Армен Захарян

Я разговорился в купе с девушкой, читавшей "Игру в бисер" по-украински. Между станциями Збоншинек и Познань мы говорили о литературе, а, подъезжая к Конину, заговорили о войне. Кроме нас в купе была только одна пожилая пани, которая опоздала на свою пересадку.

Я говорил по-русски, девушка - по-украински, а пани слушала по-польски. И где-то в районе Кутно она не выдержала: сколько, говорит, можно говорить о войне? Я, говорит, и сама очень переживаю, но как вы не устали: война, война, война! Когда это уже закончится? Я, простите, очень устала от войны в Украине - и вообще мой день сложился сегодня прескверно!

Скверный был день для разговоров о войне. 978 скверный день in a row. Приятная усталость от войны разливалась по телу пожилой пани: хотелось принять ванну, выпить чашечку кофе и поговорить о чем-нибудь свежем, - например, о мигрантах.

Я принес пожилой пани свои сердечные соболезнования, ибо голос у меня действительно громковат, и не сказал ей того, что подумал.

Это никогда не закончится, дорогая пани. Нам жить с этим всю жизнь. Поверьте, милая пани, если бы даже война закончилась за один день - и тогда этот шрам был бы достаточен, чтобы болеть до конца наших жизней. Но мы говорим с вами (точнее, уже не говорим, простите, добрая пани, мы молчим - и не нарушаем более ваш покой) про майже тысячу дней и тысячу и одну ночь - на 24 февраля.

Потому, драгоценная пани, усталость - это не то чувство, которое мы можем себе позволить. Эта война с нами навсегда. Пройдет много лет, мы будем выбирать наряд на свадьбу своих детей и внуков, носить очки и трости, кутаться в шаль, а эта война будет с нами. Мы будем умываться, глядеть, как ребенок держит нас за руку, сжимать в объятиях любимого человека, - а эта война будет с нами.

Я сейчас замолчу, несравненная пани, потому что у вас был скверный день, я это понимаю; но, пожалуйста, знайте: усталость это не то чувство, которое мы можем себе позволить, потому что эта война с нами навсегда.

​Падение четвертой стены

Опытные зрители литературного канала "Армен и Фёдор" без труда назовут то единственное, что объединяет меня с Джимом Моррисоном из "Дверей", - эволюция открытости.

6 лет назад - в первых эпизодах - я сидел в раковине своей квартиры, зачитывая текст с ноутбука. На следующий год ноутбук заменил распечатанный текст - дистанция сокращалась. На место распечатанного текста пришел прямой взгляд в камеру (это было нелегко - в силу слишком многих причин), где сценарий, разумеется, был, но оставался за кадром.

Наконец, сегодня на литературном канале "Армен и Фёдор" зафиксировано окончательное падение: то ли четвертой стены, то ли того перепуганного мальчика, который прятался за ноутбуком 6 лет назад. Сегодня там появился новый формат, смелость которого оценить смогут только те, кто уговаривал меня на переломе 2018 и 2019 годов: "Армен, пожалуйста, смотри хоть иногда в камеру, это уже не страшно".

Право слово, хвастаться тут нечем: нет ничего проще в 21 веке, чем включить камеру и говорить в нее; нет, в 21 веке смелость нужна для того, чтобы читать с листа, это я знаю. Но такой смелости мне всегда хватало, а вот иной - открытой - нет. Так что для меня это все равно неожиданная веха: не разворачиваться спиной к залу в клубе Whisky a Go Go, а говорить с нашими зрителями без страха и с верой в то, что никакие несовершенства не помешают нам услышать и полюбить друг друга.

Сделать это можно по ссылке ниже:
https://youtu.be/UawECKi-G7I

UPD: билеты на сидячие места закончились, но если вы достаточно дерзновенны, то для вас в Панде есть еще пара десятков стоячих мест. Билеты на эти места можно будет приобрести на входе перед выступлением:
27 октября, двери 18:30, начало 19:00, PANDA platforma по адресу: Knaackstr. 97, Berlin.

Уже в это воскресенье 27 октября в 19:00 у нас случится спонтанно-камерная встреча в Берлине в любимой PANDA platforma, где я выступлю с литературным трагифарсом "Берег антиутопии".

Подробности по ссылке – там же, где билеты (их, впрочем, осталось, как пальцев у Фродо Бэггинса):
https://panda-platforma.berlin/events/armen-zakharian-coast-of-dystopia

В разговоре с Юрием Дудем мы вспомнили чертову дюжину авторов, но, кажется, ни разу не упомянули Лукиана – грекоримского пересмешника второго века нашей эры (Набоков, впрочем, к этому бы добавил, что эра никогда не бывает нашей). Так что пусть именно Лукиан из Самосаты – один из учителей сопровождавшего нас в этой беседе Франсуа Рабле – бережно возьмет вас под локоть и сопроводит до ссылки на интервью:
https://youtu.be/g8CfjYTCspM

“Вот и я, милый Филон, чтобы не молчать одному среди такого разнообразия голосов, счел уместным по мере сил катать свой сосуд. Я знаю, как опасно катить вниз со скалы мой глиняный горшочек – он совсем некрепко вылеплен: как только ударится он о маленький камешек, мне придется собирать черепки. Но все-таки концом пальца и я коснусь глины”.

7 октября – за пятьсот с лишним лет до 7 октября – итальянский философ и гуманист Марсилио Фичино писал своему дорогому другу Джованни Кавальканти:

"Мой друг, зачем же нам так долго состязаться в молчании? Что получит в конце победитель и что потеряет побеждённый? Я, право, счёл за лучшее уступить тебе в этом состязании молчаний, чтобы одержать верх в поединке слов. Ведь в таком случае нам обоим достанется главная роль: тебе в безмолвии, мне – в беседе.
Теперь же ответь мне, Джованни! А если не ответишь, будь добр в своем молчании. И помни, что за хитросплетением моих слов всегда сокрыта безбрежная любовь к тебе".

В собрании писем Марсилио Фичино в этом письме не указан год, стоит только дата: 7 октября.

7 октября тысяча четыреста какого-то года. 7 октября две тысячи двадцать третьего, четвертого, пятого – и сколько их у нас еще впереди, полных боли и ужаса.

Но Марсилио Фичино своим письмом напоминает мне, что в безмолвии и беседе, в горе и радости, в надежде и страхе – мы способны не только на бескрайнюю ненависть, но и на безбрежную любовь.

​Если лиссабонские ветра занесли вас в этот редкий канал, то, пожалуйста, переходите:

@armenifedor – здесь я рассказываю о литературе.

https://www.instagram.com/zajaryan/ – здесь я появляюсь гораздо чаще.

А это привет с лиссабонской Площади Торговли.

В январе 2022 мы с киевской переводчицей, прозаиком и поэтом Ольгой Брагиной оказались в одном эфире, где говорили о Джойсе и всех-всех-всех.

А сейчас Ольга пишет в Киеве такие стихи:

я спрашиваю а в этом коридоре точно безопасно
мне говорят да там где ты сейчас стоишь безопаснее всего
я думаю дом такой хрупкий
есть ли здесь точка в которой безопасно
беру с собой телефон больше в безопасность не унести ничего
безопасность хочется написать в кавычках
жизнь хочется написать в кавычках
от чего ты проснешься и проснешься ли
мир хочется написать в кавычках во всех смыслах мир
я сижу с телефоном на табуретке
читаю статью о семи городах которые не переполнены туристами
тихие улочки тирамису Тревизо
вслух читаю чтобы себя успокоить
чтобы голос со стеклом не дрожал

"Нас, то бишь публику, легко оскорбить и легко ранить. Способность же принимать оскорбления мы давно возвели в разряд фундаментальных прав. Мы мало что ценим столь высоко, как свой гнев, поскольку именно гнев ставит нас, по нашему мнению, на определенную моральную высоту. Достигнув ее, мы с легкостью отстреливаем врагов. Мы гордимся своей ранимостью. Гнев распаляет в нас трансцендентное начало".

Салман Рушди, “Восток, Запад” (1994 год).

​В том же составе, что и в прошлом году, а еще с Vladimir Raevskiy, Masha Borzunova и, конечно, Władysława Zakharyan мы встретимся 22 августа в Берлине в 16:00 на территории ресторана Big Point (Leonorenstraße 37-39, 12247 Berlin).

Я поговорю о некоторых литературных "опытах" эпохи Возрождения. И пусть это слово вас не смущает: отсылает оно не к моему соседу золотоглазому Копернику из Торуня, а к самому остроумному из гасконских философов - Мишелю Монтеню, который будет одним из героев нашего разговора.

Билеты и все подробности по ссылке:
https://echofm.online/vstrechi-s-ehom/22-avgusta-berlin-eho-on-air-bolshaya-vstrecha-na-otkrytom-vozduhe

Послушайте, когда-то - несколько недель тому назад, сгусток боли тому назад, одну дочку тому назад, - я записывал лекцию к сегодняшнему дню - дню рождения Марселя Пруста.

В той лекции, посвященной "Содому и Гоморре", прозвучали стихи Жени Беркович на этот библейский сюжет. Сегодня эта лекция выходит. А Женя нет.

Вооруженная слабость Российской Федерации продолжает свой кровавый разгул. Поэта, которая об этом пишет, сажают на 6 лет. Драматурга, которая пишет не об этом, сажают тоже.

Ты желаешь себе кофе без сахара (чтобы не сойти с ума от трупного запаха), хорошей кредитной истории и чтобы всех, кто причастен к этому коллективному мистеру Хайду, настигло наказание пёсьими мухами и нашествие жаб. Но этот библейский сюжет все не воплощается. Остается - "Содом и Гоморра".

Новая лекция Пруст-проекта, которая подарит фрагмент тепла или осколок любви кому-то из вас, здесь. А вот короткий ее фрагмент:

​В среду 24 апреля - в день памяти жертв геноцида армян в Османской империи - встречаемся в Варшаве в 18:00 в Witryna Domu Wschodniego по адресу pl. Konstytucji 6.

Будет беседа об исторической памяти, проживании боли и скорби. Участвуют Лех Нийяковски, Мария Оганович-Тарасюк, Каринэ Арутюнова (там же проходит сейчас её выставка, которую непременно нужно увидеть!), Инга Носикова и я.

Я надеюсь почитать фрагменты из своего армянского текста "И было много света".

Страница мероприятия в Facebook'e: Dzień Pamięci o Ludobójstwie Ormian.

Приходите, пожалуйста.

Бишкек, Брянск, Винница, Витебск, Гродно, Киев, Кривой Рог, Липецк, Луганская область, Минск, Молодечно, Москва, Одесса, Петербург, Петрозаводск, Полтава, Псков, Самара, Тернополь, Томск, Ужгород, Харьковская область.

Это география гостей всего одной нашей встречи: благотворительного вечера, который мы провели вместе с Stowarzyszenie Patchwork на прошлой неделе в польском Кракове.

Герой одного слишком актуального сегодня романа задавался вопросом, которым, уверен, задавались и вы: "Я ли сумасшедший, что вижу то, чего другие не видят, или сумасшедшие те, которые производят то, что я вижу?".

Эти невозможные удивительные три часа стали для меня самым ясным ответом. Спасибо вам за это.

А еще спасибо за то, что мы вместе с вами (и не только присутствовавшими лично!) из наших не то чтобы очень толстых кошельков собрали даже чуть больше, чем четыре сольдо! Все деньги уже на счету Stowarzyszenie Patchwork, который, как и говорила прекрасная Maria Buchanowska, несколько лет оказывает ежедневную помощь украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома.

Спасибо всем, кто пришел, спасибо всем, кто покупал подвешенные билеты, спасибо всем, кто словом, делом и сердцем творит литературно-человеческую вселенную "Армена и Фёдора".

Вы - любовь, что движет солнце и светила.

"Могу ли я увлекаться тайнами звёзд, когда у меня вечно перед глазами смерть или рабство?" – писал Анаксимен Пифагору в 6 веке до нашей несчастной эры.

У меня, конечно, нет ответа на этот вопрос.

Мишель де Монтень, который повторяет его в своих "Опытах", наблюдая катастрофы и потрясения своей эры, решил всё людское оставить людям – и заперся в высокой башне среди книг.

Окружавшая его реальность представлялась ему столь жестокой, неразумной и отвратительной, что он постановил "скрыться в объятиях муз".

Это было в 1571 году.

А в 1572 будет Варфоломеевская ночь.

Так что набегающие на песок нашей несчастной эры волны мрака заставляют меня снова и снова повторять про себя то, что писал полторы тысячи лет назад армянский историк Мовсес Хоренаци: "И не знаю, куда направить эти причитания и по ком проливать слёзы... по бедствиям, уже нас постигшим, или по ожидаемым в будущем".

​Краков!

23 марта 2024 в 18:30 мы встретимся с вами на моем благотворительном творческом вечере в Кракове по адресу: Królowej Jadwigi 103/1.

Заявленная тема – "Джойс, Пруст, война: художник перед лицом катастрофы" – станет отправной точкой для нашей беседы о литературе, времени и жизни.

Билеты и регистрация на встречу:
https://forms.gle/RHnzTsCKGbjbwPHN6

Весь сбор от этой встречи идёт в прекрасную краковскую организацию Stowarzyszenie Patchwork, занимающуюся помощью украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома. Так как мы хотим, чтобы все могли поучаствовать в сборе, мы решили сделать "подвешенные" билеты: если вы не в Кракове, то при желании (и возможности) вы можете оплатить билет тому, кто не может его себе позволить. Все подробности по ссылке выше.

Но не все столь благоразумны. Некие Е. Беркович и С. Петрийчук упорствуют во грехе: вступив в преступный сговор со своею совестью, они вот уже 310 дней отказываются признать себя тepрористами. Даже теppористками отказываются, хотя следствие, зная их варварские фемонравы, сделало им соответствующий оффер.

Вообще всякое им предлагалось: и накладные клыки, и синтетические младенцы, и кетчупом дорисовать (свои же люди – договоримся, мы же тоже не звери, у нас семьи – их кем-то кормить нужно) – нет, ни на что не соглашаются! Я – говорит Беркович – поэт и человек. А я – не унимается Петрийчук – драматург и человек. На том, мол, стоим – и иначе не можем. Ну, не можете стоять иначе, так еще посидите, – говорит им благоразумная родина-мaть, утирая салфеткой рот, – подумайте над своим поведением. А они и не думают думать. Сидят и люди. И то им предлагают, и это, и заседания, и адвоката, и посылку иной раз передадут, и доктора пришлют с ларингоскопом и арбидолом, а они заладили свое: люди и люди, как будто в людях есть покой. Ничего, родина-мaть не спешит, она всякую свою доченьку дожуется, всякого сыночка подогреет, 310 дней – это можно сказать еще даже не закуска, а так – возбуждающая благодать одна.

А ежели вы до этого места добрались, то возьмитесь крепко-накрепко за одеяла, связанные когда-то ювелиром Б. Челлини в Замке Святого Ангела, – и спускайтесь к видео. Там Рома Либеров собрал выдающихся современников и увековечил голос всех этих (не только этих) неодумавшихся людей, уверенных в том, что они люди – и выразил его стихами Е. Беркович, прочитанными тому 2 месяца назад в зале для игры в меч.

Заготавливая лекцию о Рабле, взялся за "Опыты" Монтеня, родившегося в один год с первыми книгами "Гаргантюа и Пантагрюэля". Конечно, не украинские дневники Пастернака, проведшего лето 1930 года в Ирпене (о которых я писал в этот день ровно год назад), но и написано не в двадцатом веке, а 444 года назад:

"Дионсий велел сорвать с него платье, отдать палачам и водить по городу, жестоко и позорно бичуя и, сверх того, понося гнусными и оскорбительными словами. Фитон, однако, стойко сохранял твердость и присутствие духа; идя с гордым и независимым видом, он напоминал громким голосом, что умирает за благородное и правое дело, за то, что не пожелал предать тирану родную страну, и грозил последнему близкой карой богов.

Дионисий, прочитав в глазах своих воинов, что похвальба поверженного врага и его презрение к их вождю и его триумфу не только не возмущают их, но что, напротив, изумленные столь редким бесстрашием, они начинают проникаться сочувствием к пленнику, готовы поднять мятеж и даже вырвать его из рук стражи, велел прекратить это мучительство и тайком утопить его в море".

Мишель Монтень, "Опыты", 1580 год.

Поэт Лев Рубинштейн про февраль и сегодняшний его отрывной листок:

"Мне ли не выделять этот месяц из всех прочих?

Февраль напоминает мне много о чем. Например, о том, что в этом месяце у меня день рождения.

Как я ждал его в детстве! Как волновался! Сколько помню себя в этом нежном возрасте, столько же помню те мучительные, возбужденные бессонные ночи накануне этого события.

А еще, – и это уже касается не только меня, но и всех, для кого трудная и порожистая история свободы важна и всегда актуальна, – а еще в один день с моим днем рождения, только задолго до него, случилось событие отечественной истории, которое, я уверен, несмотря ни на что, станет когда-нибудь главным праздником нашей страны. Я имею в виду 19 февраля 1861 года, когда в России было отменено крепостное право.

На сегодняшний день эта дата вспоминается лишь теми, для кого свобода является не предметом роскоши, а воздухом. Ну так и что! Таких людей не так мало как кажется".

В пятой главе книги о Дон Кихоте один из однoсельчан пытается его образумить. Окститесь, ваша милость, и возвращайтесь домой, - oбъясняет oн, - вы никакой не герой и не стрaнствующий рыцарь, вы прoсто идальго по фaмилии Кихана! На что Дон Кихoт отвeчает: "Yo sé quién soy - Я знаю, кто я такой".

Много столетий спустя философ Мигель де Унамуно, комментируя этот эпизoд, скажет: "Дон Кихот слышaл голос воли; и когдa прoизнес: «Я знаю, кто я тaкой», сказал всего лишь: «Я знаю, кeм я хочу стать». А на этом держится вся человеческая жизнь: на том, чтобы человек знал, кем он хочет стать". Aлeксей Haвaльный определенно знaл, кто он тaкой. Его смeрть – очередная зарубка в людoедскoм мaрафоне: вooруженная слaбoсть рф передает эстафету федеральнoй службe испoлнения любых прикaзаний; ненадoлго. Его кaзнь – продолжение кoшмара, от которого мы никогдa не прoснемся.

Единственнoе, что нам остается, – знать, кто мы такие. Знaть, кем мы хотим стать – и кем остаться. Если вы можете сегoдня сказать "Я знаю, кто я такой", "Я знаю, кто я такая", значит, все не зря. Знaчит, все впереди. Великаны, рaспятие на нeдоуздке и клетка со львами в том числе, но встречи с ними все рaвно никому из нас не избежать: ни странствующему рыцaрю, ни простому идальго.

Ереван!

16, 17 и 18 февраля в городе пройдет благотворительный книжный маркет! В программе лекции, мастерские, книжные клубы и, конечно, ваша возможность поучаствовать в литературно-благотворительном деле.

Все подробности у себя на странице рассказывает Marina Kozlova: там вы узнаете, как можно поучаствовать - подарить книгам новую жизнь, а подопечным благотворительного фонда ВИВА из Арцаха (Нагорного Карабаха) - возможность справляться с трудностями этой.

Программа фестиваля - по этой ссылке.

​По дороге из Амстердама в Варшаву мое имя не выпало, не потерялось и даже не сошло в Берлине, так что я все еще в списке авторов четвертого номера литературного журнала "Пятая волна".

Спасибо "Пятой волне", его дорогой редакции и всем причастным к этому прекрасному журналу.

Существуют электронная и печатная версии, их можно заказать с доставкой по всему лучшему из возможных миров на сайте журнала.

142 года со дня рождения Джеймса Джойса и 3 года со дня запуска Джойс-проекта, в рамках которого тысячи людей (про)читали вместе с нами роман "Улисс".

Читали по-русски и по-английски, по-армянски и по-французски, по-украински и по-польски, по-немецки и по-испански. Читали в болезни и здравии, в горе и радости, богатстве и бедности. Читали от начала к концу и от конца к началу, читали в шестнадцать, тридцать, сорок четыре и семьдесят шесть.

Читала Руслана из Северодонецка, разрушенного и захваченного российской армией украинского города, которая теперь живет в Австралии; читала тогда [и всегда] свободная Женя Беркович, которая теперь содержится (что за людоедское слово) в СИЗО "Печатники" в Москве; читала Анаит из Степанакерта, оставившая с двумя детьми свой дом и живущая теперь у родственников в Ереване; читали тысячи людей, чье теперь отнято, омрачено, отравлено.

"Будь ты проклят, месяц июль" - говорила много лет назад в спектакле по пьесе Ивана Вырыпаева актриса Полина Агуреева, и я часто вспоминал эту фразу в минувшие годы. А теперь Иван Вырыпаев заочно приговорен к восьми годам "содержания" за "фейки" о вооруженной слабости РФ, а Полина Агуреева играет на лютне и тромбоне для детей и бойцов на оккупированных территориях.

Сегодняшнему имениннику не то чтобы повезло с эпохой: он пережил (переждал) Первую мировую войну, дожил до начала Второй - и умер в судорожной попытке от нее убежать. У сегодняшнего именинника, возможно, было больше поводов, чем у нас, чтобы написать: "История - это кошмар, от которого я пытаюсь проснуться".

Человеку однако свойственно находить свое положение наиболее уязвимым и уникальным, даже в сравнении с событиями чрезвычайными. Так что, прости, Джим, если наши горести уступают твоим, но мы ставим их выше: в этом нет гордыни, только горечь; нет самомнения, только слабость; нет бравады, только боль.

Будь ты навеки проклят, месяц июль.