#Райн_заметки_из_жизни
Когда я прилетел в Новосибирск, то первым, с кем я заговорил, был таксист. Я вызвал эконом, так как всю жизнь люблю экономить, а в детстве меня даже иногда называли Экономыч. Но это уже другая история, как-нибудь расскажу.
Приехала машина вполне комфортного класса. На мое удивление, крайне активно вежливый джентльмен сказал, что иначе и быть не может ― мол, на хламе пусть лохи гоняют.
В машине он с моего молчаливого согласия перешел на «ты» и предложил пояснить «кто я» и «по каким, собственно, делам в Новосибирске». Он как-то сразу понял, что я неместный. Может, пуховик выдал, а может, мое наивно-уставшее лицо, которое всё еще было встревоженным из-за жесткой посадки в ураганных условиях.
— Я писатель, — сказал я на автомате. И очень скоро пожалел об этом.
— Писатель, значит? Я тоже писатель, — ответил мне шофер и улыбнулся редкими бурыми зубами, какие бывают у джентльменов, которые очень любят устраивать чайные церемонии. — В общем, есть у меня один персонаж… — сказал он, а потом посмотрел на меня через зеркало как-то очень подозрительно и замолчал.
Тут до меня дошло, в чем дело, и я пообещал, что персонажа не украду, даже если очень захочется (мне не хотелось).
— Ладно, если что, я потом… — продолжил было он, и я решил, что потом он меня, если что, найдет. — Если что, я другого придумаю.
Ехать нам было сорок минут. Придуманный персонаж (имя я называть не буду ― я же дал слово) оказался вполне безобидным и простодушным парнем, а вот сюжет для него был уготован не самый простой. Если коротко, то жизнь этого персонажа помотала не меньше чем Колумбовскую экспедицию.
После пересказа сюжета будущего бестселлера (а на другое таксист не был согласен) он плавно перешел к разговорам «за бизнес», которым воротил не так давно и достиг больших высот, но бросил из-за скуки и творческого зуда. Потом он охотно поведал мне, сколько раз смотрел на одно и то же небо через разные решетки и, увидев мою тревогу в зеркале, улыбнулся и заверил, что все давно в прошлом.
Зашел разговор про мои книги. Водитель спросил названия сборников и, услышав «Хроники абсурда», очень обрадовался:
― Вся моя жизнь ― хроники абсурда. Хочешь, расскажу? — и не, дожидаясь ответа, начал рассказывать.
Там сюжетов на три серии по пять книг в каждой, но если я начну писать такое… Боюсь, аудитория моя видоизменится, да и концерты будут выглядеть иначе.
Когда мы встали в пробку, таксист объяснил, что навигатор это ― цитирую ― «конь педальный и только воду мутит», и, резко дав по газам, проехал мимо нашего поворота и повез меня в сторону промзоны.
Какие-то черные низкорослые здания с двух сторон дороги провожали меня в неизвестность, а навигатор отчаянно умолял развернуться каждые двести метров… Но мы ехали вперед.
— Не ссы, писатель, успеешь ты на свои п… (похороны ― решил я) на свои писательские встречи, — успокаивал меня джентльмен за рулем и с ходу начинал новую историю.
Мы приехали на пять минут раньше заявленного навигатором времени, но водитель сказал, что не знает, где вход в театр.
— Ничего, я поищу, — пообещал я.
— Да ты че? Я кого и чего хочешь найду, дай мне пять минут.
— Не надо! Я на улице буду билеты проверять, — нашел я причину не искать злосчастный вход.
Водитель еще порывался выступить в роли экскурсовода по городу и обещал мне показать такие места, какие не знает ни один путеводитель, но я вежливо отказал. Пожали руки.
— Нормальный ты пацан, писатель, только… — он долго изучал, за что бы зацепиться, потому что я был в шапке, шарфе, пуховике и обвешанный чемоданами. — Только звезд не жалей, мы же все-таки коллеги, — сказал он и умчал.
Я и не пожалел ― мало ли что. Вдруг потом действительно встретимся на какой-нибудь писательской ярмарке.
Александр Райн
