Работа по вторникам

Двадцать второй вторник! Второй сезон консультаций! Налетай! Я даже карточки сделал, потому что поди пойми, как это все вместить в пост. Жду вас в личке @krasil

Ответственность

Есть много способов определить, что такое ответственность. Для меня главный такой.

Представим себе ситуацию.

К вам пришел человек с задачей.

Если вы

1. разобрались в том, какую проблему человек хочет решить,
2. убедились, что решение такой задачи решит проблему человека, или…
3. убедились, что такое решение не решит проблему человека, и сообщили ему об этом,

то вы ответственный человек.

Если же вы,

1. выполнили эту задачу,

то вы человек, который не берет на себя ответственность.

Наверняка есть исключения, но в моей практике работало всегда.

Вторник номер двадцать один. @tuesday_post

Профессиональные дилетанты

Мой близкий друг недавно пожаловался, что у него обострение синдрома самозванца. Знакомая ситуация. Хотя в некоторых случаях самозванство — это такая работа. Причем честная, никакого обмана.

У каждого человека есть какой-то лимит на активное знание — то есть на то, что можно применить прямо сейчас и энергии, что это знание получать и тратить. Кто-то (вероятно, большинство) выбирается интенсивный метод — то есть копать вглубь и становиться все большим профессионалом в своей области. Кто-то копает экстенсивно, то есть вширь. Это не позволяет назвать себя профессионалом в чем-либо, но позволяет видеть общее в разном, смотреть шире и придумывать масштабнее.

Но мне все-таки кажется, что это тоже профессия, я бы ее назвал профессиональный дилетантизм. У этой профессии тоже есть навыки, например:

Смотреть широко. Широкий взгляд позволяет совместить раньше несовместимое и выйти за рамки проверенного и доказанного.

Доверять тем, кто умеет смотреть вглубь. Профессиональный дилетант всегда окружен профессионалами — то есть теми самыми, кто разобрался. Их надо уметь слушать, им надо доверять, но при этом не отдавать все на откуп — способность выстроить диалог крайне важное умение.

Удивляться по-детски. У профессионала есть профессиональные ограничения — он слишком хорошо знает, как надо. Профессиональный дилетант должен челленджить самые основы и задавать глупые детские вопросы, потому что так можно найти что-то новое.

Понимать собственные пределы. Дилетанты бегают на короткие дистанции и потому они и дилетанты. Практически в любом проекте наступает момент, когда дистанция заканчивает и начинается долгий поход, в котором надо копать вглубь. Это момент, когда нужны профессионалы. И это окей.

Вторник номер двадцать. @tuesday_post

Это было невероятное путешествие, но пора двигаться дальше

Спонсор выпуска ничего не сообщает, потому что спонсора у этого выпуска нет, а мог бы быть!

Есть две темы, на которых не получается говорить на русском языке — секс и смена работы. Этот канал не про секс, поэтому давайте обсудим публичные рабочие коммуникации, ведь с ними что-то глубоко не так.

Посмотрите почти любой пост о смене работы и посчитайте количество штампов, которые там использованы. Работа всегда была невероятной, команда многому научила, путешествие закончено, пора двигаться дальше. Слова, которыми можно описать практически любой период собственной жизни — и одновременно нельзя описать никакой. Если вы не можете найти таких постов в своей ленте, зайдите в социальную сеть Linked In, она переполнена сообщениями об окончании великолепных приключений и радостных позитивных сообщений, за которыми невозможно разглядеть настоящих людей.

Почему про работу либо хорошо, либо никак? Это победа пиар- и hr-отделов корпораций? Я думаю, что и да, и нет. Про работу можно только хорошо, потому что в работе надо быть сильным, ловким, умелым. Работа — она про достижения, ты не можешь ошибиться, не можешь показать слабость, не можешь испытывать разочарования.

А поскольку так просто не бывает, то остается вот этот выхолощенный язык пресс-релиза.

Вторник номер девятнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

4. Нельзя было резать по чуть-чуть
Я всегда считал, что если что-то не получается, это не надо делать. Надо не бояться закрывать. Мы с удивительной (возможно, излишней) легкостью запускали и закрывали разные эксперименты в первый год, нанимая людей и расставаясь с ними, но с первой серьезной проблемой мы столкнулись через пару недель после запуска приложения, когда стало понятно, что изначальная идея не сработала и если не сократиться прямо сейчас, мы закроемся. Я был уверен, что мы режем по живому и что сокращения гигантские. Мы уволили около 10 человек и резко сократили бюджет. Результат мне казался вполне рабочим: я думал, я знаю, как покрыть новый бюджет. Но у меня не получилось, и через полгода нам пришлось сокращаться еще раз. И когда мы это делали и смотрели цифры, было понятно, что почти все те же самые решения мы могли бы принять во время первого сокращения. Я считаю это моим управленческим провалом: резать по чуть-чуть живую организацию ужасно. Лучше один раз пройти через большое сокращение, оставить только самое необходимое, а потом начать постепенно, если будут ресурсы, наращивать. Вместо этого мы тратили все меньше, но все время больше, чем могли себе позволить. Это создало невыносимую атмосферу — проект умирал, не умирая. Что бы люди ни делали, происходили только сокращения. Жесть? Жесть.

5. Мы не успевали за быстроменяющимся миром
За всеми этими процессами и страстями почти остался незамеченным тот факт, что за два года жизни проекта реальность вокруг нас полностью изменилась. Я начинал вести свой инстаграм в момент максимального шока: открывал новости, читал посты и каждый раз думал: неужели это правда происходит? Как такое может быть? Мой инстаграм я вел — сначала один, потом с волонтерами, потом он стал СП, — чтобы показать: да, ребята, это правда происходит. Мы вместе пробирались наощупь по этой новой реальности. И вот в этой реальности мы прожили два года, за которые случилось принятие ужаса. Новости, которые два года назад показались бы чем-то запредельным, сейчас пролистываются. Ужаса не стало меньше, но каждое новое свидетельство не меняет картину мира.
Для проекта, работа которого построена на ежедневном рассказе о войне, это изменение критично. Сложно работать, видя, что количество подписчиков либо не меняется, либо падает. К слову, о подписчиках. Главная платформа СП — инстаграм. Главный формат — монологи. При этом мы много раз говорили, что хотим расти в инстаграме и тиктоке, круто запуститься на ютубе. Это отличное желание, но оно противоречило тому, что мы делали. Две из трех платформ, о которых мы мечтали, video-only, третья явно стремится такой стать. А наш главный продукт — текстовые монологи. На них тратится больше всего сил, а на эксперименты с видео ресурсов почти не остается.
Где-то в марте я собрал все эти проблемы вместе, и мы стали их обсуждать. Мы много чего придумали, но, к сожалению, в конце апреля стало понятно, что денег на это мы не найдем. Так закончилась СП.

P.S. Это самый длинный пост в этом канале, и он весь про ошибки. Мне хочется закончить не на них, потому что помимо ошибок было очень много важного: мы рассказали несколько сотен историй невероятных людей, многие из которых благодаря нашим рассказам получили вашу помощь. Мы собрали уже больше 600 000 евро для Украины. Мы помогли десяткам тысяч людей, которые обратились на наши линии. Мы, в конце концов, показали, что граждане России и Украины могут вместе делать важные вещи, сохраняя уважение друг к другу. Нам всем это было очень важно и остается важным до сих пор. Несмотря на то что большинство наших достижений сохранятся (будет создан большой архив, мы продолжаем выпускать материалы время от времени, продолжаем собирать и распределять значительные средства для Украины в рамках проекта Давайте, а основанные нами чаты продолжают существовать как отдельный проект Первая Линия). Все это — огромная заслуга замечательной команды, я вас очень люблю. Спасибо вам.

Вторник номер восемнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

* Спонсор выпуска заплатил за это сообщение 150 евро. Вы тоже можете.

5 моих ошибок, из-за которых закрылась Служба поддержки
Служба поддержки (далее СП) закрылась в июне. Я работал над ней 2 года. Мне хочется зафиксировать несколько моих серьезных ошибок, которые во многом стали причиной закрытия.

Спонсор выпуска сообщает: снимайте квартиры в путешествии дешевле Airbnb и Booking. Ребята из Chi Co сделали коммьюнити для друзей и друзей друзей по саблету жилья. Как Tinder в мире коммерческой аренды: с устроенным бытом и шармом.*

1. Это не надо было запускать как большой проект
Мы хотели сделать большое медиа, которое создает воронку пользователей для чатов помощи, а те дают редакции возможность понять, что реально происходит в стране, куда редакторы приехать не могут. Буквально через пару недель после появления идеи со мной связались американские ребята, которые хотели вложить частные деньги во что-то подобное. Казалось, это был perfect match, но вышло иначе.
СП была задумана как классический проект роста: мы сейчас как следует вложимся, выстроим продукт, потом придет спрос и он будет расти. Так было со всеми проектами, которые я делал, но я никогда не делал проекты во время и для большой войны. Время большого интереса сменилось депрессией, застоем, войной на истощение. Это не значит, что такие проекты, как СП, не нужны. Это значит, что мой опыт в Медузе (будь перфекционистом) и Яндексе (думай масштабно) оказался как минимум нерелевантным, а как максимум вредным. СП надо было строить не как технологичный стартап, а как активистский проект, где не тратишь почти ничего и делаешь все на коленке. В проекте роста ты сначала тратишься, чтобы потом гипотеза сработала. В активистском волонтерском проекте ты бесконечно готовишь запасы к началу ядерной зимы (собственно, так теперь живут те части СП, которые сохранились).

2. Я так и не понял, как победить удаленку
Я не люблю удаленку, но в случае с СП вариантов не было: просто невозможно было представить себе место, где может находиться команда. В СП всегда работало много как украинцев, так и россиян. Наша украинская команда преимущественно находилась в Украине, россиянам туда нельзя. У россиян тоже были свои планы на эмиграцию. В какой-то момент возникли разные точки притяжения (Тбилиси, Киев, Рига, Берлин), и все они жили своей жизнью. Когда творческий процесс ограничивается встречами в зуме, это плохой творческий процесс. Почти все лучшие идеи появляются внезапно, когда люди сцепляются языками или сидят рядом у компьютера и проводят за ним вместе пару часов. Это важно, а в постоянно меняющихся условиях, где прошлый опыт обесценивается, это критично.

3. Нам не надо было делать приложение
Я уже написал, что мы хотели сделать большое медиа. Но в реальности у нас был инстаграм на 150 тысяч подписчиков (бывший мой инстаграм) и телеграм на 60 тысяч — тоже мой, причем аудитория там собралась в основном в начале марта, когда я писал в инсте: «Скоро заблокируют инсту, пошли в телегу». Нам требовалась собственная платформа, которую мы могли бы развивать и куда бы люди приходили за нашим контентом. Платформа, не подверженная блокировкам, где чаты и медиа органически связаны. Мы придумали приложение СП. Медиа в нем существовало в виде каналов, а чаты превратились в горячие линии. Это был совершенно офигенный продукт и технически, и продуктово. И этот офигенный продукт оказался никому не нужен. Мы сделали дорогущий, роскошный, сияющий и уникальный чемодан без ручки. Все наши задумки работали только при условии, что есть десятки тысяч человек, которые хотят скачать приложение антивоенного проекта, чтобы получать контент про войну. Но таких людей нашлось несколько тысяч. Если бы мы подумали лучше и задали больше критических вопросов сами себе, то поняли бы: контента про войну и так больше, чем люди готовы переварить. Скачивать для этого отдельное приложение просто не нужно. А мы потратили драгоценные полгода на то, чтобы его сделать.

Как правильно уехать (кликбейтный заголовок)

Я — эмигрант. Это, как говорит мой приятель Вован, медицинский факт, но факт одно, а осознание другое. Два месяца назад у меня закончилась активная работа и оказалось слишком много свободного времени на рефлексию, так что я сижу и осознаю.

Главная черта эмиграции (по крайней мере на том этапе, на котором я сейчас) — потеря контекста. Эмигрант — тот, кто уже не дома, но и про новый дом он тоже особо ничего не понимает. Для программиста или парикмахера (по моим наблюдениям) это не такая большая проблема, но если твоя работа строится на понимании аудитории продукта, — у тебя проблемы. Обнуляется не только твой социальный капитал, обнуляется твоя экспертиза.

Все мои работы так или иначе были построены на коммуникациях — я работал с аудиторией, частью которой являлся сам. Я был репрезентативен и понимал, что если что-то интересно/важно/нужно мне, велика вероятность, что таких есть критическая масса, а другие подтянутся.

Этого больше нет. Эмиграция — это еще и атомизация. Эмигранты переживают очень разный опыт в зависимости от привилегий, условий, страны, документов, знания языка и связей с родиной. Нация эмигрантов может и существует, но жизнь у всех настолько разная, что непонятно, как тут можно набрать аудиторную критическую массу.

А еще эмиграция конечна, потому что в ней нет центра, нет ядра. В результате ее рассасывают другие. Кто-то (слава богу) растворяется в новых странах, кто-то возвращается обратно на родину: какое говно там бы ни происходило, там тоже есть ядро которое бесконечно, даже в самых тяжелых ситуациях, генерирует энергию и притягивает людей.

Эмиграция сама по себе — это пояс астероидов. Много не связанных между собой обломков. Поэтому эмиграция сама по себе малопривлекательное явление, естественный процесс для которого — вырождение.

Короче, мрачно. Но ничего нового в этой проблеме нет, это переживалось всеми эмиграциями. Главное эту проблему осознать и понять, что это задача, которая требует решения. Это сложная штука, мало кто с ней справляется хорошо (и справлялся — насколько я понимаю, как правило получается что-то у детей эмигрантов, для которых это не второй дом, а первый), но с другой стороны — а что остается? Что было в России, было давно.

Ох, как же мне хочется интересной работы.

А вообще этот пост, в конце которого хочется не только ваших эмоций, но и ваших личных наблюдений — за вами, за друзьями, за совершенно посторонними людьми.

Вторник номер семнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

Совет и контекст

У всего есть контекст, даже у совета в канале «Работа по вторникам». Даже самый гениальный совет (это не про канал «Работа по вторникам») может быть бесполезен или даже вреден, если он окажется не в правильном контексте. Гениальный совет, работающий в большой компании, может оказаться идиотским в маленькой. Крайне полезное знание в богатом проекте оказывается бессмысленным в неудачном проекте без денег. Один и тот же человек может верить в противоположные вещи в зависимости от своего жизненного контекста — и крайне логично доказывать собственную позицию.

Любой совет, наблюдение, замечание — это упрощение. Упрощения нужны, иначе слишком сложно. Они дают ориентиры, они дают опору. Без упрощений невозможно принимать решения. Без усложняющего их контекста можно оторваться от реальности, перепутать жизнь с конструктором Лего и нагородить всякой жести.

Совет — это просто. Контекст — это сложно. Совет — это теория. Контекст — это практика. Совет можно выучить, контекст только пережить. Можно ли понять джобсовские Connecting the dots, пока в вашей жизни точки сами как-то случайно не соединяться?

Контекст — то, что все время тормозит, совет — то, что ускоряет. Совет можно купить, контекст можно только заработать. Никто не любит контекст, зато советы — просто топ.

Через неделю напишу здесь про свой контекст.

Проект «Дорогие часовые консультации» умер и планируется в течение лета переродиться во что-то (сильно) более доступное и полезное. Если есть идеи, как это сделать, пишите мне @krasil.

Вторник номер шестнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

Это последний выпуск Работы по вторникам в этом году, поэтому он немного другой.

Я веду это канал 4 месяца и постоянно ловлю себя на том, что советы, которые я тут даю, часто не соответствуют тому, что я делаю сейчас.

Идеальный рецепт: берете очень частотную потребность, находите в ней проблему, даете классное решение. Замечательно!
Реальность: каждый день мы пишем про войну в Украине и собираем деньги туда.

Теперь возьмем эту формулу и разберем ее на примере «Службы поддержки».

Часто ли вы хотите что-то узнавать сейчас про войну в Украине? Давайте я за вас отвечу: нет. Сил нет никаких.
Есть ли какая-то проблема в этой потребности, которую надо решить? Конечно. Чтобы это закончилось.
Как эту проблему решить? Хм...

В общем, чего-то не складывается. Можно заниматься чем-то общественно менее важным, более веселым и еще и деньги зарабатывать. Говорят, так бывает. Я точно такое видел. Иногда скучаю.

Эта работа странная со всех сторон. Например, мы рассказываем про то, что происходит в Украине. Каждый день. И мы знаем, что постепенно все больше людей отключаются от этой реальности. Что говорит нам в этот момент медиаменеджер? Надо расширять повестку, надо менять позиционирование, надо, надо, надо.

Но мы продолжаем рассказывать про войну. Мы — объединение российских и украинских журналистов и менеджеров. Смысл нашего объединения в этом.

Зачем мы это делаем?

Потому что благодаря нашей работе мы можем поддерживать людей, которым страшно и которые в одиночестве. Они пишут нам в личку каждый день.

Потому что благодаря нашей работе люди могут рассказать свои истории. И их увидят десятки и сотни тысяч людей. И они почувствуют себя не одни в этом ужасе.

Потому что благодаря нашей работе мы можем собирать деньги. Представляете, за этот год мы собрали среди россиян больше 300 000 евро в Украину.

Эти деньги помогали и по мелочи (построить будки для собак), и по-крупному, когда тысячи людей, пострадавших от затопления Каховской ГЭС получили помощь благодаря этим деньгам.

Все эти деньги, все эти письма, переживания — все это связи. Непорвавшиеся ниточки. Наша команда, в которой работают и россияне, и украинцы — это тоже непорвавшаясь ниточка. Это не укладывается в советы про то, как построить классный сервис, но это тот мир, в котором я хочу жить несмотря ни на что. Где люди важнее войн. Где добро побеждает зло. Это сейчас было неприлично пафосно, но ладно, простите, новый год скоро и сил нет вообще.

У этого поста будет прагматичная концовка: нам нужны деньги. Обычно мы собираем деньги в Украину, но под Новый год решили собрать на работу команды.

В кампании стоит недостижимая цифра в 50 000 евро, мы даже близко столько не соберем. Но любой регулярный донат от вас нам очень поможет.

Спасибо и с наступающим!

Оформить подписку или перевести разово можно тут.

Канал уходит в отпуск до февраля.

Вторник номер шестнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

Мгновение

У нас есть мгновение, чтобы установить первый контакт с пользователем. Если мы не успеем, мы не нужны. Мы частно думаем, что если мы очень постарались, вложили душу, потратили деньги, время, наладили процессы — это оценят. Ничего подобного.

Пользователю совершенно насрать, что вы делали и как постарались. Он и о существовании вашем не знает и не думает. И продукт ваш не понимает и не особо старается. Фокус-группы тут тоже так себе помогут — людей специально попросили воспользоваться тем, что вы делаете, еще и денег заплатили. Реальность гораздо хуже.

Мгновение — и человек закрыл приложение, свайпнул экран, пролистал пост, сменил вкладку, отвлекся на кота. Любая сложность, непонятность, тонкие штуки, которые вы придумывали, все это не имеет никакого значения, пока пользователь не стал вашим. А сначала вы его должны просто заинтересовать.

Что бы вы ни делали, будь то медиа, магазин, да все что угодно, вы конкурируете не с вашим рынком. Вы конкурируете с ютубом, тиктоком, работой, завтраком, новой серией «Короны» и «Слова пацана» и плохими новостями. Внимание универсально, и его очень-очень мало. В мире сплошного СДВГ людям сложно сконцентрироваться и никогда нет времени.

Установить первый контакт — самое сложное. Познакомиться. Сервисы меряют новичков (тех, кто воспользовался вами впервые) и почему они отваливаются, гораздо сложнее померить тех, кто не стал новичком — это фантомная аудитория, она не случилась. Не замечать ее — ошибка выжившего.

Каждый контакт с проходящими мимо — это микропитч, только у вас нет 42 секунд, от силы 10. Что вы можете предложить? Как вы можете объяснить? Почему вы нужнее, чем нетфликс и ютуб? Сможете объяснить в одном предложении?

Если нет, возможно, у вас проблема.

Если вам нужна консультация по тому, как делать продукты, пишите мне в телеграм @krasil.

Вторник номер пятнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

Декабрь

Декабрь — месяц стадного чувства. Весь мир сходит с ума и делает бессмысленные вещи. Я, конечно, про рабочие дела.

Например, новогодние спецпроекты. В какой-то момент в жизни приходит этот страшный момент: пора придумывать новогодний спецпроект. Это всегда происходит рано, но все равно поздно — потому что думать об этом нет никаких сил. Вялые разговоры начинаются в марте. К октябрю ситуация становится угрожающей, в ноябре быстро делается какое-то говно. На все это тратятся миллионы рабочих часов и денег рекламодателей, которым надо слить оставшиеся бюджеты, а то в следующем году дадут меньше.

На это тратится много последних сил, при этом более конкурентной почвы не придумать — эти проекты делают все. Поэтому новогодние проекты с каждым годом начинают появляться все раньше, потому что чуть ли единственное преимущество — запуститься первыми.

Еще страшнее вещь — корпоративные подарки. Мне хочется поговорить с создателями календарей с передвижной пластиковой рамкой и производителями носков. В декабре весь мир засоряется этим. Видели ли вы когда-нибудь человека в подаренных корпоративных носках компании, в которой он даже не работает? Много ли вы видели календарей с передвигающейся красной пластиковой рамкой? Я хотел бы поговорить с мусорщиками, какую часть свалок в это время занимает это говно.

Впрочем, носки и календари — это лучше, чем подарки с придумкой. Календарь хотя бы можно спокойно выкинуть или подарить дедушке. Подарок с придумкой выкинуть неловко, потому что люди потратили на это свое время. Хотя проблема как раз в том, что люди еще и потратили на это время.

Хоть как-то можно объяснить новогодние корпоративы. Впрочем, почему именно в декабре надо ужираться в слюни, чтобы добить последние силы, которые еще остались до конца года (по удивительной закономерности, они заканчиваются за 3 рабочих дня до конца) — и которые можно было потратить на семью и друзей. Или последние дела на работе.

А почему это последние дела? Потому что еще пару дней и мир встанет. И встанет он не на 10 дней. Встанет он на месяц. Почему? Потому что так вышло.

Декабрь — месяц помешательства, в который все входят понуря голову, потому что так надо.

Но так не надо — если конечно мы не считаем его месяцев поддержки производителей календарей. Декабрь надо менять. Как можно превратить эту бессмысленную и часто вредную фигню в пользу?

Если бы я был Таносом, я бы щелкнул пальцами и уничтожил хотя бы половину подарков. Если бы я жил в России, я бы начал растить понимание, что эти деньги надо потратить на благие дела.

У фонда Дом с маяком есть прекрасная акция «Дети вместо цветов». Все больше (надеюсь) школ говорят: не приносите цветы в школу, давайте сэкономленные деньги отправим на помощь детям, которые тяжело болеют. Как появилась эта акция? Умные люди взяли праздник, который такой, потому что он такой, и применили к нему критическое мышление.

В 2023 году эта акция собрала 73 миллиона рублей.

Давайте поменяем декабрь. Он неправильный.

Почему этот пост в этом канале? Потому что брать неосознанное и неправильное, осознавать и править и предлагать решение — это лучший способ создавать продукты. И чем больше рынок, тем больше успех. Индустрия корпоративных подарков — это миллиарды. Есть над чем поработать. Если вам нужна консультация по тому, как делать продукты, пишите мне в телеграм @krasil.

Вторник номер четырнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post

Сегодня пост не вышел, потому что я забыл. Пост будет через неделю, простите!