ЯВЛЕНИЯ
К одиноким охранникам, стерегущим покой Крупных Объектов, частенько является Дарья Донцова. Является, как правило, неожиданно, но закономерно: стоит лишь в 4627-й раз перевернуть страницу написанной ею книги - глядь, вот она, собственной персоной!
Не может быть! - воскликнет ученый скептик, подозревающий, что нету у Дарьи Донцовой книг, 607в которых бы было 4627 страниц, и будет глубоко неправ. То есть книг подобных объемов Дарья Донцова, конечно, не пишет, но это для ее явления не так уж и важно: книг может быть несколько, главное, чтобы читались они подряд, без разбавления всякими там Серовыми, Марининами и, не приведи Господь, Пауло Коэльо. Коэльо Дарья Донцова боится больше всего, так что если хотите предупредить ее появление - срочно читайте Коэльо! К человеку, даже державшему книгу Коэльо в руках, Дарья Донцова не явится вовек.
Потому и является она исключительно к охранникам.
Нет, вы чего плохого не подумайте: среди охранников есть масса культурных и разносторонне развитых личностей, у которых в школе четверки были не только по физкультуре! Просто экономическая система нашего государства такова, что на зарплату, которую платят охранникам Крупных Объектов, помимо стратегического запаса еды и контрацептивов, можно купить исключительно книги Дарьи Донцовой, ибо последние недороги чрезвычайно да и распространены необыкновенно. На любом лотке в изобилии.
Так что охранники бы и рады читать про Гарри Поттера или про хоббитов там каких-нибудь, а то и к Коэльо приобщиться, но - увы! - довольствуются Дарьей Донцовой.
И вот, как только шелестнет в 4627-й раз страница из неприятной на ощупь газетной бумаги - она тут как тут! - появится неслышно, встанет напротив охранника и смотрит пристально. Он, охранник, сперва, конечно, Дарью Донцову не заметит и даже может пролистнуть еще пару страниц, но тут уж она сама не выдерживает, да и отрекомендуется:
- Здравствуй, читатель! - скажет
Охранник, вестимо, испугается, может даже за оружие схватиться, но Дарья Донцова длань точеную протянет к нему в жесте останавливающем, и успокоится он, угомонится. Знакомое лицо определит и мучительно начнет вспоминать: а кто это перед ним?
Да упомнить не сможет.
Дело в том, что Дарья Донцова силой исключительной по своей удивительности обладает: забирает она у человека воспоминания недобрые, ненужные, да в своей голове аккумулирует, чтобы потом на бумагу излить в очередном литературном произведении. А что может быть ненужней, чем лицо автора на обложке романа, напечатанного на газетной бумаге, неприятной на ощупь, купленного на остаток денежных средств, полученный после приобретения стратегического запаса еды и контрацептивов на две недели? Ничего ненужней не может быть.
И улыбнется она, да и растает в воздухе. А охранник лоб потрет, пить вовек заречется (но обешщания не сдержит) и продолжит чтение.
А вечером Дарья Донцова в своей квартире изливает накопленные воспоминания на чистый бумажный лист. Пишет она гусиным пером, макая его в чугунную чернильницу в форме сидящей на корточках девицы, и скрипит перо страшно, но домашним и соседям это не мешает - они привычные и даже на цыпочках ходят, чтобы не мешать.
И неведомо никому, кроме случайных прохожих, что на балконе дома напротив, и зимой и летом, каждый вечер, как садится Дарья Донцова за стол, возникает черная фигура с подзорной трубой, пристально следящая за движениями гусиного пера, скользящего по белому бумажному листу.
Александр Цыпкин следит за Дарьей Донцовой...