Well-reading club by Masha Grudina

Как синхронно в нашей жизни протекают некоторые процессы!

Буквально, стоит увлечься одной темой или идеей, и вдруг все вокруг начинает действовать в ее направлении и то, что ты любишь, поддерживать ее в своем воплощении.

Один из моих любимейших брендов- Saint Laurent, невероятно близкий по эстетике, силе красоты, вкладываемой в свои произведения- даром, что состоят они из ткани и материалов, а не слов и страниц, выпустил кампейн, навеянный Поисками Утраченного времени.

Мы ищем красоту. В вещах, предметах, словах, прошлом, будущем, людях, событиях.
Мы ищем ее в любви, нежном взгляде, прогулке по непогожей Москве, ищем в случайных встречах и запланированных поездках. Где она? Где наши люди? Где те волшебные миры, раскрывающиеся тому, кто умеет тонко чувствовать мир и смотреть сердцем?

И не высшее ли здоровье состоит в том, чтобы вопреки надвигающимся сложным задачам, и благодаря красоте, воспевать жизнь и искать свое время, свои источники вдохновения, быть той самой «блестящей» прустовской дамой или джентельменом, улавливающим поэзию во всем окружающем и воспевающем жизнь благодаря глубокой, накопленной, осуществленной внутренней красоте и силе?

И никого не вести за собой и не наставлять - все, кто хочет присоединится, сделает это не по научению, а из свободного произволения. Из любви.

В наше время Честерфильда объявили бы контролирующим, не безусловно любящим отцом, чьи посылы явно приведут сына в кабинет психотерапевта.

Читая знаменитые «Письма к сыну»

я и сама порой смущаюсь от директивных фраз «я очень пристально тебя рассмотрю и никогда не прощу и не забуду недостатков..; за тобой будет следить немало глаз»- не по себе становится от таких напутствий.
Чужое мировоззрение, сформированное в том числе из сожалений о том, что бы человек сделал по- другому, никогда на нас не работает.
Как бы мы не старались внести все лучшее, что есть в нас, и отвратить все худшее, от чего хочется предупредить, наши близкие будут проживать свою жизнь, полную собственных опустощений, а иногда и недоступных нам радостей. Вернее, радостей собственных, в нашей картине мире возможно ими не являющихся.
С первых страниц книги мое увлеченное психологией и заглядыванием внутрь себя сердце не прочило больших высот юноше, к которому обращены эти строки. Скорее, напротив. Со скукой и сожалением я вспомнила, что помимо автора лорда Филлипа Честерфильда больше никогда не слышала о другом Честерфильде, его выдающемся отпрыске.

И это даже не история поглощения жизни юноши доминантным родителем, или рассказ о каникулах природы, эта закономерная участь того, к кому обращены строки, из них звучит буквально с начала.

Эти строки кажутся полезными, если не сыну, то хотя бы нам- такие мудрые мысли о воспитанности, положении в обществе, светскости, учтивости такте образованности кажется способны перевернуть представления о требующемся для успеха поведении или направить на его достижение но увы.

Они вряд ли станут применимы в жизни хоть одного из нас, и на это 2 причины.

Метафизическая: эти строки мертвы.

За правильностью образов, глубиной предлагаемых представлений и концепций нет любви. Есть морализаторство, есть тоска по собственным ошибкам и поступкам, от которых так наивно автор пытается навязать противоядие. Словно чужие сожаления способны сформировать наши собственные. Будто без живой любви мы можем изменить кого- то или что- то. Вера без дел мертва, а слова и намерения мертвы без любви.
Единственное, что мы можем по/ настоящему дать своим детям, единственное, чем мы можем действенно поменять искаженную и тревожащую нас реальность другого- это Любовь.

Слово, сказанное с любовью, преображает.
Правильности, целью которых становится схоластическое проповедничество, замораживают.

Физическая

Контроль и опека приводят к противоположному результату. Наши представления о правильности и справедливости вряд ли совпадают с запросом и движением сердца другого, хотя бы потому, что он- другой. Отдельный от нас живой человек. И с каким бы пылом души мы не бросились его менять, насаживая свои представления о реальности, они разобьются о заслон отсутствия запроса. Говорить имеет место там, где твои мысли, твоя душа не только ценны и значимы, но и находятся в обмене, а не односторонней подаче смыслов.

С сыном ясно. Но почему этими представлениями не можем воспользоваться мы сейчас, и улучшить свою жизнь?

« Несправедливо преследовать, равно как и высмеивать людей за те убеждения, которые сложились у них в соответствии с их разумом и не могли не сложиться иначе»

Наша среда, люди, которые рядом, сад, в котором можно прогуляться воскресным днем, талантливая книга, дружеский обед, написание собственных мыслей в дневнике, взаимодействие с искусством- все это формирует собственный уникальный взгляд на себя, мир, аутентичный и свой.

Чужие шаблоны в вашей жизни точно не сработают. А лорд Филлип не размышляет, он предлагает готовое лекало жизни, костюм сшитый по вкусу портного без единой примерки и даже взгляда на клиента; не подошедшее напутствие его собственному сыну вряд ли подойдет вам. Людям нравится изучать готовый шаблон и нарратив, но красота в том, что это мы ежедневно пишем себе письма, каждым своим словом и поступком описывая собственную реальность, а чужие рассуждения могут помочь, иногда в отталкивании и сопротивлении им, нащупать свое и идти туда, в радости и большой любви.

Трепетный и волнительный момент сегодня.

Я дочитываю третью книгу из семитомника «В поисках утраченного времени» в переводе Елены Баевской «Сторона Германтов».

Что это значит? Во- первых, переводы Баевской останавливаются на именно третьей книге, и мне придется приспосабливаться к слогу и пониманию Пруста Любимова- классического переводчика для всех, но пока неизведанного- для меня.

Как с любым новым человеком в нашей жизни, появляется множество вопросов- будет ли нам интересно вместе, поймём ли друг друга? И здесь я немного лукавлю- Николай Любимов уже давно реализовал свой труд и каковы бы не были мои чувства по поводу его точности, он ни строчки не изменит в соответствии с моими взглядами- разве что можно пойти путем Елены Баевской и взяться все переводить самой или изучать в оригинале.

Я читаю Пруста с середины лета, он оказался со мной внутри тягостного периода.

Мы с Прустом лежали под капельницами, бродили по берегу финского залива, писали эссе, слетали в Италию- и глядя на Альпы решили больше никогда не расставаться.

Я знаю, что эта находка, этот единственный в моей жизни писатель, видевший мир за века так, как чувствую его я, мой друг, мой единомышленник- навсегда.

Тем волнительнее приступать мне к каждой новой книге- обычно я прочитываю за неделю то, что сейчас тяну месяцами. Растягиваются смыслы, остается перспектива. Я точно знаю, что закрыв последнюю страницу финального тома обрету новое время и, возможно, новую жизнь.

И вот, со своим простеньким Томом Германтов я пришла в подписные издания- традиция воскресного дня- дочитывать и начинать новое.

Начиная новое, а тем более, неизведанное, непохожее на весь наш предыдущий опыт, нам хочется иногда уцепиться за привычное, как и мне хочется написать другу и сказать: смотри, три тома прочтены, а что ты, как ты, складывается ли у тебя с Прустом?

Но я иду в будущее, а сосредоточение сердца требует тишины и уважения чужой воли.

Я за это время немного разочаровалась в герцогине Германтской, но именно она помогает мне не слишком много требовать от себя и снимать излишние обязательства, понимать, что отношения с близкими могут быть неидеальными- но то, с кем мы, и как мы позволяем обращаться- это всегда наш выбор.

То, чему научил меня Пруст- не воспринимать жизнь слишком буквально, искать во всем поэтику «эстетические радости волновали меня более, чем интерес к истории» «то, что по мнению герцогини должно было меня разочаровать и обмануть мои ожидания, на самом деле, наоборот, спасало меня от полного разочарования» «старинные предрассудки внезапно вернули друзьям герцога утраченную этими людьми поэзию».

Начинаем возвращать себе поэзию жизни, переживать эстетические удовольствия, наслаждаться красотой и осторожно, нежно, бережно открывать для себя непривычное, необязательное, прекрасное, то, что существует только для нас.

Не знаю, как это работает, но мне все время встречаются книги, имеющие в себе ответ на волнующие меня прямо сейчас тему или вопрос, раскрывающие именно тот смысл, расшифровка которого стала жизненно необходимой прямо сейчас. Скажем так: я дохожу до такой внутренней точки бифуркации, где система моих взглядов требует новых выборов и решений, и вдруг в ответ на этот запрос я беру в руки книгу, о существовании которой возможно и не помышляла ранее, и тут же оказываюсь в диалоге, в беседе на тему, которая, до этого, я была не уверена, что вообще кого/ то занимает или является описанной.
Часто я прихожу к областям интереса или внутренним развилкам с впечатлением, что никем прежде в мировой культуре и истории эта тема не изучена и не описана. Мне кажется, что мой запрос не имеет ответа. Более того, часто я не могу даже вербализировать, превратить в слова сбивающие друг друга с позиций, а меня- с толку- противоречивые мысли, которые вспыхивают внутри моего сознания, и, как только я пытаюсь придать им осязаемую форму, тут же рассыпаются или в банальность, или становятся слишком расплывчатыми, чтобы определить границы интересующей меня темы.
Но вот я беру в руки Теологию Культуры Пауля Тиллиха, не подозревая до этого о том, что можно так запросто сочетать два важнейших для меня направления- духовность и искусство.
Более того, можно рассматривать душу и дух человека через оптику культурных феноменов и эстетизировать человеческое бытие как самостоятельный культурный феномен.
Мужество как благодать. Мужество как соучастие ( мужество быть частью). Слова эти затрагивают важнейшие импульсы размышлений последних дней.
Сколько мужчины может быть в женщине?
Сколько женскости может позволить себе мужчина, чтобы не испугаться себя же и не уйти в агрессивно- обвиняющую себя и других крайность, которая всегда- лишь форма защиты.
Сталкиваясь с базово недружелюбным как будто бы миром, многим приходится бороться с мнимыми угрозами покушения на собственное бытие и безусловность достоинства.
«Экзистенциалистские формы мужества быть собой» Мой новый друг Пауль смело приравнивает собственное бытие к мужеству, но не взывает исключительно к верифицированным умам древности, вроде Аристотеля, а спокойно рассуждает о концепции Фрейда и либидо, в отличие от известных мне богословов, упоминающих подобные теории лишь в позиции противопоставления их нормам добродетели.
Но теории- это всего лишь теории.
Вся их задача- показать нам возможную широту жизни, потенциальный диапазон, и каждый из нас волен сужать или масштабировать его до нужного нам уровня.
И важнейшее- их суть- деятельно влиять на улучшение практики- то есть нашей ежедневной жизни.
Легко и стихийно, за коричневым полированным столом Академкниги у меня сложился неочевидный список книг для культурно- философских воскресных дней:
1. Пауль Тиллих Теология Культуры
2. В.В. Розанов О себе и жизни своей
3. Марсель Пруст Утехи и дни
4. А. Шопенгауэр Мир как воля и Представление
5. К. Варналис Эстетика- Критика
6. Лики культуры «Альманах»
7. Slim Aarons Women
8. Эрос невозможного История психоанализа в России

Наслаждайтесь днем, собой, литературой как вкладом в собственное благополучие! 🩵