Анна Гин

Две недели назад, в свой день рождения, я решила начать новую, здоровую жизнь. Кардинально так, с "завтрашнего утра", хотя наступало воскресенье.

Купила абонемент в спортзал, айкос и брокколи, килограмм. Оставшееся после праздника просеко вылила за борт.

Я подумала, что спустя полвека жизни, пора поменять привычную диету "ведро кофе и пачка сигарет" на что-то более современное. Тем более, меня чисто семантически давно привлекают такие словосочетания, как "пудинг из киноа" и "макиато на миндальном молоке".

Не спрашивайте, я понятия не имею, что они означают.

Я пока еще на начальной стадии "спасибо, мне без сахара".

Безусловно, желание быть в тренде, не заставило бы меня добровольно пойти на пытку брокколи. Но когда десять из десяти друзей начинают свои поздравления со "здоровья" (а еще несколько лет назад это были преимущественно любовники, проекты и путешествия), ты думаешь "от же сволочи". Шучу, ты думаешь "интересно, а где у нас тут ближайший спортзал".

Оказался совсем рядом.

Промежуточный итог здоровой жизни: айкос – сносный, спаржа – гадость, сон без алкоголя существует, висеть на перекладине невозможно больше трех секунд.

Вот вы справедливо спросите: на хрена тебе все это в Харькове, где рандомная ракета уже летит? А я вам справедливо отвечу: обидно будет погибнуть, не попробовав отжаться от пола хотя бы раз 😊.

Вообще я не об этом хотела написать. Я хотела рассказать, как провела эти две недели практически без интернета, общаясь только с живыми людьми на собачьем выгуле и слушая мировые новости в вольном пересказе.

Я быстро. У нас на "собачне" есть группировка дедушек. Это реально мужчины пенсионного возраста, человек семь, у каждого с собой дворняжечка. Раньше, наверное, они играли в шахматы во дворе, но теперь взяли из приютов брошенных собак и гуляют в парке.

Такие милые. И дедушки, и собачки.

И мы с Гектором к ним временно примкнули, пока длился мой сознательный интернет-детокс.

Слушайте, это реально соль земли. Я насмеялась на год вперед.

Значит дайджест мировых новостей таков (простите, цитаты):
Лохматый козёл не сможет оттяпать Гренландию, а Лупатый козёл пусть вообще писдует на луну, или на Марс, неважно. Рубио – норм мужик. Грузины – молодцы, под русню не лягут. Фицу словаки скинут, фица – это ж чистый янукович. Слоган "своих не бросают" – это про евреев, видали как они за пленных рубятся.

П.С. Это были интересные две недели. Про "просеко за борт" я наврала, конечно. Все остальное – правда.

Если бы все пожелания, которые я получила за половину века, сбылись.

Я непременно закончила бы школу с золотой медалью и в разные годы была бы: олимпийским чемпионом по легкой атлетике, гроссмейстером в шахматах, выдающимся психологом и обладателем Пулитцеровской премии в области журналистики.

Я бы объездила всю планету, знала бы пятнадцать языков, вышла бы замуж за Хью Гранта и Камбербэтча по очереди, а после написала восьмидесятитомник рассказов, который вошел бы в золотую коллекцию мира.

Я бы была настолько здорова, что в медицинской карте моей была бы всего одна строка, написанная размашистым профессорским почерком: "Это просто чудо!". И была бы настолько счастлива, что могла бы открыть небольшую фабрику по производству серотонина.

Я жила бы в огромном доме на Сейшелах, любуясь на рассвете диковинными переливами капель утренней росы в своем райском саду..

Что из всего этого сбылось? Да практически всё. Ну, кроме Хью Гранта. Он сыграл отвратительную роль в прошлом году и был вычеркнут из списка 😊

Стоило прожить долгую жизнь, чтобы понять генеральный замысел создателя: фишка не в том, сбываются ли пожелания. Фишка в том, что тебе всё это желают.

У меня с ночи разрываются все мессенджеры, не успеваю отвечать. И знаете, что? Это круче, чем Сейшелы и Пулитцеровская премия.

Спасибо, что вы все есть у меня.

Сегодня день рождения папы. Съездила на кладбище, поболтали. Я всегда подробно отвечаю на его вопросы, потому что точно знаю, о чем бы он спросил.

Сначала про Сашку, Гектора, Киру. Потом по очереди про всех детей моих подруг. Ему было важно ровно всё. Сколько зубов уже у Таниного Платончика и как дела у Светкиного Пашки в детском саду. Отец обожал детей.

Я обещала каждый год, в его день рождения, вспоминать историю из детства. Просто потому, что папа был удивительным, а иногда мне кажется, уникальным отцом.

Всем папам посвящается.

***

Первый домашний "скандал", который я помню, случился из-за детской энциклопедии. Десять огромных тяжеленых томов книги папа привёз домой на санках. Был январь 1984-го. В набитый трамвай отца попросту не пустили. И он шел пешком по морозу с Московского проспекта на Салтовку. Это километров пять, не меньше.

От подъезда отец сделал две или даже три ходки, чтобы поднять сокровище на наш шестой этаж.
Книги, действительно, были очень тяжелые.

Мама запричитала сразу же, как только отец занес в дом первые несколько томов. Она увидела его раскрасневшиеся лицо и руки

– Ты с ума сошел, Ёся! – принялась браниться мама, – Где твои перчатки?! Где шапка?! Ты что шел пешком?!

Мне запомнилось папино, действительно, бордовое лицо в тот вечер. И беспокойство мамы, которая растирала ему уши кухонным полотенцем смоченным то ли в уксусе, то ли в спирте.

Но больше всего я помню запах тех книг. Желтые тома энциклопедии. Сколько вечеров мы потом провели вместе, разложив их на ковре в зале. Природа, математика, техника, числа и фигуры, вещество и энергия.

Только спустя много лет я узнала, что отец купил детское издание, потратив всю премию, которую ему выдали за какие-то там "заслуги перед отечеством". Уж не знаю, какие там были заслуги у инженера в строительном управлении.

Я и сейчас смотрю на эти десять тяжеленых жёлтых томов в родительской библиотеке и всякий раз повторяю "Пап, спасибо".

П.С. Наверное, в век интернета, эта детская энциклопедия уже не имеет ценности. Но если что, я с удовольствием подарю все десять томов юному любителю читать бумажные книги. Уверена, папа был бы рад этому.

С днем рождения, родной.

Я в Запорожье была один раз всего, по делам заезжала, на пару часов. И как раз была на этой улице, которая сегодня – в заголовках главных мировых новостей. Варвары бросили авиабомбу в центр города, в час пик. Тринадцать погибших, больше шестидесяти человек ранены.

Я только узнала. Сегодня почти весь день провела за рулем, возила прекрасную семью. Мои спутницы из Ровно – молодая, невероятно красивая женщина и ее шестилетняя, страшно любопытная малышка. Они приехали в Харьков, чтобы навестить папу в госпитале. И я их сначала селила, потом мы что-то привозили, отвозили, покупали и снова отвозили.

Всё это время я старалась ехать медленно, чтобы показать и рассказать о Харькове, в котором девочки были впервые.

Но как бы мне не хотелось похвастаться любимым городом, у меня всё время получалась мрачная картина.

– Подивиться, зліва – це зруйнована школа. Так, ракета, ще влітку двадцять другого.
– Справа, це була аптека… Тут був басейн... Ось саме той супермаркет… Там був фонтан…
– Ні, зайка, дитячі садочки у нас зараз не працюють.
– Ось там мою подругу вбило уламком від Іскандеру
– Це не дерев’яні ставні, це фанера на вікнах, бо вибуховою хвилею вибило все скло.

В какой-то момент я понимаю, что ничего доброго не показала. Что в какую сторону, по ходу нашего маршрута, не посмотри – везде смерть и разрушения. Салтовка.
Это при том, что еще вчера город казался мне чистым, светлым и вполне живым.

Я видела новогоднюю иллюминацию, счастливых детей на заснеженных улицах, работающие кафе и магазины. Я радовалась тому, что у нас есть свет и тепло (тьфу, тьфу, тьфу).
Но когда проводишь экскурсию, пусть и импровизированную, то мгновенно меняется угол зрения. Ну не скажешь же, право: "смотрите – у нас гирлянды, дети и фонари".

Вроде город показываешь, а получается рассказываешь о том, каким он был. До большой войны. И всякий раз, обращая внимание гостей на то или иное здание, будто снова переживаешь удар ракеты.

Последние минуты мы ехали молча. Девочки всё поняли, притихли, перестали расспрашивать. А когда вышли из машины, малышка взяла меня за руку и сказала: "Коли ми повернемось до дому я всім всім розповім, що Харків дуже файне місто!".

Моя птичка. Крохотное, чуткое создание.

Включила новости, а там – ад в Запорожье. Ще одно файне місто, тримайся. Мої щирі співчуття людям.

Утром пошла прибраться в родительском доме, сегодня туда приедут парни с ноля, чтобы отметить Новый год. Нашла запылившуюся электронную фоторамку – такой модный гаджет двухтысячных. Похож на крохотный плоский телевизор, вставляешь флешку и он показывает фотографии одну за одной.

Принесла домой, включила. Работает!

Мам, пап, спасибище. Это лучший подарок под ёлочку. У меня сегодня будет самый светлый и самый тёплый фильм "по телевизору". Мой персональный фильм.

Вот я с огромным животом, вот счастливый дед со свертком у роддома, а вот смешная маленькая дочка в маске белочки. Мамин юбилей, презентация моей первой книжки, щенок таксы, Сашкин выпускной...

Мы на лыжах, мы на великах, мы на море. Мы.

МЫ. Я думаю, это – то, самое главное, что разрушила война. Мы прощались, разъезжались, расставались за последние три года так много, как никогда раньше. Теперь кажется, что та, прошлая жизнь, за чертой двадцать четвертого февраля, была исключительно теплой, светлой, доброй.

Помните? Мы зажигали свечи для романтического настроения, а не потому, что вырубило электричество. Свечи были тогда ароматизированными, а не окопными. Град – был ледяным дождем, бук – деревом, а не ракетными установками. И мы понятия не имели чем звук от С-300 отличается от звука Искандера.

Но, главное, у каждого были свои МЫ. Еще живые, еще счастливые, еще рядом.

Сегодня, в наступающем 2025 году, я хочу пожелать каждому харьковчанину, каждому украинцу, каждому светлому человеку – найти своих, дождаться своих, обнять своих, обрести своих.

Вірю, що МИ – і є та неймовірна сила, яка здатна перемогти що завгодно, будь-яку темряву, навіть найжахливішу.

З Новим роком!

Ютуб зачем-то показал мне очередное "путин помоги" – обращение жителей Анапы аж вон аж к кому. Выражение "испанский стыд" больше не актуально, я считаю. Русский стыд. Гребаный русский стыд.

Двадцать первый век, экологическая катастрофа, тонны мазута разлиты по побережью, тысячи птиц уже погибли, сотни полуживых волонтеры пытаются оттереть мочалками на автомойке. Мазут с берега коммунальщики убирают лопатами (!) складывают в мешки, мешки рвутся, мазут снова разливается. Людей не хватает, мешки остаются на ночь, их снова смывает в море.

– Такое ощущение, что мы топчемся на месте, – говорит отчаявшийся работяга. Ноги его обернуты в пакеты, которые примотаны к обуви скотчем.

Тела мертвых дельфинов показывают крупным планом.

– Помогите спасти животных! – надрывно кричит девушка.

Кому ты кричишь? Кому?

Любителю "движухи", который, не поморщив ботексного лба убил сотни тысяч людей? Автору "дуэли на орешниках"?

Я не могу понять, какой исторический момент сломал тебе логическое мышление, способность сложить буквально два звена цепи. Единственное, что ты можешь кричать сейчас в камеру, обращаясь к властям, это "сдохните твари, как эти дельфины" остальное бессмысленно.

В любой цивилизованной стране, если подобная экологическая катастрофа случается (оставим даже за скобками её причины), глава государства мчит на место. А с ним ученые, экологи, орнитологи, зоологи, техника. Причем со всего мира. Что происходит в твоей? Лопаты, мешки, автомойка.

Сука, берите эти лопаты и идите на кремль. Лучше вилы. Несите туда трупы птиц и дельфинов, сапоги в скотче, мешки с мазутом. Крепостное право отменили, уже можно. А вы снова за свое традиционное коллективное унижение "царь-батюшка помоги". Гребаный русский стыд.

Животных жалко.

В Харькове сумасшедшая метель, такое ощущение, что там, наверху, кто-то чистит снег лопатой и бросает на землю. Такая погода, знаете – вышел гулять с собакой, а вернулся с сугробом. И если бы не ветер, атмосфера была бы сказочной.

Волшебства добавляют уличные фонари. Они просто светят, ничего такого. Но после двух зим тьмы – воспринимаются, как праздничная гирлянда.

В прифронтовом городе, несмотря ни на что, витает новогоднее настроение. Не та, довоенная, потребительская вакханалия вокруг мандарин и искусственных елей, нет, что-то такое настоящее, доброе, со снежинками в волосах и верой в чудо.

И, конечно, заснеженные дети! Смотреть, как они возятся с комами для снеговиков, отдельное удовольствие. В двадцать втором, да и в третьем, детей в городе практически не было. Харьков выглядел уныло и депрессивно. А сейчас гуляю с собакой и слышу, как они хохочут, спускаясь с горки – кайф. Жизнь.

Хочу позвать маленьких харьковчан (можно с родителями)) в театр. Талантливый режиссер Андрей Лебедь, который ставил спектакль по моей книге, готовит премьеру невероятно доброй сказки "І постало світло". А еще у его "Театра для людей" сегодня генеральная репетиция новой комедии для взрослых "Love". И чтоб два раза не вставать, сразу сообщу вам о новом концерте академического хора имени Палкина "Різдвяні історії" с настоящей арфой.

Все премьеры выйдут уже на следующей неделе, явки-пароли я дам в комментариях.

Не то, чтобы я такая заядлая театралка, что суюсь с анонсами. Просто судьба за последние два года свела меня с удивительно светлыми людьми, хочу их поддержать.

Да, и, знаете, мне кажется, пока мы ставим спектакли и ходим в театры, мы непобедимы.

Зараз буду виглядати, як та Баба Яга, що проти. Але скажу ще раз: "День волонтера" – це неправильно.

Я, безумовно, вдячна всім за привітання, це завжди приємно. Але дозвольте пояснити свою "дивну" позицію

"День волонтера" звучить так, ніби це професійне свято якихось спеціальних людей. Як День вчителя, чи День журналіста. Це відокремлює волонтера від решти. Формує уявлення про те, що волонтер – це хтось інший, хтось особливий. Супергерой, володар чарівної сили, хто завгодно, але "точно не я".

Це хибний шлях, друзі. Це неправильно. А в останні три роки – категорично неправильно.

Нема такої професії на букву "В". Волонтером повинен бути сьогодні кожен українець. Без виключення.

Вибачте, звучить пафосно, але я справді так думаю.

Щось робити безоплатно для наближення Перемоги – це не просто буденна норма, це формула виживання.

Впевнена, у кожного українця знайдеться пара годин на тиждень, щоб завітати до найближчого хабу. Плести маскувальну сіточку, крутити лимонну суміш, сортувати ліки, чи заливати смолою скиди для "пташок", так зараз це дуже треба.

Кожен, в кого є сусідка – одинока бабуся, чи багатодітна родина, може взяти їх "на себе". І тоді не треба буде Костенко кожного тижня клянчити (вибач, Сань) на консерви і памперси.

Кожен, в кого є руки, може виготовляти окопні свічки, навіть школяр. І тоді не треба буде Олі вимолювати у своїх читачів порожні банки, які їй часто надсилають немитими. Вибач, Оль.

Кожен, у кого є автівка, може щось привозити і відвозити.

Кожен, у кого є чайник, може зробити чай для рятівників у сусідньому дворі, що розбирають завали.

Кожен, у кого є хата, може дати ключі хлопцям, щоб їм буле де переночувати, помитись, попрати.

Кожен, у кого є швейна машина, може пошити трохи балаклав.

Цей список можна продовжувати нескінченно.

Кожен сьогодні може і повинен бути волонтером. За замовчанням. Без реєстрації, особливого статусу, чи спеціального Дня.

Так, деякі речі можуть робити не всі. Навіть географічно. Але лише деякі.

Вибачте, трохи наболіло.

– А скільки ти з військових береш за ночівлю? Тю, а чого не береш? Вони ж непогано заробляють!

– І не боїтеся ви там скиди робити, раптом хтось сдасть?

– Навіщо ви їм купуєте одяг? Їм зараз все видають!

***

З Днем кожного українця, друзі. Приєднуйтесь.

Прачечная? Хуячечная. Это институт культуры.

Меня только что оштрафовали за парковку в неположенном месте. Это очень смешно, правда. И не только потому, что полиция в прифронтовом Харькове "пасёт" неправильно припаркованные автомобили.

Я их, кстати, так и спросила: "Хлопці вам шо, більш зайнятися нічім?". Спросила по-доброму, по-отечески даже, но они всё равно обиделись.
И в отместку держали меня полчаса на морозе, зачитывая права и выписывая длинную простыню-протокол. Бляха, у Чикатило приговор был короче.

В общем, самый центр города. Огромный, страшно модный торговый центр. А рядом, прямо напротив, центральная научная библиотека. Вот угадайте, откуда я вышла?

Главное, вокруг тёлочки на инфинитях, так им ничего. А я на своей тарантайке, как всегда, Аня - Лаки.

Кажу "Хлопці, ну тут, правда, більше нема де стати, вибачте. Я лекцію в бібліотеці читала, запізнювалась".

Там реально живого места нет, все бордюры в машинах. Посетители "Никольского" и Аня из библиотеки.

А хлопці такі – залізобетон, харків’яни ж.

– Протокол!

Ржу, говорю "я в загалі єдина в місті людина, яку цім пекельним літом оштрафовали за розмову по телефону під час руху". Я, кстати, тогда ехала в область на авторскую встречу с читателями, свернула не туда (во время сирены навигатор не работает) и звонила уточнить дорогу.

– Не єдина! – серйозно каже поліцейський.

Ого, у меня есть родственники. Хорошая новость – я не сирота.

Мою историю штрафов можно читать, как юмористический сборник. Меня на Кипре когда-то оштрафовали за то, что мы с девочками ели бутерброды в машине.

Я не ругаюсь, я улыбаюсь, честно. Штраф за парковку – это что-то такое, из прошлой мирной жизни. Хай буде.

В Харкові знов важкий день. Чергова клята російська ракета потрапила у серце міста. Дякувати богу, впала між домами. Сорок будинків здригнулися так, що посипалося скло. Загиблих немає, але чотирнадцять людей вже у лікарнях.

Доброго ранку.

А я вчора весь вечір проплакала. Була у мами на кладовищі, принесла її улюблені хризантеми на День народження. Стою, обіймаю свої хрести, навкруги щось бахає. А мені треба ж батькам розказати, як ми з’їздили з театром у суботу до Києва. У нас так заведено в родині – все все обговорити з подробицями.

І я кажу їм, що було дуже тепло, що було стільки світлих людей, і неймовірно щирих слів, і купа подарунків.

– Якась мила жінка зв’язала для мене светр, уявляєш, мам?! А ще був справжній київський торт, який ми з акторами їли у перерві між другою та третьою виставою. А ще в мене тепер є білосніжні рукавички. А ще передали смаколики для Гектора і поки я була у ванній, він мені всю валізу заслинив…

Мені стільки треба було розказати.

– Йдіть звідси, негайно! Ви, що не чуєте, летить? Сюди завжди прилітає.

Це підійшов співробітник цвинтаря.

Я вхопилася за холодний хрест, як у дитинстві хапалася за мамину руку, коли треба було йти до дитсадочка. Кажу: "Дайте мені дві хвилини, у мами День народження". А дядька черствий такий, суровий, вже відійшов, кричить: "Йдіть, бо зараз особисто до мами потрапите".

І я розплакалася, як дитина, не можу зупинитися.

Такий відчай накотив, як тоді у 2022-му.

Вчора думала: завтра заспокоюся і напишу про вистави у Києві. А завтра, тобто сьогодні, знов жахіття у Ха.

Сукі, кляті оркі. Ненавиджу.

Погода сегодня в Харькове такая, как на карикатурах про собачников. Знаете, такие смешные картинки, где в окошках уютных домов улыбаются счастливые обладатели кошек, а вокруг ураган уносит вдаль темные фигуры с поводками.

Вот примерно так и происходит сейчас. Сильный ветер, дождь, небо тёмно-серое. Мы гуляем с доберманом в пустом парке, мокрые, но счастливые.

Счастливые после невероятно теплого вечера в Днепре, куда мы ездили на гастроли с Театром для людей. Вчера вернулись.

Я до последнего сомневалась в этой поездке. Думала: история в постановке больше харьковская. Поймут ли, примут ли её в Днепре?

Поняли, приняли. Плакали, смеялись, аплодировали.

Спасибо, люди. Казалось, во время спектакля, сотни судеб слились в одну. И в зале все свои, родные.

Хочу поблагодарить каждого, кто был на постановке "Як ти там".

Девушка, которая принесла подарок от своего восьмидесятичетырехлетнего папы – баночку с мёдом. "Он вас читает, очень просил передать". Спасибо, я не могу сдержать слез.

Чоловік с дружино – військові, що сиділи у другому ряду: Дякую! Ви неймовірно світла і красива пара. Аж мурахі по шкірі.

Аня, мати загиблого героя Артемчика, що попри біль змогла зайти до театру: Дякую!

Артем в юности ходил в театральную студию и после гибели сына Аня боялась, что никогда больше не сможет переступить порог фойе. Но после спектакля сказала, что мы снова открыли для неё театр.

Это так трогательно.

У меня до сих пор болит рука, потому что я подписала, кажется, сотню книг, но именно такие встречи дают силы. Жить, дышать, верить в нашу Перемогу. Ведь таких людей невозможно победить.

П.С. В субботу будем в столице. Теперь не сомневаюсь: встреча будет теплой, несмотря на обещанный синоптиками мороз. Спектакли не анонсирую, билеты все раскуплены. Но если вы не попали в театр, а хотите подписать книжку, это можно будет сделать в полдень, в книгарне Vivat на Сагайдачного (там нужна регистрация, я дам ссылку в комментарии).

Если по моему номеру вам сейчас ответит хриплый старик – не пугайтесь, это я.

Я только что потеряла полтора килограмма нервных клеток, добавила пару тысяч седых волос и сорвала голос. Совсем.

Зайчик, блядь. Зайчишка. Зверюга ушастая.

По каким таким, сука, делам можно скакать через оживленное шестиполосное шоссе?! Что у тебя там? Совещание по стратегическому планированию запасов моркови?

Сволочь серая.

Думаете я была за рулем? Нет, все значительно драматичнее.

Я гуляла с собакой.

Гектор рванул за ним ТАК, что по ходу вырвал мне руку из плечевого сустава. Охотник херов.

Я орала "СТОЯТЬ" на таких децибелах, что в радиусе километра люди замерли, как детской игре "морская фигура".

И только зайчик и доберман молча неслись по трассе.

Мужик на сером "Вольво", прости, с меня коньяк, если читаешь.

А хочешь, я за тебя замуж выйду? Все одно мы такие больше никому не нужны – два седых идиота. Один охрип, другой оглох.

Мечтаете завести пятидесятикилограммовую собачку? Добро пожаловать в клуб седоглухонемых людей.

П.С. Зайчик и доберман не пострадали… чудом.

Если вы только проснулись и еще не читали новости, то побуду плохим вестником: в Харькове снова была тяжелая ночь. Сразу оговорюсь – все живы. Но раненых много.

Три российских авиабомбы ударили по городу. Две – в центр, одна на Салтовку – прямиком в двенадцатиэтажку.

Сквозная дыра на первом этаже. Я была там только что, это рядом, идти пять минут вразвалочку. Картина во дворе традиционная – надувная палатка с чаем, экскаваторы, коммунальщики, перепуганные люди у подъездов. Такая мизансцена для Харькова уже давно стала почти будничной. И это чудовищно.

Официально сообщают о 25 пострадавших, среди них трёхмесячный малыш. Ната, моя подруга, рано утром отписалась "всё, завалы разобрали". Они с Игорем в спасательном отряде.

Что бы там сегодня не придумали российские пропагандисты про очередное "уничтожение базы НАТО" в спальном районе Харькова, скажу сразу – в радиусе нескольких километров нет ничего военного. Разбитая (еще весной двадцать второго) моя школа, пара заколоченных детских садов, магазинчики и жилые дома. Всё.

Знаю, повторять это давно бессмысленно – свои и так понимают, враги не слышат, обеспокоенный мир занят своими делами, да.

Но всё же, это надо говорить. Каждый раз. Каждый. Потому, что это – убийство мирных людей, геноцид украинцев, кремлевский терроризм в чистом виде.

Каждого адепта фразы "это не наша война" хочу попросить представить на секунду: три часа ночи, в ваш спальный район, в обыкновенный жилой дом, где спят семьи с детьми, прилетает пятисоткилограммовая авиабомба...

Эта, кстати, летела очень низко, с диким свистом. Её полрайона слышало.

И что ты успеешь сделать? Ничего. Даже помолиться не успеешь.

Меня час назад одно европейское издательство пытало: "А была ли тревога"?

Блин, не бесите. В Харькове это вообще вопрос не принципиальный – была, не была.

Любого харьковчанина поймай на улице и спроси: "Сейчас тревога или отбой"? Он начнет часто моргать, соображая.

Сотни раз наблюдала ситуацию, когда люди подходят к закрытой почте (она закрывается по тревоге) и начинают судорожно лазить в телефонах, переговариваясь

– Так отбой же вроде был
– Та не, то по баллистике, по рсзо отбоя не было
– Вроде шахеды объявляли

Типичный диалог в Ха.

У нас постоянно тревога. Она как белый шум. И даже если ты в этой какофонии уловил "отбой", то через три минуты все равно снова заорет сирена.

Я бы вообще попросила официальные лица города отказаться от фразы "не нехтуйте сигналами повітряної тривоги". Она не имеет смысла. Или вот эти объявления в супермаркетах "негайно пройдіть в укриття". В какие на хрен укриття? Где они?

Простите за эмоции.

Просто это нечестно, это вводит мир в заблуждение. Мир думает "ох, эти странные харьковчане сами виноваты, игнорируют воздушную тревогу, поэтому погибают".

Но это не так. Бляха, это совсем не так!

Ракета из Белгорода до Харькова летит минуту. Авиабомба – две. Максимум, что мы можем сделать – это отойти от окон, которые сейчас разлетятся к чертовой матери из-за взрывной волны.

Нужно так и произносить в ретрансляторы: "Внимание, Харьковчане, отойдите от стёкол". Это будет куда честнее, чем "пройдите в укрытие".

П.С. Утром, во дворе, в ста метрах от удара авиабомбы, мужчина открыл ставни своего овощного киоска. Открыл по расписанию, в восемь.

– Почем помидоры?
– Если вы с этого дома, то берите бесплатно.

Харьков, 8 ноября 2024.

У Києві два спектаклі «Як ти там» відбудуться 23-го листопада в Київській академічній майстерні театрального мистецтва “Сузір'я" . Початок першого у 16.00, другого у 19.00. Квітки можна придбати тут https://kontramarka.ua/uk/ak-ti-tam-98174.html


У Дніпрі спектакль «Як ти там» відбудеться 19-го листопада в Академічному театрі драми та комедії. Початок у 18.00. Квітки можна придбати тут https://dnipro.karabas.com/yak-ty-tam


Що до моїх книжок, якщо ви бажаєте отримати автограф.

У Дніпрі книжку російською (вибачте) мовою можна буде купити на місці. Чи заздалегіть у будь-якому книжному купити українську версію і прийти з нею)). Творча зустріч планується відразу після спектаклю там же, у театрі.

У Києві творча зустріч відбудеться 23-го листопада у 13.00 в книгарні Віват на Сагайдачного 8. Там можна буде придбати книжку українською. І я навіть не знаю чи треба везти російськи примірники у столицю, може візьму декілька.. і їх можна буди придбати та підписати після спектаклю (і першого і другого)

И пока в мире разворачивается главная политическая интрига с новым (старым?) президентом США, а в Харькове воздушная тревога не замолкала, кажется, еще с позавчера, я неожиданно позову жителей Днепра и Киева в театр.

– Ну, после выборов напишу, – лениво обещаю я администратору Марине анонс спектаклей.
– Что ты?! – машет она на меня руками, – в Днепре живут одни театралы! А за столицу вообще молчу, у них там на январские постановки все билеты давно раскуплены!

Нифига себе, думаю, мы в Незламном дальше "завтра" ничего не планируем. После традиционного предложения в чатике "а давайте в пятницу соберемся" неизменно следует грустный смайлик и дополнение "если доживем".

Я лично планирую дожить, как минимум, до спектакля 19 ноября в Днепре и до двух спектаклей 23-го ноября в Киеве.

Как вы уже поняли, постановка "Театра для людей" по моей книге "Як ти там" отправляется в гастроль. Ссылки на билеты оставлю в комментарии.

Сама книга про начало большой войны, двадцать второй год. Честно признаюсь: постановка получилась эмоционально тяжелая, и мужчины, и женщины из зала выходят со слезами. Однако, я еще не слышала ни одного плохого отзыва. В Харькове все спектакли прошли с аншлагом.

Мне, вообще, трудно быть объективной, режиссер выбрал для сцены самые трудные моменты моей жизни. Я сама спектакль видела только на премьере, второй раз не решилась, больно.
Но в гастроль поеду, планирую. Кроме театра будут еще творческие встречи, где мы, наконец, "развиртуализируемся" – в смысле поболтаем, обнимемся и я смогу подписать книжки.

В Днепре такая встреча будет 19-го вечером, после спектакля, а в столице – в книжном магазине 23-го днем. Все явки и пароли напишу в комментариях.

Всё это время я буду ждать и переживать, потому что, всегда боюсь пустого зала. Но сказали же "В Днепре живут одни театралы! А за столицу вообще молчу!". Но я всё равно буду переживать :).

На фото мы с невероятно талантливыми актрисами "Театра для людей" перед премьерой.

Очередной черный четверг в Харькове. Сколько их уже было? Черные четверги, черные вторники. Среды, понедельники, субботы…

Я только вчера любовалась невероятными осенними красками городского парка. А сегодня всё снова черное.

– Мы сорок минут пытались реанимировать этого ребенка, – качаясь от усталости говорит медик скорой помощи, – Но, к сожалению, не смогли.

Сегодня в полночь российская авиабомба ударила в девятиэтажку на Салтовке.

Маму двенадцатилетнего мальчика везут в больницу.

– Она не ранена, – на ходу поясняет врач, – Это, скорее всего, – сердце.

Сердце одной женщины не выдержало. Сердце второй бьется в агонии:

– Боря! Там был Боря!

Боре пятнадцать. Он спал в своей комнате на первом этаже. Теперь на этом месте – груда бетона.

Сотни людей стоят возле разрушенного дома. Крик, плач, отчаяние. Надежда.

Борю еще ищут.

Харьков, 31 октября 2024 года. Пост для Гааги.

Свою первую собаку я выпросила у родителей в пятнадцать лет. Причем загадывать "собаку" на все дни рождения я начала, наверное, с пяти. У мамы долго хранился корявый рисунок, на котором полузасохшими советскими фломастерами был изображен то ли шпиц, то ли ирландский волкодав. И подпись "МОЙ друг".

До этого все собаки в доме были папиными. Я выросла с Барсом – немецкой овчаркой. Пёс был титулован, как член королевской семьи, за победы в соревнованиях по поиску людей. И награжден таким количеством медалей, что долго затмевал мои успехи в легкой атлетике. Так и стояли на полочке два моих кубка и сто пятьдесят барсовых.

Я училась ходить, держась за спину Барса. Училась говорить, показывая "где у Барсика ушки". Училась любить, глядя в эти невероятные карие глаза.

До сих пор не понимаю, как можно жить без собаки?!

В пятнадцать мне подарили Раду – крохотного щенка эрдельтерьера. Когда, через десять лет, она мучительно уходила, я успела шепнуть ей на ушко: "Ты лучшее, что со мной в жизни было". И это была правда.

Моя дочь росла с найденышем по имени Яша. Постоянные читатели хорошо помнят эту "мерзкую таксу". Его приключениям посвящен целый сборник юмористических рассказов, настолько он был забавным.

После Яши я решила – всё, переходим на хомячков и рыбок – еще одну потерю я не вынесу.

Но однажды дочь установила на заставку ноутбука фото грациозного добермана.

- Смотри какой красивый!
- Угу.

Она купила сумку с изображением добермана. Она купила майку с доберманом. И после носков в доберманах, я поняла – сопротивление бесполезно. На всех этих заставках, сумках, майках не хватало только подписи "МОЙ друг".

Сегодня Гектору исполнилось четыре года. Почти три из них дочь видит его только по видеосвязи. Мне жаль.

Мы взяли его двухмесячным комочком и называли "личинка добермана". Но очень скоро он вырос в пятьдесят килограммов счастья. Грации, интеллекта, преданности. Он, без сомнения, взял бы титул "самый ласковый доберман на свете", если бы такой был.

Кто-то писал мне еще в 2022-м "если бы не твоя огромная собака, ты смогла бы уехать".

А я вам так скажу: Эта "огромная собака" столько раз вытащила меня из надвигающейся депрессии, что, если мерять в медалях, думаю, он давно побил все рекорды Барса.

С Днюхой, малыш!

В Харькове дождь. Холодный уже, осенний. Такой, когда в кино главные герои непременно кутаются в плед и садятся с бокалом вина у камина.

Летнего в этом году не было почти. Засуха стояла несколько месяцев, фермеры и пожарные, уверена, мечтали о сегодняшнем дне.

Такой долгожданный дождь, а застал врасплох. Не найду свои резиновые сапоги, наверное, оставила на даче. Гектор вырос из прошлогоднего дождевика, не смогла застегнуть даже на шее.

Мы идем гулять в темный парк. У меня нет ни пледа, ни камина, ни вина. Только настроение дождя.

Ноги промокли, сыро.

Папа в детстве объяснял, как влага собирается с поверхности водоемов, поднимается вверх, накапливается и снова сыплется на землю. А мама всегда говорила: "Это просто небо тоскует за кем-то, Анют".

Я сегодня мамина дочка. Небо тоскует. За Артемом, за Остапом, за Виталькой.

Небо грустит о Светке. Она погибла в марте 22-го, возле магазина на Салтовке. Шла за хлебом – прямой осколок в сердце.

Светка. Всегда такая улыбчивая, добродушная. Мы вместе гуляли с детьми на площадке, потом как-то судьба разнесла, что ли. Встречались редко, но я всегда рада была ее видеть. Хохотушка с ямочками на щеках.

В такие пасмурные вечера мы всегда играли с отцом в шахматы.

– Подумай еще, доча, рокировка тут неуместна!

Господи, пап, как же тебя не хватает.

Сегодня невыносимо не хватает каждого, кого хоронила за эти два с половиной года.

Середина осени, 2024-й, Харьков, дождь. Небо тоскует за ними. За сотнями, тысячами. Улыбчивых, смешливых, с ямочками на щеках.

Честно, сегодня нет сил на ненависть к ублюдкам, развязавшим и поддерживающим эту войну. Наверное, это эмоциональная усталость.

Я думаю, наша долгожданная Перемога, вот так же застанет всех врасплох, как этот дождь.

– Миша, где коллекционное шампанское, тут стояло в серванте!?
– Любочка, так выпили еще в 2023-м, помнишь, во время блэкаута!?

И такая смешная будет суета, светлая.

Верю.

Внезапно обнаружила у себя немного слабоумия. Осталась найти отвагу.

Собираемся закрывать дачный сезон, сидим за столом с друзьями, обсуждаем, как вывозить вещи. Говорю приятелю, мол, сомневаюсь, что в его внедорожник влезет Кирюхин вольер.

– Войдет, – уверенно говорит мужчина.
– Нет, – сопротивляюсь я, – Возьми, пожалуйста, рулетку и померяй.

И такая еще перспектив насыпаю: "А то будем потом сломя голову искать сельскую газель".

Приятель спокойно так говорит: "Ань".

Потом выдерживает паузу и, выделяя каждое слово, спрашивает

– А кто этот вольер сюда привозил?!

За столом начинается истерика. Все ржут, а мне вообще не смешно.

То есть, получается, я не просто забыла какое-то слово, типа "столица Лихтенштейна пять букв", а не вспомнила простую логическую цепочку.

Здравствуй старость и преждевременная деменция, – в ужасе думаю я и тут же принимаюсь бороться с первыми симптомами "диагноза".

Гуглю "задачи на логику", легко справляюсь с добыванием четырёх литров воды при помощи двух банок 3 и 5 л, успокаиваюсь.

И тут звонит Марина. Говорит: "Ань".

– Спектакль же в воскресенье, ты обещала позвать своих.

Марина театрал и, видимо, поэтому тактично не добавила в свой монолог фразу "третий раз напоминаю!".

Дорогие харьковчане, приглашаю вас завтра вечером в театр, там дают невероятно эмоциональную постановку по моей книге.

Я тоже приеду. Если не забуду, конечно 😊

Седьмое октября навсегда останется для Израиля черным днем, как 11 сентября в США, как 24 февраля в Украине. Сегодня – годовщина чудовищного теракта, в котором преступники хамас зверски убили 1200 человек. Стреляли, резали, насиловали, глумились над телами.

Цивилизованный мир замер в ужасе, когда увидел кадры, снятые очевидцами в тот день. Я не могла говорить, также как после первых кадров из Бучи и Мариуполя.

К сожалению, даже сегодня в ленте нашлись люди, которые ловко жонглируют терминами "это большая политика", "восток дело тонкое" и наше любимое "всё не так однозначно".

Горько это.

Но я хочу говорить о хорошем. Давно хотела рассказать о том, что меня восхищает в Израиле.

Первое – искренний патриотизм.

Я была в Тель-Авиве этим летом, в августе. Без преувеличения могу сказать, что весь центр города буквально увешен желтыми ленточками – символ солидарности с заложниками, которых всё еще удерживают в газе. На главной аллее повсюду портреты погибших, раненых, замученных в том теракте. А вокруг разбросаны "окровавленные" детские игрушки – в память о пострадавших малышах.

Прогуливаясь вечером по парку, мы столкнулись с многотысячной акцией поддержки. И у молодежи, и у стариков на майках были имена пленников.

– Нельзя забывать о них ни на день! – пояснил нам дедушка с палочкой, которому, казалось, уже лет сто.

Простите, но мне кажется нам есть чему у них поучиться.

Дочка рассказывала, что на следующий день после теракта во все израильские военкоматы выстроились километровые очереди. Ее начальник трижды ходил записываться добровольцем, не взяли – перебор.

– Я не представляю, чтобы тут кто-то переплывал Тису или создавал Телеграм-каналы с ориентировкой на тэцэкашников! – горячился мой знакомый на своей иерусалимской кухне.

Было неловко.

Поверьте, говорю без осуждения (я на него никакого морального права не имею), просто хочется такое отношение к своей стране перенять, что ли. Знаю, и у нас первые недели полномасштабной добровольцы в очередях стояли, низкий им поклон. А многим, к сожалению, – вечная Память. Благодаря этим людям, я сейчас могу сидеть за компьютером в украинском Харькове. Но сегодня и "тиса" есть, и куча тг-каналов "про тцк" – это тоже правда.

Я обещала о хорошем.

Второе, что вызывает мое восхищение на Земле обетованной – дети. В семьях по трое, четверо детей – это норма. Но дело даже не в количестве. Их тут совершенно никто не "воспитывает". В смысле – не смыкает, не одергивает, не пугает бабайкой.

Еврейские родители вообще не знают словосочетаний типа "веди себя прилично" и "стань спокойно, я сказала".

Маленькие граждане на детских площадках свободно носятся, кричат, едят песок и купаются в лужах. Счастливые.

Слушайте, я подумала, а может это – "один из факторов"?!

Надо закругляться, а то уже простынь написала. Сори😊

Но без третьего восхищения я вас отпустить не могу. Я же – собачник.

Израиль удивительная дог-френдли страна. Валяющийся посреди ресторана лабрадор – обычная картина. Ну, жарко собачке, а там кафель прохладный.

Собаки везде – на пляжах, в автобусах, в магазинах. Все им улыбаются, все их тискают и просят разрешения угостить вкусняшкой.

– А как зовут вашего друга? – спрашивает малыш на иврите у пожилой женщины.
– Куки, – отвечает она ему с улыбкой.

Куки, чтоб вы понимали – ротвейлер. Знакомство происходит в пляжной кафешке. И мама малыша не летит с криками "уберите собаку", она тихо говорит: "Сынок, Куки прилёг отдохнуть, не стоит его беспокоить".

Когда мне перевели этот диалог, я чуть не расплакалась.

Какая невероятная гармония жизни людей и животных. Так должен быть устроен мир. Так просто, так трогательно, так правильно.

Сегодня я присоединяюсь к той части мира, которая скорбит о погибших в страшном теракте год назад. Которая ждет возвращения пленников. Которая уверенно говорит: Живи Израиль. Ты всех победишь.

Впервые посоветовала собственному ребенку выпить коньяку.

Залпом, не запивая.

У дочери истерика, они больше часа просидели в бомбоубежище в предместье Тель-Авива, пока 200 иранских ракет летели на дома израильтян. Это была месть за гибель лидера террористической организации "Хезболла" – так пояснили официальный Тегеран.

Но дело даже не в этом. Не в ракетах, которые были сбиты в полёте. По крайней мере пока официальных данных о пострадавших нет. Известный в Израиле ТГ-канал только что написал "Выглядело это конечно пиздецово, но результаты нулевые".

В Израиле немного другая война. Мирных пугают не ракетные обстрелы (потому что А – "купол" и Б – реальные, обустроенные убежища на каждом шагу), самое страшное – теракты на улицах.

Запаниковала дочь, когда по подъезду стали бегать люди.

– Все наши соседи были в убежище, – поясняет ребенок, – Кто в этот момент топал по лестнице – непонятно.

Незадолго до ракетной атаки, в прекрасном старинном городе Яффо неизвестные открыли стрельбу прямо на трамвайной остановке. Восемь погибших, девять раненых.

Сашка должна была быть там, отмечать день рождения подруги. Но сирена поменяла планы девчонок.

Слава Богу.

Только что удалила пару групп, которые раньше казались адекватными, а сегодня всерьез принялись рассуждать на тему "так Израилю и надо".

Я не могу понять, где сбой программы.

Одни орки под влиянием пропаганды воюют с "нацистами", другие орки под гипнозом религии убивают "неверных". В обоих случаях адекватные страны защищают свои территории и своих близких. Странно, что это не всем очевидно.

Не знаю, что еще сказать, кроме: Ам Исраэль Хай.

В то время, как израильские спецслужбы готовили высокотехнологичную операцию "пейджер" (которая безусловно войдет в мировою историю искусства борьбы с терроризмом), я совершила практически тоже самое только наоборот.

***
Это смешная история о том, как можно обнулить все современные технологии за одну ночь. Жопой.

Извините.

Проводница в поезде честно предупредила – не бросайте ценные вещи, стырят.

Я и не бросила. Послушно уложила под подушку единственную ценную вещь – телефон.

Утром выяснилось, что из-под подушки телефон мигрировал куда-то ближе к нижним отделам позвоночника. Вагон трясло.

Сначала я заметила, что с экрана исчезла привычная заставка, а позже стало ясно, что исчезло в принципе всё. Всё.

Бляха, среди всех кнопок мира, среди миллионов комбинаций, включая "случайно набрать среди ночи бывшего" или "ошибиться окном и отправить шефу голую сиську", моя жопа выбрала худший из вариантов – сбросить устройство до заводских настроек.

– Как такое возможно?! – не верил мне мастер по телефонным катастрофам.

Называйте меня лаки.

В общем из поезда я вышла абсолютно беспомощным младенцем. Расплатиться не могу, такси вызвать не могу, позвонить не могу.

Чистый лист, табула раса.

И наступила тьма. Ад для гуманитария, апокалипсис для человека, который не помнит ни единого пароля, не знает наизусть ни одного телефона и никогда не кликал на галочку "сохранять информацию в облаке".

Тем утром я проснулась свободным человеком.

От фейсбука, вотсапа, почты. От личных заметок, деловых переписок, важных сообщений. Больше нет тысячи контактов и гигабайта фоточек. Нет плейлистов и аудиокниг, которые годами бережно раскладывала по виртуальным полочкам. Шагомер больше не следит за моим здоровьем, а навигатор понятия не имеет, где дом.

Катастрофа! Думала я в первый вечер пока билась головой о клавиатуру. Жизнь окончена. Что меня ждет впереди? Наскальная живопись и разжигание костра с помощью двух камней и веточки?

На помощь пришла дочь. Прислала фотку с нашего отдыха. Говорит: пусть у тебя будет хотя бы одна, на заставку.

И вдруг я поняла, что у меня всё есть. Всё, что на самом деле нужно в жизни.

Вернулась. Харьков встретил сиреной сразу, на вокзале. И в мерзком вое её читалось издевательское "добро пожаловать домой, дорогая".

За три недели отпуска – солнца, моря, друзей и счастья быть с дочерью, я совершенно отвыкла от серых улиц, тревожных лиц, запаха гари.

Ехали с таксистом молча. Я, всё еще чумная от трёх суток дороги, всматривалась в витрины на "своем" перекрестке. Новые раны города, которые пропустила. Академика Павлова – "мой" магазинчик, банк, аптека.

Обугленные, пустые, заколоченные фанерой.

Я всегда любила возвращаться. Мне кажется лучший момент отпуска – это поворот ключа и скрип входной двери.

Дом.

Выстоял, дождался. Привет, я скучала.

Самый лучший в мире кофе варит моя кофемашина, точно вам говорю. Самый мягкий халат висит в моей ванной, а самый красивый вид – из моего окна.

Поехала за город забирать Гектора и по дороге начитывала заметки для будущих историй. Очень смешная про мой телефон и трогательная про аллею в Тель-Авиве. Интересная о безопасности в Израиле и милая о собаках на пляже.

Я столько хотела вам рассказать.

Мы как раз возвращались по Героев, когда прогремел этот взрыв. Авиабомба, её ни с чем не спутаешь. Столб дыма вырос мгновенно. Девятиэтажка, больше сорока раненых.

Страха нет. Только грусть и боль.

Здравствуй, Харьков. Здравствуй мой покалеченный, здравствуй родной.

Из войны в войну.

Мы с дочкой договорись, что будем встречаться хотя бы раз в полгода. Несмотря ни на что: ни на русские ракеты, ни на палестинские теракты.

До февраля двадцать второго, мы вообще практически не расставались. А сегодня обнять друг друга два раза в год – роскошь. Сашка прилетала в Харьков зимой, теперь настала моя очередь отправиться в Тель-Авив.

Мы никак не могли взять билеты. То в Украине расписание поездов скачет из-за обстрелов, то в Израиле отменяют авиарейсы, потому что очередной сосед грозит расправой.

Да, среди всех стран мира мы выбрали две самые опасные на сегодня.

В день моего отъезда Россия выпустила по Украине больше ста ракет, а Ливан пообещал начать атаку на севере Израиля. Когда мы в понедельник говорили с дочкой по телефону и что-то грохнуло, мы одновременно произнесли фразу "это у тебя или у меня?".

И все-таки я отправилась в путь. Мы же поклялись "раз в полгода несмотря ни на что и только ядерный взрыв разлучит нас, аминь".

Дорога. Когда ты проделываешь путь из Харькова куда угодно, то думаешь: Боже, как мало мы ценили ТО время. Время, когда можно было выйти из подъезда на рассвете, а к полудню есть креветки-гриль на берегу средиземного моря.

До меня как-то итальянский журналист докулупался: "О чем мечтают харьковчане?". Я отвечала, а он постоянно уточнял "а конкретнее?". Сегодня, после двух суток в дороге, я могу четко конкретизировать – аэропорт! Мечтаю, чтобы наш аэропорт снова работал.
Потому, что автобус, два поезда и электричка – весьма утомительное путешествие к трапу самолета.
Вернусь, напишу брошюру "как состыковать пять пересадок и не сойти с ума".

Но, как вы уже догадались, "несмотря ни на что" я здесь.

– Ой, ну что же вы? Из войны в войну прилетели! – сетует женщина в очереди на паспортный контроль, когда видит тризуб на моей обложке.

Я пожимаю плечами. Что сказать? К своему ребенку я полетела бы и в Папуа-Новую Гвинею в разгар перестрелок местных банд. Я – мама, и так устроен мир.

Жаль только, что часть этого мира всё еще жаждет стрелять, убивать, уничтожать. И в этой оголтелой, омерзительной жажде не способна увидеть главного. Оно, это главное, очень крохотное и совсем простое – быть свободным, обнимать своего ребенка, сидеть вечером на безлюдном пляже, болтать обо всем и хохотать, когда теплая морская волна касается ног.

И только одно может прервать эту идиллию:

– Мам, перестань смотреть харьковские новости, отдай телефон!

😊

П.С. Друзья, я совсем ненадолго уехала, скоро вернусь. Тем более, что театральный сезон в Харькове вот вот начнется (ага, "несмотря ни на что"). Я в первом комментарии дам расписание спектаклей "Як ти там?" по моей книге. Сходите обязательно, постановка, правда, хорошая.

Польська журналістка якось під час інтерв’ю сказала мені, що коли готувалась до поїздки в Україну трохи почитала про наші міста і Харків уявляла сірим, індустріальним. Вона очікувала, що тут мало не в центрі міста димлять величезні виробництва.

Питаю: Ти що, радянську енциклопедію читала?

Посміялися.

Харків насправді дуже сучасний. В нашому місті, якщо не помиляюсь, близько ста вишів. Молодь завжди була візитною карткою Харкова. До великої війни він був різноколірний, яскравий, усміхнений. Так, в нас багато заводів. Але, мені здається, настрій міста задають не вони, а вуличні фестивалі й театральні прем’єри, джазові концерти й мистецькі виставки. А ще ті крихітні кав’ярні, де бородатий бариста завжди знає, як приготувати твій улюблений капучино. Навіть, якщо ти раніше заходив туди лише пару разів.

В цьому і є головний секрет. Коли мне питають, чім Ха такий особливий Харків і «чого ви всі його так обожнюєте»? Я кажу: Розумієш, з одного боку, він величезний, з іншого – піди пройдись садом Шевченко, задовбешся здоровкатися😊

Харків – це свої люди. Кажу вам, якщо в якомусь чатику мікрорайонна спитати, чи може хтось швиденько дістати портативний адронний колайдер, бо треба но нуль – знайдуть за пів години.

На жаль за останні два з половиною роки ми багато чого втратили. Зруйнували орки, знищили, понівечили. Будинки, парки, долі, життя.

Але тому нас і називають Незламними. Бо попри всі жахіття, ми є. Ми тут.

Стоїмо. Працюємо. Волонтеримо.

Живемо, не дивлячись на постійні обстріли. Видаємо книжки, ставимо вистави, і їдемо на дачу на саморобному поромі, бо міст підірваний. Але ж треба огірки позбирати, тю! 😊

З Днюхою тебе, моє місто-Герой, місто-Фортеця. Тобі сьогодні 370 рочків. Хоча, я впевнена, що останні три з них повинні рахуватися за десять кожний.

Сьогодні в Україні святкують День Державного Прапора. Хай над нашим містом завжди розвивається тільки жовто-блакитний.

Тому що, хер їм, а не Харків!

Сегодня два года, как умерла мама.

За это время острое горе сменила светлая тоска. Я больше не рыдаю в машине, когда по пешеходному переходу идет бабулька в похожем беретике. Не объезжаю поворот к родительскому дому. Не пролистываю фотографии, которые подбрасывает фейсбук, как воспоминания.

Да, я вдруг стала бояться забыть цвет её глаз, потерять в памяти черты лица. Не вспомнить голос, забыть ощущения от тепла её ладони.

Невыносимая боль возвращается теперь только на кладбище, у креста с её именем.

А так, я всё больше думаю о ней с улыбкой. Думаю, как об удивительном человеке.

Как она, выпускница простой сельской школы, без всякого высшего образования, умудрилась не сделать ни одной педагогической ошибки?

Она никогда не критиковала меня. Не ставила в пример более успешных девочек. Не шантажировала, не обесценивала, не запрещала, не игнорировала, не наказывала.

Единственным методом воспитания её – была любовь.

Спи спокойно, моя хорошая. Я искренне благодарна судьбе, что ты – моя мама.

Сьогодні вщент розсварилася з двома жінками. Навіть до крику дійшло, а це мені непритаманне зовсім. Як казав мій колишній: ти така спокійна, аж бісить.

Так, довести мене до підвищення тону вдавалось хіба що доньці й те тільки в підлітковому віці.

Це я підкреслюю ступінь свого обурення.

Тепер до суті.

Ні, ще зауважу: тема вкрай непроста, але, впевнена, про це треба говорити. Бажано спокійно.

В той двір я приїхала у справах, вийшла з автівки та відразу потрапила в "скандал". Дві молоді жінки голосно відчитували військового

– Та лишай де хочеш! – кричала одна, – Ти що не бачиш, тут дитячий майданчик! – кричала інша.

Хлопцю на вигляд років двадцять п’ять. Він стояв біля побитого позашляховика кольору хакі, і поводився як розгублена дитина, не дивлячись на бороду і форму.

Поруч з парковкою, справді, були гойдалки, у піску грались діти.

– Я тут живу, це мій дім, – виправдовувався військовий.

Але дівчата не вгамовувалися. Вони наперебій волали, що "в цю кляту машину обов’язково прилетить" і що їй не місце у дворі, бо "тут люди живуть".

Мабуть, оце "тут люди живуть" мене найбільш і зачепило. Хлопець сів і поїхав, а я влізла на свою голову в ту "бесіду".

Намагалася пояснити жінкам, що захисник має право лишати свою машину там, де йому зручно. Спокійно сказала, що у них завжди є вибір: лишатися, чи їхати з міста, якщо страшно.

Божечко, що я вислухала! За дві хвилини пройшла шлях від "старої дурепи, якій плювати на дітей" до "ідіотки" і "вбивці".

Сама майже на крик перейшла на фразі "Якщо він не буде тут стояти, то є всі шанси побачити на цьому місці російський танк". Але мене все одно не почули.

Мамашки розійшлися так, що здавалося, в них з рота прискає отрута.

Не до чого ми не дійшли, я роздратована пішла у справах.

Зараз подзвонила поскаржитися подрузі. А вона каже, що я не відчуваю настроїв в суспільстві. Що якийсь кліп про прикольного ухилянта, набрав популярності крутіше ніж "курська операція".

Коротше, поговорить зі мною про це, будь ласка. Бо я дійсно може чогось не розумію.

Мое первое внятное воспоминание из детства – лето 1980-го.

Мне шесть, я слегла с какой-то жуткой ангиной. Мама то и дело меряет мне температуру, кладет на лоб марлю, смоченную в уксусе, и уговаривает полоскать горло желтой горькой жидкостью. На табурете у дивана стоит эмалированная кастрюля с только что закипевшей картошкой, мне следует накрываться полотенцем и дышать над горячим отваром. А вечером меня ждет традиционная советская экзекуция – горчичники.

И вдруг в эту депрессивную атмосферу врывается отец.

– Включайте телевизор, начинается!

В СССР открываются летние олимпийские игры. Долгое время мне будет казаться, что это были лучшие две недели в жизни. Я целыми днями смотрела телек и стала главным спортивным обозревателем семьи.

Баскетбол, прыжки в воду, стрельба из лука, гребля на байдарках – я не пропускала ничего, запоминала фамилии и рекорды. А вечером докладывала папе обстановку на спортивном Олимпе.

– Ну, это потому, что канадцы не приехали (или "немцы не приехали"), – иногда говорил отец. Я тогда понятия не имела, что шестьдесят стран мира бойкотировали Олимпиаду в СССР из-за войны в Афганистане.

Церемонию открытия я плохо запомнила, она, казалось ничем не отличалась от парада на первомай. На трибуне "дорогой Леонид Ильич" и остальное угрюмо-серое политбюро, еще какие-то унылые танцы на стадионе.

К моменту, когда в небо полетит огромный олимпийский Мишка на воздушном шаре, помахав на прощание лапой, моя ангина пройдет. Мне разрешат гулять, и Олимпиада-80 растворится в памяти практически навсегда.

Через два года умрет Брежнев, Галина Ивановна будет безудержно плакать у доски, а нас отпустят с уроков.

Папа после работы спросит, кто меня расстроил. Я удивлюсь "Как же.. Леонид Ильич же..". Папа наклонится ко мне и тихо скажет

– А он тебе кто? Дедушка?

Эта папина фраза вывернет мое детское сознание наизнанку. Я всё пойму. И с этого момента стану частью страшной семейной тайны – мы диссиденты. В доме всегда будет "запрещенная" литература (часто даже не в виде книг, а в виде распечаток на листах желтоватой бумаги) и пластинки с "буржуазным мракобесием" (точно не вспомню, но мне кажется это были Scorpions и Deep Purple).

Я буду взрослеть в парадигме, что главная человеческая ценность – свобода. Любой выбор, который мне придется делать в жизни, будет опираться на этот столп.

Пройдет сорок четыре года. Перестройка, девяностые, развал СССР, Ющенко, Революция, Янукович, Майдан, Война.

В 2022-м я похороню родителей, одного за другим, они не выдержат ракетных обстрелов, сердце.

В июле 2024-го, за несколько дней до открытия Олимпиады в Париже, Sapronov Yuri подарит мне книжку Зыгаря "Как Россия уничтожала Украину". Я буду где-то на 124 странице, как раз на событиях первого года власти Путина, когда в дом к Сапронову прилетит русская ракета. Слава Богу все останутся живы.

А сегодня утром я вернусь в Харьков с дачи и включу запись трансляции из Парижа…

В церемонии открытия мне понравилось ровно всё. Да, всё, и "тётка с бородой". Это какой-то невероятный карнавал, просто ода Свободе.

Но коварный тик-ток тут же подтянет в телефон короткие "контекстные сюжеты". И я снова услышу фразы "буржуазное мракобесие", "сатанинское шоу", "вседозволенность и бесовщина".

Это произносят люди, россияне.

Вернулось омерзительное ощущение Брежнева на трибуне. Не могу отделаться.

Как такое возможно – сознательно катиться в самое адское дно? Назад, к концлагерям? До открытия печей для сжигания несогласных осталось девять, восемь, семь, шесть…

Ми повинні перемогти. Ми, це не тільки Україна, а весь цивілізований світ. Інакше настане темрява

Мій янгол носить шльопанці.

Це все ж таки сталося. Страшний сон останніх років здійснився – я застрягла в ліфті.

Ще після перших блекаутів, я кожного разу заходила в кабіну і молилася. Відраховуючи поверхи з першого по сімнадцятий, я, атеїстка, вголос розмовляла з творцем

– Божечка, будь ласка, давай сьогодні доїдемо, га.

Іноді навіть торгувалася. Типу, якщо доїдемо, то кину палити, чи лаятися. Ну, це в тих випадках, коли шахту ліфта трусило від обстрілів.

Мабуть, тому, що я так і не виконала жодної обіцянки, це трапилось. Чи може тому, що, курва, графіки відключень у Харкові схожі на дитячі каляки-маляки. Так, мій трирічний похресник так малює собачку. І маму, і сонечко. Однаково.
Знаєте, просто бере олівець і хаотично водить їм по аркушу. По тій же схемі харенерго створює графіки відключень світла в моєму районі.

Коротше, ми з Гектором сіли в ліфт о сьомій ранку. О соьмій нуль одну кабіна раптом зупинилася і настала суцільна темрява.

Треба сказати, я не панікерка, не боягузка, не маю клаустрофобії. Але, якщо чесно, – це моторошно. Спочатку я стала колотити у двері "люди, допоможіть!". Доберман занервував, залаяв, я думаю – стоп, ми так використаємо все повітря. Так і подумала, клянуся.

Написала у домовий чат. Не доставлено, нема зв’язку.
Написала подрузі. Не доставлено, нема зв’язку.

Почала дихати по квадрату, як вчать психотерапевти. Допомогло, включилися мізки, натиснула кнопку "виклик ліфтера".

І, диво, жіночка відповіла мені людським голосом. Кричу їй "вимкнули світло і ми застрягли!". А вона така "тримайтеся, викликаю аварійку".

Я згадала усі ті мімімішні сюжети з новин, про те, як добрі сусіди лишають у ліфті воду та смаколики для таких щасливчиків, як я.
Бляха, думаю, про яку їжу можна зараз думати, якщо нічім дихати. Так, справді, здається.

Коротше, сидімо, чекаємо аварійку. І раптом, жіночка вмикається і питає: "Ви ще там?". Дуже смішно. Ні, вийшла погуляти, зараз повернуся.

– Слухайте, – каже вона, – Наш співробітник живе у сусідньому будинку, він вже йде до вас.

І справді, хвилин через десять дверцята роз’їхались, в кабіну ліфта впав промінь світла і пішло повітря. Співробітника цілком я не бачила, тільки його ноги. Бо ми, виявилось, застрягли між третім і другим поверхом так, що вилізти неможливо. Навіть, якби була дробина. Сама б я може і вишкреблася, але з п’ятидесятикілограмовою собачкою без шансів.

Я ВЖЕ була вдячна цьому хлопцю до кінця життя. Він дам нам дихати. А він каже: "Піду на дах, підтягну троси".

І пішов. Пішки.
І підтягнув. Руками.
І ми вийшли.

Я не знаю імені цього хлопця. І обличчя не бачила. Але дякую тобі, янгол у синіх шльопанцях.

О сьомій ранку, за дві години до початку свого робочого дня, він прийшов і врятував нас. І знаєте що. Я думаю ми непереможні, поки є такі хлопці.

Двадцать лет назад я лежала с дочкой в больнице, у нее была пневмония. Это тоже был институт охраны матери и ребенка только харьковский. И я до сих пор вздрагиваю вспоминая, как она кричала, когда ей брали кровь из вены в приемном отделении. А я металась под дверьми манипуляционной в истерике.

Детская больница – это уже впечатление на всю жизнь. Я даже помню, в чем малая была одета, когда нас привезла скорая. В желтой рубашечке и полосатых колготках. А это было всего лишь воспаление легких, не смертельное заболевание в наше время. Но я не могу забыть ни единого дня той недели.

Один из первых моих сюжетов в журналистике был из детского ожогового отделения. Редакторы поручили снять репортаж о девочке, которая упала в выварку с кипятком. Материал должен был быть социальным, тогда часто отключали горячую воду в городе и люди подогревали ее на кухне в кастрюлях и ведрах. И я сначала поехала в какое-то ведомство, расспрашивать важного дядьку о причинах отключения, а потом в больницу "за картинкой".

Её звали Диана, я вошла к ней в палату и… вышла. Выскочила, разрыдалась, не готова была увидеть половину девочки. Взяла себя в руки только после того, как медсестра мне дала какую-то розовую таблетку.

В материале, который вышел вечером, я произнесла слова "если есть ад на земле, то это – детское ожоговое отделение". Мне позвонил знакомы врач и сказал: "Ань, это ты в онкологическом не была".

Детская больница – это уже невероятная боль, сама по себе. Там столько слёз, отчаяния, надежды. Я не могу себе представить, как внутрь этого чудовищного горя залетает крылатая ракета.

Вчера не могла говорить, просто листала и листала ленты новостей, молча.

И, наверное, сегодня тоже не нашла бы в себе душевных сил сесть за ноутбук, если бы не одна публикация.

В ней человек, который "за правдивую информацию", всерьез рассуждает о том, что это было: прямая российская ракета или обломки после работы украинского пво? Рисует стрелочки на фото, указывает направления, анализирует характер повреждений.

Тварь ты конченая, ублюдок мерзкий. Много ли из этих слов ты написал бы, если бы на операционном столе вчера лежала твоя дочь? Если бы твой сын был в одной из палат на диализе? Если бы твои дети, буквально прикованные к капельницам, вынуждены были спускаться по ступенькам на улицу?

Ненавижу вас, идиоты оголтелые. Что-то еще рассуждаете, стрелочки рисуете. Пустые, тупые, лживые гадёныши. Для вас есть одна простая мысль, единственная – убирайтесь на хрен с нашей земли! Убирайтесь вместе со своими ракетами, бомбами, танками, грязными руками. И не надо будет ничего анализировать, аналитики конченые.

Во всем горе, которое сейчас переживает Украина, виноваты только вы, кремлевские уроды. Точка.

…Раненая годовалая малышка, окровавленный хирург, разбирающий завалы, и сотни киевлян, которые передают воду по цепочке. Эти кадры я буду помнить всегда. Как желтую рубашечку и полосатые колготки. Потому, что это моя персональная боль, так же, как и боль каждого украинца.

Террористы должны быть уничтожены. Это единственный мирный план. Другого не существует.

І поки не вщухають коментарі під моїм вчорашнім дописом про відносини людини та собаки, я здійснила страшний злочин. Привела Гектора без намордника в дуже громадське місце – у театр.

Ось де здійснилась собача мрія – чухайте мене тисячі рук.

"Театр для людей" вчора показав виставу за моєю книгою військовим. П’ята Слобожанська бригада НГУ майже повним складом півтори години, здавалось, не дихала.

Я нервувала, не була впевнена, що воно взагалі треба.
Казала прес-офіцеру: "Дім, може ну його, вистава важка емоційно, хлопці кожного дня бачать стільки страждань, а тут ще ми..".

Марно я так думала. Хлопці аплодували акторам стоячі. Дякували режисеру, просили мене підписати книжку і тріпали Гека за вушком.

Я, звісно, розрюмсалась. Це ж та сама бригада, завдяки якій (в тому числі) Харків лишився вільним містом. Справжні захисники, ось вони. Після спектаклю поїдуть на бойове завдання.

Знаєте, вчора було дуже багато коментарів, близько тисячі, але найбільше мене вразив один, і він не про собак.

Я дозволила собі трохи стебнути над чоловіками, які пишуть (щодо обов’язкового намордника) слово "закон" великими літерами і при цьому знаходяться поза межами країни. Я передала їм привіт від ТЦК.

І ось одна жіночка, на ім’я Ольга, в телеграмі написала мені: "як можна тикати тцк людям за те, що вони обрали жити, а не помирати".

І я весь день ходила під враженням від цих слів. Тобто Артемка з нашого четвертого під’їзду, якому назавжди тепер 24 рочки, він що навмисно обрав померти?! А Макс? А Андрій? А Оксана? А всі ці хлопці в залі, вони що, просто ОБРАЛИ померти?

Я досі не можу заспокоїтись, якщо чесна. Навіть спитала у Лесі, вона військова, що тій Ользі можна відповісти. Леся каже, що нічого не треба відповідати.

І гарна новина, друзі, харківці. Якщо у вас не дуже багато планів на вечір п’ятниці, запрошую вас до театру. Всі, хто бачив виставу "Як ти там", залишились дуже вражені.

Посилання на квітки в першому коментарі.

– А ну быстро надела на него намордник! – кричит мне мужик в заброшенном парке, – Ты что новый закон не читала?

Мы подошли к небольшому озеру, чтобы Гектор поплавал, жара больше тридцати пяти градусов. Кроме нас в парке еще два рыбака куняют на сижах.

Вообще, мне очень повезло с доберманом – он спокойный, флегматичный и обожает людей. Всех, включая алкашей, бегунов и велосипедистов.

По утрам мы часто заходим на заправку, купить кофе. У Гектора там свой моцион: подойти к каждому в зале и подставить ушко для поглаживаний. Девочки-кассиры выстраиваются в очередь "наш Гекуша пришел". И даже Марина, которая сразу призналась, что боится собак, выглядывает с улыбкой из-за стойки.

Крупная собака – это всегда лакмус общества.

Пёс весом пятьдесят килограмм может вызывать опасения и даже страх, понимаю. Но, то КАК люди боятся – невероятно красноречиво характеризует каждого человека.

Светлые люди боятся со словами "ой какой красивый, он не укусит?", а мудаки кричат "слышь ты, где намордник". Я не утрирую, это типичные цитаты.

А еще меня часто обещают пристрелить "вместе с псиной". Просто за факт нашего существования.

Я не жалуюсь, я поясняю почему считаю добермана "лакмусовой бумажкой" для людей.

Но, вернемся к "новому закону", о котором кричал нам мужик в парке. Я открыла сайт горсовета и внимательно перечитала всё, вместе с пояснювальними записками и додатками.

Наши государственные мужи, в прифронтовом городе, после начала нового наступления, не поленились наструячить сорок страниц новых "правил утримання тварин".

Четко регламентировали количество собак или кошек в доме, согласно квадратным метрам. Прописали размеры будок, длину поводков и точное время, когда собаке позволительно гавкнуть.

Так и написали "попереджувати гавкання собак у період часу з 22 год. 00 хв. до 08 год. 00 хв".

Сука, и это в Харькове, где авиабомбы прилетают чуть ли не каждую ночь. В городе, где за два с лишним года не построено ни одного реального убежища.

Мне еще понравился пункт про "заборону вирощувати собак та котів з метою отримання з них м’яса і шкіру".

Вы серьезно?! Гектор радуйся, мы не сожрем тебя, горсовет запретил.

Бляха, на нашей планете, хотелось бы открыть сайт горсовета и прочесть, например, рекомендации специалистов о том, что делать, когда собаки и кошки дико боятся взрывов.

Но в их фантастическом, нафталиновом мире нет таких проблем.

У них есть только жалобы, аж 137 за прошлый год.

Поэтому теперь в Харькове с собакой нельзя зайти в магазин, в аптеку, на заправку. Нельзя отпустить побегать любимца нигде, даже в заброшенном парке.

А давайте, я расскажу вам другую статистику. За тот же прошлый год собаки помогли достать из-под завалов больше четырех тысяч украинцев (!).

Сотни лет собака живет рядом с человеком. Она давно стала членом семьи, другом, спасателем, ищейкой, поводырем, сторожем, пастухом, терапевтом.

И только департамент горсовета продолжает воспевать классический совковый миф о том, что это крайне опасное животное.

П.С. Если вы сейчас планируете занести руки над клавиатурой чтобы спорить, прошу вас на секунду задержаться и представить себе вполне реальную ситуацию. В ваш дом попала русская ракета, вы лежите под бетонными плитами и оттуда орете спасателям "а ну быстро надели на своих собак поводки и намордники" …