Проблема современного крайне-правого дискурса состоит в том что он фактически перешел из сферы политического в сферу культурного. Причины этого можно искать как во внешней сфере, так и в самом hard-drive этого течения. Ориентация на то, что принято маркировать идеализмом во всем его многообразии, рождает людей, исполненных величия, храбрости и воли к сверхчеловеку, — но совершенно не предназначенных для того, чтобы решать вопросы коммунальных платежей, поломанных газопроводов, медицинского страхования и дипломатических отношений (не в масть же это аристократии духа и барнаульским браминам). Если бы завтра власть в каждой европейской стране упала в руки местным ф*ш*стам, 88% из них искренне ужаснулись бы этому факту, ведь организовать жизнь целой страны — это не то же самое, что собрать RAC-фестиваль или конференцию о неизбежности грядущего восхода черного солнца над всем земным шаром с последующим афтепати в ближайшей пивной.
И нельзя поставить это в вину носителям идеи, ведь отвращение к современной политике — это признак базового ментального здоровья и психологической зрелости. Страсть к обсуждению политических тем в идеале должна проходить в жизни мужчины после первого секса, если не после первой хорошей пьянки. Если этого не произошло — обратитесь к ближайшему dasein-терапевту. Но тем не менее, именно это отвращение к политическому не дает говорить о каком-либо потенциальном возможном возвращении в это поле, да и стоит ли говорить, что в таких случаях политика съедает идею со всеми косточками, что можно видеть на многочисленных примерах побед а-ля "ультраправых партий" в Австрии или Италии, которые кончались ничем и никаких изменений в макрокосме не производили.
Вытекающая из такого положения ставка на культурное поле стратегически также не может быть принята как полностью рабочая. Идеи правого грамшизма и культурной гегемонии, запущенные Аленом де Бенуа, или проекты традиционалистских сетей под патронажем старой аристократии (вспомним лишь Temenos Academy) хоть и имеют определенный положительный результат в практическом поле, не могут противопоставить себя гегемонии лево-либеральной повесточки, порочной цитаделью которой уже десятилетиями остается вся трансатлантическая система образования, плотно подсевшая на иглу культурного марксизма на деньги КГБ ещё с 1960-х годов. Более того, само отношение к интеллектуализму в рамках крайне-правых кругов остается неоднозначным ввиду их глобальной "кшатрийской" ориентации. Здесь можно было бы в положительном смысле указать разве что на проект NRx с известными всем Молдбагом и Ландом, но насколько их идеи согласуются с тем, что мы понимаем под Правой идеей — вопрос риторический.
Республика Фиуме и режим Гарсиа Месы — это две наиболее адекватных перспективы того как могло бы выглядеть реальное возвращение реальных ультраправых в реальное политическое поле. Около года непрерывного кровавого угара с последующим похмельем и разгоном собрания скучными дядями в пиджачках. И это если ещё найдется тот, кто грузанется за должность каудильо. Звучит круто, но с точки зрения игры в долгую - максимально абсурдно. В остальном же крайне-правые в текущий момент оформились в отдельную субкультуру как в интернете, так и за его пределами, и многих эта ситуация устраивает. Страна где можно ходить на откровенном палеве, бодро вскинуть руку и не сесть за все перечисленное, — уже предел мечтаний многих участников "движа", а не "тысяча лет четвертой империи", если быть честными с собой.
#imperialtempler
И нельзя поставить это в вину носителям идеи, ведь отвращение к современной политике — это признак базового ментального здоровья и психологической зрелости. Страсть к обсуждению политических тем в идеале должна проходить в жизни мужчины после первого секса, если не после первой хорошей пьянки. Если этого не произошло — обратитесь к ближайшему dasein-терапевту. Но тем не менее, именно это отвращение к политическому не дает говорить о каком-либо потенциальном возможном возвращении в это поле, да и стоит ли говорить, что в таких случаях политика съедает идею со всеми косточками, что можно видеть на многочисленных примерах побед а-ля "ультраправых партий" в Австрии или Италии, которые кончались ничем и никаких изменений в макрокосме не производили.
Вытекающая из такого положения ставка на культурное поле стратегически также не может быть принята как полностью рабочая. Идеи правого грамшизма и культурной гегемонии, запущенные Аленом де Бенуа, или проекты традиционалистских сетей под патронажем старой аристократии (вспомним лишь Temenos Academy) хоть и имеют определенный положительный результат в практическом поле, не могут противопоставить себя гегемонии лево-либеральной повесточки, порочной цитаделью которой уже десятилетиями остается вся трансатлантическая система образования, плотно подсевшая на иглу культурного марксизма на деньги КГБ ещё с 1960-х годов. Более того, само отношение к интеллектуализму в рамках крайне-правых кругов остается неоднозначным ввиду их глобальной "кшатрийской" ориентации. Здесь можно было бы в положительном смысле указать разве что на проект NRx с известными всем Молдбагом и Ландом, но насколько их идеи согласуются с тем, что мы понимаем под Правой идеей — вопрос риторический.
Республика Фиуме и режим Гарсиа Месы — это две наиболее адекватных перспективы того как могло бы выглядеть реальное возвращение реальных ультраправых в реальное политическое поле. Около года непрерывного кровавого угара с последующим похмельем и разгоном собрания скучными дядями в пиджачках. И это если ещё найдется тот, кто грузанется за должность каудильо. Звучит круто, но с точки зрения игры в долгую - максимально абсурдно. В остальном же крайне-правые в текущий момент оформились в отдельную субкультуру как в интернете, так и за его пределами, и многих эта ситуация устраивает. Страна где можно ходить на откровенном палеве, бодро вскинуть руку и не сесть за все перечисленное, — уже предел мечтаний многих участников "движа", а не "тысяча лет четвертой империи", если быть честными с собой.
#imperialtempler
