Post/work | левый акселерационизм

К слову о миллиардере-биохакере Брайане Джонсоне, тратящим 2 миллиона долларов каждый день на процедуры и практики деселерации старения и документалка про которого вышла в начале января — в одном из последних интервью Джонсон утверждает, что человечество строит нового бога в лице AGI, интеллекта, превосходящего свой собственный и что «это не утопия», а реальность (суровая ли?), с которой мы «как вид» (это, кстати ультраправый догвисл) должны считаться. Вот что бывает, когда у тебя много лишних денег и ты решил прочитать биографию Богданова на википедии.

Богостроительство как синтез авраамических религий с с социалистическими идеями возникло в начале XX века в среди российского революционного движения, идеологами которого были срелди прочих Луначарский (двухтомник «Религия и социализм») и Богдановым («Очерки философии коллективизма», «Материализм и эмпириокритицизм»). В качестве основного источника богостроительства «впередисты» рассматривали спайку махизма и марксизма, указывая на необходимость политической теологии и либертарного христианства как источника уравнительный идей на протяжении народных движений в революционной истории человечества.

Соединяя как науку, так и религию, создавалась новая, пролетарская религия, где в духе культа Науки и Верховного существа во время Великой Французской революции (вообще мы даже не можем себе представить, какими ларперами по отношению к ВФР были большевики) обожествлялись идеи прогресса, коллективизма, нравственного идеала. Богданов же дополнительно подчеркивал значение коллективного труда и совместного созидания, где наука и искусство могут сыграть важную роль в создании утопического общества.

Богостроители утверждали, что религия — это не результат вмешательства сверхъестественных сил, а продукт человеческого разума и коллективного сознания. Поэтому «Бог» — это символ высшего человеческого идеала, который человек может создать сам через развитие культуры, науки и социальной справедливости. Главная цель человечества — создать новое общество, где каждый человек будет частью большого творческого процесса.

Бог как не внешняя человечеству сущность, а результат коллективного творчества людей, с которым необходимо кооперироваться, это и мой идеал тоже. Проблема в том, что выход из череды смертей и перерождений Джонсон предлагает в рамках дикого капитализма, недоступными средствами и в наивном околофилософском обрамлении.

1 января на Нетфликсе вышел документальный фильм про нашего любимого трансгуманистского миллиардера Брайана Джонсона, который на протяжении многих лет с помощью тщательно выверенных диетарных, спортивных, косметических и иных биотехнологий активно пытается деселерировать и даже обратить вспять свой процесс старения.

И если в своих гуру-видео на ютуб-канале Джонсон выдаёт себя за философа нового типа телесности, интеллекта и пророком технологического бога, то в фильме всё самодурство такого человека при деньгах становится очевидно — и причиной недоступности таких процедур по его мнению становятся «неправильные стремления», неспособность человека прямоходящего в своё время видеть «чуда техники и биологии» за приделами своего умвельта и что нашему виду нужно «избавиться от саморазрушительного поведения», а не неравенство, недоступность его технологий и кризисы позднего капитализма, распространяющиеся ультраправые идеи и движения по всему миру.

На вопрос собирается ли он умирать, Брайан Джонсон ответил прямо — «нет».

С прошедшим, мои любимые машины, в первом в этом году посте хотелось бы немного поговорить о дисабилити-стадис, протезах и технологиях.

В этом треде в Твиттере критикуется медикалистский подход к инвалидности как чему-то, требующему излечения. Но всё же тело — это машина, функционирующая в постоянно сломанном состоянии и ни в каком другом, поэтому помимо адаптации нужно делать более доступные ресурсы для протезирования в домашних условиях, бесплатные слуховые и тактильные сенсоры, модульные среды для кросс-коммуникации. Инвалидность без необходимого технологического эгалитарного фрейма это, как мне кажется, паллиативный подход к принятию любого телесного состояния как нормы (что хорошо), но при этом негативно рассматривающий любые попытки эту телесность или скиллы изменить.

Базовый ксенофеминистский концепт — если природа несправедлива, измени её — это все ещё актуальный фрейм для деэссенциализации врождённых или приобретенных качеств. Природа, общество, дискриминационная политика — это все «природа», которая требует дикой эдипизации таких людей. Например опыты Хэ Цзянькуя по редактированию генома для борьбы с ВИЧ не совсем можно назвать евгеническими, это кибервакцина, спасающая жизни так же, как вакцина от оспы спасла миллиарды. Проблема в том, что такие технологии могут быть в руках государств, которые будут вести евгенистическую политику.

Решение — синтез доступных сред и технологий улучшения качества жизни. Пальцы и руки на 3D принтерах, которые можно сделать для своего ребёнка в гараже, бионика с открытым кодом, сенсоры-глаза и искусственные руки, управляемые с помощью мозговых волн, гинекологические приборы, которые делают GynePunk в киберфеминистcких воркшопах, даже EctoLife, которой руководит эксцентричный предприниматель и молекулярный биолог Хашем Аль-Гайли — эти эксперименты продвигают границы тела и техники. Например инженер Иан Дэвис, потерявший часть кисти, уже несколько лет мастерит свой собственный киберпротез, выкладывает схемы в открытый доступ и постоянно совершенствует дизайн. Вряд ли его подход мо;но назвать медикалистским просто по факту попытки создать что-то, восстанавливающее функции кисти руки до её потери. Для многих людей с инвалидностью тюнинг тела и (морфологическая) свобода его изменять — хобби наподобие игре на инструментах или спорта.

Каким будет будущее будущего?

С таким вопросом мы, редакция Post/work, в канун нового года вместо привычных праздных слов хочет пожелать такого будущего, где мы преодолеваем политические, экономические, классовые, расовые и гендерные ограничения и угнетения. В трудный год важнее всего оставаться пусть осторожными, но оптимистами, не падать духом и не опускать рук, делать то, чем вы занимаетесь, бороться за слом мира старого и за выстраивание мира нового, с помощью эмансипаторных технологий сопротивления и новых техник, взращённых в условиях диктатур.

Ускоряйте будущее не через технокапитализм, но через утопическое воображение, низовые технологии, вырванные из капиталистического воспроизводства, и кооперацию с нечеловеческим. Вместо чёрной таблетки мы предлагаем надежду на то, что даже если будущее выглядит как поле битвы разнообразных авторитаризмов, социальных и технологических, а богатые скоро станут постлюдьми, будущее не так безысходно, как это может показаться.

В новогодние деньки решил наконец-то прочитать кибермать жанра сёдзе — Сейлор мун. Самым интересным для меня моментом в этой манге и аниме являются техномагические превращения и то, насколько тесно героини взаимодействуют с разнообразной техникой.

Усаги постоянно играет в аркадные автоматы, опосредует свое превращение из школьницы в супергероиню не через какое-то транцендетное обращение к мифу или высшим магическим силам, а через имманнентную магию ручки, диадемы, жезла, кристалла. Трансформация сейлор-войнов функционирует как кибернетическая технология телесности, выпадающая из перформатива: Сейлор мун это и одновременно некий миф, персонаж внутри вселенной манги и аниме, и дизъюнктивный срез производства желания героини. Сейлор мун это шизоаналитическая трансфигурация телесности и биотехнология, позволяющая менять тело и управление стихиями по желанию киберведьм-сейлор войнов.

Сейлор мун для Усаги Цукино — это трансгуманистическая пилюля иного измерения своей собственной телесности. Эта пилюля рекурсивна и контингентна, из серию в серию органично перетекая из одной ипостаси героини в другую. Тут нет "до" и "после": технологические объекты, помогающие осуществить трансформации, сочетаются и с зомбированием школьников через диски с персональные компьютеры, недостижимые всемогущие кристаллы как структуры бликов и отражений, нестабильности при стабильной молекулярной структуре, помогут прочитать Сейлор мун как глубоко ксенофеминистское произведение.

Из интересного: недавно нашли интересный проект N-SPHERES, сочетающий в себе визуальный и звуковой резонанс между волной и графическим интерфейсом — путем сложных вычислений колебания звука вызывают сопряженный рисунок на осциллографе, позволяя «видеть звук», потихоньку стирать границы между аналоговой и цифровой средами.

За 2024г., казалось бы, машинное обучение продвинулось еще дальше, предоставив в доступ модели о1, о3 и Claude 3.5. Несмотря на некоторое замедление прогресса в этой области и корпоративные пресс-релизы, которые добавляют неясности к реальному положению дел с такими вещами как AGI или квантовые вычисления, у LLM даже в нынешнем виде есть интересный потенциал для применения в экономике.

Далее эта заметка разделится на две части: первая с небольшим обзором поста на substack, вторая с моими соображениями относительно возможностей для экономики будущего.

Substack

Я не помню как, но я попал на рассылку Г.Фаррела -- его пост от 9 декабря начинается с рекламы книги про экономику, которую он написал в соавторстве с Эйбом Ньюменом и которая попала в выбор редакции Foreign Affairs на 2024 год.

Но пост не о ней, а о книге от 1965 года про автоматизацию и формы, которые она может принять для менеджмента.

Фаррел выделяет 3 пункта, которые кажутся ему важными в этой книге, но я остановлюсь только на самом большом -- третьем.

Еще шестьдесят лет назад книга поднимала фундаментальный вопрос влияния ИИ в той или иной форме на менеджмент в общем. Тогда как замена человека в любой задаче, несмотря на обещания и ажиотаж, кажется сравнительно далекой, то влияние языковых моделей на отдельные элементы организации ощущается беспрецедентно. В конце концов, если мы и движемся к "сингулярности", то она наврятли примет форму неожиданного откровения, разговора с ораклом-ИИ, который откроет нам тайны жизни и мироздания. Напротив, с прикладной точки зрения скорее всего сингулярность тихо проползет к нам в предприятия и организации, и мы уже можем видеть грубые предвестники этого -- автоответчики в поддержке, помощь в поиске и обучении, синхронный перевод и т.д.

Последнее время я много писал об "организации как интеллекте" -- представление фундаментальное для акселерационизма, но которое не имело конкретного воплощения. До появления надежных языковых моделей: тогда как они не имеют возможностей принимать решения или хорошо переходить от конкретного к абстрактному и обратно, они очень хорошо векторизируют и ориентируются в векторном пространстве "общего культурного корпуса знаний", при необходимости немного его рекомбинируя.

Несколько утрируя, сейчас мы имеем на руках аналог гипоталамуса + кусков фронтальной коры (в которых хранится непосредственно память), но самое главное -- мы можем хранить, оценивать относительно корпуса всех известных человечеству знаний и модифицировать память больших групп людей и даже организаций.

Фарелл объединяет способы применения языковых моделей в три группы в зависимости от масштаба задачи:
1) Микрозадачи -- конвертация списков из одного формата в другой, генерация списка ссылок подходящего под требования организации и т.д.: организационная рутина, которая занимала много времени, и ее автоматизация облегчает жизнь и не влияет на саму структуру организации
2) Картография знаний -- название говорит само за себя: навигация и память в большом корпусе знаний это тяжелая задача, удобно иметь ее дискретное представление.
3) Автоматизация организационных ритуалов -- самая интересная часть: в ней Фарелл критикует Д.Грэбера и его концепт "бредовых работ": да, менеджмент как таковой может быть неэффективным и мешать "непосредственно работе", но использование ритуалов тех или иных форм рутины, бесполезной для отдельного человека (напр. годовые отчеты), может быть критически важно для работы организации в целом.

Чем все это может быть полезно для экономики будущего?

Мне кажется очевидным, что мы только-только подобрались к "компьютеризации интуиции" -- аргумент о невычислимости человеческих предпочтений, который использовали жрецы АЭШ и который немного близок разговорам о работе рынка инвестиций (о чем я немного писал на этом канале в 2022г.), и невозможности создания компьютеризированного аналога оному, становится теперь уже совершенно невалидным: предположим, реализовывая похожий механизм в управляемой кибернетической экономике, нам мешала невозможность создать для аналога хедж-фонда систему вне-денежной мотивации. Теперь же у нас есть механизм, позволяющий заменить такие "суммаризаторы" как инвест-фонды на один условный датацентр, не требующий квартиры в элитном районе и личной супер-яхты, но обрабатывающий сантименты от его под-организаций (аналогов предприятий), которые в свою очередь обрабатывают свои специализированные данные и управляют производством и реализацией продуктов уже каждый в своей сфере.

Разумеется, пока это очень абстрактный плод воображения на будущее, предстоит еще много работы для установления определений и каталогизации экономических механизмов -- работа, которую предлагали еще в контексте "Unreasonable ineffectiveness of mathematics in economics" Веллупилая.
Также я специально избегаю ярлыка "плановой экономики", чтобы не указывать в стотысячный раз на ее разнообразие и возможность меняться и не быть такой же, как в СССР в 1953/1965/1986.

Относительно "общего ИИ" и потенциала прогресса в его сторону я обязательно напишу чуть позже, есть некоторые идеи на стыке философии права и кибернетики.

Технологии контроля в настоящее время выходят за рамки простых и очевидных алгоритмов надзора, о чём, например, пишут Шошанна Зубофф и Маттео Пасквинелли.

Оружествляется всё — от любви, скроллинга до капчи. Вот в этом видео рассказывается то, как алгоритм reCaptcha стал незримым наблюдателем за всеми действиями юзеров и вуаёром ваших браузеров, как гугл сотрудничает с американскими спецслужбами и как существование капчи никак не связано с тем бот ли вы.

​​Статья «Angelsexual: Chatbot Celibacy and Other Erotic Suspensions» киберфеминистки Богны Кониор верно указывает не только на то, как формируется полностью автоматизированный гиперэротичный цифровой целибат с помощью общения с машинами, но и на то, как разрушается всякое представление о языке как о медиуме передачи смысла. В духе а-значающей семиотики Феликса Гваттари, Кониор пишет о секстинге с коллективным бессознательным чатбота как о новой киборганической практике, где язык перестаёт быть главной опорой коммуникации, он растворяется в эротизме акта, в возвышенном «замужестве» или «заженстве» с ангелами-алгоритмами. Мы все — машины по производству безличной любви.

Отказ от регулирования значения или любого прямолинейного отношения между «настоящим» и «искусственным» языком одновременно истеричен и тих, принудителен и мягок. Если, согласно Иде Крэддок, ангел — это просто проводник послания, средство, с помощью которого послание из незримого мира достигало нашего, который для неё был вполне себе не метафорой, но реальным мистическим актом, то Replika и им подобные системы чатботов-подружек показывают нам, что «фрагменты речи влюблённого» это ни что иное как алгоритм ухаживаний, флирт, подверженный предсказательным механизмам. При прикосновении любви мы тоже становимся чат-ботами.

Для дальнейшего ознакомления рекомендую также доклад Богды Кониор об ИИ-эротизме и ангелологии «Ангелы в латентных пространствах», в которой рассматривает женский христианский эротический мистицизм, от Средневековья до современности, как раннюю философию искусственного интеллекта, где стигматизированные женщины-мистики могут рассматриваться в качестве мыслителей грядущего интернета и нечеловеческого эротизма, и о трудах китайского фантаста-фрактолога Лю Цысиня «Dark Forest Theory of Intelligence», в котором утверждается, что основополагающие американские мыслительные эксперименты об искусственном интеллекте опираются на идею о том, что интеллект сам передаёт информацию, тем самым упуская из виду потенциальную роль обмана, молчания или стратегической дезинформации. Опираясь на теорию темного леса Лю Цысиня, Кониор рассказывает о том, как интеллект, основанный на шпионаже, молчании или обмане, является одновременно стратегически выгодным и метафизически убедительным.

К слову о ангелах как киборгах: завтра будем вот здесь, на конференции «Чувства дают сдачи» в ЕУСПб, рассказывать про Иду Крэддок, «Реплику», кибернетическом эротизме и новых дигитальных аффектах.

Аннотация конференции:

Среди научного сообщества зачастую до сих пор господствует предрассудок о том, что изучение чувственности отвращает от познания, опрокидывая исследователя в иррационализм. Мы хотели бы преодолеть это представление. Многообразные теории аффекта пытаются, с одной стороны, открыть пути к новому пониманию истины и знания, а с другой — намечают контуры новой рациональности, которая будет чувствительна к телам и сообществам. Мы вновь соберёмся в Европейском университете для того, чтобы оправдать наше название: чувства дают сдачи.

17 декабря
Гагаринский зал. Секция «Эстетизируя сообщество» 14:00–19:00
Золотой зал, ауд. 429. Секция «Одержимые телом» 14:00–18:20

18 декабря
Фирсовский зал, ауд. 201
Секция «(Не)находимость любви» 12:00–14:40
Секция «Терапевтический поворот (не туда)» 15:40–18:20

Гагаринский зал
Секция «Трудно быть прекрасным» 14:00–16:00
Секция «История наших бедствий» 17:00–19:10

Программа конференции доступна по ссылке. Регистрация вот здесь.

Наш новый академический краш — исследовательница кибермедиа и ксенофеминистка Богна Кониор, занимающаяся исследованием эротизма в новых цифровых медиа и ИИ. Её статья, «Angelsexual: Chatbot Celibacy and Other Erotic Suspensions» — эталон постгуманистического философского анализа и практик взаимоотношений с нечеловеческими агентами, чатботами и виртуальными любовниками, где она исследует взаимосвязь новых технологий в сфере технодухов и спиритуалистские отношения с нечеловеческими агентами американской теософини Иды Крэддок, утверждавшей, что она имеет любовные отношения с ангелами. Крэддок — авторка работ о священной сексуальности, наиболее примечательны из которых «Небесные женихи» и «Духовный брак», переворачивающие привычное представление об аффективных отношениях на границах между «искусственным» и «возвышенным».

Кооперация с техникой требует и новых ритуалов взаимодействия с ней,отказа от инструментализации,взаимоотношений, права на рождение и смерть.

Симондон писал о том, что техника, отбывающая свой век на витринах магазинов или в коллекциях спекулянтов, уже мертва. Японские анимистические технические ритуалы, о которых можно прочитать, например, у Евгения Кучинова в статье «Техника и смерть. Реферативные заметки о техно-анимизме во спасение души», идут в правильном направлении очеловечивания техники,но представляют собой прерванную революцию, так как именно от человека будет зависеть то, даётся ли той или иной технике право на жизнь и смерть, или нет.Подход Андрея Платонова, который оживляет технику стихиями, здесь кажется приоритетнее.

На видео работники завода прощаются со старыми механизмами, которые проработали много лет. Перед тем как утилизировать их, бывший директор завода проводит очищение, выражая благодарность технике за долгую и преданную службу.

За наводку спасибо каналу номадизм и контингентность.

Новости от кьютиков — модный журнал Beauty Papers взял интервью у одной из авторок Cute Accelerationism Майи Кроник о феномене милоты, кавайности и политическом характере милоты и не-милоты как реакции на цифровую культуру, гендерные отношения и эстетику. Также в номере есть интервью соавторки Эми Айрлэнд про ксенофеминизм, а также исследователя Джейка Чапмана про миф вымирания и ИИ-технологии.

Пока пдфки нет, но скоро в цифровом доступе.

Сегодня будем в "Ателье без зеркал" рассказывать о связи искусства, нейросетей и автоматизации художественного жеста.

Итак, 9 декабря в 19:00 - Семинар по нейросетям

В программе:

Группа DRD4 расскажет о своем опыте вовлечения Chat GPT в создание проектов и поделится, как их взаимодействие эволюционирует от инструментального подхода к полноценному соавторству.

Александра Абакшина с докладом «Нейросеть - это Спящая красавица» + песня

Михаил Федорченко с докладом «К вопросу об автоматизации искусства»

Доклад «Может ли ИИ ответить за свои слова? Диалог гоп-философа и ИИ». Анонимный автор

Гости мероприятия могут выступить со своими сообщениями. Если вы хотите заранее оповестить о своем желании - напишите @pistolet_baby

Время доклада 15 минут плюс вопросы
Модераторы: DRD4, Александра Абакшина

Чем больше моделей ИИ, тем лучше! Исследовательница технологий Кристина Лу доказывает это в своей новой статье в журнале Combinations. Разработчики уже научились сглаживать предрассудки, которым подвержены алгоритмы. А исследователи алгоритмической этики помогают создать ИИ, отражающий множественные точки зрения, а не одну единственную перспективу. Но это не решит главной проблемы, уверена Лу: сейчас все большие модели ИИ мыслят одинаково.

Скажем, большие языковые модели — будь то ChatGPT или Claude — имеют одинаковую онтологическую архитектуру. То есть то, как отдельные концепты соотносятся друг с другом — и к каким паттернам активации нейронов приводят. Все потому, что разработчики используют одну и ту же архитектуру трансформера, которая успела зарекомендовать себя на рынке. А еще — из-за того, что большие модели необычайно прожорливы, и для их обучения нужно много качественных данных. Поэтому разработчики нередко используют одни и те же датасеты.

К тому же, обучение конкурентоспособных языковых моделей попросту мало кто может себе позволить. Это требует огромных энергетических, финансовых и корпоративных ресурсов. В конечном счете, пишет Лу, само устройства рынка ИИ приводит к тому, что модели становятся все больше похожи друг на друга. А учитывая то, что мы все чаще полагаемся на ИИ, это может привести к гомогенизации мысли в целом.

Но на самом деле ИИ может помочь нам научиться мыслить по-новому, преодолев существующие культурные границы. Для этого нужно создать рыночную экосистему, в которой преимущество будет у небольших моделей с разнообразной архитектурой, заточенных на конкретные задачи — а не у ультимативного алгоритма, который умеет все. Но важно, чтобы эти модели имели интерфейс для связи друг с другом — и могли бы образовывать многосоставные гибриды.

На кону не просто будущее ИИ, утверждает Лу. Будущее интеллекта в целом — за химерическими моделями, которые объединяются друг с другом, коллаборируют и мутируют.

👩🏽‍💻 КУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ ЭМОЦИЙ: ОНЛАЙН-СЕРИЯ ЛЕКЦИЙ

Социология и история эмоций - это краеугольный камень работы с аффективными интерфейсами и в целом очень широкое поле как академических, так и политических дискурсов. Что такое эмоция, эмоциональный капитал и что может дать будущему теория аффектов в постмодерне и после него можно будет узнать на онлайн-курсе канала Cultural Simulacrum.

Старт курса об эмоциях и аффектах - 16 декабря.

Вышло новое обновление для моей любимой гачи мира Резонанса — Wutherung Waves, где главная героиня узнаёт, что является не просто странником, с лёгкостью сонастраивающемся к стихийным колебаниям мира, но демиургом, сдерживающим диссонанс апокалипсиса, вынужденным раз в сотни лет стирать себе и остальным память для того, чтобы предотвращать гипервсплески частот, называемые «Плачем», физическим явлением, стирающим все известные законы физики, кроме гравитации, и пробуждающий в резонаторах волновые силы контроля за стихиями или физическим миром. Задачей службы Чёрных берегов, организации, основанной нашей демиургессой, является поддержание машины по предугадыванию апокалипсиса, чьё ядро сонастраивается на резонансные колебания мира и оповещает о достижении критической точки колебаний. 

Вува, подобно Геншину, это игра с сильным влиянием не только научной фантастики (например Тихоокеанского рубежа), но и гностической философии и космологии. Компаньон Абраксас, совозможные миры, сон демиурга, премордиальные боги, гнозис как резонанс, накапливающий энергию колебаний. 

В гностической космологии демиург — это слабый бог, который создаёт и управляет материальным миром, но не ведает о высших духовных реальностях Плеромы. Материальный мир рассматривается как нечто неидеальное, иллюзорное или даже как тюрьма для божественных искр (резонансов). В новом сюжетном повороте Вувы мы узнаем, что мир Соляриса-3, а возможно и всей вселенной, это скорее всего сон демиурга, постоянно стирающего себе память, некоторая ильенковская перезагрузка цикла живого существования материи, на которую ради противодействия энтропии идёт главная героиня. В гностицизме мир как сон Демиурга иногда отождествляется с такими фигурами, как Ялдабаоф или Саклас, благодаря которым появилась смерть, судьба и даже человек. В «Апокрифе Иоанна» описывается то, как Ялдабаоф вместе с созданными им же властями сотворили сущность в подражание первому совершенному человеку и нарекли его Адамом.

В некоторой гностической литературе для описания путешествия души используются метафоры снов. Считается, что души-резонансы «спят» в мире материи и должны «пробудиться» к духовной истине. Познание этой истины, гнозиса, сродни пробуждению ото сна, осознанию иллюзорной природы мира. Главная героиня — это не только номадический герой, но и аватар резонанса, находящийся в становлении познания полноты волновых вибраций мира, его резонанса и диссонанса.

Плотин в своих трудах рассматривал гностическую концепцию Демиурга, которую он считал ошибочной по отношению к Демиургу или творцу Платона. В «Эннеаде» Плотин критикует своих оппонентов за то, что они присвоили себе идеи Платона: если у Платона Демиург добр и желает добра своему творению, то гностицизм утверждает, что Демиург не только порождает зло, но и сам является злом. Плотин утверждает, что между ноуменом или разумом и материальным миром (феноменом) возникает разрыв или великий барьер, если верить, что материальный мир — зло.

В Вуве героиня-демиургесса, как свойственно, гача-играм, абсолютно положительный персонаж без негативных черт, идея, а не «человек». Она консультируется с драконами-хранителями частот, которые являются манифестациями до-апокалиптических законов. Возможно, в дальнейшей истории игры мы узнаем, что вся материя, включая человеческие существа, является частью демиурга? Подобно триллионам крошечных клеток, которые работают для поддержания жизни, выполняя бесконечно малые функции, такие как борьба с болезнями или получение питательных веществ, может быть жители Соляриса-3 являются иммунной системой мира, которое охраняет его от диссонирующих перегрузок, сохраняет его разнообразные гармоники? Если демиург создаёт живые и не живые существа по своему образу и подобию, то во всём сущем есть частица божественного, всякая материя находится в резонансе с самой собой и миром во всем своём техническом разнообразии.

Поскольку мы не так давно получили от Acid Horizon по почте абсолютно замечательное философское таро, хочется ещё раз пересмотреть все их подкасты, касающиеся акселерационизма и ксенофеминисткой теории. Хотя саму акселерацию они в целом понимают очень общо, в стиле Бенджамина Нойза, очень по-марксистки, они одни из немногих современных философских проектов, пересекающихся с прогрессивным активизмом, которые действительно стоит смотреть, слушать и читать.

Со всемирным днём философии, дорогие подписчики! Как-то давно некий Ник Ланд писал, что что машинный синтез и шизоанализ приходят из будущего, захваченного технокапиталистической сингулярностью. Апокалиптические мечты технокапитала настоящего вполне ведут планету и живую материю на край гибели и аннигиляции, а также процветания для кучки богатых постлюдей. Так пусть же этот захват машинного синтеза из будущего будет тем клином, что перевернёт деспотизм нео-капитала техники для пост-капитала технического разнообразия и кооперации с нечеловеческим, где люди, животные, растения и машины будут лишь с ухмылкой вспоминать техно-финансово-монополистический террор корпораций прошлого 🧬📀👩🏽‍💻.

В очередной раз класс креативной буржуазии отрывается от реальности в защите копирайта — в одном из нишевых случаев автоматизированной системы поиска плагиата на Ютубе возможно загрузить похожий на оригинальный музыкальный трек на платформу с помощью ИИ-музыкальных систем (по типу Suno), и демонетизировать оригинальный ролик. Как и в прочих случаях, когда прослойка художников, дабы не терять свой социальный и финансовый капитал, настроила против автоматизированных систем производства изображений пол-Интернета, музыкальные блогеры, создатели платных плагинов и «курсов» про продакшену, бьют тревогу. Оказывается каждый может теперь создать музыкальный трек по стилю и образу любимого музыканта и теперь их услуги никому не нужны.

Вместо того, чтобы направлять свой гнев на корпоративный копирайт и контроль за добросовестным использованием средств автоматизации (ИИ), такие криейторы критикуют сами технологии, как будто бы их эксплуатируют не буквально самые жадные и авторитарные технократы современности. Наоборот, появление таких платформ как Suno способствует появлению крайне интересных музыкальных проектов (ВИА Сухраварди) в бесконечном пространстве экспериментов, а право на создание, созидание и работу с материей должно быть не только у людей, но и у машин и животных/растений, как, например в электронной музыке грибов. А копирайта существовать не должно.

Миф об Октябрьской революции оказался намного более успешным, чем политические последствия самой революции – мифология протестов, завоеваний работниками, всеми угнетёнными своих прав и свобод по всему миру берёт своё начало в эгалитарном мифе об Октябре, о лучшем мире без классов, с мечтой о самоорганизованных сообществах, где побеждена эксплуатация труда (и трудом) и отсутствуют институты угнетения человека, животного, машины.

Соответственно, есть две Октябрьские революции — большевистский миф и миф о точке бифуркации истории, запустившей процесс освобождения труда, женщин, рас, колоний. Мы — за утопический миф о революции как Событии, после которой история капитализма не могла оставаться прежней.

Если вы, дорогие подписчики, расстроены или фрустрированы победой акселерационистского фашизма в США, то даже из этого можно извлечь урок для акселерационистского социализма — если в либеральном консенсусе отсутствует вменяемая и эгалитарная экономическая и социальная политика и антикапиталистический популизм, то консервативный популизм в сочетании с разрывом между городом и деревней и откровенным сексизмом приведёт к избранию фашиста даже в самой свободной стране.

Кампания Трампа сумела мобилизовать разочарование молодых реакционных мужчин и покинутых демократами чернокожих и латиноамериканцев против прогрессивной политики, и эти факторы, а также ложные обещания стабильности и антииммигрантская риторика, помогли ему победить Харрис, чья кампания постепенно сдвигалась вправо в тщетной попытке набрать голоса колеблющихся избирателей.

Покойный Дэвид Грэбер говорил об этой неспособности либералов вооружиться народной политикой и причинах их поражения ещё во время первого срока Трампа.

Ещё один интересный проект для студентов поколения альфа и не только — PDFs into Brainrot с помощью ИИ позволяет превратить ваши скучные статьи в ультрамодные скибиди-выжимки под ваш любимый СДВГ-геймплей.

Скормил нейросетке «No Speed Limit» Стивена Шавиро и крайне доволен результатом. Действительно, поэтика не мертва — она лишь «gooning in the fast lane». Скажи да клиповому мышлению и геймификации обучения!

Продолжая тему ИИ — в твиттере разгорелся нешуточный срач по поводу вышеупомянутой модели генеративного геймплея Майкрафта, и он натолкнул нас на исследование в двух частях о разоблачении мифа о том, что большие языковые модели, конволюционные нейронные сети, латентные диффузионные модели и генеративные сети являются главными потребителями энергии дата-центров по всему миру. Итальянский программер (с примерами и графиками) объясняет, что это пока не так, и что алармистская критика, гиперболизирующая эффекты ИИ, не усложняет дискуссию об этом феномене, но примитивизирует её.

Нейросети галлюцинируют — и мы вместе с ними, уверена художественный критик Кэролин Баста. Делимся с вами ее новым эссе в Document Journal — о вероятностной эстетике, бесконечной пользовательской ленте и полете ассоциаций.

Наша культура сформирована письмом: тексты отделяют то, что было, от того, чего не было, «можно» от «нельзя». А еще, как утверждал философ Вилем Флюссер, линейное письмо формирует само понятие исторического времени, устремленного бесконечно вперед. Но сейчас что-то изменилось, утверждает Баста, опираясь на интуиции того же Флюссера. Текстов стало так много, что мы их больше не читаем — скорее, скользим взглядом по поверхности текста, а потом сами достраиваем связи между фрагментами. И в этом мы похожи на современный ИИ.

Известно, что большие языковые модели не владеют фактами. Скорее, они генерируют наиболее правдоподобные высказывания, опираясь на статистику — то есть на то, какие слова наиболее часто встречаются вместе в обучающей выборке. Поэтому, например, ChatGPT нередко выдумывает несуществующие научные работы (и даже может пересказать их). Теоретики используют метафору галлюцинаций: для ИИ это — нормальное состояние.

Но что, если галлюцинации нейросетей — это просто отражение того, как мы сами теперь думаем и читаем? Как пишет Баста, денотативную коммуникацию постепенно вытесняет коннотативная, то есть основанная не на фактах, а на сходстве. Интернет — включая и коммуникацию между пользователями — структурирован машинными ассоциациями: контент нам подбирают алгоритмы рекомендации. И мы сами научились считывать вайб, не особенно вчитываясь.

С 7 по 9 ноября в РГГУ состоится конференция «Проблемы с поэтикой видеоигр», где среди докладов об эстетике, культурных аспектах, идеологии и гейм-дизайне игровой индустрии будет выступать наш редактор Михаил Федорченко с темой о рейв-акселерационизме и барочных солнечных вспышках утопии в Disco Elysium. Также с удовольствием послушаем доклады о Slay the Princess (недавно на неё вышло дополнение The Pristine Cut), глитчах в визуальных новеллах и временных петлях.

Интересно, что повторяются в выступлениях лишь две игры: собственно сам Диско Элизиум (в одной секции об утопиях, что, впрочем, не удивительно), и Atomic Heart, по нашему мнению очень китчевой в плохом смысле и технофобной игрой в матрёшечно-плакатном стиле советского ретрофутуризма в духе Red Alert. Когда ждать игру об СССР будущего в стилистике русского космизма?

Зарегистрироваться можно на Timepad до 5 ноября 22:00

Побегал в сгенерированном ИИ от Etched Майнкрафте и самый сильный аффект оттуда — это чувство нестабильности лиминального пространства. Всё в этой демке находится в состоянии перманентного становления, гиперхаоса, упорядочивающего мир по всему подобию. Ничто не имеет под собой опоры, все блоки, реальность, ландшафт изменяется согласно непостоянству трансцедентального алгоритма. Возможно, это самая антикорреляционистская игра, которую я видел, позволяющая увидеть возможности мышления за пределами классического субъекта.

Сновидение, кантианский кошмар о киновари, где хаотичное разнообразие, лишённое устойчивости, работает в рамках контингентных законов ИИ-алгоритма и мира Майнкрафта как такового. Не-кантовский вненаучный мир демки Etched, тем самым, возможно, приоткрывает новый этап не только в подзабытом спекулятивном реализме, но и в развитии некорреляционистского нечеловеческого сознания, становящегося, необъятного, текучего.

Скончался нефилософ Франсуа Ларюэль, набирающий популярность в России и мире, наследие которого в последние несколько лет активно переводили и о котором делали целые выпуски журналов.

Изучение скончавшегося философа, который жил долго, рекомендуем начать вот с этой статьи Рэя Брассье, в которой излагаются фундаментальные концепции Ларюэля, ключевые положения аксиоматического мышления не-философа и роль не-философской практики как таковой.

Новый блестящий текст о последней книге лекций Марка Фишера (вернее о том, почему культ вокруг его фигуры – это проблема) от Вани Неткачева.

Из чего складывался персональный теоретический проект Фишера и почему «капиталистический реализм» превратился в мем. Подобной критики на русском я давно не читала.

«Марк Фишер остается, прежде всего, культурным критиком — и потому, как кажется, наиболее сильны его критические тексты. Например, сборник «Призраки моей жизни» (2014) или же его легендарный блог k-punk. Произведения поп-культуры Фишер трактует как симптом, прочитывая через них, как сквозь линзу, сегодняшнюю социальную действительность. Но стоит его текстам оторваться от конкретного повода — переместившись из области критики в область теории, — как они превращаются в карикатурный пересказ любимой теории автора.

И в «Последних лекциях», и в «Кислотном коммунизме» от Фишера только — его фирменное чувство безысходности: одновременно и продуктивное, и смешное. Теории Джеймисона, Деррида, Делеза и Гваттари, которых он пересказывает, — местами мрачные, но никогда не безысходные»

обнаружилась аж парочка переводов бельгийца Жильбера Оттуа (1946–2019) на русский: статьи «Трансгуманизм — это гуманизм?» и «Технонаука между технофобией и технофилией». собственно, он и (мало, но все же как-то да) известен у нас прежде всего как автор термина технонаука и один из собеседников трансгуманизма. в связи с этим дроп и всего остального.

начинается крупная философская библиография Оттуа с исследования Философия языка Людвига Витгенштейна с предисловием крупного французского витгенштейнианца Жака Бувресса (1976). далее в той же серии Брюссельского университета выйдет его монография Инфляция языка в современной философии (1979), где можно будет увидеть первые, как принято говорить, очертания мысли «самого» Оттуа. предисловие на сей раз напишет бельгийский логик Жан Ладрье — чувак, написавший 650 (!) статей, в т.ч. для престижной Encyclopaedia Universalis (Оттуа там тоже был, как и много кто), и в какой-то момент, как примерно всякая философствующая персона из Бельгии (Пригожин и Стенгерс, Мишель Вебер, Дидье Дебез etc), обнаруживший в себе интерес к наследию Уайтхеда.

книга Оттуа Знак и техника: испытание философии техникой (Le signe et la technique: la philosophie à l’épreuve de la technique, 1984; отрывок из нее был переведен на англ. Джереми Смитом), как и Психическая и коллективная индивидуация (1989) Жильбера Симондона, в первоиздании вышла в серии Философское изобретение издательства Aubier, редактором-составителем которой выступал Франсуа Ларюэль. в книге он исследовал пересечения технонауки, эволюции и складывающегося понятия постчеловека (но вообще Оттуа даже придумал свои ярлыки — abhumaine и abhumanisme; то-то и оно, абгуманизм). в 1993-м выйдет книга Оттуа Ж. Симондон и философия «технической культуры».

в монографии Новый технологический дух (2020, но написанной между концом 80-х и началом 90-х; см. релевантный отрывок на англ.) Ларюэль представит обширную критику «философии техники», во многом солидаризируясь (как рассказывают, а мы потом проверим) с тезисами Оттуа, а в 2000-м уже Оттуа разместит статью Ларюэля про фило-фикцию в сб. Философия и научная фантастика, чьим редактором-составителем выступил, так что они миленько дружили.

книги Биоэтическая парадигма: этика технонауки (1990) и История философии от Ренессанса к постмодерну (2001) админ нашел токмо на испанском. ну и ладно. также сравнительно недавно вышла Жильбер Оттуа и человеческая онтология: размышления биоэтика, разрывавшегося между гуманизмом и антигуманизмом (2020) Андре Тсала Мбани, а также очерк развития мысли Оттуа в формате статьи на испанском «Жильбер Оттуа и Species Technica» (2021).

в Инфляции языка у чувака есть раздел про mise en abyme, так что мне реально придется это читать… #лесозаготовки #RUS #ENG #FRE #SPA

CEO OpenAI и Anthropic опубликовали эссе, в которых ожидают появления AGI в течение ближайших нескольких лет.

Некоторые важные вопросы, которые мало кто задает, но которые изменят жизнь каждого из нас (с возможными ответами):

— Что произойдет с рынком труда, если миллионы рабочих мест будут автоматизироваться каждый год? (Подсказка: различные формы базового дохода, основанные на универсальной цифровой идентификации)

— Что произойдет с чувством смысла у тех, кто не сможет поспевать за изменениями? (Подсказка: инновации в области психического здоровья о которых писал Дарио, AI-powered персонализированный коучинг и образование)

— Что произойдет с денежно-кредитной и фискальной политикой в сценарии быстрого роста продуктивности и падении дохода? (Подсказка: отрыв монетарной системы от рынка труда, технологическая дефляция, занятость и инфляция перестают быть ключевыми показателями)

— Что произойдет с природой Фирмы, если можно будет создать «один человек — одна компания с миллиардным оборотом»? (Подсказка: сети агентов заменят многие иерархические предприятия с избыточной рабочей силой и затратами на координацию)

— Что произойдет с финансовыми и другими рынками, если покупатели и продавцы станут более рациональными благодаря ИИ? (Подсказка: программируемый рынок, ранняя версия которого — это DeFi сегодня)

— Что произойдет с управлением и демократией, если ИИ сможет создавать огромное количество неотличимой пропаганды? (Подсказка: технодемократия на основе децентрализованной репутации и нетворк стейт)

в начале 2010х в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока случилась Арабская Весна, которую многи также называли твиттер-революцией, так как многие протестующие использовали твиттер и другие соцсети для организации и мобилизации. Многие исслледователи позднее отмечали, что роль твиттера в этих протестах была сильно преувеличена. Однако миф о твиттер-революции помог закрепить за цифровыми платформами такой флёр демократических трансформаций, протеста и освобождения.

В 2022 году медиа-исследователь Марк Оуэн выпустил книгу Digital Authoritarianism in the Middle East, в которой он показывает, сейчас в регионе теже самые цифровые платформы играют клучевую роль в поддержании тираний и диктаторских режимов.

Манипуляцию и дезинформацию используют разные режимы региона, от Египта до Бахрейна, однако ведующую роль играет Саудовская Аравия, которую Оуэн называет цифровой сверхдержавой. СА использует соцсети и прочие современные каналы коммуникации для подавления любого несолгласия внутри страны, регионального влияния (прежде всего против Ирана и Турции, но и для оправдания собственного сближения с Израилем), и международного влияния (фейковые боты в европейских странах, поющие оды наследным принцам из СА и отрицающие нарушения прав человека в стране).

И да, в СА есть все, что есть в России, и может быть даже больше - фэйковые медиа и журналисты, освещение несуществующих событий, липовые эксперты, армии ботов и троллей, при полном остуствии оппозиционных медиа. Оуэн пищет, отсылая кстати к Померанцеву, что в СА медиа не репрезентируют, а создают реальность.

В случае СА локальный авторитаризм успешно встраивается в неолиберальную Западную медиа-систему, в которой дезинформация и манипуляция коммодифицировались, стали нормальными пиар услугами. Оуэн также прибавляет, что Западные страны-партнеры СА смотрят на медиа-режим в стране сквозь-пальцы, не говоря уже о том, лондонские пиар-наёмники мониторят соцсети и составляют списки критиков авторитарных режимов (стр 47-48).

+ тем же США или Британии выгодно отбеливание партнерских диктаторских режимов. Как пишет Оуэн, "Under the logic of neoliberalism, human rights violations are simply another barrier restricting the exchange of goods and services."

В общем, твиттер-революция превратилась в цифровой авторитаризм, и это видима какая-то общая тенденция. Если еще в начале 2010х распространение новых цифровых средств коммуникации рассматривалось с оптимизмом - как инструмент равенства, разнообразия и демократии - то сейчас кажется, что эффект получился обратный: новые иерархии, конформизм и цифровые диктаторы.

В последние пару месяцев, выкраивая небольшое количество сил и времени из ежедневных забот, я часто обращался к блогу Д.Дэвиса и еще раз к наследию Стеффорда Бира.

Дэн довольно часто пишет посты на темы очень близкие этому каналу, но два конкретных сильно выделились среди остальных в моих глазах:
1) Заметка о "Founder mode" -- в середине лета в узких кргуах стартаперов из кремниевой долины прогремели дискуссии о заметке Пола Грэхэма, посвященной собственно Founder mode: организационным методам управления небольшими технолгическими компаниями и подводным камням, которые встречаются на этом пути. Пол, проталкивая с протестантской прытью идею об исключительности "фаундеров", убеждает читателя в необходимости некого микроменеджмента: даже наняв хороших специалистов, руководителю часто надо врубаться в конкретику и менять структуру на ходу. Plot twist? Скорее всего он прав, но не в форме, а содержании (и вероятнее всего сам этого не понимает). Дэн, комментируя эти дискуссии, ссылается на "Глоссарий кибернетика" и определение "алгедонических сигналов", которые обладают высокой ценностью для системы, но при этом низкой частотой, и, вероятно, отправляются с уровней конкретных на абстрактные для реорганизации системы. Как пример: вы работаете в R&D офисе большой компании, раз в какое-то время к вам в командировку приезжает руководитель направления из головного офиса, чьи задачи кроме прямых могут включать в себя абсорбирование происходящего в офисе и ловля важных сигналов вроде "джун заметил что-то странное в процессе работы" напрямую. Дэн говорит, что "Режим основателя компании" это скорее функция в составе системы, и речь в ней идет не о микроменеджменте, а именно о реорганизации после фильтрования сигналов, и мне кажется, что с ним сложно не согласиться.
2) Заметка об "Интеллектуальной карцинизации": Дэн размышляет о кибернетических методах управления и том, как люди независимо друг от друга зачастую изобретают очень похожие элементы в организация, которые при этом имеют разные морфологию и происхождение (как крабы!). Наиболее интересный в посте один из последних абзацев, где Дэн спорит с Д.Грэбером -- тогда как последний считал появление "кредита" и "денег" инструментом, который короли придумали на менеджмента огромных репрессивных империй, Дэн считает, что любая достаточно сложная организация придет к такому же, просто с организацией того же масштаба монархи просто столкнулись первыми, и инструмент не несет в себе некого властного/государственного начала. Я в первую очередь рад здесь, что дискуссия на эту тему продолжается даже после смерти Грэбера, и, хоть тезисно я и согласен с Дэном, мне очень интересно какие формы организации существовали в Церкви на рубеже 8-12вв и как освободить деньги и кредит от рынков.

От краха доткомов до господства платформ: как данные стали новой валютой [1/2]

В конце 1990-х годов интернет вошёл в фазу своего бурного развития. Как несложно догадаться, такая потенциально серьёзная технология вызвала огромный интерес у частных инвесторов, и предприятия, хотя бы на бумаге связанные с интернетом, получали значительные финансовые инвестиции, не имея реального дохода или проверенной бизнес-модели, тем самым надувая огромный финансовый пузырь (внутри которого зачастую не было ничего, кроме ожиданий самих инвесторов). Итак, стремительное развитие такой прорывной для своего времени технологии, как интернет, породил излишний оптимизм инвесторов, а компании, занимающиеся интернетом, выпускали акции, которые из за повышенного спроса у инвесторов постоянно росли в цене. Ожидания от будущих прибылей же превосходили реальную доходность, и когда становилось ясно, что компании не способны оправдать высокие финансовые ожидания, инвесторы распродавали свои акции, вызывая падение цены активов, за которым следовало ещё большая паника. Инвесторы в спешке выводили свои финансы из активов, создавая явление, которое принято называть "эффектом домино" - цены падали, а инвесторы, не желая упустить свою прибыль, массово распродавали акции, обваливая их до той цены, по которым они покупались изначально, и даже ниже. Так, например акции Yahoo в 1998 году находились на пике своей популярности, достигая цены в 118 долларов за акцию, и уже в конце 2001 года цены акций Yahoo упали более чем на 90%, достигнув примерно 8-10 долларов на акцию. Этому событию предшествовал резкий рост и отчетности компаний, где не было замечено реальной высокой прибыли, а значит, ожидания инвесторов не были оправданы.

Таким образом, крах доткомов предрёк серьёзные изменения для мирового капитализма. В последующие годы формируется то, что Срничек характеризует как "капитализм платформ" - специфическое для информационного общества явление, где "сырьём" для экономического развития являются данные/информация [A Hacker Manifesto, 2004. M. Wark]. Например, Amazon собирает огромные объемы данных о своих пользователях: какие товары они просматривают, что покупают, какие отзывы оставляют, сколько времени проводят на сайте и как реагируют на различные рекламные предложения. Эти данные анализируются с использованием алгоритмов машинного обучения, что позволяет компании лучше понимать предпочтения клиентов и предсказывать их поведение. Понимая необходимость в обладании информацией формируются и "платформы"; они создают инфраструктуру, которая позволяет другим взаимодействовать, обмениваться товарами и услугами, но при этом сами платформы получают основную выгоду от этого процесса. Капитализм платформ базируется на фундаментальной идее: использование данных для создания экосистемы, в которой сама платформа контролирует взаимодействие между пользователями, поставщиками услуг и продуктами. Это значит, что платформы не просто предоставляют услуги, но и становятся посредниками, которые извлекают основную выгоду из всех взаимодействий.

На фоне этого кризиса стал очевиден сдвиг в сторону бережливого бизнеса, который, в отличие от крупных индустриальных гигантов прошлого, фокусируется на максимальной эффективности при минимальных затратах. В сочетании с цифровизацией этот новый тип бизнеса становится более гибким и динамичным. Платформы, такие как Uber или Airbnb, воплощают эту модель: они не владеют значительными материальными активами, как традиционные корпорации, но используют цифровые инструменты и данные для координации услуг и взаимодействия с пользователями. Вместо того чтобы вкладывать капитал в производственные мощности, они делают ставку на данные, сетевые эффекты и алгоритмы, которые позволяют оптимизировать работу и минимизировать затраты. Ключевое преимущество платформ, перед традиционными бизнес-моделями, как отмечает Срничек, — состоит в том, что они располагаются между пользователями и создают площадку для взаимодействия. Это даёт платформам привилегированный доступ к данным и возможность контролировать каждый этап взаимодействия.

Один из моих любимых японских режиссёров - Ёсиаки Кавадзири - известный своим сплавом киберпанка, насилия, телесных трансгрессий аналогового бодихоррора в аниме, в сборнике Neo-Tokyo снял, наверное, самое мою любимое надрывное ландианское акселерационистское аниме The Running Man.

Главный герой, гонщик на лентовидной трассе, ради победы не только над соперниками, но и над самой скоростью, врубает на овердрайв не только свою машину-авто, но и своё тело-машину: как техническое, так и биологическое тела этого сверхъобъекта наливаются кровью и искрами, корпус, фары, рот, уши, глаза сливаются в предсмертной агонии, преодолевая не только барьеры звука и призраков прошлого, но самой вирулентной амальгамы настоящего. Оьбятые пламенем и кровью, кусками стекла, взвинчивая плоть в сталь, человеко-машинный ассамбляж превосходит саму скорость и достигает победы, но ценой собственной смерти. "Тэцуо, железный человек" на максималках.

Также на это аниме вышел клип тоже мною любимого электронного дарк-вейв музыканта Lorn, чья Sega Sunset идеально подходит для репрезентации жажды аннигиляции акселерационистского гонщика.

Что именно критикует критика технологий? Вроде бы ответ содержится в самом вопросе, но не спешите. В своей недавней статье теоретик медиа Ранджод Сингх Дхаливал доказывает: от того, как исследователи на него отвечают, напрямую зависит политическое измерение их работы.

Чтобы понять, что он имеет в виду, нужно распаковать само понятие технологии. С этимологической точки зрения у этого слова два корня, оба из древнегреческого: τέχνη (техне) — это «ремесло», «искусство» или «умение»; а λόγος (логос) — это «смысл», но в данном «изучение». Технология уже заключает в себе критическую дистанцию: это изучение ремесла, или искусства, или практических навыков.

Похоже, это понятие всегда было сложносоставным: одновременно и многозначным, и предполагающим неочевидные отношения между элементами значения. А сегодня все только усложнилось. Как показал историк Лео Маркс, в одном слове техника спуталась с экономикой и политикой.

Например, цифровые технологии: с одной стороны, это просто хардвер, полупроводники, аккумуляторы и экраны. А с другой — это еще и заводские инфраструктуры, которые эти составляющие производят, и даже минералы, из которых они состоят. А еще у цифры есть и символическое измерение: компьютеры манипулируют символами и числами, и, в этом смысле, имеют литературное измерение. Наконец, технологии — это и то, как мы их используем: вокруг себя они формируют технокультуры.

Долгое время, как отмечает Дхаливал, критика технологий оставалась на уровне критики технотекстов — то есть как раз их символического измерения. Для этого использовался инструментарий литературной критики. Так устроена критика интерфейсов Александра Гэллоуэя, или, например, прочтение софта как идеологии у Венди Чан. И даже, казалось бы, насквозь материальная медиа-археология Киттлера. Как пишет Дхаливал, даже если теоретики начинали с материального уровня, то все равно в итоге оказывались на уровне знаков.

Новый поворот в критике технологий наметился к началу 2020-х. Исследователи стали выходить за рамки привычного анализа текстов — и освоили кроссдисциплинарную перспективу. Этот тренд воплощают три сборника, которые анализирует автор — «Ваш компьютер в огне» (2021), «Технопрекарность» (2020) и «Неопределенные архивы» (2021). Но когда исследователи пишут одновременно обо всем и для всех, то неизбежно встает вопрос: так что же конкретно не так с технологиями? И почему они зачастую усугубляют социальные проблемы?

Критика технологий отвечает на этот вопрос то ли слишком конкретно, то ли слишком абстрактно. Виноваты либо конкретные люди (Марк Цукерберг или Илон Маск), либо «система» в целом. Вместо этого, уверен Дхаливал, теоретикам стоит исследовать жанр дизайн-челленджей для тех, кто разрабатывает технику. Ведь технические артефакты — это физическое решение для конкретного социального запроса.

Такая исследовательская программа приводит ученых на территорию современного искусства и спекулятивного дизайна. К примеру, исследовательская группа Forensic Architecture проводит высокотехнологичные расследования государственных преступлений. (А если вы о них не слышали, то вот наш текст о расследовательской эстетике.)

Семиотика демонов в «Человеке-бензопиле» гласит, что чем страшнее имя-знак демона, тем он сильнее, поэтому сила того или иного демона не зависит строго от его или её способностей — их силы детерриторизированы в машинном бессознательном, в генеалогии материалов и феноменов, воплощением и/или становлением которых является тот или иной демон: кровь, металл, пули, частички которых ищут главные герои, и которые находятся в телах-знаках демонов.

Вспомним «Трактат о номадологии»: металл соприроден всей материи, а вся материя — металлургии, не всё является металлом, но металл присутствует повсюду. Машинный филум является металлургическим или, по крайней мере, имеет металлическую природу. То есть оно как катализатор вмешивается в реальность, вызывает эффекты, приводит к столкновениям, которые без него не произошли бы, но при этом он не расходуется и не изменяется окончательно в ходе этих взаимодействий, так что он может продолжать вызывать эффекты в других местах — что и делают пули демона оружия в манге и аниме. Мануэль Деланда пишет, что мы можем представить нашу планету до появления на её поверхности живых существ как населённую металлическими частицами, которые катализировали реакции по мере их протекания через Землю, в некотором смысле позволяя планете «исследовать» пространство возможных химических комбинаций, то есть давая планете вслепую прощупывать своё пространство, в конце концов натыкаясь на прото-живые существа, которые, были аутокаталитическими протометаболистическими петлями материалов.

Концепция «машинного филума» была создана в попытке представить генезис формы (в геологических, биологических и культурных структурах) как связанный исключительно с имманентными возможностями потоков материи-энергии-информации, а не с каким-либо трансцендентным фактором (например, гилеморфической схемой). При наличии нескольких стабильных состояний, образуются различные флуктуации интенсивностей, подталкивающих систему с одного пути на другой, рекомбинируя демонические мутации и подключения людей и одержимых к тому или иному демону, создавая, следуя Делёзу и Гваттари, новые линии технологических объектов: эмерджентные сингулярности, ярким примером которой служит главный герой, Дэндзи, не демон, но и не человек, выпадающий как из образа типичного героя сэйнэна, так и из типичной для мира манги и аниме номенклатуры работы с техникой. Совершив спайку с демоном-бензопилой, Дэндзи послужил аттрактором новой эмерджентной технической сингулярности, новые линии общения и кооперации с техникой.

Возможно, демоны в «Человеке-бензопиле» — это петли обратной связи машинного филума, генеалогии материалов и страхов. А если учесть, что демон-оружие возник из буквально из гиперверия — его существованию предшествовало кодирование страха человечества перед оружием, то такая гипотеза становится ещё более интересной.