-Это же бабушкино зеркало! –воскликнула она, - я думала оно пропало, когда она умерла! Ей тут же вспомнилось рождество, которое в их доме отмечали тайно. Конечно, в этот день не было праздничных служб, никто не пел рождественские колядки и не дарил рождественские открытки, но бабушка старалась создать праздничную атмосферу.
За несколько дней до праздника они с Тоней начинали делать ёлочные игрушки и мишуру из яичной скорлупы, и соломы. Пекли печенье и делали конфеты, которые развешивали на елке. Бабушка зажигала свечи и их огоньки таинственно светились в глубине зеркала.
Однажды они попались, Тоня очень хотела похвастаться тем, что в их семье отмечают Рождество и рассказала об этом своей подружке, а та –своим родителям. Так бабушка стала карикатурой, в местной газете, высмеивающей мещанский праздник.
-Ничего Тонечка, пусть смеются, мы дуракам не указ, - утешала она заплаканную девочку, которой сильно досталось от матери. Ирину «пропесочили» на работе и вынесли устный выговор, страшные времена, когда за подобное могли посадить сходили тогда на нет.
Чуть позже в жизнь девушки прочно вошел советский Новый год, но атмосферу Рождества она помнила до сих пор.
-Надо же, а ведь я тоже думала, что оно пропало, а выходит мама передала его тебе? –удивилась Ирина, -а зачем?
-Это не просто зеркало, - прервал её гость, - помоги-ка, попросил он и они вместе перевернули его.
-Дай нож, - попросил Алексей Тоню и отогнув с его помощью маленькие гвоздики, снял заднюю стенку. Внутри зеркала хранились бережно упакованные иконы.
-Я взял на себя смелость и отреставрировал их, - тихо казал он, вынимая одну из икон, -нашёлся человек, который не побоялся это сделать. Посмотри, -предложил он девушке и протянул икону. На ней был изображен ангел, шестикрылый херувим с человеческим лицом. В воздухе тонко зазвенел тонкий голос, нежный, как свирель.
Тоне даже показалась на миг, что он приветственно махнул при виде неё и слегка улыбнулся уголками губ. Она тихонько, пальчиком провела по образу, пытаясь услышать, что хочет сказать ей ангел.
-Иконы прибереги, -тихо сказал Алексей девушке, -уверен, придёт и их час и займут они своё законное место в храме. Вот оно –твоё наследство, -он повел рукой, показывая на раскрытую коробку, стоящую на столе и зеркало, невелико оно и велико одновременно. Тебе решать, Тоня, как им распорядиться, захочешь, отправишь на помойку, как пережиток старого.
-Ну что вы, какая помойка! Это же память! Её нельзя на помойку! –горячо возразила ему девушка.
-Значит не ошибся я с выбором, -облегченно улыбнулся гость, -забирая из её рук икону и бережно укладывая её назад, в зеркало.
-Ещё просьба к тебе будет, не сочти за наглость, проводи меня до монастыря, хочу перед отъездом ещё разок на него взглянуть. Он замолчал, вопросительно глядя на девушку и та согласно кивнула головой.
У монастырской стены, за которой шумел завод и дымились трубы, Алексей преклонил колени, шепча что-то, потом встал, перекрестился на церковь с снесенными куполами и повернувшись к девушке сказал:
-Когда-нибудь здесь вновь зазвучат колокола и монастырь возродится, я очень хочу, чтобы ты дожила до этого времени и увидела всё своими глазами!
Он погостит у них ещё день и уедет, перекрестив на прощание дом и женщин, стоящих у ворот. Всю свою оставшуюся жизнь он всё также будет любить родной город, скучать по его улицам и людям и не на миг не перестанет верить, неся свою веру людям.
Время учебы Тони пролетело, как миг и вот она уже на законных основаниях, с дипломом, вернулась, по распределению, в Далматово. Ирина, за время отсутствия дочери, познакомилась с разведенным мужчиной и переехала жить к нему в квартиру, так что девушка оказалась полноправной хозяйкой родительского дома.
Узнай её подруги по учёбе, что она рада возвращению в родной город, покрутили бы пальцем у виска, сами они мечтали остаться в Шадринске и совсем хорошо бы было зацепиться в Кургане. Но маленький, уютный городишко, в котором выросла девушка манил её, и она не жалела, что вернулась сюда.
За несколько дней до праздника они с Тоней начинали делать ёлочные игрушки и мишуру из яичной скорлупы, и соломы. Пекли печенье и делали конфеты, которые развешивали на елке. Бабушка зажигала свечи и их огоньки таинственно светились в глубине зеркала.
Однажды они попались, Тоня очень хотела похвастаться тем, что в их семье отмечают Рождество и рассказала об этом своей подружке, а та –своим родителям. Так бабушка стала карикатурой, в местной газете, высмеивающей мещанский праздник.
-Ничего Тонечка, пусть смеются, мы дуракам не указ, - утешала она заплаканную девочку, которой сильно досталось от матери. Ирину «пропесочили» на работе и вынесли устный выговор, страшные времена, когда за подобное могли посадить сходили тогда на нет.
Чуть позже в жизнь девушки прочно вошел советский Новый год, но атмосферу Рождества она помнила до сих пор.
-Надо же, а ведь я тоже думала, что оно пропало, а выходит мама передала его тебе? –удивилась Ирина, -а зачем?
-Это не просто зеркало, - прервал её гость, - помоги-ка, попросил он и они вместе перевернули его.
-Дай нож, - попросил Алексей Тоню и отогнув с его помощью маленькие гвоздики, снял заднюю стенку. Внутри зеркала хранились бережно упакованные иконы.
-Я взял на себя смелость и отреставрировал их, - тихо казал он, вынимая одну из икон, -нашёлся человек, который не побоялся это сделать. Посмотри, -предложил он девушке и протянул икону. На ней был изображен ангел, шестикрылый херувим с человеческим лицом. В воздухе тонко зазвенел тонкий голос, нежный, как свирель.
Тоне даже показалась на миг, что он приветственно махнул при виде неё и слегка улыбнулся уголками губ. Она тихонько, пальчиком провела по образу, пытаясь услышать, что хочет сказать ей ангел.
-Иконы прибереги, -тихо сказал Алексей девушке, -уверен, придёт и их час и займут они своё законное место в храме. Вот оно –твоё наследство, -он повел рукой, показывая на раскрытую коробку, стоящую на столе и зеркало, невелико оно и велико одновременно. Тебе решать, Тоня, как им распорядиться, захочешь, отправишь на помойку, как пережиток старого.
-Ну что вы, какая помойка! Это же память! Её нельзя на помойку! –горячо возразила ему девушка.
-Значит не ошибся я с выбором, -облегченно улыбнулся гость, -забирая из её рук икону и бережно укладывая её назад, в зеркало.
-Ещё просьба к тебе будет, не сочти за наглость, проводи меня до монастыря, хочу перед отъездом ещё разок на него взглянуть. Он замолчал, вопросительно глядя на девушку и та согласно кивнула головой.
У монастырской стены, за которой шумел завод и дымились трубы, Алексей преклонил колени, шепча что-то, потом встал, перекрестился на церковь с снесенными куполами и повернувшись к девушке сказал:
-Когда-нибудь здесь вновь зазвучат колокола и монастырь возродится, я очень хочу, чтобы ты дожила до этого времени и увидела всё своими глазами!
Он погостит у них ещё день и уедет, перекрестив на прощание дом и женщин, стоящих у ворот. Всю свою оставшуюся жизнь он всё также будет любить родной город, скучать по его улицам и людям и не на миг не перестанет верить, неся свою веру людям.
Время учебы Тони пролетело, как миг и вот она уже на законных основаниях, с дипломом, вернулась, по распределению, в Далматово. Ирина, за время отсутствия дочери, познакомилась с разведенным мужчиной и переехала жить к нему в квартиру, так что девушка оказалась полноправной хозяйкой родительского дома.
Узнай её подруги по учёбе, что она рада возвращению в родной город, покрутили бы пальцем у виска, сами они мечтали остаться в Шадринске и совсем хорошо бы было зацепиться в Кургане. Но маленький, уютный городишко, в котором выросла девушка манил её, и она не жалела, что вернулась сюда.
