#нарцисс
В последнее время при чтении тема смерти в истории Нарцисса стала более тесно связываться с красотой: там не раз подчёркивается, что она какая-то уж больно статуарная, мраморная. Например:
«Adstupet ipse sibi vultuque inmotus eodem
haeret, ut e Pario formatum marmore signum».
[перевод Шервинского:
«Сам он собой поражен, над водою застыл неподвижен,
Юным похожий лицом на изваянный мрамор паросский».]
или
«in niveo mixtum candore ruborem» (то есть речь именно о белоСНЕЖности, мрамор ведь не только белый, но и холодный)
[перевод Шервинского:
«с белоснежностью слитый румянец».]
Но ещё до всего этого (и это любопытно), именно когда нам впервые сообщается о высокомерии Нарцисса, мы читаем:
multi illum iuvenes, multae cupiere puellae;
sed fuit in tenera tam dura superbia forma:
nulli illum iuvenes, nullae tetigere puellae.
[перевод Шервинского:
«Юноши часто его и девушки часто желали.
Гордость большая была, однако, под внешностью нежной, —
Юноши вовсе его не касались и девушки вовсе».]
Тут мы имеем — если совсем буквально — "нежную/мягкую внешность" и "жёсткое/твёрдое высокомерие". Показалось важным, что "tenera" и "dura" в принципе могут описывать и тактильные характеристики объектов. Ведь с хорошей статуей из мрамора что-то подобное происходит: она кажется tenera (будто если потрогаешь — тело окажется мягким, промнётся под рукой при нажатии), но материя, из которой она состоит, напротив, dura. А Нарцисса никто и не касался, и эти характеристики так и оставались в пределах кажимости (как, опять же, часто бывает со статуями: их обычно всё-таки не лапают, но кажутся они очень живыми, мягкими и т.д.). И вот потом начинается про мрамор, снежную белизну и т.п., это не единственные примеры. Учитывая, что во всей этой истории не раз говорится именно о сгорании от любви, хочется пошутить, что погиб Нарцисс как Снегурочка у Островского...
В любом случае, всё-таки не хочется забывать, что изначально смерть вводится через пророчество: "пока сам себя не узнает". Например, мой психоаналитик больше этим местом занят, мол, познал истину — умер. То есть сначала Нарцисс знал, что красив (в него же влюблялись, ему говорили об этом, в тексте про это ясно написано, однако жизни его это никак не мешало), а потом действительно узнал, столкнулся с этой истиной лично, лицом к лицу — и умер. И я в целом согласна с таким прочтением, но всё-таки тот факт, что смерть (то он неподвижный, то белый, то холодный, да и вообще как мраморная статуя, хоть и розовеет иногда локально...) присутствует в Нарциссе, в его красоте, ещё до этого узнавания, мне не даёт покоя. Просто одно дело, когда у тебя под носом истина (в случае с Нарциссом — его красота), от которой тебе суждено погибнуть при личном столкновении с ней, и другое — когда одной из ключевых характеристик самой этой истины является мертвенность, т.е. когда сама красота, от познания которой суждено погибнуть, имеет свойства чего-то неживого.
