ФЕДЯНИН • ПРО СВЕТ

На днях познакомился с Егором, архитектором и автором канала City on Air. Мы договорились прогуляться по Lucky — одному из наших объектов. Я рассказывал историю проекта, наши задумки и сложности, с которыми сталкивались (это тоже объект-марафон), а Егор делал фотографии. Душевно поболтали, профессиональных точек пересечения множество.

Из интересного: Егор лично выезжает на все знаковые московские реализации, чтобы фотографировать детали и своими глазами посмотреть на объекты, о которых рассказывает в своем канале.

Работы по свету на Lucky еще не завершены — в деталях идут доработки, но общая картина уже проглядывается. И когда все работы будут завершены, я обязательно расскажу о том, как устроен свет на одном из самых интересных новых кварталов Москвы.

В «ГЭС-2» сейчас проходит выставка Франциско Инфанте - российского художника испанского происхождения. Там получилось идеальное сочетание. Во-первых, чудесные артефакты Инфанте, играющие с восприятием пространства за счет многочисленных переотражений света и кинетики. А во-вторых, это место, которое архитектор проекта Ренцо Пьяно сам называет «фабрикой света».

В биографии Инфанте есть фрагмент, когда он работал над освещением ансамбля зданий Московского Кремля. В 1968 году художник в составе института «Моспроект-4» разработал целое световое шоу на основе музыкальной конструкции контрапункта фуги Баха(!). По задумке все видовые здания в течение часа должны были переливаться разными узорами и цветами. В итоге проект сочли слишком сложным с технической точки зрения, а в реализацию пошло более сдержанное решение, предложенное конкурирующей организацией.

Вот так Москва едва не стала новатором в городских световых шоу. Позже похожая концепция была реализована в Гонконге (знаменитое лазерное представление на Виктория-Харбор), в Дубае (башня Бурдж-Халифа и фонтаны) и в некоторых городах материкового Китая.

Сама идея ежедневного светового шоу на уровне города сегодня мне уже не кажется такой удачной — скорее чрезмерной. Но вполне можно создавать короткие динамические программы для локальных девелоперских или муниципальных проектов, создавая новые точки притяжения там, где они действительно нужны.

P.S. Световая партитура Инфанте теперь хранится в Третьяковке - вот такая недостижимая планка для альбома концепции.

P.P.S. Выставка в «ГЭС-2» идет до 25 января, можно не торопиться (все равно, как водится, не успеете 😆)

Меня давно интересовал вопрос перевода часов на летнее и зимнее время. Разобравшись я выяснил, что эта история началась еще XIX веке и была связана с «рациональным» использованием дневного света для территорий выше 30 широты. Собственно, в международном обозначении она так и называется - daylight saving time.

Идея проста: передвигая весной стрелки часов назад, мы «забираем» солнечный свет с неэффективного утра (зачем нам свет, пока мы спим), на эффективный светлый вечер. По сути, с весной государство просто будит своих граждан на час раньше. При этом был расчет, что расходы на электричество для освещения упадут.

Официально эта методика заработала в Первую мировую войну. Сначала за эффективностью погналась Германия, чуть позднее ее примеру последовали Великобритания, Россия и США. После войны закон о переводе часов то отменяли, то вводили снова.

Спустя сотню лет специалисты посчитали, что экономическая выгода от перехода на зимнее и летнее время минимальна. Зато доказаны другие последствия: у людей начинаются проблемы со сном и здоровьем. В общем, я очень рад, что у меня теперь нет необходимости дважды в год сдвигать стрелки.

Таких вопросов не возникает у жителей стран, расположенных у экватора. Там нет сезонности и время рассвета практически неизменно. В Эфиопии, например, до сих используется древняя 12 часовая система отсчета времени, где начало дня — это восход, а не какая-то абстрактная «полночь по британскому Гринвичу».

У каждого дизайнера бывают проекты-спринты. Это когда время от идеи до реализации пролетает по щелчку пальцев. Есть проекты на «средние дистанции», когда все по плану, размеренно, в ожидаемые сроки. Реже случаются марафоны, когда в процессе что-то заморозилось или перенеслось, но финал проекта виден. А есть ультра-марафоны, когда в процессе ощущение времени просто теряется.

Проекты реставрации всегда относятся к последней территории ввиду своей специфики. Один из таких — «Зеленый театр» на ВДНХ — мы делали больше семи лет. Но для этого объекта сложная история не вновинку.

«Зеленый театр» — здание с драматичной судьбой. Летний театр, основанный в конце 30-х годов, был местом для проведения концертов и спектаклей. Пережив войну, в 50-х годах здание было реконструировано и достроено и именно тогда обрело ту неоклассическую форму, которую мы видим сегодня. Но к 90-м годам театр обветшал настолько, что фактически стал заброшенным, повторив судьбу многих павильонов ВДНХ.

Для меня проект освещения для «Зеленого театра» совершенно особенный. Во-первых я очень люблю театр как явление, всегда хотелось погрузиться в эту тему поглубже. Во-вторых, нам с командой было интересно выйти за пределы обычного архитектурного освещения. Световая композиция получилась многослойная, разноплановая и динамичная. Здесь архитектура уже становится частью театральных декораций: свет регулируется для разных сценариев и способен трансформироваться под режиссерский замысел.

Было непросто, как это обычно бывает с объектами реставрации. Работа ведется в условиях технических ограничений и постоянных согласований. Очень важно в таком процессе сохранить концептуальные идеи, довести их до инженерных решений и самое главное — реализовать.

Отдельное спасибо команде проекта. Формат поста не позволяет упомянуть всех участников (их просто действительно много), но безумно ценю вклад каждого 🙏🏼❤️

На этой неделе буду в Петербурге. Там в четверг и в пятницу проходит форум «Свет для человека». Это мероприятие организует Наталья Быстрянцева — дизайнер освещения, мой единомышленник и хороший друг.

Мероприятие масштабное и статусное, это видно и по спикерам, и по площадкам. Все будет проходить в трёх важных для города точках: Главном штабе Государственного Эрмитажа, Академии Штиглица и в Новой Голландии.

Программу форума можно посмотреть на сайте, а я же запланировал свои два дня в Петербурге вот так:

⚫️ 17 октября по приглашению Кирилла Корнеева из СТМК в Главном Штабе Эрмитажа собираемся на дискуссию «Свет в домах класса А — внешнее и внутреннее освещение». Кирилл выступает модератором, я отвечаю за свет, а о формировании пространств расскажут Евгений Кицелев из АБ ArchSide, Ирина Бойцова из студии дизайна DE&DE и Андрей Кочетков из компании ландшафтного дизайна DEREVO PARK.

⚫️18 октября в 19:00 я модерирую Light Slam — новый формат кейс-сессии, где авторы презентуют свои реализованные проекты освещения. Это будет серия динамичных ярких выступлений, где каждый участник не только похвастается своим объектом, поделится лайфхаками, но и расскажет, как решались проблемы.

Буду рад встретиться и пообщаться!

В дизайне интерьера есть такой устойчивый стереотип. Автор проекта, архитектор или дизайнер, работая со светом, всегда борется за симметрию на потолке. В идеальном мире автора светильники все одинаковые и выстроены шеренгами, рядами, по оси, согласно узору и в строгой привязке к геометрии потолка. Когда же приборы нужно подвинуть, эта гармония нарушается.

Работать со светом в двухмерном пространстве невозможно. Световые решения создаются только в объеме, а влияют на это все пазлы, из которых складывается будущая картина: мебель, объекты, полы, стены, сценарии использования помещений и т.д. Поэтому для дизайнера освещения схема размещения светильников — это скорее следствие проделанной работы, а не причина. Конечно, всегда прикладываются усилия, чтобы расставить приборы по визуальной логике, но порог критичности гораздо ниже общепринятого.

Кстати, именно поэтому я считаю, что классный свет и отделка white box с готовым потолком и проводкой — это две несовместимые вещи. Иногда white box подразумевает равномерное освещение (по сетке), тогда интерьер сразу теряет половину эмоций. Можно попробовать сделать зонированный свет, опираясь некую «базовую» версию расстановки мебели (девелопер практически всегда ее предполагает, создавая планировку). Но это будет компромиссом.

Работа со светом — это как пошив костюма под фигуру заказчика. Если же мастер шьет вам костюм на усредненную фигуру, то суть теряется.

В последнее время читаю в основном нон-фикшн. Темы самые разные, но обычно внимание цепляет то, что так или иначе касается моей деятельности. Иногда на первый взгляд связь неочевидная, но если книга в руках, значит подсознание уже сделало выбор и знает, куда применить полученный опыт.

Все книжки посоветовали мои друзья и знакомые, вкусу которых я безоговорочно доверяю. Итак, делюсь, что же занимало меня в последние несколько недель. 

Картье. Неизвестная история семьи, создавшей империю (рекомендация Кати Сивер, салон 5th Avenue)

Очень реалистичная история формирования ювелирной империи. Меня впечатлила не меньше, чем книги про Джобса и Маска. Для тех, кто любит книги про бизнес и интересуется индустрией роскоши. 

Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры (рекомендация Александра Перепелкина, журнал The Blueprint)

Nobrow — это производная от слов highbrow (высоколобый, интеллектуальный) и lowbrow (низкопробный). Эта книга — сборник статей американского журналиста Джона Сибрука автора журнала New Yorker, посвященная трансформации массовой культуры. Рефлексия на тему ухода разделения культуры на элитарную и массовую, на смену которым пришла «модная культура» или «культура супермаркета», как называет ее автор.

Краткая история театра (рекомендация Наташи Шубиной, L1)

Название говорящее, книга хорошо проиллюстрирована. Рекомендую всем, кто интересуется театром и театральным дизайном. Нужно помнить, что это британская версия истории, поэтому Чехову, Станиславскому и Мейерхольду уделено в сумме всего несколько строчек.

Буду рад, если поделитесь в комментариях книжками, которые зацепили вас в последнее время.

Некоторые светильники имеют возможность регулировать яркость. На профессиональном сленге это называется «диммирование», от английского dim — приглушать, тускнеть. Очень удобно: можно сделать свет ярче или наоборот — камернее. Многие производители даже в некотором роде гордятся, что их техника так умеет. Считается, что это очень прогрессивно и современно.

У меня в коллекции есть вырезка из американского журнала 1916 года с рекламой диммируемой лампы Эдисона. Иначе говоря, этой технологии уже точно больше 100 лет! Так почему же за столько лет подход с регулировкой яркости света не стал базовым? Почему в каждой квартире стоят обычные выключатели без диммера?

На мой взгляд, ответ лежит в плоскости разумного применения. 100 лет назад с точки зрения искусственного освещения единственной острой проблемой был сам факт наличия света в помещении или на улице. Людям было темно, а хотелось света.

Сегодня же, когда все базовые проблемы решены, растет запрос на адаптивный свет, который не просто делает из тёмного помещения светлое, но может подстраиваться под настроение или повод. А диммирование и сценарии — это must have для большинства таких прикладных задач.

Причем самый большой потенциал диммирования — в уличном освещении. Кстати, все новые московские дорожные фонари технологически уже умеют так делать, но пока этой опцией почти не пользуются.

В каждой профессии есть свои кумиры и трендсеттеры. Мы все — дизайнеры, архитекторы, девелоперы, — где-то подсматриваем и вдохновляемся. Светодизайн здесь не исключение.

Я сделал свой топ-5 международных световых студий. Отмечу, что это не рейтинг, а субъективная подборка.

L'Observatoire International
Американская студия одиозного Эрве Декота. Работают с элитой мировой архитектуры.

Light Bureau
Лондонское бюро с сильнейшим филиалом в Скандинавии.

FPOV
Замечательные австралийские ребята с филиалами по всему миру. Интересны тем, что балуются не только светом, но и звуком.

DPA Lighting
Еще одна классная английская студия, занимающаяся светом уже больше 60 (!) лет.

Speirs + Major
И снова Великобритания. Светодизайнеры, которые делают редко, но метко: мастерски работают с культовыми проектами.

P.S. За пределами списка осталась еще пара-тройка десятков достойнейших компаний, но знаю, что открыть даже одну ссылку бывает очень тяжело 😀

P.P.S. На днях моему каналу исполнился 1 год. Знаю по себе, насколько плотно сейчас загружен эфир. Поэтому, дорогой читатель, берегу твое внимание и стараюсь не частить с постами. Но и не пропадаю надолго. Спасибо, что подписан, смотришь и реагируешь ❤️

На днях читал лекцию для большой девелоперской компании. Среди прочего мы вместе исследовали вопрос интенсивности освещения в городе. Особенно в разрезе света для архитектуры (говорю не «для фасадов», а именно «для архитектуры»).

Пришли к выводу, что раньше было модно выделяться яркостью. Работал шаблон «красиво = заметно = поярче». Сегодня, особенно в жилом строительстве, назрел новый тренд на сдержанность. И здесь, пожалуй, можно провести сравнение с музыкой. Можно слушать на оглушающей громкости — это здорово разгоняет психику, но не позволяет насладиться деталями и нюансами.

Когда я говорю про сдержанность, то замечаю, что речь не про отсутствие света, а про его умеренное присутствие. Это выражается не только в насыщенности решений, но и в их интенсивности. Например, в большом количестве проектов мы настаиваем на использовании минимальной мощности или возможности регулировать яркость.

Дополнительный положительный нюанс этого тренда — небольшая интенсивность света требует приборов меньшей мощности. А это напрямую влияет на размер оборудования: он уменьшается и становится еще более универсальным в использовании.

Мета-задача светодизайнера, архитектора и девелопера — сделать так, чтобы архитектура вечером не кричала, а вела спокойный разговор с городом и жителями.

Дисклеймер: мой объект наблюдения — Москва. В разных странах и даже в городах культура использования света значительно отличается.

Я очень люблю выбираться на природу, мне подходит все — горы, сплавы, яхтинг. Вот недавно вернулся из небольшого похода: провел несколько дней в глуши, вдалеке от цивилизации. И по вечерам моими единственными источниками света были луна, звезды, костер и карманный фонарик.

Обратил внимание на чудесные метаморфозы своих внутренних часов. Оказалось, что им требуется всего 1-2 дня, чтобы полностью синхронизироваться с природным ритмом. Это когда через пару часов после заката тебя клонит в сон (мелатонин накопился), а просыпаешься рано утром без будильника. Времени на сон нужно меньше, а высыпаешься лучше.

Это так просто и одновременно так сложно. В городе — царстве бесконечного света — у нас нет нормальной ночи. И, как следствие, эпифиз сходит с ума, мелатонин тормозит, и утро тоже становится «ненормальным». Кстати, об этой проблеме в том числе я пишу в статье для архитектурного журнала «Локус».

Начало дня здорового человека начинается с нормального засыпания вечером. Нормальное засыпание происходит в темноте, которую мы отменили ☹️

Желаю всем почаще выбираться на природу, а находясь в городе, следить за личной световой гигиеной.

UPD — случайно удалённый пост возвращается на свое место:

Каждый раз, работая над проектом, я убеждаюсь, насколько сложно предсказывать свет. Расчеты, моделирование и знания практически никогда не дают твердого окончательного представления о том, как именно будет выглядеть вся картина.

Конечно, помогает опыт. Хоть он не является панацеей, с его помощью можно обойтись без значительной части больших и маленьких проблем. Например, критических, сильно влияющих на комфорт, срок строительства или бюджет (что важно).

Еще сильно выручают мокапы — тестирование решений на проектных образцах материалов. В световом деле без мокапов просто нельзя. Иногда они делаются офисе «на ходу», иногда в лаборатории или на производстве, но чаще — вечером на объекте. Суждение о том, насколько свет хорош, можно сделать только увидев и почувствовав его вживую.

Но вопреки всем фильтрам и защитам, шанс на ошибку остается. Причем для заказчика она может быть незначительной, но мы-то обязательно ее увидим. В таких случаях надо всегда дожимать до «того самого» результата, даже если речь идет о дополнительных расходах из своего кармана.

Логика простая: ценность не в бумажных идеях и не в чертежах, а в конечном результате.

Я называю себя светодизайнером, но при этом сильно лукавлю. Грешен.

Про свет я знаю примерно все: как работает и что умеет. Но если предложить мне сделать проект в одиночку, скорее всего, ничего кроме стресса это не вызовет. Я не умею рисовать (даже не пытаюсь притворяться), не знаю, как выглядит световой софт и вряд ли справлюсь с чертежом. Есть риск, что при подключении светильника я могу перепутать плюс с минусом.

Кто же я такой? Пожалуй, самое удачное слово, которое приходит на ум — это продюсер. Человек, объединяющий в себе много разноплановых качеств. Например, очень широкую насмотренность, умение отличить хорошее от плохого, понимание сути вещей, чутье рынка, лидерство, умение придать всему законченную форму и, конечно, счетоводство. А все вместе — это про создание ценности.

Я счастлив работать со своей любимой командой L1, в которой есть настоящие дизайнеры освещения, настоящие светотехники и настоящие инженеры. Ребята берут на себя всю эту работу, часто принудительно отодвигая меня от проекта. Моя же роль —  делать так, чтобы наш продукт для клиентов был вкусным, желанным и полезным.

Таких как я немало в разных сферах. Я знаю несколько архитекторов (успешных-успешных), которые по сути выступают такими же продюсерами в своих бюро. Это круто — дает больше возможностей, но совершенно не отменяет того, что большинство архитекторов — архитекторы в традиционном понимании.

Девелоперы пошли дальше и изобрели новую роль «менеджера по продукту», которая стала синтезом знаний продавца, маркетолога, архитектора, инженера, финансиста и организатора.

Однако, заботясь о клиентах, продолжаю называть себя светодизайнером. Профессия и так новая, боюсь, что шильдик «продюсер» всех только запутает.

Продолжаю пополнять свою коллекцию световых артефактов. На этот раз я приобрел прекрасную немецкую керосиновую лампу самого начала ХХ века. Неимоверная красота, любовь с первого взгляда.

Керосинка для меня — еще и флешбэк из детства. Я помню, как на даче моя бабушка всегда имела под рукой такую лампу. Электричество было нестабильным и часто отключалось, особенно в непогоду. Тогда нас выручал свет горящего фитиля, сопровождаемый специфическим запахом.

На самом деле, керосиновые лампы сыграли огромную роль в истории. Они не просто дали дешевый, мобильный и достаточно яркий свет. Их самый большой вклад в другом — именно благодаря керосиновым лампам родилась современная индустрия добычи и перегонки нефти. С середины XIX века спрос на керосин для освещения рос огромными темпами, накачивая деньгами и укрепляя нефтепромышленность. И уже значительно позже спустя десятилетия нефть стала ассоциироваться с бензином для автомобилей.

Вот, что может сделать стремление к свету…

На днях вышло новое распоряжение Мэрии Москвы, что с 1 января 2025 года все вывески на городских зданиях должны светиться.

Жаловаться и говорить что-то про световое загрязнение особого смысла нет. По сути, город делает обязательным то, что по факту уже давно так и работает. В Москве редко встретишь указатели без подсветки. Это механика города и экономики. Все сервисы ориентируются на огромный трафик, поэтому указатели, вывески должны быть заметны, а информация хорошо считываться.

Интересно узнать детали. Например, в каком объеме вывеска должна быть «световой»? Установлен ли предел яркости? Есть ли ограничения по цвету? Можно ли выключать или хотя бы приглушать свет вывески в нерабочее время, например, ночью? Вот это реальные факторы, которыми можно регулировать негативный эффект для экологии, а не сам факт подсветки.

Заметил для себя еще такой факт: чем ниже цена квадратного метра здания, тем больше негативный вклад от света вывесок. Например: в жилье комфорт класса весь первый этаж — street retail — будет сиять яркими ядовитыми цветами (красный - КБ, фиолетовый - Винлаб и WB, зеленый - аптека, и так далее). С ростом класса жилья требования к вывескам повышаются, а крикливости становится меньше.

Короче, я прошел курс по скорочтению. Идея пришла в голову, когда понял, что стопка интересных книг на столе растет, а прочесть все не успеваю. Хотя читаю регулярно.

Мой запрос вполне в духе времени: жизнь все время неотвратимо ускоряется. Особенно это касается жителей мегаполисов. 

Мы перерабатываем огромное количество информации, стремимся поговорить с каждым интересным или полезным (иногда это совпадает) человеком, стараемся успеть примерно все, желательно в рамках 24 часов. И все это сопровождается типичными городскими проблемами: плохой экологией, лишним шумом, запахами и муками выбора из бесконечного числа вариантов. В результате, наша нервная система перегружается. Такого давления человеческая психика не испытывала никогда раньше. 

Этой проблеме посвящена книга «Стресс в большом городе». Берлинский психиатр Мазда Адли под микроскопом исследует основные факторы стресса и рассуждает, можно ли с этим что-то сделать.

Книгу рекомендую всем, особенно девелоперам, архитекторам и дизайнерам. Это теперь самая актуальная повестка — верхний уровень проблематики нашей с вами профессии.

Кстати, теперь я читаю в 3-4 раза быстрее. Посмотрим, стану ли я счастливее от этого 🥴

«Портрет четы Арнольфини», Ян ван Эйк, 1434 год

Ничего необычного, просто одно из первых отображений люстры в живописи — XV век. На картине люстра выполнена из латуни, по последней моде. Латунь производилась в те времена во Фландрии.

Конечно, люстры были придуманы еще раньше: они использовались в состоятельных домах для освещения больших помещений. За ними нужно было специально ухаживать: слуга разжигал их, а позже в процессе подрезал выгоревшие фитили — целый аттракцион.

Привычка использовать люстры зародилась в средние века, окрепла в эпоху Возрождения, вышла в тираж во времена первой промышленной революции, на целые столетия став незыблемой константой в дизайне интерьера.

Сегодня по прежнему многие продолжают использовать люстру как источник освещения. По старинке. Сложно представить квартиру, к примеру, в той же хрущевке, без люстры на потолке посередине комнаты. Хотя для меня очевидно, что люстра — это уже не про свет. Люстра — это предмет интерьера, стилистичестический атрибут. Интерьерный же свет создается совсем другими приемами.