ЧАСТЬ 5. БОЛЕЗНИ МАМЫ И СМЕРТЬ РОДИТЕЛЕЙ
Как я уже сказал, мама 19 лет получила тяжелые травмы.
После беременности, её здоровье окончательно посыпалось и мне всегда ставили это в укор, что я родился вопреки мнению врачей.
Сколько я помню своё детство я всегда ездил навещать её в больницы.
В 20 лет я посчитал, что за мою на тот момент жизнь она провела в больницах 2 года и 7 месяцев.
Воспоминание мамы. 1982 году у неё забились протоки камнями из желчного пузыря и произошла катастрофа, операция длилась 6 часов.
08 марта 1982 года, мне 5 лет. Мы выходим из метро Добрынинская и идём в институт Вишневского. Уже в метро я хотел писать. Но папа пришел со смены ночного дежурства по своей работе и перед выходом с работы налил себе с друзьями коньячок в кофе, забрал меня у бабушек и был навеселе. Моё нытье на тему «как это парень не может терпеть поссать» серьезно не воспринимал. Я налил в штаны около больницы. До сих пор это место проезжаю с мерзким чувством. Мне всю жизнь вспоминали этот визит в больницу.
Запах больниц я ненавижу также как запах музеев, от того и другого пахнет смертью.
Отец умер 30 мая 1998 года за пять минут - тромб. Мне 22 года, заканчиваю 5 курс университета. На мне мать со 2 нерабочей группой инвалидности, учеба и работа с репетиторством. На тот момент у мамы нет желчного пузыря, одной почки и постоянные проблемы с кишечником.
Осень 2004 года. У мамы язва кишечника и ставится унизительная «калостома» (Гугл вам в помощь).
Весной 2005 года ей снимают колостому и она сразу забирает мою первую супругу, моего сына 2 лет и несется к друзьям в Крым. Естественно за весь этот банкет плачу я. Меня никто и не спрашивает. На мой вопрос: зачем после тяжелое операции так рисковать? Ответ:
Мне итак немного осталось.
20 июня 2005 года наступает крах. Звонок жены в ужасе.
«Мы не хотели тебе говорить, она 4 дня лежала, не ела, не пила. Быстрее сюда, её увезли в реанимацию.»
2005 год Крым - это Украина. Другая страна. Билетов на самолеты нет. Поезд с пересадкой в Джанкое.
Приезжаю. Собрал с собой 700 долларов. В больнице Украины на тот момент такие правила: лежит больной бесплатно, но от бинта до уколов, плазмы для переливания крови, всё за деньги.
Итак. У мамы непроходимость кишечника. Доставлена в отделение с давление 40/0. Пульс еле нащупали. Дежурный врач-интерн (теперь мой кум) Анатолий Гуляев - талант своего дела. Он её откачал. Поднял ей показатели. Но утро показало, что надо делать операцию.
Главврач вызывает Толика и называет его «мудаком» с визгом, «зачем ты её откачал?!».
Консилиум говорит, что будем делать операцию. Старый профессор отводит меня в сторону и говорит: «Она умрёт тут, здесь нет таких специалистов.
Тебе надо её вывозить, потом будет бюрократия вывоза тела из другой страны.»
Я иду к главврачу и говорю, что буду забирать. Он объясняет, что в самолет её нельзя, почка еле работает. Только поездом. А сутки в поезде один я не справлюсь. Вызывает Толика Гуляева и говорит: «Ты нам её тут оставил, ты и вези». Я естественно говорю Толе, что все оплачу.
Главврач мужик нормальный звонит другу на вокзал. Тот снимет бронь со своего личного купе и я выкупаю всё купе. Нам разрешают на скорой заехать прямо на перрон. Мы с Толей из купе делаем реанимацию.
12 часов я работаю помощником врача анестезиолога.
10 часов она была в сознании. Это был наш последний разговор.
«Прости меня. Я хотела тебя сделать мужиком. Ты стал даже лучше, чем я могла представить»
На перегоне Харьков Белгород наступает самое страшное, начинается оттек легких. У Толи таких препаратов нет, они есть только в больнице.
Мы вызываем по рации скорую из Белгородской больницы. Толя и я бьемся за жизнь мамы, я видел, что такое агония. Но Толя вспоминает американскую систему выхода из таких ситуаций. И рискует на прямой укол в сердце определенной смесью адреналина и ещё каких-то препаратов. Где их взять? У врачей из скорой.
Когда фельдшер скорой вбежала в вагон от ужаса картины её парализовало.
Толя вырывает у неё сумку с препаратами и делает все сам. Все в шоке. Но мама жива.
2 часа ночи. Белгородская центральная больница.