Министр обороны Франции Себастьян Лекорню говорит, что на самом деле проблема заключается в том, чтобы избежать неминуемой гражданской войны. Есть ли у нас средства избежать этого и не слишком ли поздно?
Нет, у нас нет средств избежать этого. Поздно ли? Это нам покажет история. Ливан — это страна, где государство находится в полном упадке. Это негосударство, но внутри этого негосударства есть структура, протогосударство, которым является «Хезболла», и ливанцы начинают задумываться — «нужно ли избавляться от Хезболы, которая стала причиной нашего несчастья?» и, прежде всего, — «чем мы можем заменить Хезболлу?» Хотя в большинстве своем они ненавидят Израиль даже больше, чем «Хезболлу».
Один из позитивных моментов конференции заключается в том, что мы наконец-то говорим об укреплении суверенитета Ливана. Но это не будет сделано извне, это дело самих ливанцев.
Мы можем помочь Ливану, например, помогая реформировать ливанские вооруженные силы, пытаясь добиться того, чтобы они взяли немного больше власти к югу от Литани. Но прежде всего сами ливанцы должны решить, хотят ли они иметь настоящее государство, избрать президента и так далее, то есть, по сути постепенно уменьшать роль «Хезболлы», вплоть до ее исчезновения.
Мы видели, как люди плакали, было ужасно видеть, как они говорили: «Мы не заслуживаем всех этих бомбардировок, почему нас бомбят?» Ужасно видеть такие сцены. Но ответ циничен: вы не должны были позволить «Хезболле» утвердиться в вашей стране. И я помню людей, которые приходили 20 лет назад и говорили: «Хезболла, это здорово». Они, наконец, решат проблемы, связанные с коррупцией, слабостью, семейными проблемами и т. д.». Результат налицо, это просто катастрофа.
Война, которая сейчас идет, на самом деле является войной между Израилем и жестоким радикальным исламизмом во всех его вариациях, исходящих от иранских прокси.
Но действительно ли сегодня у Ливана есть средства для восстановления?
Нет, у них нет средств, чтобы защитить себя, но они не будут иметь их до тех пор, пока не выполнят свою внутреннюю работу по «Хезболле». Израиль наносит удары по «Хезболле», но так, что ливанцы колеблются и говорят: «Ну, мы бы скорее предпочли Хезболлу, чем израильтян». Однако, в конце концов, если «Хезболла» будет чрезвычайно ослаблена, возможно, что-то наконец произойдет в Ливане, и население начнет говорить: «Ну, мы понимаем, теперь мы хотим настоящее государство, настоящую нацию» . Но это большая работа. Мы должны будем им помочь, если они того пожелают, и ливанская диаспора за рубежом также должна будет это поддержать.
Каково отношение, позиция Запада по отношению к Ирану, который, как мы знаем, управляет «Хезболлой»?
Я за очень жесткую позицию по отношению к Ирану.
Иными словами, стоит ли нам дойти до нападения Израиля на Иран?
Да, абсолютно. Я склоняюсь к этому, с оговоркой, что мы не знаем, ослабит ли сам факт нападения на Иран его еще больше или, наоборот, приведет к всплеску национализма в самом Иране. Мы можем считать, что большинство иранцев хотят свержения режима мулл или ненавидят его. Но когда вы нападаете на страну, происходят вещи, которые вы не могли предсказать,.
Не является ли это риском эскалации?
В конечном итоге эскалация, несомненно, неизбежна. И даже если это означает нападение на Иран, лучше сделать это сейчас, потому что, по крайней мере, сейчас Иран ослаблен, потому что ослаблены его прокси.
Нетаньяху и Трамп уничтожили возможность дипломатического варианта, когда в 2018 году отказались от соглашения, заключенного в 2015 году. Я считаю это крупной стратегической ошибкой как со стороны США, так и со стороны тандема США и Израиля. Но сейчас, в сложившейся ситуации, необходимо сделать все, чтобы у Ирана не было бомбы.
Что вы можете сказать о напряженности между Эмманюэлем Макроном и Биньямином Нетаньяху?
Меня это огорчает. Я считаю это крайне прискорбным и, к сожалению, при всем уважении к президенту Республики, который назначил меня послом в Израиль, думаю, что он в корне ошибается относительно того, что поставлено на карту в войне, которую сегодня ведет Израиль. У нас общий враг.
