ЛИХИЕ.
Денег-то у нас с Любой не то, чтобы было мало, их практически не было вообще. Сумм я не помню, но на такси, конечно, мы ездить не могли, только если почку продать. Но это ж ходы знать надо! Поэтому мы доезжали до «Горьковской» на метро, и ловили там такси – обязательно желтую Волгу, не бомбилу. Ехать было минуты полторы, и не каждый таксист соглашался. Зато к клубу мы подкатывали красиво и небрежно совали таксисту деньги в окошко.
Опять эти звезды, говорили в очереди, откуда у них и деньги-то, кто это вообще! Стоило ли обижаться на это шипение, когда оно и было целью?
И мы мимо замерзших нищебродов гордо шли прямо к охраннику Вадику. А Вадик был знакомый, поэтому разрешал нам под лестницей оставлять большую бутылку кока-колы – типа, не выливать же, пусть постоит, пока мы пляшем. Он не дурак был, поэтому, конечно, догадывался, что в этой кока-коле половина водки. Идешь, значит, проветриться – духотища сегодня, прям сил нет, как ты тут, Вадик, и выживаешь-то – ну и по пути хлебнешь кока-колки. Поэтому бухло мы с Любой покупали в баре один раз, и то чтоб уж совсем не палиться.
С утра такси уже не ловили, потому что «Ой, не, ребята, устали за ночь, нужно прогуляться хоть немного на свежем воздухе, у Спортивной уж поймаем».
У Спортивной мы садились в троллейбус, тогда еще такие были, которые изнутри льдом покрывались. Вот, говорю, смотри, мать, люди-то на работу уж едут! А мы с работы, весело отвечала Люба. Ехать далеко было, до Муринского ручья. И потом по сугробам и на ветрище (а кроссовочки-то летние!) до девятиэтажки на Софьи Ковалевской – там уже было тепло. Там даже маленький телевизор был.
Я скучаю по тем временам. У меня не было ничего – и у меня было абсолютно всё. Я жалею только, что именно в этом клубешнике я начал курить. Других претензий к жизни у меня и тогда не было, и сейчас нет. Не выдумывать же, в этом деле и так серьезная конкуренция.
