Velvet

Щепотка нежности в середине недели — постер к аромату Aprège от Lanvin. Флакон выпускался в двух цветах: черном и оранжевом — в честь материнской сдержанности и энергии ребенка. Отзывы на фрагрантике, кстати, повторяют разность флакона: для кого-то аромат слишком «взрослый», а для кого-то — «нежный и юный». Мы вот склоняемся ко второму варианту — а может, просто попали под впечатление трогательной рекламной фотографии :)

Lanvin Aprège from Vogue Paris 1996 🌺

Пропустили стилизованную Сюзан Коллер феерию little-black-dress в Self Service Magazine. Исправляемся и вспоминаем картины Алекса Катца. Рисунков маленьких черных платьев у него — минимум двадцать два. И примерно девяносто крошечных гравюр в белой рамке паспарту. Две главных фактуры соблюдаются и на фото; демонстрируют всю активную пластику короткой чернильности платьев. Вот такая динамика на фоне безличных интерьеров: маленькое черное платье на модели (маленькие — и все от Celine) или маленькая деталька черной краски на картоне — какая в общем то разница. И то, и то — кажется, совсем не скучно смотреть.

Self Service Magazine №61; paintings by Alex Katz (2005 – 2015) 🎱

В 1993 году, на показе Versace — все было в английских булавках. Сережками в ушах, брошками на юбках. Заколки — тоже были булавками. Английскими. А мы на Капри. Возле нас — канареечный бутичок Prada. Перед нами — пропасть и горы. Prada дублируется в наших гардеробных моментах — гладкая и аккуратная булавка на моей шелковой юбке — отражает пейзаж без искажений. Заколки-булавки Versace — были отлиты неровно. Грубо, наперекосяк. Кустарно. Наверняка, звенели разнобойными подвесками. Наверняка, играли в кривое зеркало. А бутичок Prada — чистейшей убористой точкой среди пейзажей. На Капри — жарко и расслабленно. Час назад мы смотрим, как на Via Marina Grande, в мастерской обувного магазинчика — при нас шьют кожаные сандалии. Час назад, я думала — заменить тонкую сетку балеток Khaite на рукотворную рыжую кожу. Ручной труд на Капри — стоит дешево. Выглядит аккуратно. Я вспоминаю милые неровности брошек Versace, а ты покупаешь сандалии, которые сшили при нас. На стельке — курсивом по линейке продавлено «Schettino Di Capri». Шлепаешь по камням жесткой подошвой; сандалии стекают по твоим ногам, сильно пахнут свежей кожей; сетка моих балеток Khaite — раздувается от случайного ветра. Солнце, при небольшем плюсе, уверенно жарит нас. Я уверена тоже — если бы не булавка на юбке — юбка бы расплавилась и убежала с моих ног. Я думаю об английских булавках, придуманных в Америке. Мои волосы удерживает одна из заколок Versace. Купленная, Боже, в Берлине. Один из рынков, одна из его коробок. Поцарапанное серебро и несколько реставраций. Берлин, Капри, Америка. Английские булавки. Мы вот — из Лондона. Смотрим на бутичок Prada — так странно и уязвимо с высоты глядящий тоже — на жилые крошечные домики. Стоим перед ним, за нами пропасть и горы, а аромамаркетинг бренда сегодня — запах кожи твоих сандалей и твоих горячих волос. На Капри, огромная булавка моей юбки Prada — тянет меня вниз. Потакаем, садимся на землю. Не очень аккуратно, если честно. Повторяемся за небрежными булавками Versace. В расслабленности Капри — наверное, самыми естественными.

october days: @monday for @velvet

Leon Spilliaert «The girl in the dunes» (1910)🪘

В честь столетия Loro Piana — случилась фотосессия для Crash Magazine в облачении бренда. Кроме красоты и хрупкости в плотных тканях и вековых (уже!) эскизах — обратим внимание на первый снимок. Визажистка Дженнеке Крубелс написала, что вышитые на капроне губы — вдохновлены ее бабушкой, которая в детстве научила ее вышивать. Вот такая, посвященная всему дорогому, получилась история.

Loro Piana FW 2024 for Crash Magazine by Fanny Latour-Lambert 🥚

Как не скучно снять пояса-ремни? Можно — раздеться и перевернуть все задом наперед.

Не так давно наткнулись на фото бельгийского бренда L/Uniform. Кампейн летний, и, вместо купальников и махровых полотенец в песке — сумки соседствуют с тем, с чем, в общем-то, соприкасаются чаще всего — с нашим телом. А чтобы аргументы по поводу нетипичного ношения чего-то поясного были весомее, добавим еще два снимка:

* костюм с ремнем на груди от бренда младшего дизайнера мужской линии Hermès — Игоря Дьерика (родом он, кстати, тоже из Бельгии)
* фото из майского выпуска журнала Marfa, где Дева Кассель позирует с ремешком на талии (все — Jacquemus)

L/Uniform, Igor Dieryck, Marfa №21 🌰

Идем в галерею Курто. Выставка лондонской серии Моне. Проходим мимо флажка Burberry с бахромой по краю. Не заходим внутрь. Дождь остается на наших ботинках, стекает по гладкой коже, грязью углубляется в подошвы. Зайти внутрь на бежевый ковролин стора — слишко грубо. Riding boots от Ann Demeulemeester бьются тонким ремешком о мои колени в серых колготках. Riding boots — недостаточные для конной этики. Riding boots — чересчур жесткие для городской прогулки. Но лошадей в городе — не видно. Города в городе — тоже. Весь город — смотрит вниз. Тянется к асфальту осадками. А флажок Burberry с бахромой по краю — позади наших спин. Если на секунду уничтожить код города; его капли и шаги; его цвет, который кричит синестизийными изречениями — можно было бы услышать. Чернильная короткая бахрома на флажке Burberry — звучит и колышется. Тихо-тихо. Повторяет за кисточками твоего шарфа. Огромный и белоснежный — купленный восемь лет в JW Anderson. За восемь лет — белизна бы померкла, впитала оттенки стран, пыль переездов. Но шарф все такой же белый. В Шотландии — есть серый город. Названный в честь архитектурной гранитности. В Лондоне, на самом деле тоже — серый Лондон. Серая Regent Street. Мои черные riding boots — даже не думают выделяться. А минуту назад — казались — не к месту. Даже красная полоска по низу твоего шарфа — мимикрирует под сигнально-красный шар сфетофорного света. Лондон — серый. Тотально уместный в своей холодности. Влажным ветром по рельефу моих серых колготок. Звучный, шуршащий бахромой флажка Burberry и твоего шарфа JW Anderson. Лондон — туманный. Идем в галерею Курто. К зимним лондонским туманам Моне. До зимы далеко — дома я не думала о шарфах и шапках. Быстро мерзну, силой мысли притягиваю твои руки и твой шарф на мою шею. Шарф пушистый, теплый, лезет в нос и рот ворсом. Зимние туманы Моне — тоже. В пушистых напылениях красок — туман легким плюшем обнимает мосты и парламент. Лондон — серый. Чернильный, белоснежный. У Моне — розовится трогательностью. С нежным текстилем флажка Burberry. Он намокнет — если его не завернуть… До галереи Курто нам шагать — двадцать пять минут по навигатору. Промозглый день. И кажется, твоего гигантского белоснежного шарфа хватит на нас двоих. Уходим от Burberry — не мысленно. Думаю о нем двадцать пять минут. О беззащитном флажке с бахромой по краю. Думаю — тканому флажку тоже не помешал бы твой теплый забавный шарф…

october days: @monday for @velvet

Claude Monet «Parliament, the effect of the sun» (1903) and «Charing Cross Bridge» (1899)

2 of the 126 paintings in the Monet’s London Series 🪶