Трансатлантика и Трансевразия. Увертки политической философии
Около 20 лет назад, когда мы впервые читали Мишеля Фуко, его образ мыслей, хотя и был сложен для нас, представлялся блестящим. Острый как бритва ум не оставлял равнодушными. Но годы прошли. И теперь, имея громадный опыт аналитики за плечами, чтение работ Фуко не кажется сложным, а его рассуждения не представляются стройными. Они изобилуют прорехами и натяжками. Само по себе это явление может быть рассмотрено отдельно, с поиском причин и объяснений. Однако сейчас нас интересует конкретная концепция.
С самого начала своей известной лекции о правительственности (превратившейся в отдельную статью), Фуко выдает странный пассаж (все цитирование дается в русском переводе И. Окуневой, ставшем классическим).
Как управлять собой, как быть управляемым, как управлять другими, с чьим управлением следует соглашаться, как действовать, чтобы стать по возможности наилучшим правителем.
Сначала автором задается проблематика. А далее оговариваются условия.
...все эти проблемы во всей своей напряженности и многообразии весьма характерны для XVI в. — и все это, весьма схематически говоря, в точке пересечения двух процессов. Процесса, конечно же, разрушавшего феодальные структуры и в то же время учреждавшего и обустраивавшего крупные территориальные, административные и колониальные государства.
«конечно же, разрушавшего феодальные структуры».
Фуко постулирует, что существует процесс, разрушающий феодальные структуры. И далее ни слова про них. Были ли они разрушены окончательно? Или их наличие в этой точке напряжения породило нечто новое. Может быть их присутствие и их сопротивление повлияло на становление того, что Фуко собирается исследовать и объяснить?
Ответа у Фуко на этот вопрос нет. Более того, он обходит стороной всю проблему. И далее в статье наиболее влиятельного философа современности недопустимым, даже постыдным образом обходятся стороной два очень известных элитам Запада явления.
— Институт доверенных лиц,
— Разведка и тайная дипломатия.
Настолько это странно для такого философа, и более того, сотрудника французского МИД, что не может не удивлять. Фуко провел около пяти лет на дипломатической работе в Швеции, Польше и Западной Германии. Причем в Гамбурге, под наблюдением британских секретных служб. Именно в кварталах красных фонарей Гамбурга у него были встречи с трансвеститом. Но это опустим, хотя оснований для его разработки секретной полицией было много.
Как бы там ни было. Человек этот был весьма информированным о процессах, которые замалчивал. Тем более это непростительно, для интеллектуального круга, где параллельно трудился Фернан Бродель, в работах которого можно найти гораздо больше такого, что отсутствует у Фуко. И конечно же всем в Европе была известна книга Ричарда Уилмера Роуэна «История секретных служб», где очень было много сказано о традициях политической власти во Франции. Не нужно далеко ходить. Достаточно вспомнить детские книжки Александра Дюма, в которых с прекрасной наглядностью показано, что такое доверенные лица. Но у Фуко и слова нет о них.
Невольно напрашивается мысль о сознательном замалчивании и искажении.
Приведем несколько примеров из текста о правительственности.
Наконец, под «правительственностью», я полагаю, следует также понимать процесс или, вернее, следствие процесса, посредством которого средневековое государство правосудия, ставшее в XV — XVI вв. административным государством, постепенно оказалось «оправительственно».
Яркая фраза и законченный тезис, который связывает весь текст с его финальной выкладкой:
...оправительствование государства, фундаментальное
явление в истории Запада.
Но в промежутке мы видим вот такой пассаж:
Однако государство, несомненно, как теперь, так и на всем протяжении его истории, не обладает и не обладало ни единством, ни индивидуальностью, ни жесткой функциональностью, и я даже сказал бы, не обладает даже важностью; в конечном итоге, государство, вероятно, — всего лишь сложносоставная реалия, мифологизированная абстракция, и значение его намного меньше, чем полагают.