Саяно-Шушенская ГЭС пахнет кедровыми орешками.
Последние 3 дня я провела в Абакане на втором модуле школы ИКОМ (International Council of Museums, дай бог здоровьица). Между лекциями и проектными сессиями я немного поездила по окрестностям в компании музейщиков из разных уголков России. Предложение от местного гида Натальи съездить на крупнейшую ГЭС страны поступило спонтанно, выдвинулись уже затемно, на месте были около 22. Станция в ночной подсветке производит большое впечатление — шутка ли, плотина возвышается над водой на 242 метра (считайте, как ГЗ МГУ — ориентир для москвичей), в длину более 1 километра. В общем, вау. Перечитала потом историю аварии 2009 года, унесшей жизни 75 человек, а пострадавшие были в каждой семье поселка Черемушки, жители которого обслуживают ГЭС — жутко.
Едва мы вышли из машины на смотровую площадку, в ноздри бросился хорошо знакомый аромат кедровых орешков. В темноте источник его был не ясен, но гид Наташа пояснила — электростанция была возведена на территории Саяно-Шушенского заповедника, большую часть его территории составляют леса кедровой сосны. Они и заполоняют долину реки ярким ароматом шишек, орешков и смолы.
Выкладывая фото в инсте, я провела опрос, чем, по версии моих друзей-подписчиков, пахнет на ГЭС. Предложила четыре варианта ответа, правильно ответили 19%. Ход мысли ещё 8% респондентов понятен — можно предположить, что на территории Хакасии пахнет «степным разнотравьем». Но ГЭС находится фактически на границе с Красноярским краем, и там уже тайга правит вовсю. Вообще, Хакасия максимально разнообразна с точки зрения рельефа и растительности.
А вот большинство респондентов выдали такое: 38% предположили, что пахнет «ржавой водой», другие 35% выбрали вариант — «ничем». Мнение об ольфакторной тишине, видимо, объясняется тем, что люди увидели на фото — темнота, речная гладь и ярко освещенная электростанция вдали, очевидно лишь, что, перед нами много пустоты, которая едва ли может чем-то отчётливо пахнуть.
С ржавой водой тоже любопытно вышло. Да, если мы умозрительно подойдём к вопросу и ни разу не побывав на месте и не поговорив с местными, попробуем сочинить этот аромат, то вероятно сознание нарисует такой образ: много воды + монструозное инженерное сооружение, в голове возникают картинки каких-то абстрактных колоссальных механизмов, ну… почему бы тогда этой воде не пахнуть чем-то металлическим, ржавым?
И это характерная ловушка для людей, работающих с ольфакторными проектами — большой соблазн удариться в фигуратив. Вижу лимоны на картине — беру в композицию эфирное масло лимона. Вижу какашку — беру индол, скатол, ещё чего-нибудь. Вижу воду и какую-то махину из металла и бетона (бетона, использованного при возведении этой ГЭС, хватило бы, чтобы проложить трассу Москва - Владивосток) — сочиняю что-то на тему ржавой воды. Фантазия объяснима. Но работа с ольфакторным наследием — это работа сенсорного антрополога, он смотрит шире, он изучает контексты. Поэтому я снова убеждаюсь в том, как важно при разработке ароматов местности или эпохи, подключать не только парфюмеров, но и историков и исследователей наследия.
