После зимнего периода общения и узнавания друг друга, к весне мы уже конкретно начали обсуждать, что мы будем со всем этим делать. Будем ли мы решаться на реальную встречу и давать шанс этой превратности судьбы или же лучше сразу свернуть наше общение, пока оно не зашло до слишком болезненных расставаний.
Моя жизнь в Москве была похожа на биполярное расстройство. Днем я работала на Стрелке, в самом «the place to be» всея Москва, ходила на встречи по проектам с Грефом, Собяниным, Кузнецовым, а вечерами я преподавала английский онлайн, чтобы хоть как-то держаться на плану и иметь деньги на что-то еще кроме аренды жилья, проезда и скромной еды. Ночами я залипала в разговорах с моим немцем. И, пожалуй, это была лучшая часть моего дня.
Я и Москва не смогли понять друг друга. Возможно мы и не пытались, поэтому и не срослось. Но как будто я и Москва не совместимы на генетическом уровне, от того моя жизнь там казалась бесконечно одинокой, бессмысленной и погрязшей в угасании себя.
Я довольно быстро поняла, что я теряю себя. И также быстро поняла, что не смогу остаться там надолго. Я поняла, что вообще не смогу остаться в России надолго. Потому что шел 2015й год. Уже случился Крым. Затем Донбас. Потом обвалился рубль. И убили Немцова как собаку выстрелом в спину у Кремля.
Я решила уехать. Но так как шансов на иммиграцию были равны нулю, а на нелегальную иммиграцию я бы больше ни за что не решилась, то я решила хотя бы уехать на время.
Так в мое пространство начали попадать истории и люди, связанные с Германией. Например, я ходила танцевать форро в Москве (это бразильские танцы) и однажды на воркшоп приехали бразильцы, которые жили в Германии. У меня с ними, конечно же, случился конект, и они много рассказывали о жизни в Берлине и Кёльне.
Потом у нас был проект по работе с профессором из гамбургского университета, с которым я пыталась блистать остаточными знаниями немецкого из университета.
Ну и собственно, мой немец. Он как будто закольцевал эту странную череду околонемецкий событий. Я решила получить шенген и уехать в Германию на три месяца прокатиться по волнам моей памяти немецкого языка и походить на языковые курсы.
Всегда мечтала пожить в какой-нибудь стране, учить язык, влюбиться и медленно пить капучино посреди дня. Правда мне всегда представлялось, что эта страна будет Италия или Испания, но как есть. Германия it is.
Я стала намекать немцу, что готова приехать на все лето в Гамбург. Буду мол учить немецкий, ходить на курсы и жить у тебя, если согласен. Он почему-то внезапно согласился на всю мою авантюру и мы оба ждали лета.
Внезапно я получаю от него длинное сообщение, которое начинается с «я должен тебе признаться…» ну, пиздарики, - думаю, - ауфвидерзейн, моя любовь, Германия и капучино.
Вдруг мой немец выдает правду о себе. Когда мы познакомились, мне было 26, ему 28 и он заканчивал магистратуру в Гамбурге. Но дело в том, что мне то было действительно 26, а ему как оказалось было 22 и он только собирался поступать в университет.
И вот в этом признании он пишет, что он солгал потому что никогда не думал, что наше общение перерастет в то, во что переросло. Он хотел казаться лучше. Он хотел понравиться. Он испугался, что я не стану с ним общаться, зная, что ему 22. А теперь, когда наша встреча реальна, он не может мне в этом не признаться и ему тревожно и страшно, что я могу прекратить наше общение, из-за лжи и он меня, конечно же, поймет.
Сказать, что я оторопела - ничего не сказать. Я перечитывала это сообщение, по пути на работу, затем за обедом, потом уже дома. Я взяла паузу подумать, потому что таких завихрений я совсем не ожидала.
Пыс пыс, кстати, вы бы как поступили?