте книги, и в сносках (которых у нас получилось ровно 200).
※ О сносках скажу отдельно. В разговоре о традиции соединяешь много отсылок в одной фразе, оставляя слушателя перед необходимостью довериться тебе. В книге мы получили возможность показать, на какие источники опираемся. Порой выходило забавно, когда на странице разворачивается лёгкий (или даже легкомысленный) разговор, а сноска ведёт к рукописям, содержащим ещё не переведённые и не изданные сирийские тексты. Нам такое сочетание очень понравилось! Если человек и не станет обращаться к источникам, книга покажет, какие тексты сирийской мистической традиции вообще существуют.
※ Многие наши диалоги мы с Филиппом дополнили. За время, прошедшее после выхода подкаста, появились новые мысли об опыте сирийских подвижников и о том, как он опрокидываются в социальную реальность. (Это не только «актуализация»: сирийские авторы думали об этом.) Сама же реальность по чувству обречённости сильно приблизилась к миру, в котором жили старшие из сирийских мистиков. Мы с Филиппом делились друг с другом своими идеями, и книга стала пространством, где наш разговор продолжился в разлуке.
※ Для книги я написал большую вводную главу, где рассказал о том, в каких условиях сложилась восточносирийская традиция и мистическое движение в ней.
※ Коллеги из «Arzamas'а» при моем участии составили для книги словарик сирийских терминов (связанных и с практикой сирийских отцов, и с некоторыми историческими реалиями).
※ Ольга Александровна Седакова сделала нам подарок, которого мы не ждали и о котором не мечтали: книга открывается её предисловием. Для меня этот текст — продолжение тех работ Ольги Александровны, которые давали мне ответы в последние годы: в первую очередь, это «Поэзия и антропология» и «Свобода как эсхатологическая реальность».

Книга возникла в постоянном диалоге с редактором Лизой Марантиди, которая, соединив наши разговоры в большой текст, задала нам несколько сотен уточняющих вопросов и не отпустила нас, пока мы не разрешили их все, и корректором Дарьей Гоголевой, которая сделала то же, вычитывая уже версию, ушедшую в издательство. Иногда нам казалось, что внимание к деталям не позволит нам завершить дело до конца. Это как почти сделанный ремонт, который может оставаться в таком состоянии годами. Не верится, что книга теперь есть. Она на бумаге, её можно взять в руки. Сам я, правда, ещё не держал её в руках, но видел её в руках своих друзей. Не знал, что можно быть таким благодарным в эти моменты.

Я хотел бы, что своим читателям эта книга дала три вещи: во-первых, надежду, во-вторых, веру в осмысленность поступка, когда ситуация кажется беспросветной, в-третьих, убеждённость в неотменяемой ценности каждого человека. Эти три вещи сводятся к одной: человек находит опору только в себе, а не во внешних инстанциях (будь то социальные структуры или тексты), но эта Опора — больше, чем он сам.

В добрый путь.

Вышла книга о сирийских мистиках, которая появилась благодаря подкасту на Arzamas, его вели Максим Калинин и Филипп Дзядко. А все молчат, как так.

Ниже будет слово Максима об этом прекрасном событии.

Еще неожиданно подумал по аналогии с мыслями о молитве к Лазарю.

Если бы я молился Ионе не «официально», то я бы попросил у него терпения. Обычно принято говорить об этом алмазе, рассекающем любое врем, в контексте Иова, но житие Ионы подсказывает: он точно мог бы научить терпению и надежде.

Проро́к ди́вен показа́ся,/ Бо́жие повеле́ние прие́м,/ во о́браз тридне́внаго Воскресе́ния/ в ки́те тридне́вен быв,/ неврежде́н от зве́ря изы́де/ и яви́ся све́тел пропове́дник Ниневи́и, вели́кому гра́ду./ Сего́ ра́ди тя ра́достно, Ио́но, почита́ем,// я́ко человеколю́бия Бо́жия провозве́стника.
Перевод: Ты стал удивительным пророком, получив Божие поручение, в прообраз трехдневного Воскресения ты три дня пребывал внутри кита, неповрежден вышел из него и стал блестящим проповедником Ниневии, великому городу. Потому тебя с радостью, Иона, почитаем, как провозвестника Божиего человеколюбия.

В день пророка Ионы почти традиционная подборка не самых обычных изображений.

1) работа автора раннего итальянского Возрождения флорентийской школы Томмазо ди Антонио Финигуэрра. Вместо кита Финигуэрра изобразил флорентийского геральдического дельфина, увеличенного до невероятных размеров;

2) иллюстрация из иранской летописи XIV века

3) неизвестный художник, Иллюстрация к Книге Пророка Ионы, около 1280 г;

4) Амьен, 1475-1515 гг;

Эти уже как-то были в канале, но повторюсь:

5) кафедра в форме кита, проглотившего пророка Иону, костел в Доброшуве, Польша;

6) и, конечно, Джотто.