Квартет И

Специальный показ фильма "Один день в Стамбуле" в Санкт-Петербурге!
Билеты

Билеты здесь

Noôdome и Благотворительный фонд «Бюро Добрых Дел» собирают друзей в субботу, 19 октября, на вечер интеллектуальной игры Genium Charity Challenge.

Вести игру будут её создатель Максим Поташев и актриса Ольга Рыжкова. А пройдёт она в самом центре Москвы, в уютном пространстве Noôdome в Романовом переулке.
Билеты: https://bdd-2023.timepad.ru/event/3029680/

Среди игроков — Андрей Шаронов, Леонид Барац, Ростислав Хаит, попечители «Бюро Добрых Дел», а также знатоки — профессионалы интеллектуальных игр, которые помогут усилить шансы на победу. Ну а заполучить такого знатока в свою команду можно будет с помощью аукциона.

Вырученные средства будут направлены на программу «Успешное будущее: поддержка в детском доме и после него» фонда «Бюро Добрых Дел» и программы поддержки талантливой молодежи фонда «Школы мира».

Это будет красивый, элегантный и увлекательный вечер, с живой музыкой и общением с интересными людьми. А его итогом станет большая помощь для тех, кто в ней особенно нуждается.

Дресс-код: BLACK & WHITE elegant

«Один день в Стамбуле», режиссер Авет Оганесян, 2024

Кинопродюсер Костя (Ростислав Хаит), врач Гера (Александр Демидов), писатель Денис (Леонид Барац) и чиновник Марат (Камиль Ларин) приезжают в Стамбул по приглашению состоятельного друга-банкира Вадика. Пока компания летела до Турции, товарищ успел скончаться. Его верный ассистент Паша (Тарас Кузьмин) сообщает, что последней волей скоропостижно ушедшего была совместная поездка на яхте до Принцевых островов. Лодка заказана, как и гид (Арина Маракулина). К компании также прибивается пиарщица Юля (Анастасия Белоусова). Мужчины вспоминают смешные и грустные истории из жизни Вадика. А камера то и дело отвлекается на красоты Стамбула.

«Один день в Стамбуле» — киноверсия спектакля «Квартера И» под названием «Один день из смерти Вадика Беляева». И банкир Вадим Беляев вовсе не придуман, один из основателей банка «Открытие» финансово поддерживал артистов и даже спонсировал фильм «О чем говорят мужчины». Судя по всему, жизнь богача настолько яркая, что пройти мимо нее «Квартет И» не смог. Компания мужчин может бесконечно долго и с юмором вспоминать собственные грешки и победы, а также красоваться перед леди. Сосчитать супруг умершего оказывается непросто, лучше вспоминать только официальных спутниц. С течением времени портрет Вадика обрастает новыми подробностями: он и целовал чужую жену, и не всегда охотно давал в долг, и был провокатором, но в то же время был центром дружеского круга. Знакомые артисты примерили на себя новые образы и обзавелись профессиями, это не те же герои, что были в «О чем говорят мужчины». Писателя Дениса то и дело сравнивают с Александром Цыпкиным, оба работают на одном беллетристическом поле. Продюсер Костя штампует сериалы, едва ли все шедевральны. Каждый пользовался финансовой помощью Вадика. «Один день в Стамбуле» кажется далеким, ностальгическим, но приятным приветом из ушедшей эпохи. Пожалуй, это даже чересчур беззаботное, но на сериальном фестивале спасительное зрелище.

Где смотреть: в прокате с 28 ноября, а затем на START

#новыйсезон2024

🔻 Заключительным проектом, показанным 12 сентября в рамках конкурсной программы фестиваля «Новый сезон», стало драмеди ОДИН ДЕНЬ В СТАМБУЛЕ.

ОДИН ДЕНЬ В СТАМБУЛЕ, реж. Авет Оганесян

Платформа: Start

О чем. Четверо друзей прилетают в Стамбул, чтобы провести выходные на яхте приятеля Вадима, и сразу по прилете узнают, что он умер. Помощник Вадима предлагает помянуть босса на уже забронированной яхте. Поминки объединяют героев, но к концу дня окажется, что смерть друга — это еще не самое страшное на сегодня.

Впечатления. Бесполезно сравнивать ОДИН ДЕНЬ В СТАМБУЛЕ с первыми частями фильмов про разговаривающих мужчин. Да и «Квартет И» в самом начале чётко даёт зрителям понять: это история про других персонажей. И у них даже есть профессии, которые будут редко, но метко обшучены в фирменном квартетовском стиле. При этом тема, которую они поднимают – логичное продолжение ПРОСТЫХ УДОВОЛЬСТВИЙ, которые выходили в прокат в прошлом году. Там мужчины обсуждали кризис среднего возраста и пытались вернуться в молодость. Год спустя якобы другие мужчины обсуждают тему смерти. Делают они это, разумеется, красиво, плавая на яхте по Босфору, и иронично, заставляя половину зала завидовать, что они сами не умеют так красиво формулировать мысли, а вторую половину зала не верить, потому что в этих разговорах стало многовато театральности. А главное, ни одной фразы, которую захотелось бы вынести в народ.

Производство: Yellow, Black and White, Start, «Квартет И»

#Новыйсезон2024

https://www.kinometro.ru/sp/show/name/novyi_sezon_24_istanbul_5676

Фото: кадр со съемок фильма ОДИН ДЕНЬ В СТАМБУЛЕ

Корр.: Нет ли ощущения, что, несмотря на общий подъем в индустрии, у вас идет пробуксовка?

Слава: Нет, мы, с моей точки зрения, держимся в ритме. Возьмем последние 5 лет. В 19-м году вышла «Громкая связь», через полтора года «Обратная связь», потом сериал «В Бореньке чего-то нет», потом «О чем говорят мужчины. Простые удовольствия», и вот сейчас, если все будет нормально, выйдет фильм «Один день в Стамбуле». 5 лет – 5 проектов.

Корр.: Да, по фильму в год.

Саша: Плюс-минус. «В Бореньке чего-то нет» не фильм, а сериал, но, тем не менее, произведение недооцененное, которое впоследствии, как мне кажется, люди «услышат». Я не к тому, что мы опередили время, не поэтому, как-то так сложилось, что не совсем легло на время. Мне кажется, это хорошая работа, честная, и актерские работы прекрасные.

Корр.: В основном ваши фильмы, сериалы, спектакли – вневременные истории, поэтому, наверное, и «День радио» столько лет…

Саша: 24-й год играем. Полные залы.

Корр.: Время меняется, а этот спектакль так долго живет!

Саша: Крепко сделан. Именно с точки зрения профессии – крепко сделан. Все сюжетные повороты работают. Мы, с трудом, но еще смахиваем на диджеев и других работников радиостанции.

Корр.: Расскажите о новом спектакле.

Саша: Мы начали репетиции и в декабре надеемся сыграть премьеру. В прошлом сезоне дважды прочитали новую пьесу на зрителя, и реакция публики нас очень порадовала. У пьесы пока нет названия. Но к декабрю точно появится!
Вообще, театр – это то, по чему хочется, чтобы о нас судили, и где можно услышать то, что мы думаем. Без посредников.

Корр.: А о чем будет спектакль?

Слава: Пьеса о том, как случайно людям становится хорошо. Как они, случайно встретившись, разговаривают на одном языке. Причем и в прямом смысле на одном языке, и в переносном, в плане того, что они понимают, что ты имеешь в виду, понимают намеки, понимают эмоциональность твоего языка, у них тот же культурный код. Для нас – это вообще самое важное в жизни. Так сложилось.

Корр.: В такие времена, как сегодня, юмор востребован, уместен? Или, как мне кто-то сказал, хотелось бы качественного юмора, но не все время, чтобы «ржака» была по телевизору?

Леша: Я смотрю по телевизору только футбол. Не знаю, как там шутят. Не, футбол, конечно, бывает очень смешным! Но, мне кажется, что юмор всегда уместен. Есть книжка о юморе в концлагерях. Еврейский юмор. Люди попадают туда, продолжают жить и пытаются оставаться людьми. И это как помощь, способ пережить ужас, способ осмыслить.
То есть, когда мы садимся и находим какую-то парадоксальную формулировку, что-то смешное высекается - мы этим способом доходим до понимания того, что происходит с нами и с жизнью, а еще, к тому же, выясняется, что самое смешное – это правда.
Вот на это люди реагируют. Бывают репризы, бывает удачный каламбур, но самое смешное – это именно правда, точность. Развенчивание условностей, называние вещей своими именами, когда эти имена затерлись.

Слава: Насчет телевидения ничего не отвечу, я смотрю по телевизору только футбол и кино, и не знаю, сколько там ржаки, и какого качества. Не могу сказать, некомпетентен. А в целом я считаю, что всегда, во все времена уместно все, потому что мы же живем жизнь…

Корр.: Другого времени для того, чтобы жить, у нас не будет.

Слава: Хорошая фраза. Другой жизни не будет, другого времени, чтобы жить, у нас не будет. Можно дозапрещаться до того, что ты просто перестанешь хотеть жить. Довлатов писал, что жизнь есть выявление собственным опытом границ добра и зла. Каждый их щупает, находит… Я, вообще, считаю, что люди становятся близкими по вот этим вот границам. То есть, когда рамки плюс-минус совпадают, то и люди совпадают - продолжают дальше общаться, разговаривать, сближаются.
Иногда женятся, если это мужчина и женщина.

Корр.: Вы вместе уже больше 30 лет. За это время вы не поссорились, не разбежались, не ушли в сольные проекты… Как у вас это получилось? Откуда вы такие взялись?

Слава: Ссорились мы по всем тем поводам, по которым люди обычно ссорятся, но, тьфу-тьфу-тьфу, большого скандала из-за денег у нас не было. Мы с 1996 года приняли волевое решение, что все деньги, которые мы зарабатываем внутри профессии, мы делим поровну. И видимо, это решение нас ведет и дальше по жизни. Были разные вопросы, из-за которых ссорились, разность характеров, разность в понимании чего-то, кто-то более вспыльчивый, кто-то отходчивый… Это все было. А что нас держит вместе – наверное, четкое понимание того, что каждый из нас в одиночку меньше, чем мы все вместе.

Саша: Ну, как не ссорились? Ссорились. И разбегались. Просто быстро мирились и сбегались обратно.

Слава: А так… ну, в 1988 году мы все приехали в Москву – из Рязани, Волгограда и Одессы – и поступили на один курс эстрадного факультета ГИТИСа. В 1993-м мы его закончили и сделали маленький молодежный театр, который за прошедшие 30 лет стал… ну, если не большим, то, как минимум, не таким уж маленьким…

Камиль: …но точно перестал быть молодежным.

Слава: А стали мы интересны зрителям, когда поняли, что мы хотим говорить о себе и о времени, в котором живем. Поэтому, начиная с «Дня радио» мы сами пишем пьесы и сценарии для своих фильмов.

Леша (перебивает): Знаете, у нас есть спектакль «Квартетник», в котором мы как раз пытались проанализировать, кто мы, откуда мы, из чего мы состоим. Оказалось – из рассказов Чехова и Довлатова, из стихов Пушкина и Бродского, из фильмов Данелия, Рязанова и Германа… а, ну, и из текстов Жванецкого, конечно! То есть, мы почти полностью состоим из русской культуры. Нет, мы там упоминаем и Сомерсета Моэма, из мыслей которого мы тоже состоим, но и его мы читали по-русски…

Слава: В общем, получается, что русская культура, русский язык – это наша работа, наш дом, наша жизнь… в конце концов – наша Родина… Короче, русский язык для нас, как Пушкин - наше все.

Корр.: Я читаю о вас какие-то отзывы, в частности, вы опубликовали фотографию в ВКонтакте, под ней в основном положительные комментарии, чаще от женщин, и тут один парень пишет: «Вы все уже сказали, вы исписались, вам пора уходить!» Как часто бывают такие реплики?

Слава: Важно понимать, что в этой реплике - «пора уходить, вы исписались» - в ней есть и абсолютная правда, ну, потому что кому-то так кажется, значит, это правда, он же так считает. Нужен баланс, понимание, что не нужно ощущать себя абсолютно непогрешимым авторитетом, будто, что бы мы ни сделали – все хорошо. Слава богу, нас пятеро, и мы друг другу об этом напоминаем. А иногда и люди со стороны не особо стесняются.

Корр.: Ты имеешь в виду, вместе с Сережей (С.Петрейков, главный режиссер)?

Слава: Да. А с другой стороны, нужно иметь достаточную уверенность в себе, чтобы после таких, иногда жёстких, а иногда жёстких и справедливых слов, не сказать «Да пошло оно все! Да, вообще, я никто…». Черчилль говорил, что успех – это путь от неудачи к неудаче без потери энтузиазма. Так вот, без потери энтузиазма у нас не получается. Мы его теряем, но потом обретаем заново. Это важно! У нас в новой пьесе персонаж – продюсер большой рок-звезды – сетует на то, что у этой звезды нет новых хитов. Он говорит, что «Вот пишет он новые песни, и я понимаю, что они хорошие, а они не заходят. И вроде слова новые. Музыка новая. А песни старые». И про нас наверняка так думают – «…сняли они еще один фильм, сюжет новый, персонажи новые… А все одно и то же». Мне бы очень хотелось, чтобы так думало как можно меньше людей. Мне кажется, у нас получился новый Новый фильм, и новая Новая пьеса. При этом, наш стиль узнается и в фильме, и в пьесе.

Корр.: У меня сложилось ощущение, что ваш театр дрейфует на протяжении всех этих лет в сторону формата, когда неважно, что происходит, и где. Важно – о чем говорят. Так ли это в отношении нового фильма?

Саша: Когда мы начинали, мы не могли представить то, чем мы будем интересны и из-за чего станем известны, то, что мы сейчас тиражируем. От студенчества, задора, самодеятельности, непрофессионализма постепенно двигались к своему современному формату.

Камиль: Мы закончили эстрадный факультет, и все, чему учат в театральных институтах – Станиславский, сверхзадача, декорации, предлагаемые обстоятельства – у нас, конечно, было. Но изначально у нас эстрада. Мы выходим, и идет текст, диалог. Поэтому все спектакли у нас построены на том, что это умный, остроумный, смешной материал, но в первую очередь это диалоги.

Слава: Сложно не согласиться. Хотя начинали мы с абсолютно ситуационных вещей – с «Дня радио» и «Дня выборов». Точнее, начинали мы, вообще, с вещей переписанных - с Мольера и Лабиша,которых мы переделывали и дополняли своими текстами, а уже потом начали писать сами. Сейчас мы пишем то, о чем знаем, то, что чувствуем, то, что думаем. В последнее время, действительно, почти неважно, где мы разговариваем, главное, что это разговариваем мы. Это правда. Но мы, все-таки, почувствовали эту тенденцию, и в новом фильме сделали так, что виды, места, где всё происходит – важная его часть. Солнце, корабль, море – действующие лица фильма.

Леша: Иногда в спектаклях мы стараемся привнести что-то, что не очень нам свойственно, понимая, что высказывание от этого приобретет объем и сможет быть лучше услышано. В новом спектакле у нас есть диалоги, и параллельно идущая динамичная линия, которая сюжет и эти диалоги подчеркивает, делает более прикладными и обоснованными.
Но, в основном, конечно, мы хороши диалогами. Мы пишем мысли, выискиваем парадоксы.

Слава: Я играю кинопродюсера. А я же и есть кинопродюсер, меня можно таковым считать. Лешин герой – писатель, Леша не совсем писатель… Я бы так сказал - мы, когда пишем, плюс-минус исходим из того, кто будет кого играть. И когда, часто после споров, решаем, то уже дальше придаем каждому индивидуальные особенности. Например, Саша у нас сейчас немножко поправился, мы ведем его персонажа в эту сторону. Камиль может быть экспрессивным, мы ему даем это. Конечно, мы понимаем, кто и что должен сказать. Какие-то яркие фразы говорит Саша. Особенно грубые. Ему это прощают, потому что он такой обаятельный, что ему можно все простить.

Корр.: Откуда вдруг взялся Стамбул?

Леша: Просто сценарий написан по реальной истории, случившейся с нами в Стамбуле. Вот и все. А если вы хотели спросить, не намекаем ли мы на возможный отъезд из России, то ответ будет такой: мы здесь живем, работаем и собираемся все это продолжать – здесь.

Слава: Позволю себе нескромно процитировать наш фильм «О чем говорят мужчины. Простые удовольствия»: «для мужчины самое важное – его дело». И главным делом для каждого из нас стал наш театр. Так вот, заниматься этим делом где-то в другом месте мы не сможем. Да и не хотим.

Слава: У меня есть практически готовая формула в ответе: шутить уместно всегда, важно, чтобы это было уместно. В данном случае уместность не с точки зрения обстоятельства, с точки зрения вкуса, речь идет о четком понимании – это шутка внутри драматической или трагической ситуации, или шутка только для того, чтобы пошутить. Просто, чтобы пошутить – нет. Чтобы людям стало полегче – да. Есть две ситуации, с моей точки зрения, когда шутить неуместно. Во-первых, это секс. Это же две противостоящие друг другу эмоции – физическое желание и смех. Смех – это полное расслабление, физическое желание – это какое-то напряжение,  в хорошем смысле этого слова. Второе – это игра в футбол. Что я имею в виду: как только, играя в футбол, вы начинаете шутить, то всё, футбола нет. Серьезного футбола - нет. Все превращается в какое-то другое действие. То есть, может быть, кому-то это интересно, но я очень не люблю, когда команды (понятно, что мы непрофессиональные футболисты) начитают шутить друг над другом, «дружить». Нет, я люблю острое противостояние, мне это интересно.

Леша: На мой взгляд, уместность определяется качеством шутки и пониманием шутящего, как эта шутка отразится на тех, кто рядом.
Когда-то Славин брат определил интеллигентность человека как понимание, что рядом тоже люди. Вообще, юмор как возможность освоить жизнь, как-то ее абсорбировать, принять, понять и не напугаться - очень хорошо работает, это очень сильный инструмент.

Корр.: Насколько вы пытались своих персонажей в этом фильме наделить своими чертами?

Леша: Любое авторское высказывание несет часть автора. Но мы как раз попытались развести характеры персонажей и наши характеры. У нас есть линейка фильмов, где мы играем себя. Персонажи и персоналии сливаются. А тут мы написали и сыграли узнаваемых персонажей, но это точно не мы. Конечно, все равно это наши мысли, наши или услышанные споры.
То есть, мы наделяем героев той или иной точкой зрения, и на экране возникают какие-то конфликты или интересные диалоги.

В преддверии нового сезона, на который у нас запланирована премьера спектакля и премьера фильма, мы решили дать интервью одному изданию, с которым давно дружим. Интервью выйдет через пару недель, а пока мы решили частично его опубликовать.



Корр.: Ваш новый фильм "Один день в Стамбуле" должен был выйти в феврале, а выходит осенью. С чем это связано?

Леша: Так сложилось. Мы не успели с монтажом. Но в результате даже  обрадовались, потому что перенос дал нам возможность доработать кино. Наш близкий друг и по совместительству большой режиссер посмотрел фильм в черновом монтаже и как-то сам проявил желание, говорит – давайте, я чуть-чуть помонтирую. Посидел месяц, и, мне кажется, кино стало лучше, динамичнее. За что ему огромное спасибо от нас всех!

Слава: Пришлось избавиться от некоторого замедления. Когда наши сопродюсеры посмотрели фильм свежим глазом и сказали свое мнение, мы внесли изменения, и фильм стал на 6 минут короче, а главное - смешнее.

Корр.: Герои фильма прилетают, собственно, в Стамбул поплавать на яхте. И выясняют, что их лучший друг умер. Вообще, ваша отличительная черта – это ирония в фильмах. Уместна ли, на ваш взгляд, ирония по поводу смерти?

Камиль: С одной стороны, когда человек умирает, это страшно, чудовищно, мы печалимся, мы переживаем. Но здесь ирония не над самой смертью. Когда у нас погиб однокурсник, мы пришли на поминки и вспоминали, что было смешного, с ним связанного.

Саша: Так часто делают на похоронах – вспоминают, каким веселым был умерший, какие смешные случаи с ним связаны. Это один из способов пережить случившееся. То есть, ирония уместна.

Глубочайшие соболезнования семьям погибших и пострадавшим в страшной трагедии в Крокус Сити Холле.

Очень больно и страшно.

Вася.
Светлая память...