«По правде сказать, у нас сложилось всё не сразу. Сначала я боялся подойти к бутылке. Небрежно разбросанные по этикетке кривые буквы напоминали мне одно из самых неудачных свиданий прошедшего лета. Буквы в точности повторяли одну из самых страшных улыбок, которую я встречал у девушек. Конечно, я еще в Тиндере, перед тем, как поставить лайк, подумал, что есть что-то странное в этой Луизе, улыбающейся с экрана краешком рта, не размыкая губ. Но если с Луизой все стало понятно на первой минуте свидания, как только она открыла рот и сквозь самые кривые зубы которые я видел в своей жизни, словно шарик для настольного тенниса вылетело приветствие, то бутылке я все же дал второй шанс.
На нос оно оказалось полной противоположностью Луизе! Слава богу, ни одного изъяна! Я даже на мгновение поверил, что меня похоронили и добрые друзья принесли на могилу 16 охапок свежей акации и бережно обложили вокруг моего уходящего в небытие тела два мешка соломы. Но умирать было рано, даже ради этих восхитительных цветочно-соломенных ароматов.
Я набрал в рот небольшое количество золотистого вина и прокатил его несколько раз по нёбу, словно монету, зависшую на пару мгновений во входящем отверстии игрового автомата.
Сглотнув, я ненадолго задумался, откуда у меня столько воспоминаний о воске и медовых сотах, перегрузивших мой органолептический аппарат. Ничего кроме кражи меда на пасеке у Лужкова, закончившейся отрезанным мизинцем в возрасте 8 лет, я не вспомнил. Воистину говорят, что лучше всего мозг запоминает информацию вместе с эмоциональным переживанием. Я бы конечно добавил сюда пару слов и про боль.
Допускаю, что мои детские воспоминания и болевое восково-медовое тело смазали впечатление от этого вина, но моя четырехпалая рука не поднимается поставить ему больше 4 баллов. На нос показалось выдающимся, а на вкус я ожидал немного больше, чем травмирующие детские воспоминания.»